№4/3, 2011 - Гражданственная проза и не только

Виталий Щигельский
В поисках электората

Унылое, почти безнадежное однообразие политической флоры и фауны на фоне окостеневшей промышленности, культурной деградации и территориального полураспада направляет, если угодно, подталкивает пытливого исследователя, не безразличного к судьбам страны, на путь партийного строительства. Только здоровая, крепкая партия, поддерживаемая психически здоровым и физически крепким электоратом, может вытащить страну из разъедающей трясины «нулевых» нулевых.

Есть «Едро», есть пара-тройка ядреноподобных «дочек», в основном незамужних; есть специально обученные персоны, что разыгрывают идеологические пикировки, истерические демарши, демагогические полемики; есть телевизионные ворожеи, заклинатели и ментальные уринопаты; есть реальные лидеры несуществующей нации, но…
всего этого уже недостаточно.

Время от времени «сверху» (людьми, мнящими себя демиургами и потому позиционирующими себя в собственной голове свободно парящими над понятиями добра и зла) и «снизу» (это спорное утверждение, его еще предстоит доказать) предпринимаются попытки образования новых партий. До последнего времени все они оказывались в равной степени неудачными, поскольку новоиспеченные политобъединения, подобно модельным домам, сверстывались под одну, отдельно взятую персоналию типа гозман-версаче или ив-сен-жирин-лоран (все совпадения случайны). Программное обеспечение таких образований, их цели и задачи запросто умещались на ресторанной салфетке, иногда сдобренной пятнами соуса и следами губной помады, и рассчитывались на желаемо-воображаемый электорат, вызывая естественное отторжение у невоображаемого избирателя.

Последние выборы подтверждают и утверждают нехороший диагноз всем без исключения постановочно-подстановочным мероприятиям: электорат не брызжет слюной в имперском самодовольстве, не подрагивает в экстазе от кратковременной случки с «едром» и даже не перетекает из одной «дочки» в другую, но исчезает в неизвестном большинству аналитиков направлении. И ни на Америку, ни на Березовского этого факта больше не спишешь, как-то они ухитряются быть совсем-совсем в стороне, хотя лично мне как патриоту их прищучить хотелось бы…

В общем, то, что существует, — громоздко и тучно, некрепко и нездорово, ибо красная морда и огромное брюхо означают не силу и доблесть, а неумеренность и порок.
Чтобы парторганизация была «живой», ей необходима живая поддержка и реальный живой избиратель. Именно о таком — о живом и реальном — надо знать любому уважающему себя и свою страну партстроителю. Только после нахождения электората (и никак не раньше) может быть предпринят следующий шаг — создание партийного строительства.

Для того чтобы понять, какие партии могут появиться в обозримом будущем и могут ли появиться вообще, всем, кто так или иначе хочет понимать и думать самостоятельно, следует направиться на поиски электората.

Всего честнее, всего корректней начать поиски с себя. Если ты не знаешь, как выглядит урна для голосования, или у тебя сводит желудок и вызывает тошноту ее предполагаемое содержимое, но при этом ты изображаешь независимую мину типа «ну давай-давай фальсифицируй, нас не проведешь, мы все понимаем», тебе надо уяснить:
1. Никаких «мы» больше нет.
2. Лично тебя уже провели, то бишь фальсифицировали.
3. Ты — не гражданин.

Но кто ты?
Ты тот самый потерявшийся электорат и есть, как ни обидно будет это признать. «В списках не значился».
Пока не поздно, давайте проверим все списки.


Общее и частное

Для начала определим: электорат — не ругательство, не пренебрежительный оклик. Электорат — это вы и я, и еще около ста миллионов людей, потенциально способных выбирать, изменять и формировать власть на всех ее уровнях и во всех ее формах.

Электорат легко разложим и легко разлагаем. Разлагать его мы не будем. И без нас хватает желающих. Мы всего лишь попробуем сделать представление о нем (и о себе) более ясным, сопоставив и противопоставив по ряду параметров и разбив на однородные составляющие.

