Какой отвратительный звук. Никогда в жизни я не слышал более мерзкого звука. Как славно, что под подушкой я всегда держу пистолет. Это очень помогает заснуть, знаете ли. Сейчас я пристрелю эту тварь...
Всадив две пули в телефон, я довольно улыбаюсь – враг уничтожен.
Уткнулся носом в подушку и опять вижу ее. О, как же прекрасна эта женщина! Ее бедра покачиваются в такт приятной романтической балладе. Это что-то из Депеш мод? Какая разница. Она танцует для меня. В данный момент ее розовый кружевной лифчик падает на пол. Я подхожу к ней вплотную и вдыхаю сладкий аромат ее кожи. Она шепчет мне непристойности: «Я хочу тебя... Возьми меня прямо здесь и сейчас. Да, да! Возьми меня… немедленно.. .немедленно..» Постепенно ее шепот переходит в крик. Она колотит меня кулаками и истошно кричит: «Немедленно открой дверь!»
Да что же это такое! Я снова в задрипанном гостиничном номере с пистолетом в руке, другой рукой нежно обнимаю подушку. В дверь кто-то стучит, это явно не к добру. Интересно, какой сегодня день недели. Если среда, то все понятно. Среда - явно не мой день. В среду все наперекосяк. Если что-то происходит недоброе, то обязательно в среду. Конечно, у меня нет этому достаточных доказательств, потому что я почти никогда не знаю какой день недели и совершенно не интересуюсь статистикой… Обязательно займусь этим вопросом на досуге.
За дверью оказалась хозяйка мотеля. Грузная женщина лет сорока с неопрятными сальными волосами и лошадиным прикусом. Терпеть не могу страшных женщин с утра. До завтрака и первой сигареты одного взгляда на такую женщину хватит, чтобы довести меня до безумия. А страшная женщина в среду с утром – это уже просто издевательство!
А сейчас, когда у меня в руке пистолет, я вижу только два возможных варианта: пристрелить страшную женщину или застрелиться самому. А может быть и все вместе. Хотя, избавив мир от чудовища, я смогу какое-то время жить спокойно.
Пока я пребывал в раздумьях кого же следует застрелить в первую очередь, женщина убрала с глаз сальную чеку и окинула меня недовольным взглядом. Она брезгливо поморщилась, заметив пятна на моей мятой рубашке и трехдневную щетину на бледном худом лице. Конечно, откуда ей знать, что заспанный мужчина с открытым ртом, стоящий перед ней во всей своей красе, планирует ее убийство.
«Я слышала выстрелы. Что у вас произошло?» - спросила она, заглядывая в комнату поверх моего плеча, - «Боже мой, что вы устроили номере?»
Оттолкнув меня, чудовище ворвалось в комнату и застыло в изумлении. Картина действительно завораживала: все горизонтальные поверхности в комнате были заставлены пустыми бутылками из-под пива и джина, пол покрывал толстый слой хабариков. Вчера они имели неслыханную наглость загореться прямо посреди комнаты, и мне ничего не оставалось как затушить их по-мужски. Завершали декорации остатки еды, разбросанные по комнате хаотично, но со вкусом. И с запахом. Смелое дизайнерское решение.
Тем временем хозяйка билась в истерике. Она схватила убитый мной телефонный аппарат и взревела:
«Вон из моего мотеля! Убирайся! Грязный ублюдок!»
Глава 2
Стоя в подворотне рядом с мотелем, я все еще слышу крики. Сигарета тлеет в моей руке. Внезапно в кармане пальто ожил мобильный телефон.
Мама.
«Я звоню тебе все утро!»
Без комментариев. Конечно, кто же еще мог так бесчеловечно лишить меня утреннего секса с женщиной моей мечты кроме любимой мамы.
«Звоню сообщить, что завтра у нас важный день. Ты, конечно, не помнишь, что в этот четверг состоится презентация книги твоей сестры. Мэри очень хочет, чтобы ты пришел. Там будет замечательная публика, множество интересных людей! Я так счастлива, что моя любимая девочка добилась успеха. Она просто чудо! А что там за крики? Что у тебя случилось, Виктор?»
«Сукин сын! Я вызвала полицию, они найдут на тебя управу!» - вопли хозяйки мотеля могли разбудить и покойника. Можно быть уверенным, что в этой маленькой грязной дыре все постояльцы уже проснулись. От этой мысли на душе стало приятно. Хотя хозяйка, конечно, очень рискует, ведь окна мотеля выходят прямиком на кладбище.
Тем временем голос в трубке не смолкал. В руке тлела вторая сигарета.
«... жду тебя в девять утра у книжного дома. Ах, столько всего нужно сделать! Роми специально купила тебе новый смокинг. Нежно голубого цвета, и выслала в мотель. Когда ты уже съедешь оттуда, купишь нормальный дом, заведешь, наконец, семью.. . ты же знаешь, мне не нравится, как ты живешь... мы с отцом всегда мечтали...»
На третьей сигарете мне стало тошно. То ли от сигаретного дыма, то ли от содержательного монолога моей матушки. Разбираться не было сил, и я принял решение бросить курить и маму заодно и идти завтракать.
Программа скачек обнадеживала, яичница с беконом и чашечка крепкого кофе вернули мне хорошее настроение. За столиками в кафе было полно испанцев и итальянцев. Руки так и чесались набить кому-нибудь морду. К тому же заплатить по счету было решительно нечем. Я подошел к музыкальному аппарату и поставил свою любимую песню: Игги Поп «В машине смерти».
Если бы я был с дамой, то обязательно пригласил бы ее на танец. Но дамы не было. Как жаль! Если бы я сам был дамой, то пригласил бы на танец амиго за соседним столиком. Он бы показался мне невероятно симпатичным будь я дамой. К тому же, благодаря горячей южной крови, он должно быть отменно танцует.
Если бы я не хотел драки и не был дамой, я точно бы этого не сделал...
Что меня всегда восхищало в этих смуглых ребятах, так это их взаимовыручка. Стоит задеть одного и тут же все спешат ему на помощь. Я и оглянуться не успел как оказался в луже собственной крови за гаражами. Но им тоже от меня досталось! В своем кулаке я крепко сжимал чей-то окровавленный зуб...
Глава 3
«Еси бы я выпался сеня ною, они бы се полуфили! Я бы им сем показал!!»
«Ты просто придурок! Да убери ты свой зуб куда-нибудь. Иначе я его выкину!»- голос Сэма доходил до меня с трудом, в голове что-то неприятно позвякивало.
«Ответь мне на один простой вопрос! Почему когда тебя находят без сознания на помойке, то всегда звонят именно мне? Почему я должен спасать тебя в дождливый холодный вечер, окровавленного и вонючего, вместо того чтобы пить чай со своей любимой женой?»
Сэм тащил меня по какому-то переулку. Я с удивлением заметил, что на мне нет плаща и сапог. Повезло же кому-то. Сэму явно было тяжело, но помочь ему я не мог, так как руки и ноги меня не слушались. Дождь лил как из ведра. С большим трудом я разлепил заплывший глаз и увидел в конце переулка машину Сэма. Красный форд. Семейная модель. Большой, уютный, надежный. Как и сам Сэм. Как и его жена - моя сестра Роми, их дети, дом, работа, любовь, счастье.
Взят в кредит...
«В следующий раз ты сдохнешь на улице!»- кричит Сэм, когда мы выезжаем на шоссе.
Дворники деловито бегают по стеклу, но сквозь него все равно ни черта не видно.
«Если бы какая-то женщина не позвонила и не сообщила, что ты валяешься в подворотне, я бы сейчас смотрел футбольный матч! Я все равно не понимаю, где она взяла мой телефон».
Значит дама все-таки была!
В своем бумажнике я всегда ношу фотографию Сэма в полный рост с подписью «мой сладенький» и номером его телефона. Пару лет назад я нашел эту карточку в платяном шкафу сестры. Понятное дело, что искал я совсем другое: деньги, наркотики, алкоголь. И понятное дело, ничего этого не нашел. В их идеальном мире все сбережения лежат в банке под процентами. Копятся на выплату аренды за дом, семейный автомобиль, оплату детского сада, школы, университета, абонемента в спортзал.
В семейном бюджете моей сестры не предусмотрены статьи расходов: «наркотики», «шлюхи», «алкоголь». Да и откуда им было взяться. Ведь она воплощение идеальной жены, домохозяйки и матери.
В школе Роми всегда отлично училась. На переменах она не носилась сломя голову по школьному коридору, а тихонечко читала книгу или вязала носки. Гуляла она только с мамой, так как друзей у нее совсем не было. В пятнадцать лет, моя сестра оказалась в первый раз одна в центре города и была страшно напугана. Она позвонила мне из телефонной будки. Сквозь ее рыдания, я услышал, что родители задержались на очередной научной конференции и ее не кому встретить из библиотеки. Она просила забрать ее домой. Конечно, я обещал приехать немедленно. И обязательно приехал бы, если бы мой друг Майк не зашел в гости. Мы пили виски моего отца и курили длинные толстые сигары.
На следующее утро мои родители были очень озадачены отсутствием обоих своих чад дома. Они и представить себе не могли, что их любимая дочь всю ночь просидела в телефонной будке, охваченная диким страхом и паникой. Наутро полицейские доставили ее в участок и позвонили родителям. Роми была настолько испугана, что не разговаривала несколько дней. Она замкнулась в себе и не выходила из комнаты. Конечно, мама с папой обвинили в том, что произошло меня. Ведь я обязан следить за младшей сестрой в их отсутствие. Я был старше Роми примерно на четыре минуты. И конечно, никого не волновало, что случилось со мной этой ночью. Почему меня не было дома? Родители не задавались этим вопросом и не рвали на себе волосы. А меж тем со мной могло случиться все что угодно, но к счастью, не случилось… Я проснулся на следующий день с дикой головной болью на полу за диваном в гостиной. Мы с Майком играли в прятки. Ведь после двух бутылок виски всегда хочется во что-нибудь поиграть...
Как позже мне рассказала сестра, никто ее специально не пугал. Она просто никогда в жизни не видела столько людей сразу. Незнакомые улицы внушали Роми страх. Огромная площадь перед библиотекой казалась ей местом средневековых пыток. Человеческие реки текли по улицам, впадали в площадь, как в море. Людские тела перемешивались друг с другом, будто варились в огромном кипящем чане. Если Роми останавливалась, то люди обтекали ее с двух сторон. Они касались ее, толкали руками, сумочка с книгами то и дело падала с ее плеча. Когда она пыталась идти в ногу с людьми, неважно куда – просто вперед, толпа уносила ее так далеко, что ей становилось страшно. Поплавав так несколько часов, Роми зацепилась за телефонную будку и, забравшись в нее, позвонила мне.
