Отрицая превосходство расстоянья над событьем
И сплетая паутину хаотичности миров,
Торжествуют над причиной - озаренья и наитья,
Открывая и скрывая сроки бед и катастроф.
Обращая чувства, мысли в потемнение бумаги,
Всё прочнее и прочнее устанавливаем связь
Между точным и случайным, отвергая силу магий
И сюжетов сновидений переливчатую вязь.
Хор небесный, не смолкая, пропоёт о том, что будет,
А потом он приутихнет, откровенья исчерпав.
И задует время свечи, а тепло забытых судеб
Сгинет в холоде могильном на костях и черепах.
Только где-то на болотах пламя бледно-голубое
На мгновенье загорится и погаснет на века,
И забытое былое – злое, доброе – любое
Обратится под золою, под землёю в червяка…
Что останется? – немножко: горя маленькая ложка.
Что же будет в этом мире? – только то, что не сбылось!
Снова путь пересекает чёрная, как дёготь, кошка.
За окошком – всё медведи трутся о земную ось…
Музыкант
Сыграй каденции судеб,
Мой терпеливый Музыкант!
Ты на людском земном суде
Не оправдаешь свой талант.
На белых клавишах миров,
На аспидных – небытия,
Играй, невидимый герой,
Пока ловка рука твоя.
Полночь,
звёздною пыльцою
Опыляя небеса,
Где – луны полукольцо и
Бездны тёмные глаза.
От биенья крыл полночных
Трепетала темнота.
Паутина, хоть и прочно
Полночь сцапала, но та
Порвала её, на запад
Улетела. А клочок
Паутины трогал лапкой
Злой рассветный паучок.
Подснежник
Льдинкой канула печаль в тёмный омут Леты
И на солнечной печи потянулся март –
Распушил, котяра, хвост, небом отогретый,
Серый дымчатый, укрыв солнца белый шар,
Чтоб оно, к весне – ежом дико ощетинясь,
Не ужалило её, и – до майских трав
Заподснежилась земля, и весны святыня
Расцвела, белёсый блеск у зимы украв.
Ты не такая…
В гробу ледовых стылых дней зима заснула.
И блик весны дрожал на ней, на снежных скулах.
Тепла не чувствуя, она во сне искала
Страну, где синь и белизна, где льды и скалы.
И на лице застыл декабрь, едва заметной
Улыбкой, чопорной слегка – бесстрастья меткой.
А слишком ярый – в сотни жал – январский холод
В ресницах инеем лежал, на них наколот.