Наиболее простая (и наименее точная) классификация электората достигается разбивкой на возрастные группы.

Чем и против чего голосует юность?
Чаще всего камнями и кулаками. Чаще всего против общей «несправедливости». Явно не на избирательных участках – там не развернешься.
Юность мало интересуют причинно-следственные связи, предпосылки, лейтмотивы и одномандатники — когда есть силы, не до мелочей. Юность порывиста, энергична и легкомысленна, ей кто-то внушил, что у нее все впереди. Потому юности свойственно сначала раскидать лопатой асфальт (русский способ строить дороги) или отбить той же самой лопатой копчик несоплеменника, «несогласного», не того цвета «фаната» — и только потом приниматься оценивать экономическую целесообразность и морально-этическую сторону дела. Именно «оценивать», так как «думать» молодежь не умеет — не у кого учиться, нет авторитетов, демонстрирующих личный пример. Есть только лагерь при озере Селигер, сконструированный по подобию красных кхмеров, но там, скорее, обучают «недуманию», кстати, тоже довольно посредственно.

Старость голосует иначе. Не за программы, не за персон, как это некоторым персонам мерещится. Старость голосует за пенсии, за деньги (за малую часть тех денег), которые у стариков забирали в течение их трудовой жизни, периодически обманывая и эпизодически обещая вернуть. Несмотря на явно мошеннический характер таких отношений, старость голосует за пенсии — более ни за что.

Люди среднего возраста. Эта группа выбирает или игнорирует выборы осмысленно и различно, в зависимости от доходов-расходов и долготы-широты занимаемой социальной ниши. Представители разных ниш еще не являются прямыми антагонистами, но продукты жизнедеятельности одних являются вредными для других, и противоречия между ними вполне могут быть причиной конфликтов, выходящих за рамки «основного закона». Несколько позже мы обязательно вернемся к их рассмотрению.

При изучении поведения электората относительно возрастной шкалы следует учитывать динамичность и текучесть возрастных групп: пенсионеры постепенно «уходят» в места недоступные для естественных и прочих наук, их место занимают те, кого совсем недавно именовали «в полном расцвете сил», в свою очередь освобождая (иногда, впрочем, уничтожая) рабочие места для молодежи. Но если при этом не меняется общественная модель, электоральный выбор остается прежним.

Вполне уместна (хотя также недостаточно точна) классификация по признаку сплоченности (а значит, и активности) отдельных социальных групп.
В век «паутины» самым многочисленным и самым сплоченным (если за друзей считать friendов и ботов) считается интернет-сообщество. На деле это аморфное и бессознательное образование со множеством перегородок, хаотическим образом перемешанный набор других «я», спрятанных под никами, аватарками и смайлами, и от того кажущихся себе принципиальными, деятельными и всезнающими. Активность интернет-сообщества виртуальна, так как виртуально то пространство, в котором оно обитает. Являясь виртуальным, интернет-общество и голосует виртуально: «отстой», «чмоки-чмоки». Определение четких целей этого сообщества представляется мне невозможным.
Этнические сообщества. Они часто не могут похвастаться прогрессивными взглядами — наоборот; зато здесь присутствуют взаимопомощь и общие цели по улучшению условий жизни этнообщины, что здорово само по себе, но для страны в целом совсем нездорово, так как в достижении своих целей община часто противопоставляет себя всем остальным и не нуждается в государстве, а значит, и в голосовании.

Молодежные группы и группировки: их удел — зрелища, попойки и потасовки. Их связывают цвет шарфов, форма причесок и спиртосодержащие продукты. По окончании праздника (закрытие клуба, распад музыкальной группы, исчезновение спиртного) такие группировки самораспускаются. Про выборы, боюсь, они не в курсе.