«Эй, только попробуй сдохнуть в моей машине!» - кричит Сэм и с силой бьет меня по щекам. От его методичных ударов у меня открылись глаза.
«Наконец-то очнулся, спящий красавец!
«Я уже испугался, что ты склеил ласты!» - обрадовался Сэм, - «Мне то плевать, а Роми бы расстроилась!»
Выразительно смотрю на него, из носа фонтаном бьет кровь. Толстое румяное лицо Сэма с пышными усами ухмыляется. Большие волосатые руки испачканы моей кровью. Могу поспорить, что ему понравилось меня бить. Я всегда считал его извращенцем и маньяком. Сейчас, сидя с ним в машине на обочине дороги, я опасаюсь за свою жизнь гораздо больше, чем недавно в темной подворотне.
«Так куда тебя везти? В какой грязной дыре ты обитаешь на этот раз?» - в голосе моего шурина нет ни капельки доброжелательности.
«Мя вынали из мотеля.» - мямлю я.
Все-таки говорить членораздельно с полным ртом кровавой каши невозможно. Вы видели такое в кино? Вас обманули.
«Так тебе еще и жить негде?» - взревел Сэм, - «Я тебя ненавижу, ненавижу, ненавижу!»
Его руки молотят по рулю ни в чем неповинной машины. Мне кажется, или он отбивает какой-то зловещий ритм.
«Все проблемы в семье из-за тебя. Ты просто урод! Что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, гаденыш!» - маленькие красные глазки уставились на меня в упор.
«А седня среда?»
Глава 4
«Я так испугалась за тебя, Виктор! Слава Богу, что с тобой все в порядке!» - Роми сидит на краешке моей постели с чашкой горячего бульона в одной руке и ложкой в другой, - «Тебе обязательно нужно поесть. Вчера, когда Сэм привез тебя, ты был такой бледный. Мы сообщили полиции, что тебя ограбили. Офицеры обещали зайти завтра вечером».
Роми зачерпывает ложкой бульон и подносит к моему рту. Что-что, а готовить она всегда умела знатно. В детстве я обожал ее невероятные супы и салаты. Но больше всего мне нравились булочки, которые она пекла вечерами на теплой тесной кухне. Весь наш дом наполнялся сладким ароматом корицы и ванили.
Сестра болтала без умолку о презентации своей книги, которая состоялась сегодня утром. И которую я так счастливо проспал. На вечеринке были все друзья Роми, писатели и поэты. А также несколько критиков, которые высоко оценили стихотворный талант моей сестры и окрестили ее молодой подающей надежды поэтессой».
Затем Роми поцеловала меня в щеку и пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. С пятнадцати лет она ничуть не изменилась – все такая же хрупкая маленькая фигурка в цветастом коротеньком платье. У Роми была явная страсть к кукольным платьям детских расцветок. В них она легко могла сойти за девочку - подростка. Во всех ее движениях чувствовалась какая-то щемящая душу незащищенность и нерешительность. Никогда я не мог даже представить себе, что Роми может совершить дурной поступок. В ее кукольном домике с хрустящими накрахмаленными скатертями и запахом свежей выпечки время текло по своим собственным законам. Оно замедляло свой ход и останавливалось по желанию своей хозяйки. Время застыло, когда Роми вложила мне в руки маленькую розовую книжицу со стихами.
На обороте – фотография семейной пары с двумя детьми в полный рост. Все улыбаются.
Внутри сплошь романтические баллады о любви, терзающей душу, о том как прекрасно просыпаться с любимым мужчиной по утрам, о детях и семье. На пятьдесят восьмом стихотворении мне захотелось совершить ритуальное сожжение розового томика. На последней странице тираж – 10000 экземпляров.
Десять тысяч маленьких розовых томиков разлетелись по книжным лавкам города. Десять тысяч маленьких птенцов совьют гнезда на книжных полках. Десять тысяч женщин заберут их домой и будут листать в спальне за чашечкой вечернего чая. Десять тысяч розовых гламурных зомби. Целая армия.
Я пытался убедить себя, что все не так уж плохо. Что я смогу найти хотя бы одно стихотворение, которое затронет мою душу, не будет - приторно сладким и кукольным.
Доказательство того, что Роми все еще способна чувствовать и породив возможно целую армию зомби, осталась человеком. На предпоследней странице я его нашел!
Странный, чужой человек живет у меня под кожей. Как не старается он, я на него не похожа... Сколько бы он не кричал, мне его не услышать. Лишь иногда, по ночам, чувствую как он дышит.
Он знает цену словам и самым красивым жестам, не ходит по головам, когда для него нет места. Так хочет мне рассказать и дельным помочь советом, когда я сижу окна один на один с сигаретой…
Глава 5
Я проснулся, когда солнце было уже высоко. Оно било в окна спальни нестерпимо ярким оранжевым светом. Я люблю солнце именно таким - сильным и теплым. Таким и должно быть солнце. Оно согревает мое тело и душу, наполняет сердце пьянящим теплом, делает все мои чувства острее.
Я посмотрел в окно. Все люди оранжевые, налитые светом изнутри, распаренные солнцем и оттого заторможенные. Их тени необыкновенно четкие и острые. Они такие длинные, что переплетаются друг с другом в огромный шевелящийся узел. Кажется, что они живут своей собственной жизнью: танцуют по асфальту, газонам и стенам и никак не зависят от людей. Наверное, так оно и есть. Тени вынуждены следовать за нами, беспомощные, приклеенные к нашим ступням, но только когда светит солнце. Когда солнце уходит, они возвращаются в свой мир. Кто-то жестоко наказал этих существ однажды таким изощренным способом. Раз и навсегда. Интересно, что тени сотворили, что их подвергают таким мукам. Наверняка, что-то действительно ужасное.
В такие дни, я чувствую себя героем картин Энди Уорхола или Сальвадора Дали. Хочется покрасить волосы в кислотно-зеленый цвет, одеть ярко-розовое короткое платье, высокие лакированные сапоги. Затем выйти на главную улицу города и, улыбаясь каждому встречному, танцевать, танцевать, танцевать! И быть уверенным, что музыку, звучащую в эти мгновения в моей голове, никто кроме меня не слышит.
Но я почему-то так и не решился сделать нечто подобное. Максимум на что меня хватает - это побриться. И как раз сегодня я намерен это сделать. Выйдя из розовой гостевой спальни, я отправился в такую же розовую гостевую ванную комнату. Насвистывая веселый мотивчик, я открыл воду, и круглая розовая ванная начала медленно наполняться водой. Затем я открываю дверцу розового шкафа, ожидая увидеть там все что угодно, но только не труп…
Глава 6
Мертвое тело Сэма упало на пол к моим ногам. Кроваво-красные пятна стремительно расползлись по розовому ковру.
Я сел на край ванной и закурил. Что теперь делать?
А ведь день так здорово начинался! Теперь Роми расстроится. Еще бы, не каждое утро умирает любимый муж.
Нет, вы только посмотрите на него! Этот человек всегда знал как испортить настроение. Люди, которые хоть чуть-чуть думают о своих близких, не выпадают на них из шкафа мертвыми. Так ведь можно и до инфаркта довести!
Засуну застранца обратно в шкаф и скажу, что так и было. Однако, он на редкость тяжелый. Надо было слушать маму и заниматься спортом. Жаль, что я никогда не следовал ее советам. В конечном итоге понимаешь, что родители своими поучениями хотят сделать нашу жизнь легче. Например, помочь спрятать труп.
Я выглянул в коридор. Там, слава небесам, никого не было. Из кухни тянуло чем-то вкусным. Я вспомнил, что со среды ничего не ел.
Роми вынимала горячие пирожки из духовки.
«Я как раз собиралась пить чай!» - радостно заявила она, - «Ты выглядишь намного лучше! Синяки на твоем лице уже не такие страшные!»
Она поставила передо мной дымящуюся чашку чая и ароматную гору пирожков. Счастье оказывается так просто. Всего то нужно почувствовать себя любимым.
«Дети отправились в спортивный лагерь на все выходные, так что я сегодня абсолютно свободна. Как ты смотришь на то, чтобы поваляться на пляже? Тебе бы не помешало слегка подрумяниться!» - похоже у сестры сегодня действительно хорошее настроение. Жаль, что его придется испортить. Хотя...
А почему бы и нет? Что может помешать нам провести замечательный день на пляже. Разве что окровавленный труп в ванной. Но я думаю он не будет против. Иногда не так уже важно сколько человек ты убил, важно как ты относишься к живым людям. Да и то только если ты все еще к ним относишься...
Не то что бы я не любил Сэма, просто мы всегда были чужими. Я смотрел на него как на пришельца с другой планеты, а он просто считал меня психом. Мы никогда не ладили.
Он всю жизнь проработал в крупной строительной кампании: начал с должности курьера, а затем постепенно дослужился до управляющего.
Сделал карьеру.
Построил дом.
Родил двоих детей.
Умер.
Стандартная жизненная программа выполнена на отлично. Больше ему уже нечего здесь добавить.
В прошлом году, по просьбе Роми, Сэм пристроил меня помощником бухгалтера в свою контору. Святые небеса, как же ему было стыдно из-за меня. Я действительно старался прийти на работу во время, быть прилично одетым и чисто выбритым. Но всех моих усилий было недостаточно. Автобус периодически опаздывал. На моем галстуке каким-то магическим образом оказывалось пятно от кетчупа или горчицы, а брюки выглядели мятыми.
Мои пальцы отбивали неверный ритм на клавиатуре, мой несчастный мозг придумывал хитроумные планы побега из душного офиса, мое тело отчаянно мечтало вырваться из тесного пиджака. С девяти и до шести каждый день. Каждый день. Каждый чертов день…
Каждый Божий день…
В офисе меня ненавидели. Я подрывал командный дух компании одним только своим видом. Просто выражением лица. Как я ни старался сделать его как у всех, оно отличалось.
- неужели, ты не понимаешь, что красный галстук не подходит к зеленому костюму?
- нет.
- разве ты не видишь, что серьга в ухе мешает твоей работе?
- каким образом?
- как ты можешь ходить в таких грязных туфлях?
- на улице слякоть.
- почему твои волосы выглядят как солома?
- они всегда были такими.
- ты опять надел разные носки?!!!?
- эээ… правда?
Я ничего не мог с этим поделать. Не мог притворяться, что наслаждаюсь работой, не мог не курить в туалете, не мог не порезаться во время бритья, не мог не напиться в усмерть в выходные, не мог свести дебет с кредитом, не мог обедать вместе со всеми, не мог произнести речь на корпоративной вечеринке, не мог быть первым и даже вторым. Я просто не мог. И до сих пор не могу.
«Конечно, ты же у нас художник. Куда тебе до нас, смертных.. Только знай, что твоя мазня никому не нужна и гроша ломаного не стоит», - попрекал меня босс.
