Петр Вегин и его стихотворения Игорь Иванченко Знаменитый русский поэт, прозаик, переводчик Пётр Викторович ВЕГИН родился в Ростове-на-Дону 21 июля 1939 года, а эмигрировал из социализма в Соединённые Штаты Америки в 1989-м. Его «звёздное время» в СССР пришлось на шестидесятые-восьмидесятые годы, ВЕГИН собирал полные залы и стадионы и был известен и популярен почти так же, как ВОЗНЕСЕНСКИЙ, ЕВТУШЕНКО, АХМАДУЛИНА, ОКУДЖАВА, РОЖДЕСТВЕНСКИЙ. По сути, Пётр ВЕГИН, как и Владимир ВЫСОЦКИЙ, был младшим, но не менее талантливым представителем поколения «шестидесятников». Рекомендации в Союз писателей Петру ВЕГИНУ дали Булат ОКУДЖАВА и Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ. К моменту отъезда в США, у ВЕГИНА уже вышло 14 поэтических сборников, в том числе том «Избранные стихотворения».
И в Америке ВЕГИН много и плодотворно работал: писал стихи, часто публиковался, переводил на русский стихи поэтов разных стран, преподавал в университете, был главным редактором газеты и ведущим телевизионных программ, выпускал литературный альманах «Зеркало», занимался живописью, дописал роман «Опрокинутый Олимп», начатый ещё в Советском Союзе, но «утерянный» почтовыми службами при пересылке багажа в США вместе с другими архивами поэта.
Прожив нелёгкую, полную взлётов и падений жизнь, Пётр ВЕГИН умер 10 августа 2007 года в Лос-Анджелесе на 69-м году жизни. Отпет 27 августа в Белой церкви на кладбище при Голливудских холмах, там, где находится комната-музей великого американского поэта Генри ЛОНГФЕЛЛО, автора знаменитой «Песни о Гайавате» и первого перевода «Божественной комедии» Данте АЛИГЬЕРИ. Проститься с поэтом пришло множество друзей, поклонников его таланта.
В 2008 году, в первую годовщину со дня смерти Петра Викторовича ВЕГИНА,
Международным литературным фондом Булата Окуджавы и Литературно-музыкальным салоном «Дом БЕРЛИНЫХ» на средства, собранные русскоязычной общиной Лос-Анджелеса, была учреждена «Премия имени Петра ВЕГИНА», в рамках которой с 30 сентября по 20 ноября 2008 года проводился памятный конкурс одного стихотворения. Итоги конкурса были подведены 1 декабря 2008 г. Стихи победителей и лауреатов этого и других поэтических конкурсов были опубликованы в книге «Серебряный стрелец. Поэзия – 2009», которая вышла в свет к 6 июня 2009 года, 210-му дню рождения Александра Сергеевича ПУШКИНА. Дипломы и коллективные сборники были вручены лауреатам и победителям конкурсов «Серебряного стрельца» на Фестивале в Санкт-Петербурге 6-8 июня 2009 года.
Усилиями Анатолия БЕРЛИНА и Александра ПОЛОВЦА (США, Лос-Анджелес), Творческого союза «СЕРЕБРЯНЫЙ СТРЕЛЕЦ» в лице его руководителей Светланы ОСЕЕВОЙ и Петра СОЛОДКОГО (Украина), ростовчан Галины ХМЕЛЕВСКОЙ, родной сестры Петра Викторовича, и Нади ДЕЛАЛАНД, ставропольчанина Сергея СУТУЛОВА-КАТЕРИНИЧА и при содействии официальных властей Ростова-на-Дону решаются вопросы по установке мемориальной доски русскому поэту Пётру ВЕГИНУ на здании школы-лицея, где он учился.
Пётр Вегин
Василию АКСЁНОВУ
В дни листопада,
в канун холодов*
можно отшельничать, жить нелюдимо,
да оторвёт вдруг от черновиков
лёт лебединый,
лёт лебединый.
И выбегаешь, пестун городской,
джинсы заляпав рыжею глиной, –
боже мой, что это сделал с тобой
лёт лебединый,
лёт лебединый?
К небу – лицом,
что ты им поверял
страстно, молитвенно и торопливо?
