№12/2, 2010 - 15 декабря 1962 родился Илья Рубинштейн, поэт, режиссер, сценарист
Илья Рубинштейн
***
Бабушка помнила: немцы – культурные люди,
Брали Бердичев в Гражданку, отдали потом.
Снова возьмут? Ну, так если и что-то убудет –
Сдюжим, аидики, и под горбатым крестом!
Ну а про гетто – так это же только газета,
Вон и про Шаю писали: «Народу, мол, враг!»,
В двадцать же первом он первым был Предревсовета,
Так что газета, она, как вчерашний фаршмак!...
«Киев бомбили…» и Молотов четко и прямо
Всё за отца за народов сказал без затей…
Только сначала Житомир бомбили и Зяма
(тот, что сосед) пошвырял на подводу детей,
Всех пошвырял он: своих, а потом и соседских –
Папу с сестрёнкой и Шлёмы-сапожника дочь,
Бабка кричала, что идиш – почти что немецкий,
Но побрела за подводой в восточную ночь…
Немцы по новой культурные – жарят из кружек
пиво под харч и газетный листок дармовой…
Пепел же гетто Бердичева кружит и кружит
Над не «кошерной», московской, моей головой…
***
Сыр, как в небе орёл – крылатый,
Рядом глыбой – черняшки корка,
И крепка, как Роланда латы,
Осетровая та икорка…
Я не вышел еще из боя,
Так что вряд ли живым возьмёте…
Холодильник времён запоя –
Посильнее, чем «Фауст» ГётЕ…
Бродскому
Я вернулся в свой город знакомый до слез…
О. Мандельштам
А в шалмане манхэттенском – те же, и те же, и те же.
Даже новые лица всё те же. И тот же тапёр…
И Васильевский снится всё реже, и реже, и реже,
И не снится, не снится совсем городишко Нью-Йорк….
Над Гудзоном дождям не положено строчками плакать,
Над Невою дожди - лишь из строчек косых. Без воды.
Не сойдутся мосты над больным океаном. Однако
я вернусь...
Я вернулся в свой город забытой беды.
Песенка про масти (для телефильма «Отрыв»)
Под патефончик с водочкой неспешно
Победу гулеванила страна,
Ну а ко мне - пиковые из СМЕРШа
И с кителька сорвали ордена…
за письмецо, что я тебе отправил –
мол, жив один из роты изо всей…
И следачок не очень честных правил
Меня спровадил аж за Енисей…
Хожу теперь в бушлатике бубновом,
На нашу лесосеку и назад…
А ты, трофейным радуясь обновам,
С райвоенкомом шастаешь в горсад…
Крестовый козырь у «полсотни восемь»,
И ты права - меня, ведь, не заждать,
Пилить мне этих ёлочек и сосен
Годков-годочков ровно двадцать пять…
Но знай: коль под винцо да патефоны
Военкомат на свадебке гуднёт –
Конвой навскидку выстрелом червонным
Бубновый мой бушлат перечеркнёт…
И враз душа по тихому отчалит
В тот кинозал. С тобою. Помнишь Дунь -
«Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин!»,
Суббота. Двадцать первое. Июнь…
Прощание с кумиром
Ну что за глупый скворец?
А. Макаревич
Ему ни чёрт и ни царь
Указом не были встарь,
Струною жёг он и души и лёд,
А нынче старый бунтарь
С туманом путает хмарь
И с ледоходом, увы, гололёд…
Ну а ему бы, как встарь,
О том, что снова январь,
А он - о лете и вкусном борще,
Ну что за глупый бунтарь,
Ну что за глупый бунтарь…
Наверно – возраст да и вообще…
Он пил портвейн, не вискарь,
И гриф держал, как винтарь,
Всех злее был он и всех веселей,
А нынче старый бунтарь
В сосульке видит янтарь
И в снежном крошеве пух тополей…
Залеплен снегом фонарь,
А он – про август в январь,
Хотя морозит от струн и от стен,
Ну что за глупый бунтарь,
Ну что за глупый бунтарь…
А может он и не глупый совсем?
Учитель Нугзар (блатной флешбек из одной весны конца семидесятых)
На московской окраине лыбится май
Транспарантами цвета «Агдама»…
«Вынул пёрышко – бей. Или не вынимай.
Догоняешь, ядреная мама?»
«Если двинул базар – то ответь за базар.
Здесь ответь и сейчас, а не где-то»…
В жизнь готовит меня Гоберидзе Нугзар –
Академик «буры» и кастета.
Мне пятнадцать, ему тридцать восемь – из них
Четвертной на повалах у власти…
До сих пор в заморочке я чем он проник-
ся к «ботанику» фраерской масти…
Мой же в семьдесят том был за всё интерес
В догонялочках зечьих Нугзара,
И его гитарёшечка наперевес
Очень многое мне рассказала…
Но «Таганку» не пел он и «Мурку» не пел,
И о бандерше с Лиговки Розе,
Выдавал он с акцентом смурной децибел
О цинге и колымском морозе…
И еще выдавал за лихой беспредел
На централе Ростова-папани,
И за то, как в четырнадцать лет поседел
После суток ШИЗО в Магадане…
Кто писал для него эти песни его,
Что сгоняли улыбочку с мая?...
«Эй, ядреная мама! Пацан, ты чего?!
Там за слёзы – дорожка прямая
в петушню. Усекаешь расклад, фраерок?»
И плескал мне под ризку «Агдама»…
И тянул месяц май транспарантовый срок…
И ругала за курево мама…
Он пропал резкачом, так же как и возник
В беспонтовом райончике нашем…
Может, взял и отчалил до дамочки пик,
Ну а может – опять до параши…
Я ж не сел до сих пор. Но ответ за базар
Здесь держу и сейчас, а не где-то…
Четвертной на повалах, конечно – пожар…
Но мокрушником не был учитель Нугзар…
( Верить хочется именно в это…)