№7/2, 2010 - 19 июля 1928 года родился Владимир Ильич Порудоминский - русский писатель, автор научно-популярных и биографических книг, вышедших в популярной серии «Жизнь замечательных людей»

Семен Резник
Связь Времен
К дню рождения Владимира Порудоминского


Невозможно выразить словами все то, что связывает меня с этим замечательным писателем и большим искренним другом. Слишком много вместе пройдено, пережито, переговорено, передумано...

Почти двадцать лет наше общение было почти непрерывным, мы дружили домами, вместе ездили в командировки, часами гуляли по Москве, делились сомнениями и планами, радовались удачам друг друга как своим собственным и также переживали неудачи. Вместе веселились и печалились, хоронили близких... Покидая Россию в 1982 году, я знал, как сильно мне будет недоставать Володи Порудоминского. Тем более что расставались, как были уверены, навсегда... К счастью, разлука оказалась не вечной. Горбачевская перестройка вернула мне возможность наведываться в Москву, а позднее Порудоминский переселился в Германию. И хотя между нами лежит океан, общение – пусть в основном телефонное – возобновилось и остается постоянным.

С Володей я встретился в начале 1963 года, когда стал работать редактором серии «Жизнь замечательных людей», где мне поручили раздел биографий ученых. Володя был уже отнюдь не начинающим писателем. Для серии ЖЗЛ он писал вторую книгу – о великом хирурге Н.И. Пирогове – и потому стал «моим» автором. Первая его книга вышла годом раньше – биография Всеволода Гаршина. Я, конечно, ее сразу же прочитал и поразился тому, насколько мало она была похожа на «обычные» книги ЖЗЛ. В ней не излагались факты «жизни и деятельности» героя, не анализировалось «идейно-художественное содержание» его литературных произведений, а как бы заново проживалась короткая, эмоционально и духовно насыщенная жизнь человека с обостренной совестью, ранимой душой, огромным творческим потенциалом и трагической судьбой. Литературное наследие Гаршина невелико, но все, что им создано, написано кровью сердца. И так же написана книга Порудоминского о Гаршине.

Володя стал, кажется, первым из «моих» автором, с которым мне довелось познакомиться. Дабы не мешать коллегам, мы вышли в коридор, сели рядом, закурили, и он стал рассказывать, как идет работа над новой книгой, почему о Пирогове нельзя писать так, как о Гаршине, какие мысли, сомнения, прозрения рождаются по ходу работы... С этого первого разговора мы стали единомышленниками и друзьями.

Володя работал много и вдохновенно. Далеко не случайно его привлекали деятели культуры XIX века: писать правду о дореволюционном времени можно было гораздо свободнее, без постоянной оглядки на агитпроповского милиционера. За «Пироговым» последовали книги о Владимире Дале, Карле Брюллове в серии ЖЗЛ, о Николае Ге, Иване Крамском, Николае Ярошенко в серии «Жизнь в искусстве», книги в «Детской литературе» и других издательствах. Порудоминским создана целая библиотека биографий великих деятелей русской культуры. Все эти книги написаны Мастером, но каждая – на особый манер. Невозможно выделить какую-то систему приемов, овладев которыми, Порудоминский затем использовал бы их в других книгах. Каждый новый герой – будь то писатель, художник или ученый – был для него, прежде всего, неповторимой личностью, в чей внутренний мир он должен был проникнуть, чтобы раскрыть его читателю. Потому к каждой новой книге он приступал как к первой, и потому каждая его книга – насыщенная историческими реалиями, не выдуманными, а добытыми ненасытной работой в архивах и библиотеках, – это не только сгусток интереснейшей информации, но и художественное открытие.

Есть, впрочем, одна особенность, которая свойственна всем биографическим книгам Порудоминского: судьба отдельной творческой личности у него сливается с судьбой поколения, вписывается в исторический контекст, становясь связующим звеном между прошлым и будущим.

У меня сохранилась написанная мною еще до эмиграции статья о биографической литературе, никогда не публиковавшаяся. Большой фрагмент в ней посвящен «Карлу Брюллову» Порудоминского, который воспроизведу здесь с сокращениями:

«Книга – несколько неожиданно – начинается с рассказа о строительстве Исаакиевского собора, к которому затем автор снова и снова возвращается. Одна подробность нанизывается на другую. Перед читателем проходит множество людей, так или иначе связанных с этим строительством – от царей и царедворцев, до архитекторов и крепостных крестьян, сгоняемых на стройку. Мы узнаем о связанных со строительством интригах, о затраченных деньгах, о стройматериалах, о технических приспособлениях для поднятия тяжеленных колонн, о том, как многократно перестраивали собор, как он начал заваливаться еще до того, как был закончен, о грубых ошибках в проекте, из-за которых по всем техническим правилам он не мог устоять, и тем не менее стоит до сих пор.

Строительство Исаакия становится как бы вторым, теневым сюжетом, развивающимся параллельно с основным. Теневой сюжет почти до самого конца не соприкасается с жизнью главного героя – человека сложной судьбы и еще более сложного, загадочного характера. Трудно сказать, что преобладало в Брюллове – трудолюбие или праздность, тщеславие или скромность, эгоизм или самоотверженность. Автор осторожен в наложении света и тени; чувствуется, что он не хочет ни в чем пережать, навязать читателю свое понимание личности художника. Одно лишь качество пробивается и подчиняет себе все: стихийная, почти безграничная талантливость...