В итоге, Сэму пришлось меня уволить. Ему было легче дать мне денег, чтобы я отстал, чем терпеть каждый день на работе. Так что я получал от него денежные переводы каждый месяц. А Роми считала, что я все еще работаю.
Сэм, мне будет тебя не хватать.
Глава 7
Выйдя из дома, сестра купила упаковку холодного пива. И вот мы плетемся нога за ногу на пляж: Роми в коротких белых шортах и ярко красном самбреро и я, весь в черном, изнывающий от жары, с синюшными побитым лицом и забинтованными руками.
«А где Сэм? Неужели он уже и по субботам работает?» - как бы не взначай спросил я Роми на четвертой бутылке пива.
«Не знаю», - ответила она, - «Со вчерашнего дня его не видела».
С каждой выпитой бутылкой прохожие вокруг нас двигаются все медленнее. Их лица сливаются друг с другом, а силуэты становятся все более и более размытыми. Люди, люди, как же вас много! Вы напоминаете мне творожную массу. Такую можно легко купить в продуктовом магазине. Ты знаешь, что она с изюмом, но видишь только массу. И хочешь, не хочешь, тебе придется ее съесть, чтобы отыскать изюм. При условии, что ты все еще веришь, что можешь отыскать кого-то стоящего в этой нелепой людской массе.
Я уже давно никого не ищу. Мои босые ноги утопают в вязком горячем песке. В левой руке удобно помещается бутылочка пива, а в правой - сигарета. Сложно найти более удобное применение своим рукам. Я пытался много раз, но пока не нашел.
Шумная кампания молодых девушек и парней резвится в прибрежных волнах. Девушки в еле видных купальниках, стройные и длинноволосые, забегают в воду. накачанные и загорелые серфингисты пытаются их поймать. Звонкий смех переливается радугами по всему побережью.
Расположившись по удобней на песке, мы с сестрой молча наблюдаем за ними.
«Ты был утром в гостевой ванной?» - вдруг спрашивает Роми.
Я киваю.
«И открывал шкаф?»
Я киваю еще раз.
«И что же ты там нашел?»
Я посмотрел ей в глаза. Ну вот. Значит Сэма убила она. А я все еще надеялся, что он случайно упал на нож раз пятнадцать, а затем спрятался или же решился свести счеты с жизнью в розовом шкафу для полотенец. Собственно, почему бы и нет. Он всегда казался мне странным.
«Почему ты это сделала?» - только и спрашиваю я.
Сестра вздохнула, выпила глоток пива и глубоко затянулась сигаретой.
«Ты не представляешь, как тяжело было с ним жить. Это было невыносимо. Невыносимо жить с человеком, который все всегда знает лучше тебя. Который просчитывает все до мелочей! Абсолютно все!
Каждую неделю Сэм давал мне деньги и список необходимых покупок. И если мне нужна была новая зубная щетка, а ее не было в списке, я не могла ее купить. Я должна была внести ее в список на следующую неделю!»
Всегда чувствовал, что в семейной жизни сестры не все так радужно, как она хотела показать. То, что выглядело так привлекательно издалека: красивый дом, любящий муж, дети, счастье, вблизи вызывало отвращение.
«Каждый вечер он садился и расписывал по минутам завтрашний день. Раскладывал его по полочкам. Препарировал как лабораторную крысу. А когда наступало завтра, оно уже было убито. В нем не было искры. Оно было мертвым с самого раннего утра и до позднего вечера. Я была замужем пять лет, и каждый день из этих 5 лет был хладнокровно убиты моим мужем… А в последнее время он стал просто невыносим! Кто-то сказал ему, что он толстый! Он начал считать калории в продуктах.
Блюда, которые я готовила подвергались тщательному анализу. В свой ежедневник Сэм записывал все что съел за день. Я ненавидела этот дневник. Вчера.. я сожгла его!
«Из-за этого вы поссорились?» - догадался я.
«Нет. Он… вчера он…»
«Что он? Ты застала его с другой?»
«Нет…» - Роми заплакала.
«Он ударил тебя? Этот урод тебя бил?»
«Нет…»
«Так что же он сделал?»
«Он просто вывел меня из себя! Я не ожидала, что он может такое сотворить!»
«Что?! Скажи мне наконец!» - я был готов к любому, даже самому ужасному ответу.
Роми вздохнула.
«Он положил свои красные носки в корзину для белого белья!» - наконец выпалила она и уставилась на меня глазами полными слез.
Глава 8
В моей голове закоротило какие-то проводки и произошел большой взрыв, а затем началось зарождение новой Вселенной. Это отняло несколько минут, а может и больше. Потому как солнце уже садилось за горизонт, когда я хриплым голосом смог произнести:
«Что?»
«Ты что не понимаешь?» - удивилась сестра, - «Засунул красные носки в контейнер для белого белья! Я сортирую перед стиркой белье по цветам в разных корзинах. Разве ты так не делаешь?»
Я силился вспомнить, когда я в последний раз стирал, и стирал ли я вообще когда-нибудь. Вроде бы было пару раз в прачечной на углу пятой улицы. Одно время мне нравилась девушка из соседнего дома. У нее видимо не было стиральной машины в квартире, и она носила в прачечную все свои маленькие трусики и маечки каждый понедельник.
Однажды я проходил мимо и заметил ее в витрине. Она слушала плеер и жевала жвачку. Короткая юбка, длинные черные волосы. Я не мог отвести взгляд. Моя прекрасная прачка. Я прошел мимо к свободной машине и кинул монетку в автомат. Кажется, она не обратила на меня ни малейшего внимания. Тогда я снял с себя всю одежду, засунул в машину и нажал на пуск. Голышом я заинтересовал ее больше.
«У тебя не будет закурить», - спросил я у девушки, - «Я забыл вынуть пачку сигарет из кармана».
После бешеного секса на вибрирующей стиральной машине мы закурили…
Не думаю, что это можно назвать удачной стиркой потому как от размокших сигарет вся моя одежда провоняла табаком и покрылась ворсинками, свитер растянулся до неимоверных размеров, а футболка полиняла. Да что там говорить, я даже порошок то не засыпал.
«Святые небеса, Роми! Ты убила человека из-за такой ерунды?»
«Ну, знаешь ли! Все мои белоснежные скатерти безвозвратно испорчены из-за пары уродских носков! И виноват в этом Сэм!»
«Тогда это все меняет! Давай позвоним в полицию и расскажем об этом. Я уверен, что любой суд тебя оправдает», - съехидничал я.
«Правда? Ты правда так считаешь?»- в глазах сестры светится надежда.
Я определенно ошибался, они с Сэмом были замечательной парой. Стоили друг друга на все сто процентов. Два кретина. Один устраивает истерику из-за зубной щетки, другая убъет любого за испорченную скатерть.
«Я не хотела его убивать! Это вышло совершенно случайно!»
«Так я тебе и поверил», - подумал я.
«Я очень разозлилась, была в ярости. Схватила первое, что попалось мне под руку - томик моих стихов. Подошла к нему и ударила его по голове…»
«Подожди, ты ударила его маленькой книжицей по голове? Почему же он весь в крови? Да на нем места живого нет!?
«Он как раз сидел за стеклянным журнальным столиком в гостиной и жевал обезжиренную диетическую котлету. Когда я ударила его, он подавился.Сэм схватился за горло и начал задыхаться. Его лицо покрылось бордовыми пятнами, из глаз градом текли слезы. Он свалился с дивана на стеклянную столешницу. А она разбилась на тысячу осколков. Он лежал в груде стекла с закатившимися глазами…» - Роми заплакала и продолжала свой рассказ уже сквозь слезы.
« Я подбежала к нему, сделала маленький надрез на шее и вставила коктельную соломинку. Я видела как это делали в сериале «Скорая помощь» десятки раз. Проще и быть ничего не могло! Только видимо я сделала что-то не так, потому что из его шеи хлынул фонтан крови.. а потом… а потом… он умер…»
Роми рыдала в три ручья.
«Я отмывала гостиную от крови всю ночь. Он даже умереть спокойно не мог, чтобы мне не напакастить!» - добавила она дрожащим голосом.
Я обнял ее за плечи. Мне хотелось ей верить. В конце концов, она никогда меня не обманывала, моя маленькая сестра.
«Пойдем домой, становится холодно», - произнес я.
А про себя подумал: «Да и в ванной нас уже заждался твой муж…»
Глава 9
Краем глаза в закатном свете я заметил приближающуюся к нам фигуру. Ярко бирюзовое платье развевалось на ветру. Когда босые ноги его хозяйки делали шаг, платье слегка поднималось, открывая загорелые колени. Едва уловимый шелест шифона вторил прибою, создавая причудливый мотив.
«Роми, неужели это ты? Добрый вечер!»
«Вероника! Как я рада тебя видеть! Ты знакома с моим братом?» - защебетала Роми.
Я запрокинул голову. Улыбающаяся рыжеволосая девушка протягивала мне руку. Я растерянно смотрел на нее, не в силах что- либо предпринять.
«Ну же, Виктор, где твои манеры? Не обращай на него внимание, дорогая, он немного не в себе…» - шепнула Роми Веронике так чтобы я слышал.
Ее необычная улыбка парализовала меня. Сначала я подумал, что девушка смеется надо мной, и почувствовал себя ужасно глупым и никчемным. Когда же она протянула руку, мне показалось, что она приглашает меня посмеяться вместе с ней над всем миром вместе и над каждым человеком по отдельности. Отказываться было глупо и я протянул ей руку в ответ. Рукопожатие Вероники оказалось на редкость сильным для такой хрупкой девушки.
«Виктор, как вы смотрите на то, что присоединиться к нашей кампании?»- спросила Вероника. Я смутился еще больше, хотя думал что больше уже некуда.
«Конечно! Мы с удовольствием!»- ответила за меня Роми.
Компанией Вероники оказалась дюжина дам неопределенного возраста. Их груди, необъятные и рыхлые, буквально выпрыгивали из откровенных вырезов вечерних платьев. Дамы громко смеялись, пили шампанское и присвистывали, когда мимо проходил симпатичный молоденький официант.
Когда я вошел в бар, они громко спорили о том, кто быстрее сможет его совратить.
Дамы были пьяны.
Я бы сказал, бухие в хлам дамы…
«Здесь собрались самые сливки»- шепнула Вероника, когда мы устроились за столиком в углу, попивая молодое божоле.
Прошлый год для виноделов явно был удачным.
«Вот эта полная дама в блестящем платье с хищным лицом – жена крупного кинопродюсера. Она лично знает всех наших звезд. Ее подруга Вивьен, владелица сети кинотеатров. А вот всем известная мадам Бланш… там с краю в поросячье-розовом платье, заведует элитными борделями по всей стране.. филиалы по всему миру», - продолжила Вероника.