Самым стабильным, агрессивным, сплоченным и если не физически, то экономически и политически активным нам представляется коррупционное сообщество, которое будет доминировать до тех самых пор, пока в РФ нет
общества. Коррупционное сообщество не голосует возле общественных урн, оно имеет свои собственные, иногда именные урны.


Золотая середина сгнила

Если предыдущие методы сегментирования и позиционирования электората показались вам недостаточно всеобъемлющими (а мне лично показалось именно так), значит, нам остается заняться, извините за тавтологию, классификацией «классов» и вернуться к старым добрым измерительным инструментам: социальному транспортиру и доходному штангенциркулю.

Когда в новой России звучат разговоры о классах, они начинаются, продолжаются и заканчиваются обсуждением класса «среднего» — золотой середины, которой отводится роль некой стабилизирующей самоценной силы, заинтересованной в высокой степени самостоятельности и свободы (самовыражения, передвижения, принятия решений и т. д.). Средний класс — локомотив, тянущий за собой в светлое будущее несостоявшихся, недотянувших и недотянувшихся.

Эти утверждения либерально-мыслящих интеллектуалов, а также припавших к ним изображающих процесс мышления подражателей и ретрансляторов, не верны в корне. Корень же зарыт в глинистой почве набившей оскомину «самобытности».

Суверенный средний класс — это хаотическая коллекция-свалка разнокалиберных кубков, медалей, монеток и слитков разной степени ценности, золотой пыли от недораспиленных гирь и в мельчайшем количестве — самородков. Все это добро забито под пробку в надежно запертый сундук (не самых больших размеров), вход-выход в который закрыт.

В средний класс невозможно выбиться из «низов» (рынок поделен, должности раскуплены, родственникам, детям часто не хватает, а тут — прямо под ногами — какие-то посторонние). Из «золотой середины» невозможно подняться «наверх». Бюджетные потоки не бездонны, источники сырья исчерпаемы, касты и кланы оформлены и сформированы.
Читай «отлитое в граните» на двери сортира: «В элиту набор прекращен».

Безвыходность, безысходность. Пока что довольно сытая и комфортная.
Здесь в сытости, тепле, темноте (в сундуке обычно темно, даже золото не блестит) обосновались мелкие и, в принципе, никому ненужные чиновники, офисеры (офицера) сырьевых монополий, мелкозвездные силовики и бизнесмены, находящиеся в неформальных (неприличных в приличных обществах) отношениях и сношениях с представителями госорганов.

Около восьмидесяти процентов среднего класса пребывают в сытости, тепле и темноте, вопреки убеждениям либерально мыслящих и им подражающих, они наиболее лояльны к существующей власти, ею созданы и ею развращены. Эволюционной вершиной, выдающимся представителем этого класса (в переносном смысле, понятно) является майор Евсюков.
У этой «золотой середины» уже есть своя партия; все, кто хочет знать, знают какая.
Разумеется, этот класс не свободный, а, скорее, холопский. Бизнесмены полностью зависимы от силовиков и чиновников, чиновники — от «табели рангов», от вышестоящих. Единственная свобода, которой они обладают (точнее, то, что считают свободой), — это свобода (право) безнаказанно унижать нижестоящего. Произвольное надзаконное право. Право бизнеса перекладывать поборы с себя на плечи работника. Право чиновника жить за счет взяток от граждан. Благо предел терпения не перейден: в России привыкли жить бедно, и к тому же массы еще более бедных прибывают в Россию из прилегающих регионов.

Средний класс несвободен и поэтому же пассивно реакционен. Его горизонты, религия, его интересы и родина — это та ниша, та нора, которую он занимает, плюс «лежак» на пляже где-нибудь в Турции четыре недели в году.

Золотая середина протухла. По крайней мере в электоральном смысле эта часть middle-class long ago pass away (давно умерла). Либеральный дух покинул это окостеневшее тело и носится теперь, не отпетый и неприкаянный, пугая стариков и детей по ночам.