В волосы пряча лицо, не шептал
той, что при всех называешь любимой,
другу, бумаге...
Ни с кем на земле
не был зажимистым иль половинным...
Но что-то есть,
что только тебе
молвить возможно,
лёт лебединый.
Лёт лебединый – посторонись
всё реактивное, рядом – нелепо!
Лёт лебединый –
буквами птиц
пишется биография неба.
Благословляя полет, испроси
благословления на поединок...
Если виновен – вину отпусти,
лёт лебединый,
лёт лебединый.
В памяти долго будет белеть
стая серебряных пилигримов.
Разумом это не уразуметь:
необъяснимо –
лёт лебединый.
Вновь затворишься, забросишь дела
и под мерцанье свечи стеариновой
вдруг ощутишь –
обретают слова
лёт лебединый,
лёт лебединый.
* Из цикла «Лёт лебединый».
* * *
Целую руки твои, Русская Речь,
на которых ты качала своих поэтов.
Не твоя вина,
что не всех сумела сберечь –
так бывает у матерей многодетных.
Молюсь,
чтобы ясными оставались твои глаза.
Целую подол твоего свободного платья.
Только б во имя твоё
продолжали творить чудеса
младшие братья!
Тки своё полотно, одевай века!
У тебя Время истине учится.
Молода не по возрасту,
и работа тебе легка.
Ты, наверное, Троеручица!
Ни венца на тебе дорогого,
ни золотом шитых риз.
Полушария мало для твоего пьедестала!
На тебя я потрачу
всю мою золотую жизнь,
лишь бы ты мёртвый лоб мой поцеловала…
* * *
Во мне умирает прозаик,
увидевший белый свет
пронзительными глазами,
как не увидел поэт.
Паденья и взлёты эпохи,
страстей и ошибок замес,
кто дьяволы и кто боги –
увидел он без завес.
Но душу его пронзает
судьбы беспощадный стилет…
Во мне умирает прозаик.
Его отпевает поэт.
* * *
Ты шла как формула Весны,
и все тебя решали
и, оборачиваясь,
выдыхали свой ответ.
Но даже если вместе взять
холсты, стихи, скрижали,
не вытанцовывается
ответ на белый свет.
Чему равны твои глаза,
чему равна улыбка?
Смешно, чтоб тайна рук и ног
была как дважды два!
Стал гением, кто допустил,
ища тебя, ошибку –
решив, что он решил тебя.
А тайна всё жива.
Я знаю двух учеников,
приблизившихся к цели.
Их гениальные холсты –
как бы черновики
решений формулы Весны.
Волшебен Боттичелли,
он бы решил, да стал плести
антихристу венки.
А в Петрограде голодал
всемирно неизвестный
Филонов Павел – комиссар,
сменивший пистолет
на кисть. Он формулу Весны
решительно, но трезво
решил. Но чем точней ответ,
тем сказочней секрет.
Флоренция и Петроград
хранят нам две шпаргалки.
Но я им предпочту тебя,
а формулу Весны
решить и будущей зимой
не будет нереальным,
раз гениальнее любви
нет в мире новизны.
Главный эксперимент Хлебникова
Требуйте от поэта,
что невозможно от требника!
Будущего времени космический агент,
бесприютный на земле Велимир Хлебников
ставил главный свой эксперимент.
На степном полустанке,
где ни печки-лавочки,
от ледяного ветра индевела полынь,
замерзала женщина,
и Хлебников из наволочки
жёг свои рукописи – превращал в теплынь.
Рукописи, в которых завтрашнего гены,
чудо слова русского, которое бог.
Обогрейте женщину,
если вы – гений,
подожгите рукописи у её ног!
На снегу согрейте белую лебёдку,
запалите рукописи, сметав в стог.
Если не спасёт её и её ребёнка,
то какое ж, к чёрту, ваше слово – бог?!
Наволочка, где вместо мягкой подушки
набиты пламенные черновики –
вот что такое Поэзия.
Чтоб не мёрзли души,
да будут огню наши строки легки!
Испытаем, братия, стихи наши без трусости.
Вечный огонь беспощаден и свят.
Хорошо горят гениальные рукописи.
Плохие рукописи не горят.
