Сегодняшний вечер у Олега Николаевича Корешкова выдался длинным и, на удивление, скучноватым. Дело в том, что Олегу Николаевичу удалось сегодня впарить клиенту новенький, с иголочки, «Кайенн» (это в нынешние-то кризисные времена!). Клиент жался, мялся, видно было, что он собирается объехать еще пару-тройку салонов, а может быть, и вообще-то не собирается сегодня покупать, а только приценивается и примеривается. Но Олег Николаевич был вкрадчиво деловит, настойчив (обворожительно настойчив!), и дожал-таки толстосума, не дав тому опомниться и выскользнуть из своих цепких торгашеских лап.
По сему случаю Олег Николаевич был тут же (едва за проданным «Порше» опустилась створка ворот) премирован начальством тысячью двумя стами долларов и отпущен домой на целых три часа раньше официального окончания рабочего дня.
Настроение было самым радужным, солнце светило ярко, в кармане соблазнительно похрустывали двенадцать свеженьких, пахнущих типографской краской, чудесных зеленых бумаженций, сулящих массу прекрасных вещей, а впереди у него была еще целая вечность свободного времени.
Заскочив на минутку в соседний обменник, Корешков направился в знакомый автосервис (давно уже было пора свечи поменять, инжектора почистить, то-сe по мелочи)… Следующим пунктом программы было посещение близлежащего «Ашана». Набив корзину продуктами, Олег Николаевич подошел к стеллажу со спиртным и взял бутылку «Белой лошади» для себя и «Бейлис» для жены, потом, немного подумав, присовокупил к этому еще и литровую бутылку водки (на всякий случай).
Приготовление торжественного ужина заняло как раз те самые два часа, оставшиеся до возвращения домой жены (сын-студент явился за полчаса до нее). Но никакого торжественного ужина, к сожалению, не получилось. Жена, наскоро похватав что-то и даже не притронувшись к обожаемому ею ликеру, унеслась за компьютер – работать (баланс… Баланс… Отчетный период… Сроки горят… Все горит…). Сын, буркнув нечто вроде «спасибо», удалился вслед за матерью. Все это произошло так быстро, что Олег Николаевич и рассказать-то ничего не успел: что да как, и по какому случаю сегодня праздник…
Оставшись за столом один, он налил себе рюмку водки, выпил и со смаком закусил густо посыпанным солью куском черного хлеба. Не торопясь, поужинал в одиночестве, с чувством, с толком, с расстановкой выпил целый чайник крепкого цейлонского чаю, а в довершение ко всему влил в себя добрую порцию виски.
Убрав со стола и вымыв посуду, он включил телевизор и запрыгал с канала на канал. Везде очередные «Менты», «Солдаты» и тому подобное. Тошниловка… Смотреть, как всегда, нечего.
Олег Николаевич заглянул в одну комнату – жена, вперившись в монитор, отрешенно щелкала клавишами. «И как я мог забыть про этот ее баланс…» – с досадой подумалось ему. Заглянул в другую – аналогичная картина. Сын также завис на компе. При всех прочих равных вызвать недовольство сына, оторвав того от занятия, показалось ему более безопасным. Он вошел в комнату и встал за спиной у сына. На мониторе мелькали фотографии различных людей. На серьезное занятие это явно не походило. Олег Николаевич положил руки сыну на плечи и тихонечко спросил:
– Что это у тебя?
– Одноклассники, – односложно ответил тот.
Слышать об этом сайте ему доводилось не однократно, но заходить на него – как-то не случалось. То ли времени не хватало, то ли особого желания…
– Ну и что? Нашел своих? – поинтересовался он у сына. – Как они? Где?
– По-разному, – вновь не вдаваясь в подробности, откликнулся тот.
– А что? Может быть, и моих поищем?
– Давай, – охотно согласился сын. Похоже, он уже наобщался со своими дружками и теперь от нечего делать просто плавал по сайту, бездумно перелистывая страницы.
Олег Николаевич назвал одну, вторую, третью, десятую фамилию… Кто-то нашелся, кто-то нет… Всем нашедшимся он отправил приветственные письма со своими контактными данными и предложением встретиться как-нибудь на досуге.
– А поищи-ка мне, знаешь кого… – вновь попросил он сына. – Черноусов Владимир Иванович, шестьдесят четвертого года рождения.
Искомый товарищ оказался, чуть ли не первым в списке всех Черноусовых. С монитора на Корешкова глядел большой, толстый мужчина с абсолютно лысым черепом и обвисшими, как у бульдога, щеками.