Рассуждая о среднем классе, обычно забывают, пропускают и опускают (так как ведут речь не по существу) тех, на ком в успешных странах держится «все»: двадцать процентов оставшихся неудобных – или пять процентов от общего. Эта тонкая, на грани вылета в «низы», прослойка, составленная из нескольких редеющих на глазах сортов.

Сорта малого бизнеса, часто мелочного и жуликоватого. Мелочным и жуликоватыми сделало его государство, выведя из зоны своих экономических и политических интересов, выбросив за грань закона на прокорм силовикам и чиновникам.

Бесполезного, как лошадь Пржевальского, сорта квалифицированных рабочих. Такие по-прежнему есть, хотя само словосочетание последние двадцать лет звучит довольно смешно. Сюда к бесполезным стоит присовокупить ученых, рассредоточенных вне бытовых помещений санатория «Сколково». А также всех деятелей культуры, которые не ползают по кремлевским коврам по-пластунски. И лиц без определенных занятий — интеллектуалов и прочих фрилансеров.

Сорта свободных (это тоже звучит смешно, особенно для цапков) и по-прежнему безземельных крестьян.
Об увеличении поголовья этой прослойки среднего класса говорить не приходится, напротив, учитывая деградацию производительных сил, архаизацию производственных отношений и фактически крепостную закредитованность, следует ожидать его постепенной маргинализации.
Протомаргинальный средний класс теряет свои навыки, способности, он лишен точки опоры.

Необходимая и достаточная точка опоры — в равенстве стартовых (начальных) возможностей. То есть именно в том, в чем ни нынешняя власть, ни нынешняя оппозиция (мы не забываем о сложившихся кланах и кастах) не заинтересованы. Эту мысль стоит запомнить.


Блеск и нищета олигархов

Теперь об олигархах — явных и тайных. И те, и другие претендуют на то, чтобы называться элитой по совокупности обретенных (для кого — и присвоенных) материальных и нематериальных благ. Ни те, ни другие не могут так называться в виду отсутствия необходимых морально-нравственных качеств. Скорее они во всех смыслах неприкасаемы. Желания касаться нет, как нет желания испачкаться, но есть сухой научный интерес. Изучим их маршрут издалека, на безопасном расстоянии для обоняния.
Что о них известно?

Они донашивают (доизнашивают) активы сталинских и раннебрежневских фасонов.

Среди них, кажется, нет никого, кто создал бизнес с нуля или хоть что-то изобрел. «Рус-мобайл» и «ё-мобайль» в зачет не идут, так как сделаны штучно, то есть не промышленным, а ремесленным способом.

Не вызывает сомнений их целеустремленность, более похожая на способность без колебания засыпать хлорной известью поля, сады, города, огороды, если это обещает принести быстрый доход.

Крайняя степень изолированности от внешней (реальной) жизни пагубно отражается на деловых и человеческих качествах олигархата. Олигархи не ездят в метро, не посещают супермаркеты, пресс-службы дают за них интервью, юристы ведут переговоры, финансовые консультанты принимают решения в бизнесе, одежду и косметику подбирают известнейшие гей-кутюрье.

Так что же в олигархе настоящего — своего, кроме собственно денег?
Недавнее предложение шестидесятичасовой рабочей недели, повальная инновационная импотенция, примитивизация подведомственных производительных сил, опрощение производственных отношений — все вышеперечисленное указывает на серьезнейшие аберрации восприятия пространства и времени.

Российские олигархи думают и живут в восемнадцатом веке.
Коллективный ступор во время кризиса 2008 года, коллективная же неконкурентоспособность на внешних рынках свидетельствуют о профнепригодности этого класса.

Расширение рынков, захват рынков, защита рынков осуществляются не путем конкурентной борьбы, но посредством оказания интимных и прочих услуг разного рода администрациям. Кстати, поэтому Россия не спешит в ВТО: в открытом мире подобные штучки уже не срабатывают.