«О! Разве это законно?»- удивилась Роми.
«Законно или нет – уже неважно, когда речь идет о миллионах долларов.» - покачала головой Вероника. «Все эти женщины неприлично богаты и в то же время ужасно несчастны».
Как странно, что Вероника общается со всеми этими женщинами. Что у нее может быть общего с ними?
Однако, я не успел озвучить свой вопрос – необъятная мадам Бланш схватила меня в охапку и потащила танцевать. Она так крепко стиснула меня в своих объятьях, что не было ни малейшей возможности выбраться из этого розового ада. С необъяснимой для ее габаритов легкостью и грацией, мадам Бланш кружила меня по залу. Запах ее духов разъедал мои легкие и кожу. Мне стало плохо, как когда-то в детстве на карусели. Когда тебя проглотила маленькая железная кабинка и ты не можешь выбраться пока она тебя не пережует как следует, а затем не выплюнет. Ты вылезешь из кабинки весь зеленый, едва стоящий на ногах, но счастливый. Ведь ты сделал это. Что это? Никто не знает. Но вот ты уже стоишь в очереди за очередным билетиком, чтобы прокатиться еще раз. Аттракцион под названием «Неутомимая мадам Бланш» - смертельный номер. Исполняется впервые.
Я уже практически терял сознание, когда услышал за спиной веселый голос Вероники.
«Бланш, дорогая, можно я одолжу вашего кавалера на один танец? Я уже забыла когда танцевала в последний раз».
Бланш злобно посмотрела на нее, затем неожиданно мягко улыбнулась и ласковым голосом произнесла: «Конечно, моя дорогая!»
Розовые щупальца разжались, земля ушла из-под моих ног, и я с трудом удержался на ногах.
Вероника положила руки мне на плечи, в ее глазах танцевали чертики.
«Я спасла вашу жизнь, и между прочим не в первый раз», - сказала она. – «Я знаю ваш секрет. Роми рассказала мне про тебя и Сэма».
О, Боже! Какой секрет? Неужели Роми рассказала ей о Сэме? Что теперь делать? А если она сообщит в полицию?
А может быть уже сообщила? Возможно, в данный момент несколько офицеров взламывают дверь розовой ванной комнаты и видят мертвое тело…
Стены комнаты сужались с катастрофической скоростью, потолок упал на мою голову, а затем маленькая душная комната выплюнула меня, испуганного и жалкого, на теплый влажный песок.
Глава 10
«Надеюсь, вам стало плохо не из-за меня. Я ведь могу и обидеться», - недовольно заметила Вероника, в то время как я валялся на песке, слушал море и ее голос.
«Мне стало плохо, потому что вы все узнали. Я этого не хотел. Вы мне очень нравитесь», - выдавил я, пытаясь подняться на ноги.
Было темно, но мне показалось, что Вероника покраснела или мне хотелось, чтобы было так. Никогда прежде девушки не вызывали у меня таких чувств. Никогда я не воспринимал их серьезно. Просто приятный способ провести время.
Женщины пытались найти во мне поддержку и понимание. Они ворошили мою душу, копались в моих внутренностях, как бомжи в мусорных контейнерах в поисках чего-то вкусного и теплого. Несчастные и потерянные, в конце концов, они бросали меня, устав от своих бесплодных поисков. Или же я бросал их, когда мне надоедало препарирование моей многострадальной души.
С Вероникой все было не так. Я хотел найти в ее глазах понимание, я хотел забраться к ней в голову и свить в ней гнездо. Я хотел быть с ней, я хотел быть ею. Я хотел быть тем, кого она любит.
«Вы мне тоже нравитесь. К тому же вы брат Роми. Я знакома с ней не очень давно, но чувствую в ней родственную душу».
«Кстати, где она?» - я сел на песке и огляделся. Сестры не было видно на пляже, значит она все еще в баре.
«Не волнуйтесь, она танцует с Бланш. Не только ты сегодня на расхват!»- рассмеялась Вероника. Ситуация с Мадам Бланш явно ее забавляла. Она даже забыла о вежливости и незаметно для самой себя перешла на ты.
«Бланш не так ужасна, как кажется. В глубине души она очень добрая и ранимая. Можешь мне поверить. Я знаю о ней больше чем кто бы то ни было», - продолжила Вероника.
«А как давно вы с Бланш общаетесь?»
«Трудно сказать. Около трех лет наверное. Я живу в этом городе около трех лет. Если ты спросишь откуда я, я не смогу тебе ответить. Знаю только, что приехала издалека. Давно и издалека.
Бланш – одна из моих пациенток. Как впрочем, все эти женщины на вечеринке. Я работаю психологом. Специализируюсь на семейных проблемах. Так мы и познакомились с Роми. Она пришла ко мне на прием вместе с Сэмом. Но вскоре он перестал ходить ко мне. Ему не нравится, когда копаются в его голове. Что ж, это его право… А Роми ходит ко мне на приемы до сих пор. Говорит, что сеансы ей помогают».
«Помогают в чем?» - не удержался я.
«Я не могу никому об этом рассказывать, это врачебная тайна. Скажем так, помогают в решении семейных проблем. Это очень важно – быть в гармонии с самим собой и со своей второй половинкой. В семейных отношениях проблемы возникают в основном из-за того, что люди разучились слышать друг друга, а следовательно не в состоянии понять. Например, для Бланш ее муж всегда будет говорить на древнекитайском языке. До такой степени она не в состоянии его понять. Я же выступаю переводчиком между ними. Мне очень нравится моя работа и нравится помогать людям», - Вероника нежно взяла меня за руку.
«Сейчас мне очень хочется помочь тебе… ты запутался в себе и не знаешь что с этим делать. В том, что произошло нет твоей вины или вины Роми. Мы можем решить ваши все проблемы вместе», - добавила она, пристально глядя мне в глаза. Я кивнул.
Глава 11
Через полчаса мы уже ехали в черном тонированном джипе Вероники к семейному гнездышку моей сестры. Или правильней теперь сказать – к бывшему семейному гнездышку.
Вероника настояла, чтобы Роми не ехала с нами. Я так и не понял почему, ведь она заварила всю эту кашу. Сестра не особо расстроилась из-за нашего отсутствия. Виной тому были ящики шампанского и заводные пациентки доктора Вероники Хайд.
Всю дорогу я смотрел в окно и пытался придумать план избавления от тела Сэма. Было уже достаточно темно, но на улицах города все еще кипела жизнь. Необходимо выждать еще несколько часов и только потом действовать. Я осмотрелся. В джипе Вероники достаточно места, чтобы поместить тело. Мы могли бы вывести его в лес на окраине города и закопать. Скорее всего нас никто не увидит, и тело найдут нескоро. Но что делать дальше? В понедельник Сэма хватятся на работе. Дети вернутся из лагеря и захотят знать где папа! Что сказать им всем?
Пропал без вести.
Похищен нло.
Съеден домашними муравьями.
Утонул.
Ушел в монастырь.
Все не годится. Десять выпитых бутылок пива давали о себе знать - в голове царил полный бардак. Одна надежда оставалась на Веронику. Теперь я даже рад, что она в курсе наших так сказать семейных проблем.
Рядом с домом Роми был припаркован серебристый седан. Мужчина в черном костюме с длинными вьющимися волосами стоял, небрежно облокотившись на дверцу машины.
«Какого черта?» - только и успел подумать я.
Когда мы вышли из машины я узнал его. На лужайке в двух шагах от меня нерешительно переминался с ноги на ногу мой недавний знакомый из итальянского квартала. Смазливый красавец, так грубо отказавший мне в танце. Неужели одумался и решил наверстать упущенное? Поздно. Сегодня я не танцую. Или же он решил разукрасить еще раз мое и без того прекрасное личико?
Я сделал самое угрожающее из всех доступных мне выражений лица. Не уверен, что это хоть как то поможет, но попробовать стоило.
«Что тебе надо?» - спросил я как можно небрежнее и жестче.
По лицу молодого человека блуждала рассеянная улыбка.
«Я хотел поговорить с тобой», - тихо произнес он.
«По крайней мере что-то новенькое!» - буркнул я и открыл дверь в дом. Мне хотелось поскорее зайти внутрь – соседям совершенно незачем наблюдать за нашими вечерними беседами.
«И что же ты хотел мне рассказать, мой смуглый ангел?» - поинтересовался я. Заглянув в окно, я сразу заметил любопытную миссис Мэнсон со старым военным биноклем. Сколько себя помню старуха не менялась. Вечно на боевом посту, ни один шаг из жизни соседей не ускользнет от ее зорких старческих глаз. Особенно ей нравилось шпионить за мной. Это смутное удовольствие было доступно ей, только когда я навещал Роми. И вот сейчас, она дождалась своего звездного часа. Миссис Мэнсон прижималась к окну своей пыльной кухоньки. Маленькие потные ладошки крепко накрепко сжимали бинокль. Она дрожала от нетерпения и облизывала губы в предвкушении спектакля.
О, я часто устраивал мини-спектакли для миссис Мэнсон! Гулял по дому голышом, рисовал картины порнографического содержания, приводил девиц легкого поведения. Я знал, что она смотрит, а она знала что я заметил ее в окне. У нас был общий секрет. Но сегодня шоу отменяется.
«Извините, Миссис Мэнсон, аттракцион закрыт», - пробормотал я и плотно задернул шторы.
«Лишил бабушку последней радости в жизни, гаденыш!» - процедила Миссис Мэнсон сквозь зубы и отошла от окна.
Глава 12.
Оба моих гостя сидели на розовых диванах в гостиной. Вероника кинула странный взгляд на парня. Тот ответил ей тем же. Неужели они знакомы? Как такое возможно? Нет, просто приступы паранойи случаются со мной регулярно…
«Так что ты хотел мне сказать?» - громко повторил я свой вопрос.
«Я .. я даже не знаю с чего начать…» - замялся юноша и выразительно посмотрел на Веронику.
«А! Я же совсем забыла мне нужно срочно позвонить!» - вскрикнула она и убежала в соседнюю комнату.
«Ну?!»
«Я хотел извиниться перед тобой… за ту драку в среду вечером…»
Так это все-таки было в среду! Хотя чего я удивляюсь, в этом городе все в среду.
«Я пытался помешать братьям тебя избивать, но они как с цепи сорвались! Надеюсь, тебе не очень сильно досталось? Я этого не хотел. Совершенно случайно получилось.»
Я заглянул в честные глаза парня. Святая наивность! Неужели он всерьез думает, что это получилось случайно? Может быть он и не хотел драки, зато ее хотел я. Случайностей не бывает. Не было никогда и не будет!