– E-моe, ну и урод! – воскликнул Олег Николаевич. – А ведь первым красавцем был… Все девчонки по нему сохли. А ну-ка, глянь, кем он у нас там работает? – Скомандовал он сыну.
– Инженером по технике безопасности. В поликлинике №149.
– Инженером по технике безопасности? В поликлинике? Небось, с окладом в пятнадцать тысяч. Ну , Черноус, удивил… Вот тебе и красавец, вот тебе и любимчик всей школы, вот тебе и гений, и талантище, и… Инженер по техники безопасности. В поликлинике… – Олег Николаевич захихикал сначала тихонечко, потом все громче и громче.
Смеялся он так заразительно, что сын, поначалу с недоумением взиравший на не в меру развеселившегося отца, не выдержал тоже расхохотался.
– Что это за безобразие у вас такое? – прервала их веселье гневным окриком мадам Корешкова. – Я же просила соблюдать тишину, когда я работаю! У меня баланс…
– Прости, прости, солнышко, хи-хи… – Олег Николаевич, давясь и икая, попытался унять приступ смеха. – Мы больше не будем. Хи-хи… Но тут такое… Смешно, право слово, смешно.
Супруга, глянув на монитор, и не обнаружив там ничего особенно смешного, вновь с недоумением воззрилась на мужа и сына.
– Володька Черноусов… – пояснил Олег Николаевич. – Ты знала Володьку Черноусова? Нет? Ну, да не в том суть… Слушай, – на этот раз он вновь обращался к сыну, словно позабыв о присутствии жены, – а посмотри-ка ты мне еще одного… Попов Петр, Петр… Черт его знает, как его по батюшке. Тоже шестьдесят четвертого года.
– Одноклассники, что ли? – уже вполне миролюбиво осведомилась жена, пока сын прыгал по сайту в поисках того самого Попова Петра.
– Угу, – хмыкнул супруг. – Вот, вот он, ничуточки не изменился стервец. Ну, этот смолоду о своем здоровье заботился. Не очень-то себя учебой утруждал. Спортсмен и двоечник. А ну-ка, глянь, – попросил он сына, – кем он нынче у нас?..
Сын щелкнул мышкой и прочитал:
– Попов Петр Леонидович, вице-президент ОАО «Газпром».
– Кем? Кем? Вице-президент? Г-Газпром? – Колючее слово «газпром» с трудом пролезло сквозь глотку Олега Николаевича, больно оцарапав гортань, нeбо и язык.
– Давай напишем ему, – сразу же загорелась жена. – Может быть, поможет. Не век же тебе быть менеджером в этом дурацком автосалоне. Ведь у тебя и образование приличное и опыт…
– Опыт, опыт… Скажешь, тоже. Напишем… Ведь он миллиардер, небось. Напишем… Будет он с нами разговаривать… – Олег Николаевич покрутил головой. – А ведь был дурак дураком… А вот поди ж ты…
Он, наверное, еще долго бурчал бы себе под нос, перебирая варианты и размышляя над тем, как ему поступить со столь важной и неоднозначной информацией, если бы супруга, увлекающаяся натура, не перебила его, обратившись к сыну.
– А институтских моих тоже можно поискать?
– Без проблем, – мгновенно отреагировал сын.
– Васина Анна Станиславовна. Хотя, она еще в институте замуж вышла. За грузина, по-моему… Какая же у него была фамилия? Дай бог памяти…
– Мосишвили. Мы же были у них на свадьбе, – поддержал ее супруг. – Я все отлично помню, как будто вчера дело было. Мосишвили. Но фамилию она не меняла. Так и осталась Васина. А этот Мосишвили хануристый был такой… Маленький, тощий, скрюченный, с мерзкими усишками…
– Смотрите, они? – прервал его сын.
С экрана на Корешковых смотрели мужчина и женщина средних лет.
– Они, – констатировал Олег Николаевич. – Я твою Васину не очень-то хорошо помню, но этого ханура ни с кем не перепутаешь. Совсем не изменился. Только весь седой стал и еще более скрюченный.
– Анна Васина–Бен Моше, – прочитал сын. – Место жительства – Боттом-сити, Айова, США. Директор регионального отделения «Юнайтед Кемиклс». Семейное положение – замужем. Муж, Джозеф Бен Моше – владелец комбикормового завода. Сын – студент местного университета.