Не предлагая лишить олигархию права владения тем, что у нее уже есть, стоит подвергнуть сомнению ее право влиять на политическую и экономическую жизнь страны теми способами, к которым (явно мимо избирательных урн) она прибегает, иной раз имея административный ресурс, другой раз подкладываясь под него.

В конце концов, именно содомическая (в библейском смысле) оргия госчиновников и олигархов породила тот коррупционный строй и тот убогий уровень производительных сил, который мы сейчас наблюдаем и который переваривает всех нас (см. результаты переписи).

Если не ошибаюсь, то есть если меня в очередной раз не надули, именно сейчас происходит переаттестация милиционеров в полицейских. Почему бы не переаттестовать олигархов?
Полагаю, многим полезно было бы знать, с каким IQ можно претендовать на звание (должность) долларового миллиардера. Тем более что некоторые поступки ныне здравствующих олигархов типа куршавельских загулов, планомерного загаживания Байкала или массовой пьянки на крейсере-музее «Аврора» несут в себе ярко выраженный девиантный характер. При всем уважении к частной жизни и частной собственности не всегда ясно, чем асоциальное поведение олигарха отличается от асоциального поведения бомжа.
И это при том, что только олигархат обладает рычагами влияния на власть. Мало того, он эту власть создал. Он ее поддерживает. Собственно, он власть и есть. Тайные и явные олигархи сегодня — единственный реальный электорат, выбирающий сам себя без каких-либо ограничений.
Это положение дел нуждается в безусловной коррекции.

Повторюсь: речь идет не об отъеме или банкротстве (со временем они сами обанкротят себя), а о том, чтобы лишить олигархию права голоса.
Не голосования вообще, но права голосования деньгами, давлением на избиркомы, средства массовой информации, судопроизводство и т. п.


Исследованию не подлежит

Теперь о тех, о ком не принято вспоминать в серьезных беседах, кому нет места в инновационных программах, институтах и даже в инфраструктуре. О тех, кто в силу общего беспредела и бардака вынесен за черту бедности. О тех, кто удален из сфер влияния и учета по причинам алкогольной или административной зависимости либо иного гражданства. О служащих-бюджетниках, рабочих, крестьянах и безработных.

В государстве, если сравнить его с организмом, бюджетники (их прежде можно было бы назвать интеллигенты) выполняют функции иммунной системы, отвечающей за устойчивость организма к внешним воздействиям и общую продолжительность жизни. То есть роль бюджетников весьма существенна, отношение же к ним в современной России пренебрежительное и со стороны государства и со стороны имеющих место политических сил.

Традиционно (как при Иване Грозном) «голоса» бюджетников принадлежат руке «кормящей» (она же обдирающая) и этой же рукой раскладываются в необходимых сочетаниях. По правилу наперстков: «да», «да», «нет», «да». Вопреки здравому смыслу (а есть ли здравый смысл?) правило из раза в раз срабатывает, хотя основной массе бюджетников — учителям, врачам, военным — в мире новых ценностей (окончательно сложившихся в нулевые), где осмеяны служение и чувство долга, а жадность и эгоизм причислены к добродетелям, терять почти нечего и тем более нечего обрести.

Пролетариат. Такого класса больше не существует, как не существует и производств. Есть мастерские, есть отдельные цеха, и есть отдельные ремесла, чтоб кое-как подлатывать б/у ракеты, корабли и самолеты. Постиндустриальную эпоху Россия восприняла как отказ от науки и техники и возврат к мракобесию и чудесам. Потому и катится теперь колесом. От синтеза — к разложению. От простого — к простейшему. От простейшего — к небытию.

Наряду с опрощением технических средств опрощаются обитатели разваливающихся заводов, заброшенных моногородов, забытых рабочих поселков: эволюционируют в собирателей и алкоголиков. В хорошо датируемых регионах собирательство сочетается с лихоимством и скверноприбытчеством — это даже выдается за доблесть.