«Понимаешь, ты сразу мне понравился. Когда ты зашел в кафе, я сразу тебя заметил. Ты ел яичницу с беконом, пил крепкий кофе и курил. Ты показался мне самым прекрасным мужчиной на свете. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Когда ты пригласил меня на танец, я просто потерял дар речи! Мне показалось, что я счастлив впервые в жизни. Я люблю тебя!»
Я был в шоке…
Тем временем молодой человек говорил и говорил:
«Моя семья не одобряет мое поведение. Год назад мой отец пытался насильно женить меня на дочери своего друга. Она отличная добрая девушка, но совершенно не привлекает меня. Я бросил ее прямо перед алтарем. Мне было очень стыдно, но ничего не поделаешь. Лучше уж так, чем всю жизнь притворяться, что любишь. Через пару лет я бы возненавидел ее и наша жизнь превратилась бы в ад. У меня семеро старших братьев и все они счастливо женаты. Поэтому когда ты пригласил меня на танец в кафе, они так отреагировали!» - парень нервно сглотнул и ненадолго замолчал.
Мы смотрели прямо в глаза друг другу. Я не мог пошевелить ни одним мускулом на лице. С абсолютно стеклянными глазами я сидел перед ним и даже не чувствовал как крепко он сжимает мою руку. Его длинные аристократичные пальцы торопливо расстегивали пуговицы на моей рубашке, когда он едва слышно выдохнул мне в ухо:
«Мы попробуем еще раз. Теперь я приглашаю тебя на танец…»
Во рту пересохло. Я ловлил губами воздух, как рыба, выброшенная на берег. Что он делает со мной? Где моя Вероника? Почему она бросила меня именно сейчас?
Где-то в самой сердцевине розового кукольного домика раздался истошный крик. Чтобы не случилось сейчас, я был рад этому, даже самому страшному событию.
Глава 13
Вероника кричит. Где-то в глубине дома ее крик бьется о стены с чудовищной силой. Набирая обороты, он достигает меня и сбивает с ног. Я падаю, встаю и снова падаю пока не добираюсь до розовой гостевой ванной комнаты. Рывком открыв дверь, я вижу Веронику с бледным мокрым от слез лицом. Черные круги туши расползлись под ее глазами. Она стоит посреди комнаты, прижав руки к лицу, и мелко дрожит. На розовом коврике у ее ног лежит окровавленное тело. Я глупо спрашиваю:
«Что случилось?»
Позади меня что-то с глухим стуком падает на пол. Мой ухажер упал в обморок. Самый простой способ ухода от реальности – взял и отключился. Абонент временно не доступен.
«Отлично», - решил я, - « Хотя бы не будет путаться под ногами».
Вероника тем временем присела на край ванной. Она смотрела на меня растерянными глазами. Я сел рядом с ней и не нашел ничего умнее чем закурить. Я не знал что делать. Вот уже второй раз за день я курю над трупом в ванной. Скоро это войдет в привычку: утром и вечером после чистки зубов… Я помотал головой, пытаясь стряхнуть мрачные мысли.
«Что мы будем делать?» - спросил я Веронику.
«Мы?» - воскликнула она и посмотрела на меня с нескрываемым возмущением.
«Ну да. Ты же хотела мне помочь с моими проблемами. Вот моя самая большая проблема на сегодня», - сказал я и указал на Сэма, - «А вот там у двери проблема поменьше. Она сейчас без сознания, поэтому не требует немедленного решения.»
«Я вовсе не это имела ввиду. Я хотела помочь тебе разобраться в собственных чувствах, понять что ты хочешь от жизни. И я совершенно не имела в виду труп в твоей ванной. Что вообще происходит? Что случилось с Сэмом? Объясни мне немедленно!»
«Так ты не знаешь? Я думал Роми тебе рассказала. Господи, какие чувства ты имеешь ввиду? В чем разобраться? Я не понимаю…»
Вероника устало покачала головой:
«Как грустно, что ты оказался убийцей. А я тебя не разгадала. Мне всегда казалось, что я умею разбираться в людях. Теперь я очень расстроена…» - произнесла она, копаясь в своей бирюзовой бисерной сумочке.
Мгновенье спустя в руках Вероники оказался пистолет. Она взвела курок и повторила:
«Я очень расстроена!»
Глава 14
«О Господи! Не стреляй!
А ты в курсе, что это мой пистолет?
Откуда он у тебя?
Откуда ты вообще взялась на мою голову?
Что ты собираешься делать?
Ты сдашь меня копам?
Вот б..дь…» - пронеслось в моей голове в одно мгновение.
Я хотел задать миллион вопросов разом, но так и остался сидеть с открытым ртом и смотреть в дуло своего собственного пистолета.
«Может ты скажешь хоть что-нибудь? Может быть ты невиновен? Или же тебе интересно откуда у меня твой пистолет?» - не вытерпела Вероника после пятиминутного молчания.
«Ах да. Сэм. То что с ним случилось - простая нелепая случайность. Он подавился диетической котлетой…»
«Подавился? Ты соображаешь, что говоришь. Тут вся комната в крови. Может быть им кто-то подавился? Вот в это я еще могу поверить!»
«Он подавился и упал на стеклянный столик. Я нашел его вот в этом шкафу сегодня утром. Роми спрятала его туда. Для меня это тоже было шоком».
Вероника недоверчиво уставилась на меня. Я чувствовал, что нравлюсь ей, и она хотела бы поверить в мою историю. В душе Вероники десятки угрюмых «против» боролись с парочкой легкомысленных «за». В конце концов, пистолет вернулся обратно в бисерную сумочку.
«Хорошо. Я сделаю вид, что верю тебе и спрошу Роми как все произошло на самом деле. И если ты обманул меня, я лично сдам тебя властям!»
«Ты действительно мне веришь?»
«Если честно, не очень. Просто я знаю Роми – она распихивает по шкафам все, что плохо лежит».
Вероника убрала рыжие кудри с лица и озабоченно добавила:
«Надо посмотреть, что с Мигелем. Возможно, он ушибся».
«С Мигелем? Может, ты мне теперь расскажешь про Мигеля и про пистолет? Откуда ты его знаешь?»
Глава 15
«Ты бери его за ноги. Да, держи крепче. Положим его пока в спальне»,- командовала Вероника, пока длинные кудри Мигеля подметали и без того чистые полы Роми. Этот парень знает толк в моде, настоящий щеголь. Костюм из последней коллекции Хьюго Босс, легкие кожаные мокасины, золотые часы. Весь в разноцветных побрякушках, как девочка. Почему как? Девочка и есть. Долговязая, нескладная, с 45 размером волосатых ног.
Вероника оказалась той еще штучкой! Я с удивлением узнал, что она давно и очень хорошо знает Мигеля. Несколько лет назад, будучи начинающим психоаналитиком, Вероника познакомилась с его отцом, Фернандо. Преуспевающий бизнесмен, владелец сети престижных казино был озадачен только одной неудачей в своей жизни. Помимо семерых прекрасных здоровых сыновей, у него был еще один сын. Самый младший в семье, любимчик матери и вечный объект насмешек старших братьев – Мигель. В младших классах он не любил играть в футбол на переменах. Вместо этого он читал женские журналы или же вязал отцу носки. Прямо скажем, Фернандо не был рад таким подаркам. В то время как его братья мечтали сходить на свидание с самой красивой девочкой школы, мигель примерял мамины платья и учился ходить на каблуках. В его мечтах капитан школьнойй футбольной команды, загорелый и мускулистый Джош, приглашал его на выпускной бал. Тонкий невесомый шлейф его платья скользил по паркету в спортивном зале. Все выпускники средней школы, их родители и преподаватели, затаив дыхание, смотрели на танцующуу пару посреди зала...
Король и королева бала!
Джош и Мигель!
И как ни странно, этой наивной нелепой мечте суждено было сбыться. А чем собственно эта мечта хуже всех остальных? Джош пригласил Мигеля на бал. Их королевский танец состоялся!
Для отца Мигеля это стало настоящим ударом. В его жилах текла гремучая смесь испанской, итальянской и пуэрториканской кровей. Всю свою жизнь Фернандо искренне любил женщин, как до него их любил его отец, а до этого дед. Доказательством тому служили восемь сыновей, рожденных в законном браке и бесчисленное количество отпрысков на стороне. Мигель заявил открыто о том, что любит мужчин. Тем самым он опозорил свой род вплоть до седьмого колена, как сказал его разгневанный отец.
Мигеля начали усиленно лечить. Вход пошли все доступные средства: трудотерапия, армия, свадьба...
После знаменитого побега из-под венца, к Мигелю приставили психоаналитика. Вероника должна была повлиять на больного юношу, вылечить его от пагубного пристрастия к мужскому полу. Гадать, почему из моря психологов выбрали именно ее, никому неизвестную 23 летнюю девицу, долго не пришлось. Вероника была хороша собой, воспитанна и умна. Фернандо решил, что если уж Мигель сумеет устоять перед такой красавицей, то ему уже ничего не поможет.
Вероника была счастлива. Заполучив столь выгодного клиента, она в одночасье стала самым успешным психоаналитиком в городе. Очередь из клиентов выстроилась на год в перед. Вероника понимала, что Мигель стал ее пациентом навсегда, ведь излечить гомосексуализм невозможно. Она глубоко сочувствовала бедному юноше и помогала скрыть от Фернандо его многочисленные романы.
И вот однажды, не далее как в прошлую среду, Мигель позвонил ей и был крайне взволнован. Он даже не смог толком рассказать, что случилось. Из его рассказа Вероника узнала только, что он находится в довольно злачном местечке на самой окраине города. Бар назывался Штопор.
В подворотне, недалеко от черного входа в бар, Веронику встретил Мигель. Растрепанный и бледный юноша поведал, что братья избили очередного его ухажера. Такое случалось довольно часто. После этого молодые люди обычно обходили Мигеля стороной, но он не слишком унывал. Чего-чего, а геев в нашем городе достаточно.
Глава 16
Пока я отдыхал между мусорными баками в неласковой подворотне позади Штопора, Вероника и Мигель хорошенько обшарили мои карманы. Так была обнаружена фотография Сэма и пистолет. Вероника решила забрать оружие, опасаясь, что я буду мстить братьям Мигеля. Вот уж мне совсем делать нечего! Тем временем сам Мигель не на шутку влюбился. Такое мне и в страшном сне не могло присниться.
«Теперь все ясно...» - вздохнул я.
«Что ясно?» - спросила Вероника.
«Ясно, что я настоящий красавчик!» - воскликнул я и захлопал в ладоши.
Под мои громкие радостные аплодисменты раздался звонок в дверь.
Мы переглянулись.
«Не открывай!»- шепнула Вероника, - «Может быть они уйдут».
Звонок повторился. Еще раз.
И еще раз.
Затем в дверь постучали.
