Нашего дворника, пожилого молчаливого мужчину, все зовут по-свойски — Мишей.
Иду как-то утром за хлебом в ларек за углом. Вижу: стоит он посреди двора, густо усыпанного пожухлой листвой, с кем-то сердито препирается. А рядом никого. Подошла и вкрадчиво спрашиваю:
— Миша. С кем беседуешь?
Он кивнул куда-то вниз и сплюнул.
Я пригляделась — к корявой метле прицепился маленький, не больше котенка, толстый человечек и энергично трясет сухие лохматые ветки.
— Это кто? — удивилась я.
— Да… Гном дворовой… Бешеный. Покоя мне не дает. Всякую пакость во двор тащит: ветошь, палки, коробки. Дом, видите ли, строит. А мне убирать…
— Но, ведь скоро зима. Он же должен где-то жить. Еще простудится и умрет, — пожалела я гнома и, нагнувшись, хотела погладить. — Хорошенький.
Гном зло цапнул меня за руку и еще сильнее затряс метлу.
Я ойкнула и потерла палец.
— Он — дикий, — отечески пробурчал Миша. — Его на ласку не возьмешь... Смотрите, как его корежит!
— А если домой забрать? — предположила я.
Гном замер.
— Возьми его домой, — вдохновилась я. — Постели ему на кухне. Молока дай…
— Тьфу. Еще дома его физиономию созерцать каждый день. Хватит с меня и того, что он работать мешает.
Гном снова затряс метлу, стал грызть ее, ломая тонкие ветки.
— А знаете, Елена Юрьевна, для чего ему дом понадобился?.. — старик выдержал внушительную паузу. — Он жениться хочет!
Я улыбнулась.
— На ком? Кто избранница?
— Да барышня из вашего подъезда. Спаниеля выгуливает. Тоже нянчится с ним. Конфетами кормит. Сюсюкает. Тьфу… — дворник сплюнул и растер плевок ботинком. — Этот и влюбился в нее.
Гном снова утих, но как-то иначе на этот раз.
— Как только она уходит, он в обморок падает и лежит трупиком. Я его сметать начинаю… надоело мне уже это... Ух, бомж, сквалыга…
Миша стряхнул беднягу с метлы и стал работать — за ночь много нападало листьев.
Покачав головой, повернулась идти, но гном подпрыгнул и уцепился за мой сапог.
Я нагнулась. Это был самый обыкновенный дворовой гном: рыженький, заросший, какой-то жалкий. Я помахала перед его носом пальцем.
— Слушай, об Оле и думать забудь, — сказала строго. И Мишу не терроризируй. Зачем чистоту двора нарушаешь?
Гном понуро слез с сапога. Постоял еще немного и куда-то исчез. Наверное, у него свои потайные местечки были.
—Ты бы его на рынок снес. Может, пристроишь в хорошие руки? — обратилась я к дворнику.
Старик на мгновение замер, видно, обдумывал предложение, но потом снова замахал метлой.
Прошла неделя.
— Елена Юрьевна, — подзывает меня как-то Миша, — послушал я вашего совета и стал всех расспрашивать: гном не нужен? Наслушался шуточек… Но в конце концов нашел сердобольную старушку. Отдал. Так что ж — он через день сбежал. Не понравилось, значит… Да вон он, выглядывает.
Я заметила рыжий колтун над камнем.
— Вот бестия, — ругнулся дворник.
Ноябрь пролетел в делах. Дважды мне пришлось уезжать из города. Я забыла про гнома. Но тут как-то встречаю Нину Васильевну. Женщина спешит поделиться новостью:
— Ой, Леночка, радость у нас. Оля, ну та, что с первого этажа, замуж вышла… За финна, — прибавила соседка, закатив глаза, что означало «хорошо устроилась».
Я покивала, поддержав разговор, и тут вдруг вспомнила про гнома. Помчалась во двор. Замерзшая земля, притрушенная снегом, голые деревья…
Вижу: у ларька с хлебом, на выходе из двора, стоит Миша. Бегу к нему.
— Гном… где он?
Дворник глянул на меня косо и махнул рукой.
— На кухне… Молоко пьет…
С тех самых пор я Мишу зову уважительно — Михаилом Захаровичем.
