Черубина РЕВОлюционность и венецианский йод о стихах Андрея Рево №8/1
Редко случается, что опечатанные семью печатями двери «в страну доверья» приоткрываются нам. Еще реже мы бываем приглашены туда зайти-посидеть-поговорить. Андрей Рево пускает читателя в свое царство и оставляет его одного – вы тут почитайте пока, если что, позовете... И взгляд гостя начинает бродить по строчкам, сначала неуверенно, потом все больше увлекаясь манерой автора мыслить, из соседних покоев доносятся знакомые (кажется...) голоса, синапсы аллюзий начинают искрить и сопрягаться, возникают далекие и близкие ассоциации и, в этот момент, появляется он - Демиург и властитель, ваш радушный хозяин.. Его мир, его Цивилизация вышла на контакт с нами, у него «День открытых дверей», кажется даже, что он хочет ответа, отзыва и, может быть, боится его. Как боимся мы ответа из Вселенной, хотя день и ночь прислушиваемся, пытаясь истолковать каждый звук как призыв, приветствие. Стихи Рево трудно читать написанными на бумаге, еще труднее с монитора, ведь их ритм запрограммирован как мантра, он выигрывает, извлеченный голосовыми связками, произнесенный вслух. Тогда, со второй или даже с третьей попытки аудирования, все встает на свои места. А записано стихотворение, кажется, только для памяти, ее пунктуация и разделение на строфы – условны. Одно мгновенно становится неоспоримым с первого катрена – безупречный поэтический вкус автора.
Эта музыка в теле – в прибытке и в воле –
в силе счёт по складам довести до дести.
Но глагол, будто облак, бесчувственный к боли,
неспособен рассеянный облик нести.
И не мешает читающему смелое - «до дести» и простонародное «облак» потому, что перекличка «облак-облик» отдается нам мандельштамовским «он опыт из лепета лепит/И лепет из опыта пьет».
Мне йод Венеции смертелен.
Сквозное лёгкое свистит
в руинах русских богаделен.
Питай надежду, всяк, сюда
из чрева тёмного входящий.
Лелей прогорклое преда-
нье о бахче, плодоносящей
слонами в клюквенном соку
под взглядом огненных майоров
(в чекe с чекою на чеку
не меркнет градус этих взоров).
Светла лампада Ильича!
Не путан путь. Не бита карта.
Кто к нам с пращою – от меча.
Кто к нам с мечтою – от инфаркта.
Неволя пуще всех охот.
Когда дошёл я до упора,
мне врач – венецианский йод,
мне кальций мюнхенский – опора.
Если и существует «эмигрантская» литература (не так давно на страницах нашего журнала воспламенилась нешуточная дискуссия на эту жаркую тему), то это >стихотворение - поистине, чемпион в своей категории. Удалось же Андрею Рево свести воедино эти параллельные линии, это единство противоположностей, окинуть недреманным оком интеллигента все непаханное «поле» разноречивых чувств! На пространстве пяти строф! А кто поэзию заметил? Если не заметили, если утонули в перекличке смыслов, значит она - есть, органичная как воздух и вода.
CREDO – верую. Рево написал «Божественную комедию»? Комедия – почти безусловно, божественная – как взглянуть. Она очень сценична – хоть сейчас на сцену. Все монологи прописаны, декорации, костюмы, все, вплоть до перышка на крыле... Пропадет вера у того, кто верит? Обретет ли веру неверующий? Кто это сказал так славно? - «Атеизм – тоже вера, вера в то, что Бога нет».. Мастерски сделанная стихотворная мини-пьеса, земная до последней черточки, которая так приближает нас к Богу и его пророкам, что виден каждый прыщик на немолодых носах актеров этих ветхих подмостков.
Под взором скорбного актёра
не подымает паства лиц.
Но, Боже, – из какого сора –
и ныне, людие, и прис-
но...
Акт второй:
По ветхим сходням,
уже не прячась в облаках,
(что? апокалипсис? сегодня?)
нисходят Зевс, Христос, Аллах...
или
Акт третий:
Пряча под исподним
нерукописны образа,
скольжу из юрского сегодня
в доископаемое за-
втрагикомической надежде
продлить мгновение. Зола
стыда не знает. Это прежде
она конфузливой была.
И радуешься остроумию автора, его способности так легко и изящно работать со словом. И тепло на душе от РЕВО-эволюции поэзии, от РЕВОлюционного подхода к поэтическому тексту – живому и гибкому существу.