Не лучше дела обстоят и у аграриев. Механизаторы, агрономы, мастера машинного доения — нечто совсем забытое. Экзотическое. Краснокнижное. Слишком мало вокруг тракторов, слишком много вокруг прихлебателей — федеральных, региональных и криминальных. Культивируются уже не феодальные, а рабовладельческие отношения (бай — батрак) и соответствующие моменту орудия угнетения и труда. Понятно кому принадлежат голоса в постиндустриальной суверенно-демократической связке: бай — батрак.

А чтобы рабочие, крестьяне и прочие деклассированные элементы в один прекрасный момент не сорвались с мест и не рванули в Москву, им уготована дешевая водка (акцизы на которую — не смешите меня — планируется поднять) и пропаганда пития как патриотического образа жизни (что более «Путинки» побуждает к питию за отчизну?).

К счастью (но вопреки пожеланию, если судить по делам) «элит» и к счастью для самой страны, не все хотят сгинуть в запойной ликеро-водочной самобытности.

В скрытой и в явной форме происходит большое переселение народов.

Самые способные уезжают подальше, чтобы найти себя там, где личные качества ценятся выше личных знакомств. Уезжают, чтобы сохранить генофонд. А могли бы быть активным здоровым электоратом с прогрессивными взглядами. Быть, творить, приносить пользу здесь.

Из малых городов и сел люди бегут в города побольше — выживать, цепляться за жизнь любым способом. Фрезеровщики, военные, механизаторы, учителя перевоплощаются в коробейников («эй, покупай телефон — белый, серый, ворованный»), охранников супермаркетов, разносчиков пицц, переупаковщиков доширака в суши. На прокорм заработаешь, на жилье — никогда, как ни крутись.
Ну а клетки чернорабочих заполняются миллионами легальных и нелегальных мигрантов. Идеальные рабочие руки, без прав, без голов и без голоса. Неучтенных политологами, социологами, налоговиками и прочими — миллионы!

Создается новая формация, согласитесь.

Вряд ли это люди правых или центристских взглядов. Вряд ли они выступают за сложившийся институт частной собственности. Вряд ли они согласны с предлагаемыми правилами игры. Этим людям в частной собственности и в выборе вообще под разными предлогами отказано.
Их списали в группу «исследованию не подлежит». А зря. За все когда-то придется платить.


Итоги

Пока интеллектуалы, работающие на власть, наспех сочиняют рекреационно-реабилитационные программы и диеты, сама власть («едро» с «дочками») продолжает маршировать в сторону пропасти, загипнотизированная дудкой (роялем) нацлидера. Впрочем, в строю больше нет (и не будет) единства: каждый понимает истинную цену рейтингов и всерьез подумывает о бегстве.

Косвенные признаки («у вас ус отклеился») налицо: деньги, жены, домашние животные вывезены в неизвестном направлении на пмж.
Руки не дрожат, глаза не видят, но чуткие подвижные носы улавливают в Кремле запах Фукусимы.

В Лондоне, конечно, хватит места всем. Только не все ясно с декорациями в финальной сцене.

То ли коллективный фотоснимок-натюрморт на Стэмфорд Бридж: исполнявшие обязанности учредителей-распорядителей «новой России» — борисы абрамовичи, борисы аркадьевичи, юрии михайловичи, владимиры владимировичи, дмитрии анатольевичи (видимо, все совпадения случайны) и тому подобные первоотцы в белых пиджаках, в обнимку, счастливы и веселы.
То ли тот же снимок, только не в обнимку, а в шеренгу и не в белом, а, скорее, в полосатом, не на стадионе, а в тюрьме.

Значит, что-то делать все-таки придется (чтобы бегство выглядело как-то презентабельно, ну хотя бы как очередной ё-автопробег).

Только делать что? И с кем?
С кем не очень понятно — бюрократы, бизнесмены, силовики, бандиты — все как-то пересмешались, пообтесались друг о друга, породнились: один камень тронешь — и пошла лавина, и реформатора накрыла первым.
Что? Здесь выбор тоже невелик: переформатирование сложившейся системы (с неизбежным переформатированием элит) или же исчезновение страны (за счет самосохранения элит).