В последней главе соединяются две сюжетные линии книги: Карл Брюллов, лежа целыми днями на спине на высоких лесах с неистовой одержимостью расписывает гигантский купол Исаакия. Собор все еще не достроен, внизу обрабатывают камень, и мелкая едкая пыль подымается под продуваемый ветрами, купол разъедает слабые легкие художника. Месяцы такой работы превращают Брюллова в развалину. Он уезжает заграницу “для поправления здоровья”, но все понимают – умирать.

Лишь дочитав книгу до конца, в полной мере осознаешь всю не тривиальность писательского замысла. Исаакиевский собор в книге Порудоминского – это не только своеобразное архитектурное сооружение. Это символ времени, символ российского самовластья со всем его помпезным шиком, тяжеловесностью и необходимостью постоянно подставлять подпорки, чтобы здание не рухнуло и не рассыпалось в прах. Так под пером Порудоминского Исаакий вырастает в образ того мира, в котором искренне старался ужиться, к которому хотел приспособиться, который хотел облагородить своим искусством Карл Брюллов, и который, сам того не желая, постоянно мстил художнику за самобытную непокорность его таланта и в конце концов доконал его».

Я привел этот отрывок, чтобы на конкретном примере показать, насколько неожиданно, своеобразно, талантливо решает Порудоминский свои творческие задачи.

Особое место в творчестве Порудоминского занимает могучая личность Льва Николаевича Толстого. К Толстому он возвращался во многих своих произведениях, но готовым к написанию его биографии он почувствовал себя только в последние годы. Передо мною три книги Порудоминского о Толстом: очень своеобразный труд о роли цвета в художественной палитре Толстого; объемистый сборник статей разных лет под простым и ясным названием – «О Толстом»; и, наконец, итоговая книга под неожиданным названием: «Лев Толстой в пространстве медицины», изданная под редакцией академика медицины А.М. Вейна, к прискорбию, не дожившего до выхода ее в свет.

Сложные отношения Льва Николаевича с медициной далеко не исчерпывают содержания этого своеобразного (как все у Порудоминского) произведения – они служат лишь тем скальпелем, который позволяет автору вскрыть и раскрыть перед нами сложнейший мир напряженных духовных исканий главного героя повествования. Это полноценная биография, охватывающая весь жизненный путь писателя, но, в то же время, освобожденная от всего внешнего, наносного. Повествование сконцентрировано на тех вечных проблемах жизни и смерти, добра и зла, нравственного совершенствования человека, которые мучили и были предметом постоянных раздумий Толстого.

Книги Порудоминского о Толстом – это логическое продолжение того литературного пути, на который он вступил в молодости. Однако в последние годы его талант раскрылся еще одной, неожиданной гранью. Не знаю, что больше этому способствовало – ликвидация идеологической цензуры или то обстоятельство, что, переселившись в Германию, он оказался оторван от российских библиотек и архивов, – но преимущественным предметом художественного исследования стало прожитое и пережитое самим автором. Этот новый материал потребовал и новых средств художественной выразительности. От прежнего Порудоминского в новые произведения перешло, пожалуй, только ощущение слитности человека и времени, в которое он живет, постоянное присутствие связи времен – между прошлым и будущим.

Произведения Порудоминского последних лет ни в коем случае не являются мемуарами: это художественная проза, мастерски стилизованная под мемуаристику. Настолько мастерски, что рассказ «Похороны бабушки зимой 1953 года», предложенный в журнал «Знамя», появился в разделе “Nonfiction”. Повествование от первого лица, подчеркнуто деловая манера письма, скупой и точный отбор достоверных подробностей сделали произведение настолько емким и убедительным, что даже опытные редакционные профессионалы «купились», приняв его за документ эпохи. В такой же манере написаны и другие произведения В. Порудоминского, составившие книгу прозы «Пробуждение во сне» (СПб., «Алетейя», 2004), которая вышла с превосходным предисловием поэтессы Татьяны Бек – впоследствии трагически погибшей. Она очень емко и эмоционально охарактеризовала особенности прозы Порудоминского:

«Он пишет вспышками памяти и, разом, откровениями текущего мига.

Он то и дело нарушает стройность сюжета, никогда не разрушая правду восприятия.

Он виртуозно владеет искусством коллажа: убийство Кирова – фильм «Веселые ребята» – патефоны с изогнутой рукояткой – шляпа с вуалеткой – первомайская демонстрация – открытие московского метро... А в проемах меж кадрами – участь, судьба, смерть и, все острее, жизнь. Хронос бытия.

Он, идет ли речь о Большом Терроре, о детских играх, о тайных снах или литературных хохмах, – дает воздух эпохи, который гудит и поет в его прозе как живой. Без честолюбивых смещений, без фальши, без купюр. Читаешь и веришь: так было. Было так».

В журнале «Крещатик» (а потом и в новой книге) опубликован удивительный роман писателя «Частные уроки», в котором новый Порудоминский проявился особенно рельефно. Это небольшое по объему, но очень емкое произведение заслуживает особого разговора, не совсем уместного в рамках этой небольшой статьи. Скажу лишь, что воспринимаю его как самое последнее доказательство того, что, разменяв девятое десятилетие, Владимир Порудоминский остается полным творческих сил.

Хочу пожелать ему здоровья, многих лет жизни, новых свершений – на радость не только его родных и друзей, но и всех подлинных ценителей Настоящей Большой Литературы.

Обнимаю тебя, Володя.




>>> все работы Семенa Резникa здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"