Девятое мая 2010 года. У могилы Неизвестного солдата в скорбном молчании застыл ФРОНТОВИК – участник Великой отечественной Войны. Он в военной форме, с орденами и медалями на груди. К ФРОНТОВИКУ как-то неуверенно подходит НЕИЗВЕСТНЫЙ – старичок в гражданской одежде. Стоят, молчат.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Моя могила, между прочим.
ФРОНТОВИРК. Как это понять – ваша?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Разрешите представиться: я – неизвестный солдат.
ФРОНТОВИК. А это как понимать?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А так: меня как солдата-фронтовика никто не знает. Вот вы, к примеру, меня знаете?
ФРОНТОВИК. Не имею чести знать. Давайте отойдем.
Идут по аллее Александровского сада.
Ну и какое отношение вы имеете к могиле Неизвестного солдата? К павшим?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А я и есть павший, по «похоронке». В ней так и написано: «Пал смертью храбрых…»
Показывает полуистлевшую «похоронку».
ФРОНТОВИК. Так точно: « Пал смертью храбрых…» Но ведь вы живой. Вы воевали?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Воевал.
ФРОНТОВИК. Почему же, в таком случае, вы неизвестный солдат? У вас что, нет не имени, не звания?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Это длинная история… Я сегодня за вами наблюдал, там, у Большого театра, у места встречи фронтовиков. Вы картонку держали с номером полка. Сколько вы её держали? Часа три? Четыре? И никто к вам не подошёл.
ФРОНТОВИК. Да, для меня это было страшным ударом. Ещё год назад нас фронтовиков-однополчан было семь человек. И все мы мечтали дожить до 65-летия Победы. Расставаясь, поклялись, если будем живы, непременно встретимся. Даже если придётся приковылять, приползти на эту встречу. И никого! Один, совсем один!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Поэтому я к вам и подошёл.
ФРОНТОВИК. Спасибо за поддержку. Зайдём в кафе!
Входят в кафе. ФРОНТОВИК покупает водку, наливает фронтовые «сто граммов».
.
ЗА Победу!
Выпивают.
А вы на каком фронте воевали?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. На вашем, на 1-м Белорусском.
ФРОНТОВИК. Да?! А в каком полку?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. В вашем… товарищ гвардии полковник Никифоров… Павел Николаевич.
ФРОНТОВИК. Вы воевали в моём полку? Постойте-постойте, дайте-ка мне вас хорошенько разглядеть. Кажется, я вас припоминаю. Вы… Вы тот солдат, который закрыл меня грудью под Бобруйском в июне 1944-го?! И ваша фамилия... сейчас вспомню… Никитин, кажется?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Ни-кит-кин моя фамилия… была.
ФРОНТОВИК. Да-да, Никиткин. Вы тогда мне жизнь спасли! А сами были тяжело ранены. Но после госпиталя добились разрешения вернуться на фронт, в мой полк… в свой полк! И после этого вы считаете себя неизвестным?! Да вы же были известны всему фронту! О вас писали в газетах, показывали по кинохронике! Вы были человеком отчаянной смелости!... Но я, простите, считал вас погибшим весной 45-го, под Берлином. Мне доложили, что фашистским снарядом вас буквально разнесло на куски. А вы, выходит, живой! Как же так получилось, тогда в 45-м?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А получилось так, товарищ гвардии полковник, что в тот светлый майский день 1 мая 45-го мне было Видение, будто погибну я в последний день войны. И мне так жить захотелось – не передать! Мне каждый день войны чуть ли не годом казался. А тут ещё любимая жена с малыми детьми днём и ночью перед глазами стояла, умоляла выжить. И когда в суматохе боя, в этой кутерьме, кто-то заорал: «Никиткина убили!», нервы у меня не выдержали и я сбежал. Уж больно мне жить захотелось!
ФРОНТОВИК, Ну а потом, потом, после Победы?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А после Победы, словно злой Рок на меня свалился: семью так и не нашёл – погибла она, сожгли вместе с родной деревней. Я начал скитаться. Потом лагерь, забвение, а потом… Эх, всего и не расскажешь! Вот так я и стал из известного солдата – неизвестным! К тому же «павшим смертью храбрых…». Но каждый год, где бы я не был, я всегда добирался сюда, в Москву, на встречу фронтовиков. Стоял где-нибудь в сторонке, незаметно наблюдал. И с горечью замечал, как из года в год редеют наши ряды. Я рыдал, пил водку, но к вам не подходил…
ФРОНТОВИК. Вот оно что?! А я ведь вас тогда к ордену Славы представил… посмертно.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. К ордену Славы? Уж лучше бы я погиб бесславно тогда, в 45-м. Я же после войны всю жизнь смерти искал. И надо же, до 65-летия Победы дожил! Сегодня, когда осознал, что от всего полка только вы один и остались, не выдержал, подошёл.
ФРОНТОВИК. Я не один! Не один, Никиткин! Нас двое! Как это ни странно, но в нашем полку прибыло! И мы ещё повоюем!