В общем, «наверху» отстой, застой и ступор, полные (не)пифагоровы штаны, и реанимировать «верхи» можно только постановкой хорошей клизмы, а клизмы, как известно, ставят «снизу» (может быть, кому и неприятно, но именно так устроен исторический процесс).

Поиски электората, таким образом, сводятся к поискам того самого «низа», который хочет и может прочистить забитые шлаками внутренности — по всей вертикали — от копчика до плешивой макушки, и к поискам «себя» и даже возможным нахождением «себя» в этой среде.

Итак, вопросы все те же, только уже к себе: «что ты?» и «с кем ты?».
Что собой представляет заинтересованный в изменениях «низ»?

Протомаргинальный средний класс (4—5 процентов населения, городской ее части), думающий, понимающий, существенно превосходящий правящую бюрократию по уровню образования, культуры, этики, эстетики. Он бы мог встать, извините за трюизм, в авангарде реформ, но он трудно организуем и не приемлет вождизм (не потому ли реальных представителей у него нет). Внутри этого класса не прекращается спор из-за косметических нюансов (процесс спора важнее предмета спора). Этот класс явно путает чемоданное настроение с революционным, а выжидательную позицию с подготовкой. Политический протест реализуется и частично аннигилируется через Интернет. Если у вас есть компьютер или даже айпед, вы можете участвовать в целой куче самых разных голосований — разумеется, виртуальных. По большому секрету: власть должна Интернет не гнобить, а напротив — поддерживать. Серьезные обращения подписывают, дай бог, несколько тысяч, а на площади выходят вообще единицы.
Потому, прежде чем указанный класс займет свое место в парламенте (который еще надо как-то создать), ситуация в стране, вероятнее всего, ухудшится (усложнится) настолько, что его либеральные взгляды примут сильный левый уклон. С чем заранее поздравляем левых (хотя их заслуг в этом нет, есть, скорее, заслуги властей).

Экс-пролетарии и крестьяне (работо- и дееспособных их еще миллионов тридцать) в результате повальной деиндустриализации и окончательного раскрепощения трудовых отношений (по методу Прохорова) либо в конец сопьются, либо переквалифицируются в ультралевых. Тем более что КПРФ давно не является рабоче-крестьянской. Респектабельная, вальяжная, эта партия изменяет своему избирателю с кем попало, то лоббируя интересы бизнеса, то выступая в качестве клоуна и психопата во внешней политике.

Но и бывший пролетариат, и бывшее крестьянство не довольствуются более клоунами-болтунами и фиктивным представительством. Бывший пролетариат и бывшее крестьянство (слишком долго и демонстративно их унижали все подряд) изготовились к пришествию очередного «папы сильная рука», аскетичного и молчаливого, способного выкачать из олигархата весь подкожный жир. Здравствуй, здравствуй, суверенный тоталитаризм.

Вместе с тем из мигрантов-гастарбайтеров (минимум двенадцать миллионов) складывается новый постиндустриальный пролетариат с двухступенчатой возможностью карьерного и социального роста: дворник — чернорабочий. Безголосый, бесправный, легко из страны выдворяемый. Только не надо думать, что он будет терпеть и молчать всегда. Он стремительно набирает массу. А значит, он свое слово скажет (даже без знания великого и могучего). Скажет на своем по-своему — ведь никто не предлагал ему ассимилироваться и интегрироваться всерьез. Непарламентским, разумеется, способом скажет (так как места у него в парламенте нет). Курултай или ханство? Попробуйте угадать.

Я не знаю, нашли вы себя или не захотели. Но я все же советую адептам здравого смысла: поторопитесь. Активизируйтесь, проявляйтесь. Выходите из блогов на… Вам на пятки наступают тираны.




>>> все работы автора здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"