– А ты говорил Мосишвили, – вяло отреагировала на услышанное супруга. – А он, оказывается, Бен Моше. И никакой он не ханур, а владелец комбикормового завода.
– Сама говорила, что он грузин, – огрызнулся Олег Николаевич. – Был Мосишвили, стал Бен Моше. Скорее всего, в Штатах они транзитом через Израиль оказались. Вот тебе и Бен Моше. Я бы по такой схеме тоже мог бы каким-нибудь Бен Корешем заделаться.
– Лучше б ты владельцем завода какого-нибудь заделался, – с досадой сказала она.
Васинская страничка была тесно забита фотографиями Анны с надписями типа: «Я в своем офисе», «Я и мой супруг Джозеф», «Я и моя кошка Моника», «Я и мой сын Билл», «Я в своем фруктовом саду», «Я на веранде собственного дома», «Я и мой стафф Конни», «Я и моя лошадь Би».
От увиденного супруга Олега Николаевича как-то поскучнела и вновь отправилась к своему компьютеру – доделывать баланс. Спать легли поздно (пришлось-таки Корешкову–старшему убивать время перед телевизором, пока жена его добивала свой злосчастный баланс). Супруги долго лежали молча, то ли пытаясь заснуть, то ли притворяясь спящими, пока, наконец, Олег Николаевич не выдержал:
– Ну, чего молчишь? Знаю же, что не спишь.
– Да вот… Думаю все об Анечке… Все-таки они молодцы. В Америке устроились… Муж у нее владелец завода, сама она – директор отделения. И по специальности работает, в химической компании, не то, что я… Бухгалтером у этих чертовых торгашей… И сын у них в американском вузе образование получает, и дом собственный… С фруктовым садом. А у нас – хрущевка двухкомнатная…
– Ох, не могу, – Олег Николаевич даже сел в кровати от возмущения. – Да ты знаешь, где они живут?
– Где? – робко переспросила опешившая жена.
– В Айове! Это фермерский штат. Кругом одни крестьяне, понимаешь? Эдакая большущая деревня, понимаешь? Ну, типа нашего Ставрополья. А городишко их знаешь, как называется?
– Как?
– Дно. У нас тоже есть такая станция. Дно. Помнишь, мы ее как-то проезжали? Небось, народу там тысяч пять да несколько сотен заезжих фермеров околачивается. Ты бы хотела жить на дне?
– Я? Н-нет, – не очень уверенно ответила жена.
– А они живут. И Анька твоя… Директор липовый. Все отделение – она да секретарша.
– Но все-таки она работает по специальности, – попробовала робко возразить ему жена.
– По какой специальности? По какой специальности?.. Да удобрениями она торгует, твоя Анька. «Юнайтед Кемиклс» – крупнейший в мире производитель удобрений.
– Думаешь?
– Уверен! А что еще нужно фермерам в занюханном городишке с мерзким названием Дно? Только удобрения им и нужны. А муж ее, владелец чего он?
– Комбикормового завода.
– А ты знаешь, как делают комбикорм? Сваливают зерно в огромную яму, зарывают, и оно там потихонечку подгнивает. Вот тебе и комбикорм. Владелец большой помойной ямы он, а не завода. Что там еще у нее? Сын в приличном университете учится? – Олег Николаевич вошел в раж и, говоря, размахивал руками, как на трибуне. – Принстон, Йелль, Гарвард, они где находятся? Уж никак не в Боттом-сити. А у тебя сын хоть и не в МГУ, но в приличном московском вузе учится. Вот… – Он перевел дыхание.
– Но все-таки они сумели купить собственный дом, – сделала последнюю слабую попытку возразить жена.
– Какой дом? Какой дом? Ты фотки видела? То в саду, то на веранде… А дома-то нигде и не видно! И, знаешь, почему? Да развалюха это, а не дом. Лучше уж двухкомнатная хрущеба в Москве, чем такая развалюха на дне! По крайней мере, стоит она в несколько раз дороже этого боттомского сарая.
В ответ ему раздалось спокойное, мерное сопение жены.
Заснула… Корешков снова улегся в кровать и натянул одеяло до подбородка. «Тоже мне… Нашла… Анька Васина… Одно слово – Бен Моше. Надувается, как лягушка… А ведь есть же люди… Попов Петр Леонидович, например. Ведь болван болваном был, а вот поди ж ты… В такие люди вымахал. Да… Написать, что ль, ему? Может, ответит?» – Олег Николаевич перевернулся на бок, потом снова на спину и снова на бок.