Я осторожно отодвинул занавеску и посмотрел в окно. Полиция. Двое офицеров у нашей двери. Они не уйдут, ждать бесполезно. У ворот припаркованы две машины. Соседи видели нас. В окнах горит свет. Черного хода в доме нет. Пора сдаваться.
Я широко распахнул дверь и, улыбаясь как можно безмятежнее, протянул:
«Здравствйте офицеры. Чем я могу вам помочь?»
«Вы можете нам помочь, только если вы – Виктор Ромеро. Это ведь вы, не так ли?»
Мне все равно кем быть. Я хочу быть кем угодно, но только не Виктором Ромеро. Понятия не имею кто это. Впервые слышу это имя. До свидания, офицеры. Если я когда-нибудь встречу Виктора, то обязательно дам вам знать. Напишу письмо. Анонимно.
«Да», - обреченно вздыхаю я.
Мрачные мысли вальсируют в моей пустой побитой голове. Как же все это глупо. Оказаться не в том месте и не в то время. И всего-то хотел помочь сестре. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Попробуй, докажи теперь, что труп в ванной не моих рук дело. А если и так, что будет с Роми?
«Нам необходимо задать вам несколько вопросов. Вы позволите зайти?» - спросил полисмен. Вопрос скорее риторический – никто и не ждал моего ответа.
Упитанные и бритоголовые, они нагло посматривали на меня из-под темных очков.
Позже, когда они удобно расположились на диване в гостинной, и я предложил им выпить кофе, я подумал о том, как странно устроен этот мир и я сам. Меня бросало в дрожь от одной только мысли, что я могу оказаться в тюрьме, о суровых прокуренных комисарах полиции, которые будут играть со мной как кошка с мышкой. Большая сытая кошка, которая уже давно не знает чувства голода, потому как постоянно ест. Она будет играть, пока не замучает свою жертву до смерти...
Хм, полиция в моем доме, а мне плевать!
Я весь ваш, сделайте мне больно!
Глава 17
«Итак, опишите людей, которые напали на вас в минувшую среду», - начал офицер, тот что был слева. Он был мне особенно отвратителен.
Менее отвратительный офицер одобрительно кивнул.
«Сколько их было? Называли ли они друг друга по именам? Что у вас пропало? Нас интересуют любые подробности».
«Э-э-э... У меня пропали сапоги...» - медленно произнес я.
«Сапоги?»- недоверчиво переспросил отвратительный.
«Да, сапоги»,- подтвердил я, - «Знаете, такие коричневые, в ковбойском стиле. Такие были у Клинта Иствуда в его лучшие годы. Я их очень любил...»
Две пары глаз изучающе уставились на меня. Мое лицо без сомнения очень интересное, но не настолько, чтобы пялиться на него добрых десять минут.
«Вы знаете кого-нибудь из нападавших? Может быть видели раньше?» - наконец нарушил тишину менее отвратительный. Его коллега тем временем строчил заметки в блокноте с таким умным видом будто надеялся получить за них пулицировскую премию.
«Нет, я никогда не видел никого из них раньше. Там было темно, поэтому я вряд ли смогу кого-нибудь опознать», - соврал я.
«А какой они были национальности? Вы знаете, что в этом районе, и в частности в забегаловке «Штопор», очень много испанцев и итальянцев?»
«Да, я в курсе. Поэтому я смело могу предположить, что они были испанцами или итальянцами».
«Вы совсем нам не помогаете, Виктор. Это дело абсолютно безнадежно, если вы не расскажете нам все на чистоту...»
Интересно, что я должен предпринять, чтобы они поймали хоть кого-нибудь в субботу ночью. Это так мило с их стороны заявиться сейчас. Молниеносная реакция со стороны властей. Было бы здорово сделать фоторобот моих сапог и развесить по всем столбам в округе вплоть до канадской границы. А может быть лучше допросить самого Клинта Иствуда. Что он думает по этому поводу?
«Если у вас есть что добавить, говорите. Знаете ли вы кого-нибудь из нападавших?»- повторил свой вопрос Отвратительный.
Да, один из них как раз лежит без сознания в комнате для гостей. Только не вздумайте приводить его в чувства. Он хочет меня до безумия, и я не могу отвечать за последствия.
«НЕТ!»
Глава 18
«Вероника! Где ты? Отзовись! Они ушли, тебе нечего бояться!»
Я бродил по дому в темноте, пытаясь найти рыжеволосую Веронику. Может быть, она потерялась где-то в коридоре между кухней и столовой. Я смотрел за шкафом, но не нашел ее. Я посмотрел под столом- там ее нет. Я заглянул под кровать и нащупал ворох ее рыжих мягких кудрей. Я сжал их между своих пальцев, чтобы никогда больше не отпускать.
Ночь уползала, поджав хвост, уступая дорогу чистому утру. Она не вправе требовать что-то большее. Ее время вышло. Утро парило над городом. А ночь могла лишь заплатить по счету и грустно уйти. Сегодня никто в ней больше не нуждался. Она сложила все свои тайны в большой черный чемодан, чтобы дома в тишине, без посторонних глаз, бережно пересчитать их все и спрятать. Как Вероника сочилась сквозь мои пальцы, как была пьяна от моих поцелуев, знает только ночь. Она как никто другой умеет хранить секреты.
У меня тоже есть секреты. Но их не так много, потому что они выпадают из моей памяти как мелочь из дырявого кармана. Я кочую из города в город, переезжаю из мотеля в мотель, разбрасывая свои секреты по миру.
Когда-нибудь я, наконец, решусь и соберу их все вместе в один огромный секрет. Если мне хватит сил удержать его в руках, я буду хранить его вечно.
Глава 19
Иногда, открывая глаза по утрам, я чувствую когти черной депрессии в груди, и мне совсем не хочется просыпаться. Когда-то давно она поймала меня в свои силки и вцепилась в самое сердце. Но я не сдался без боя и после долгой изматывающей битвы, черная птица отступила, оставив во мне на память несколько своих черных блестящих когтей. Лишь бы только она за ними не вернулась!
Сегодняшнее утро было во всех отношениях необычным. Во – первых, Вероника разметала огонь своих волос на моей груди и сладко сопела мне в ухо. Во-вторых, огонь был повсюду. Дом горел в самом банальном смысле этого слова.
Что чувствует человек, когда горит его дом?
Ему жалко вещей, которые он копил всю свою жизнь – например кухню из Икеи.
Или же страшно оттого, что рушится мир, который он считал надежной крепостью. Или же ему просто страшно?
Этот дом никогда не был моим.
И я никогда не покупал кухню в Икее. Я вообще не припомню места, которое я мог бы полоноправно окрестить своим домом. Так со мной всегда.
Я не меняюсь.
Никакой стабильности в жизни. В этои мое главное постоянство. Каждую ночь непременно умирать и каждое утро, с первыми лучами солнца, рождаться заново. Таков мой путь, и я не жалею.
Сначала огонь танцевал на полу. Он прополз под дверью и радостно пожирал дубовый паркет. Затем кинулся на стены, но розочки на обоях его быстро разочаровали, и огонь перепрыгнул на занавески. Тяжелые парчевые гардины сражались с пламенем до последнего, но и они сгорели до тла.
В этом пекле Вероника с ног до головы покрылась капельками пота. И я всерьез опасался, что она может расплавиться на моих руках словно сыр в микроволновке: растечься во все стороны и застыть коричневой корочкой.
Я выбил горящую дверь ногой и с Вероникой на руках выбрался из раскаленной спальни в неменее раскаленную гостинную. Осторожно ступая по горящему коридору, с трудом уворачиваясь от языков пламеня, я спустился на первый этаж. От него уже остались одни головешки и странно пахло барбекю.
Пошатываясь, мы выбрались из объятого пламенем дома, и в изнемождении упали на траву.
Глава 20
Я лежал на блестящей, влажной от росы траве. Вокруг суетилось множество разных ног. От их шагов земля раскачивается из стороны в сторону и мне требовалось немало усилий, чтобы удержаться на ней. Я вцепился в траву мертвой хваткой, уверенный что если я отпущу ее сейчас, то полечу кубарем в небо. Минут через десять головокружение прошло, и я с трудом разжал сведенные судорогой пальцы.
Вероника уже пришла в себя и пыталась встать на ноги, правда без особого успеха. Она без конца теряла равновесие и падала на меня. Когда мне это надоело, мы объединили усилия и встали на ноги.
«Ты как?» - спросила Вероника хриплым от дыма голосом. Горло неприятно саднило.
«Нормально», - прохрипел я в ответ и обнял ее покрепче. Только нашел и вот уже готов был отерять свое долгожданное рыжеволосое счастье. Страшно...
«Виктор! Виктор! Что случилось?!!»
Я обернулся. Роми бежала к нам по газону. Я зачарованно наблюдал за ней: ее до неприличия мятое платье было покрыто сальными пятнами, волосы напоминали воронье гнездо, а на шее притаились несколько свежих засосов.
Это зрелище заворожило меня. Я как будто смотрел в свое отражение в зеркале.
«Смотри. Это моя сестра. Я горжусь ей!» - шепнул я Веронике изумленно.
Она лишь покрутила пальцем у виска.
«Хорошо, что я не из вашей семьи», - означал этот жест. Поздно, Вероника, теперь ты одна из нас. Смирись.
«Веселая ночка?» - подмигнул я сестренке, когда она, наконец, подошла, - «Потрясно выглядишь!»
«Что случилось? Почему вы были в доме? Я думала, вы гуляете всю ночь!» - гневно кричала Роми. Я никогда не видел ее такой. От напряжения вены на ее шее набухли, и лоб покрылся испариной.
«Эй, да что с тобой такое? Чего раскричалась?» - недоумевал я, - «Успокойся!»
Но Роми и не думала успокаиваться.
«Вероника!» - вскрикнула она, - «Ты же собиралась отвезти его к Мигелю? Почему вы были здесь?»
От изумления у меня подкосились ноги. Они что все против меня сговорились? Решили устроить мое счастье?
Глава 21
«Роми, я не знаю почему так произошло!» - оправдывалась Вероника, - «Мигель решил сам приехать сюда. Фернандо настоял, чтобы он на время переехал к родителям и, естественно, ему было легче приехать сюда, чем привести Виктора к себе... не думала, что ты будешь против! Кстати я до сих пор не знаю где Мигель... мне нужно спросить пожарных!» - добавила она, переминаясь с ноги на ногу.
«Стоять!», - хором воскликнули мы с Роми.
«Никуда ты не пойдешь, пока не объяснишь мне что все это значит!» - сказал я, схватив Веронику за руку.
«Это значит, что прежде чем познакомить тебя с Мигелем, я должна была убедиться, что ты приличный парень...», - начала она, но остановилась на полуслове.
«Ну и?» - нетерпеливо спросил я.
