Узнает ее любой, -
запад или восток.
Но разве это любовь?
Заточена под клинок.
Построена на песке
и окнами - на закат.
И сестры ее в тоске,
и видеть не хочет брат.
И нет у нее друзей,
и губы ее во лжи.
Она - экспонат. В музей!
И пусть себе там лежит.
Ведь даже на вкус как яд.
Собаке собачья смерть.
Пусть все на нее глядят.
Но трогать ее - не сметь.
Ни ярких ее ланит,
ни белых ее плечей.
И, если заговорит,
не слушать ее речей.
Не слушай ее, держись.
Пусть дом без нее лишь склеп.
И смысл без нее нелеп.
И хлеб без нее - не хлеб.
И жизнь без нее - не жизнь!
* * *
Я привыкла к тому,
что моя переменчива жизнь.
Лишь обвыкнешь в дому -
так тряхнет, хоть за воздух держись.
Я привыкла к разлукам.
Навряд ли здоровая страсть:
ни ползвука о муках -
уйти - как навеки пропасть.
То ль сценарий с небес,
то ль родимое рукомесло.
Будет холмик с крестом или без,
вон уж снегом с него понесло.
Умереть молодой
в обветшалом вполне шалаше.
В жизни тайн - ни одной,
лишь о неопалимой душе.
Старость
Обветшает и обвалится - не круши, не жги, не режь.
А печалиться – печалуйся, брешь – она на то и брешь.
Думу спрячь свою нательную. Ты сумеешь сделать склеп
для любви и для желания. Вот вода, а вот и хлеб.
Застели постель метельную, посади себя на цепь.
Предки
Когда я чую связь живую
между собой и теми, кто ушел,
я так тоскую, так ликую -
но не скажу, что это хорошо.
Пылинкою в огромном кинозале
я одинока - и в добре, и в зле.
Спасибо предкам - отыскали
как в детском доме на большой земле.
Я больше не могу, я прячусь в сени,
но отнят человеческий уют,
когда восходят на порог большие тени,
и сквозь меня торжественно идут.
Поэту
Сгорели султаны сиреней:
любая краса - на пока...
Но жар твоих стихотворений
дойдёт до сердец сквозь века.
Разрушится крепость строений,
спадёт голубая вода.
Но боль твоих стихотворений,
она, милый мой, навсегда.
Как ропот древесных листочков,
как треск согревающих дров.
Как градус вина, тот, что в бочках,
крепчает и сила стихов.
Ты бос, неуверен, отвергнут,
ты раб, - над тобою цари,
но их позабудут, поверь мне.
Ты просто живи и гори!
* * *
У меня в голове - крылатые думы.
Чувство смуты в груди и тепло на устах.
Здравствуй, Родина!.. Ты не хворай, мой угрюмый
век, стремящийся души низвергнуть во прах.
Поцелую смотрителя старую руку,
стих без просьбы спою, и пойду наугад.
Успокоятся все, кто желал моей муки.
Я пойду на рассвет, ибо им - на закат.
Я уеду туда, где ни рынка, ни зверства.
Где лягушки поют, соловьи, петухи!
Где смешны господа, слуги и министерства,
Где заря, где друзья, где бессмертны стихи.
Предновогодний "Титаник"
Пахнет розами в подземном переходе,
В воздухе витает Новый год.
А тоска о гибели народа
Как и всё - когда-нибудь пройдёт...
Но сегодня я иду без кожи.
Зимний день горласт, наждачно-лих.
Ни лица навстречу, только рожи...
Господи, ПОПРАВЬ, - помилуй их!
Если Ты всесилен, это дело
Ну всего-то нескольких минут.
...Нераскаявшихся, оголтелых
Ждет не Суд, а новогодний брют...
В Вифлееме небо нынче в тучах,
Над Россией божий свет померк.
И идет в костюме самом лучшем,
Не на службу - в бездну, мелкий клерк.
Моё имя
Не разыгрывать драму в лицах.
Умирать - так набело, да ведь?
Не задумано репетиций…
Потому – взлечу, словно птица.
Этому-то не надо учиться.
Как и тому, чтобы всё оставить.
Из губ твоих выпорхнуло моё имя.
Вот ему вслед я бы и полетела.
Я б его вдохнула, да оно – мимо.
Мимо рук желанных. Мимо глаз любимых.
Мимо сыновей, Романа и Димы…
Что такое оставить родное тело?
Что такое оставить и своё тоже?
Я же им любила и детей рожала.
С ним делила жизнь пополам все же.
Научилась слышать его кожей.
Что же я без тела, Господи Боже!
Ни птица, ни баба – одна жалость.
А имя, что выпорхнуло, вдруг запело.
Никакого дела ему, что без тела
ни в дому прибрать, ни носить платья,
ни войти, как в воду, в твои объятья…
Ничего не будет, да и не надо.
Что ему, блаженному? Песне радо.
Ясенец (неопалимая купина)
Нет, не обманешь чувства бабьего,
Интуитивно и верно:
…Сижу, пишу про Чичибабина,
вдруг чувствую - уже давно
Господь на голову склоненную
глядит и… радуется мне:
- Не зря дал ночи ей бессонные,
осиротил, калил в огне,
лишил и дома, и любимого,
не дал ни денег, ни наград…
На купину неопалимую
еще богаче стал мой сад.
* * *
После болезни всего полезней
выпить красного вина.
И послушать полонезы;
хорошо, что ты одна.
Хорошо, что безразлично,
сколько нынче тебе лет.
Ничего, что неприлично
за стеной вопит сосед.
Ничего, что нету денег,
в мире кризис, ё-маё.
Не шарахайся от тени, -
отражение - твоё!
Не пугайся злых реалий,
не ищи на всё ответ;
он почти что идеален,
мир, в котором счастья нет.