«И она позвонила мне и спрашивла про тебя, и я ей о тебе рассказала, что могла...», - ответила за нее Роми.
Я был просто в бешенстве.
«Интересно, что ты ей рассказал? Что я голубой? Что Мигель будет мне хорошей парой? Да как ты могла так меня оклеветать?»
Сестра растерянно смотрела на меня, не зная что сказать. Казалось, я застал ее врасплох своим внезапным приступом ярости.
«А разве нет?», - тихо спросила она после долгой паузы. Ее лицо выражало искреннее удивление.
«Вообще-то нет...» - так же тихо ответил я. Вся моя злость куда-то испарилась, - «С чего ты вообще взяла, что я голубой?»
«Ну, как бы тебе объяснить... ты иногда ведешь себя несколько странно. И мы с родителями решили, что ты...»
«И родители тоже считают меня геем?!?»
«Ну, мы не могли быть уверены. За все годы мы ни разу не видели тебя с девушкой. И потом, как насчет фотографии Сэма в твоем кошельке? Мы думали, что ты в него тайно влюблен...»
«Влюблен? В Сэма? Так вот что за секрет ты рассказала Веронике на вечеринке?»
Я был в бешенстве. Что за бред!
«Как не видели с девушкой? Да у меня было столько девиц, что я даже лиц их всех не вспомню!» – кричал я. - «Я спал со всеми своими натурщицами. Это правда, Вероника, можешь мне поверить!»
«Лучше бы ты мне этого не говорил!» - пожала плечами Вероника. Но было уже поздно. Я уже перечислял имена всех своих бывших любовниц:
«София, Анжела, Мария... а помнишь, Роми, еще Сюзи… Анет, еще Мария... близняшки Элис и Джози...»
«Я имела в виду настоящую девушку!» - перебила меня Роми, - «Все они были как на подбор двухметрового роста и с волосатыми ногами. А близняшки Элис и Джози по утрам вылезали из твоей спальни с двухдневной щетиной на лицах!»
«Это неправда! Вероника, не верь ей! Я люблю только тебя!» - взмолился я.
«Вот уже не знаю, что лучше – быть миллион первой в твоем дон-жуанском списке или знать, что ты голубой!» - в сердцах воскрикнула Вероника.
Глава 22
«Не хочу прерывать вашу оживленную дискуссию, но мне необходимо поговорить с хозяйкой сгоревшего дома. Меня зовут инспектор Энтони Молко», - раздался голос за моей спиной.
«Да, офицер, это я». - отозвалась Роми и сделала шаг вперед.
Инспектор окинул Роми совершенно безразличным взглядом. С головы до ног он был одет в черное. Голову его венчала черная шляпа.
Инспектор медленно снял очки и потер покрасневшую переносицу. По всему было видно, что он очень устал. Возможно, даже не спал всю ночь. Затем он также медленно надел очки обратно. Мы молча наблюдали за его размеренными движениями. Наконец, он произнес:
«В доме обнаружено два обгоревших тела. Эксперты работают над установлением личности погибших и причины смерти, а также над причиной возникновения пожара. Я прошу вас всех оставаться в пределах города вплоть до окончания расследования».
Инспектор Молко развернулся на каблкках и уже было зашагал к полицейской машине, но вдруг как будто что-то вспомнил и подошел обратно к нам.
«Да, я совсем забыл. Я бы настойчиво рекомендовал вам одеться», -произнес он совершенно тихим бесцветным голосом, указывая на нас с Вероникой, - «Мне, конечно, все равно. Вы на своей земле и можете разгуливать здесь голышом сколько угодно. Но ваши соседи с разинутыми ртами заполнили всю проезжую часть и мешают дорожному движению. А это уже совсем нехорошо».
Вероника и я синхронно обернулись на дорогу. Все жители окрестных домов, от мала до велика, выстроились в ряд вдоль дороги кто с видеокамерой, кто с фотоаппаратом. Рядом с парковкой развернулись переносные студии местных телеканалов.
В толпе я заметил старуху Мэнсон. Она приветливо помахала нам рукой и крикнула, что такого шоу я еще не устраивал. Что правда, то правда.
Соседские дети, брат с сестрой, подбежали к нам.
«Я хочу фотографию с голым дяденькой на фоне горящего дома!» - заявила девочка.
Ее брат возразил, что это неэстетично, но фотографию все-таки сделал. На память...
Глава 23
На следующий день моя голая задница мелькала во всех местных таблойдах. Я был знаменит.
Мои картины, уже больше года валявшиеся в художественной лавочке на площади, смели с полок по бешеным ценам. Хозяин лавки не мог поверить своей удаче. Ведь за год он не продал ни одной моей картины. Несколько раз я стоял в углу магазина и наблюдал как покупатели глумятся над моими полотнами. Они с интересом рассматривают их, иногда посмеиваются и отпускают пошлые шуточки или даже тыкают в них пальцем. Но ни один из них не дал за картину ни цента.
Картины перевесили в самый темный угол, где их вообще не было видно и уценили в десять раз. Я был зол, но ничего не мог с этим поделать. Хозяин лавки! Что он понимает! Разве может он себе вообразить, что чувствует уцененная картина? Каково это висеть в темном углу и стоить три бакса? Каждый день от первого покупателя до последнего надеяться, что кто-то вот вот тебя купит и ты, наконец, увидишь дневной свет!
Мое сердце обливалось кровью, когда я думал об этом. Мне даже пришлось забросить на время работу. Я слишком люблю свои работы, чтобы видеть их страдания и унижения.
Но сейчас все кардинально изменилось в одно мгновенье. После пожара я получил заказ на год вперед. Причем тематика картин не была ограничена. Я мог рисовать все, что угодно за деньги. За по-настоящему большие деньги.
Что нужно сделать, чтобы твой художественный талант признали?
Вот некоторые занятные идеи (нужное подчеркнуть):
1. долго и усердно работать.
2. переспать с владельцем арт-галереи.
3. быть по-настоящему гениальным.
4. переспать с владельцами нескольких арт-галерей.
5. умереть.
6. переспать с владельцами всех арт-галерей в своем городе (можно разом).
7. воскреснуть.
8. выйти на международный масштаб и переспать со всеми владельцами арт-галерей за пределами города (разом уже, наверное, не получится).
Все эти способы стары как мир и до ужаса банальны. Импровизация - вот ключ к успеху. Семейная драма Роми внезапно обернулась моим триумфом.
Неожиданно? Еще как!
Глава 24
В то утро, утро после нашей с Вероникой первой ночи, мы стояли перед горящим домом, абсолютно голые. Люди просто потешались над нами. Они даже на минуту не задумались, что в огне могли погибнуть наши близкие люди и дорогие сердцу воспоминания.
Их интересовало только то, что мы голые. Извините, выбегая из горящего дома с девушкой на руках, я почему-то забыл об одежде. Наверное, со мной что-то не так...
Вероника плакала на моем плече, узнав о смерти Мигеля. Мне тоже было очень его жаль, и я винил себя за то, что совсем забыл о нем в суматохе.
Роми усердно изображала убитую горем вдову и надеялась, что никто не узнает об истинной причине смерти Сэма.
В почтовом ящике уже несколько дней пылилась коробка с нежно-голубым смокингом, который Роми послала мне в мотель неделю назад. Не найдя адресата, он вернулся обратно. Я надел брюки, пиджак и бабочку, а Веронике досталась длинная кружевная сорочка, которая могла легко сойти за платье на ее хрупкой фигурке. В таком виде мы отправились гулять по городу, напевая хором веселые песни, чтобы не было грустно. По пути мы заходили в маленькие кафе на набережной, где нескончаемые пациенты Вероники угощали нас кофе с теплыми булочками с корицей.
К вечеру, когда солнце зашло, и дым окончательно выветрился из наших волос, мы добрели до квартиры Вероники. Мне было некуда идти, и она предложила мне остаться на ночь.
И вот уже несколько месяцев я живу у нее. Пишу картины в ее гостинной. Рисую на полу портреты ее рук и ног, спины, глаз и носа. Мне кажется, я уже успел нарисовать портрет каждого волоска на ее теле.
Неделю назад Вероника уехала в Италию вместе с семьей Мигеля. Они повезли его прах в маленький городок на самом севере Италии, где берет начало древний род семьи Модотти.
Она звонит мне каждый день. Она не знает что сказать и просто дышит в трубку, а я слушаю. Эти драгоценные минуты молчания соединяют наши души, и разлука уже не кажется такой мучительной.
Инспектор Молко со свойственной ему медлительностью пытался найти таинственного поджигателя. Самые серьезные подозрения пали на Роми. Но она имела железное алиби – всю ночь провела с мадам Бланш в ночном клубе на бульваре Сансет. Нашлись свидетели, которые видели их танцующими на столах. А также некоторые неопровержимые доказательства их пребывания в клубе (кружевное белье и туфли).
Из-за отсутствия улик дело развалилось и было закрыто. Инспектор Молко совсем не расстроился по этому поводу. Ему как всегда было все равно.
Вскоре выяснилось, что год назад Сэм застраховал дом и свою жизнь на круглую сумму. Роми получила страховку, а также к ней перешло все имущество Сэма и его банковские счета. В общей сумме более двух миллионов долларов.
Роми быстро свыклась с ролью вдовы, купила просторную квартиру в центре города и засела за очередной роман.
Я был уверен, что поджог дома дело рук моей сестры. Роми хотела избавиться от трупа и очень умело с этим справилась. Для начала отправила детей в лагерь, а меня на свидание с Мигелем, обеспечила себе стопроцентное алиби. А в это время ее сообщник поджог дом. То, что у Роми был сообщник, я понял еще в ванной, когда нашел труп в шкафу. Сэм и при жизни весил не мало, а после смерти стал просто неподъемным.
Роми ни за что не смогла бы засунуть его в шкаф самостоятельно. Ей кто-то помогал с самого начала. Вопрос только кто?
Глава 25
Без Вероники я совсем потерял счет времени. Неделя пролетела как один длинный день. Я не выходил из дома. Иногда просыпался от ее звонков, вдыхал ее тишину и засыпал под звух ее ровного дыхания. Мне ее не хватало.
Я рисовал, рисовал, рисовал... Рисовал пока не использовал все холсты, пока на полу оставалось место для просушки картин, пока мои волосы не покрылись толстым слоем разноцветной краски. Я рисовал как одержимый с утра и до позднего вечера, словно тысячи безумных муз поймали меня в свои сети и никак не могли поделить.
Сегодня им пришлось отпусить меня ненадолго – закончились краски.
Впервые за неделю я вышел из дома. Солнце обожгло мне глаза. Нестерпимо яркое, оранжевое! В его лучах я танцую. Как и обещал себе когда-то: в коктельном розовом платье, ажурных чулках и на самых высоких каблуках, кторые только можно найти.
Хозяин лавки нежно пожал мою руку. Еще бы, с тех пор как продажи в его магазине выросли, он ласков со мной как с ребенком. Его даже не смутил мой наряд, ведь знаменитый художник может позволить себе носить все что угодно. Уверен, если однажды я решу прогуляться с синими колготками на голове, это тут же станет модной тенденцией в нашем маленьклм консервативном городишке.
Сегодня я как никогда мечтаю раскрасить весь мир яркими красками на свой манер.
Я одержим. Одержим воинствеными музами.
Я свободен. Прежде всего от зависти и злости.
Я любим. Прежде всего самим собой.
Из этого всего следует, что я счастлив.
Безумно, немыслимо, бесповоротно.
А может быть все в точности наоборот...
Ярко-красный альфа-ромео резко затормозил посреди дороги и, сдав назад, подъехал ко мне. Тонированное стекло автомобиля плавно опустилось. Из уютного полумрака салона мне улыбалась во все свои тридцать два искуственных зуба миссис Мэнсон.
«Залезай, красавчик!» - ласково шепнула она.
«Ты подумаешь об этом завтра!»- добавила старуха, увидев следы замешательства на моем лице.
Я последовал ее совету. Что плохого может случиться со мной в красном альфа-ромео?
Глава 26
Ветер заплетался в моих разноцветных волосах, когда мы с сумасшедшей скоростью неслись по прямому как стрела проспекту.
«Эй! Миссис Мэнсон! А миссис Мэнсон, куда мы едем?» - кричу я старухе в самое ухо. Она курит сигару и делает вид, что не слышит. Я кричу еще громче. Миссис Мэнсон увеличивает громкость радиоприемника. Сумасшедший дом!
Я переключаюсь на водителя. Тормошу его за плечо и спрашиваю куда мы едем. На долю секунды он оглядывается на меня, и я узнаю тонкие черты его красивого аристократичного лица.
«Мигель?» - срывается с моих губ, - «Неужели это ты?»
Парень улыбается.
«Нет, вы ошиблись,» - отвечает он, - «Меня зовут Хорхе.»
Старуха Мэнсон хохочет.
«Хорхе, Хорхе. Мигель погиб. Или ты забыл об этом?»
Я ошарашенно смотрю на нее. Как такое возможно?
«У меня к тебе деловое предложение, парень», - обращается ко мне старуха, закуривая очередную сигару, - «Я ведь всегда мечтала путешествовать. Только у меня никогда не было такой возможности. Париж, Мадрид, Амстердам... Я очень многого не видела в этой жизни, хотя живу уже так давно, что даже точно не знаю сколько мне лет. Не исключено, что я была там когда-то, просто забыла. Теперь это уже не имеет значения. Я предлагаю тебе поехать со мной. Как ты на это смотришь?»
Париж, Мадрид, Амстердам... Старуха совсем свихнулась. Или она шутит? Странное чувство юмора.
«Ты слишком долго думаешь, малыш. Учти, что я не шучу!» - словно читая мои мысли, ухмыльнулась старуха.
«Но я не могу вот так вот просто все бросить и уехать!» - в сердцах восклицаю я.
«В этом месте, пожалуйста, поподробнее. Что конкретно в этом маленьком убогом городишке ты не в состоянии бросить? Я, пожалуй, даже повернусь к тебе лицом и приглушу музыку, чтобы лучше тебя видеть и слышать», - ласково проговорила миссис Мэнсон и повернулась ко мне в полоборота.
Я молчал.
«Ну же, мы с Хорхе тебя внимательно слушаем! Может быть, ты забыл выключить утюг? » - добавила она.
«Во-первых, мне нужно работать! Я заключил контракт на год. Во-вторых, я не могу бросить Веронику. А в-третьих, у меня еще очнь много важных дел».
Мое заявление развеселило старуху. Она смеялась добрых десять минут.
«Что такого смешного я сказал?» - недоумевал я..
Наконец, она соизволила ответить:
«Во-первых, ты уже нарисовал столько картин, что их некуда складывать. И не смотри на меня так. Я присматривала за тобой. А ты что думал? Почти двадцать пять лет я за тобой наблюдала каждый Божий день. Ты переехал и что с того? Я по-прежнему рядом».
«А во-вторых», - продолжил Хорхе, когда старуха особенно глубоко затянулась сигарой, - «Вероника уже неделю как в Италии на моих похоронах. Она вряд ли скоро вернется».
«Да, и судя по твоему сегодняшнему наряду, серьезных дел у тебя не так уж и много», - усмехнулась миссис Мэнсон, - «Так что не пудри нам мозги, дружок!»
«Хорошо, я поеду с вами, если вы честно мне расскажете откуда у вас деньги и кого хоронит семья Модотти», – ответил я. Надо же во всей этой истории разобраться!
«Судя по всему, официальная версия о получении мною наследства тебя не устроит?» - вскинула свои рисованные брови миссис Мэнсон.
Я покачал головой. Меня интересует правда и только она.
«Хорошо. Я помогла одному очень хорошему человеку в щекотливой ситуации. За это меня щедро отблагодарили. Ты доволен?»
«То есть, изъясняясь проще, вы помогли моей сестре Роми избавиться от трупа, подожгли дом и инсценировали смерть Мигеля. Так?»
Глава 27
«Умный мальчик. Да, именно так. И что с того?» - с вызовом посмотрела на меня миссис Мэнсон, - «Что с того? Я всю жизнь играла по правилам. Моя мораль очень часто душила мня и не позволяла наслаждаться жизнью в полной мере. Я знаю, что Роми не хотела убивать Сэма. Она просто не выдержала. Кто угодно бы не выдержал. У него был несностный зарактер! Просто ответь мне честно, ты бы сам смог выносить этого зануду каждый день в течение пяти лет? Только подумай хорошенько прежде чем ответить, пять лет это очень долгий срок».
Я покачал головой.
«Вот то-то и оно! И потом этот Сэм вечно ставил машину на мой газон. Меня так это раздражало!», - добавила старуха и сделала большой глоток из блестящей фляги. Затем она протянула ее мне.
«Что это?» - недоверчиво спросил я старуху.
«Самый лучший ром, который только можно найти на этой стороне земли», - ответила она.
«Вы совершенно не думете о своем здоровье. В вашем возрасте...» - начал было я, но миссис Мэнсон резко меня перебила:
«В моем возрасте, сынок, уже можно все. Я не собираюсь жить вечно!»
«Вы так и не рассказали мне на чьи похороны уехала Вероника? Что за чертовщина?»
Старуха грустно улыбнулась. Тысяча маленьких ручейков-морщинок пробежало по ее усталому лицу. Ее лицо напоминало карту. От лба до подбородка тысячи миль и тысячи лет. Догий путь, слишком долгий. Вся карта мира. Континенты, океаны, города...
«В моем шкафу достаточно скелетов. Я готова поделиться с любым, кто попросит. Если тебе будет нужно, обращайся. Надеюсь, что подобная помощь тебе не понадобится».
«А как же Вероника? Она знает? Почему она мне не рассказала?» - удивленно спросил я.
«Не рассказала, потому что это не ее тайна. Чужая. Тебе стоит поучиться у нее хранить секреты», - вновь усмехнулась старуха.
Правда хуже вымысла. Роми убила мужа, а затем вместе со старухой Мэнсон избавилась от улик. Мигель воспользовался ситуацией и разыграл собственную смерть, чтобы сбежать из семьи. Вероника знала, что он жив, но промолчала.
«Говорить правду уже немодно?» - спросил я старуху.
«Ты только что получил свою правду». - ответила она. – «А еще ты получил работу, признание и прекрасную девушку. Кем ты был и кем стал сейчас? Пойми, что нет правды и неправды, как нет чисто черного и чисто белого. Есть полутона. Все мы несовершенны и в этом наша красота и индивидуальность. Все мы меняемся каждый день, добавляя все новые и новые цвета в свой портрет. Позволь себе меняться. Что же ты? Я даю тебе этот шанс. Не упусти его! Не гневи Бога, парень. Глотни лучше рому!»
Я послушно взял железную флягу и, не задумываясь, сделал большой глоток. На мгновение мне показалось, что раскаленное железо обожгло мое горло.
«Это самое крепкое пойло, которое я когда-либо пил в своей жизни!» - выдавил я.
«А то! Я на другое и не расчитывала!» - воскликнула миссис Мэнсон и вновь закурила.
За окном стеной лил дождь. В салоне вкусно пахло дорогим табаком. Ром приятным теплом разливался по моим жилам. Я вспомнил, что дома меня никто не ждет. А если так, то зачем я здесь нужен?
«Хорошо, я поеду с вами». - сказал я миссис Мэнсон.
В ответ старуха в сотый раз за вечер рассмеялась:
«Ты определенно мне нравишься парень. С тобой я смеюсь больше, чем за всю свою жизнь!»
А затем, увидев мое удивленное лицо, добавила:
«Мы уже три часа как едем!»
Глава 28
«Тысячи лиц и сотни обличий
Я буду менять одно за одним.
Не соблюдая больше приличий,
Сегодня решусь и стану другим».
Слякотной и промозглой зимой 2008 года время пыталось уничтожить меня. Оно заманило меня в железную коробку с крыльями и подняло на высоту 11 тысяч метров. Коробка двигалась со скоростью 900 километров в час. Она летела так быстро, что стенки ее снаружи покрылись корочкой льда. И тогда время коварно застыло в ожидании моей скорой гибели. Но я отчаянно сопротивлялся. Взял ручку и блокнот – решил написать рассказ, чтобы убить время. Жестоко? Однако согласитесь, это всего лишь самооборона…
Я хотел рассказать о своем прошлом, но память подвела меня. Тогда я решил рискнуть и написать о будущем, но мне не дано его знать. Конечно, я легко мог придумать и прошлое и будущее, но это было бы ложью. Я не люблю лгать.
Время смеялось над моей глупостью. Ведь каждому известно, что прошлое забыто, а будущее скрыто от наших глаз. Все, что у нас есть – настоящее. И тогда я понял, что живу уже очень давно, но ничего толком о себе не знаю. Я меняю костюмы и маски, выбираю работу, людей, города. Но кто я такой?
Что за музыка звучит в моей глове, когда я сплю, дышу, говорю?
Что за люди танцуют под нее, когда я еду в метро, работаю, рисую?
Какую мелодию я выберу для себя сегодня, чтобы жить, любить, смеяться?
В каком городе захочу проснуться? И в чьей постели?
Художник, поэтесса, домохозяйка, психолог, сварливая старуха, голубой, бухгалтер, мамочка из публичного дома, комиссар полиции и многие другие – всего лишь персонажи в моей голове. Мое я в тысячах лиц.
Они танцуют, пока звучит моя музыка.
А какая мелодия звучит у вас в голове?
