№5/3, 2010 - 27 мая 2010 года – годовщина со дня кончины Андрея Кучаева, русского писателя


Андреев Алексей Николаевич, родился в 1958 году в г. Москве. Окончил факультет психологии МГУ. Работал научным сотрудником в Институте психологии РАО. Публиковаться с рассказами начал с 1988 года. В настоящее время автор около девятисот публикаций в различных изданиях - серьезных и не очень. С 1990 года работает в журнале "Октябрь", с 2001 года - заместителем главного редактора.
Член Союза писателей с 1991 года.



Алексей Андреев
Как молоды мы были...

В чем советской власти невозможно было отказать, так это в стремлении устраивать как можно больше всяких мероприятий, среди которых порой встречались и дельные. Благодаря одному из них я и познакомился с Андреем Леонидовичем.

Узнав случайно, что Литературная студия при Московской писательской организации и МГК ВЛКСМ (последний, к счастью, присутствовал в этом деле чисто формально, просто давая благословение на работу с молодежью и не проверяя результат) набирает новых слушателей, я послал свои работы сразу на два семинара: прозы и сатиры-юмора, и на оба, как ни странно, прошел. Соответственно, и ходить стал на оба, благо проводились они в разные дни, а от тогдашней моей работы до студии можно было дойти прогулочным шагом за полчаса.

Семинаром прозы руководили Колунцев и Евдокимов, причем последний появлялся редко, так что когда Федор Ависович Колунцев умер, семинар некоторое время находился в подвешенном состоянии, пока его не подхватили Анатолий Игнатьевич Приставкин и Галина Васильевна Дробот (ныне, увы, тоже покойные; последней ушла Галина Васильевна – фронтовик, писатель и просто замечательная женщина, которая без всякого пафоса приходила на помощь очень и очень многим) и вели уже до самого конца, когда и комсомол рассыпался, и писательской организации стало не до семинаров – начались перестройка, идеологическая борьба и подспудный дележ имущества, закончившийся почти полной его распродажей.

А семинаром сатиры и юмора руководил Андрей Леонидович. Хотя как раз жанровая обозначенность ему была совершенно не важна – это был тоже семинар прозы, только прозы короткой. О том, что она должна быть смешной или язвительной, разговора никогда не было, разговор был лишь о том, что она должна быть литературой. А дальше уж у кого что получится. Было такое впечатление, что Кучаев и к успеху своей «Мозговой косточки» относился с изрядной долей иронии и даже с каким-то недовольством – возможно, считал, что этот успех заслоняет то другое, что он делает и что кажется ему куда крупнее и важнее. И еще понимал, что как успех одной яркой роли, если слишком серьезно к нему отнестись, может до предела сузить амплуа актера и заставить его тиражировать одно и то же, так и «Косточка» может сузить его талант. Тем более что с актерской профессией он был тоже знаком – писал и пьесы.

Все это узнавалось так, попутно и вскользь, потому что о собственном творчестве он не очень-то и распространялся. Слушал на занятиях, что читают другие, потом выслушивал, что об этом скажут остальные, и в конце подытоживал сам. Особо не хвалил, никогда не ругал, просто комментировал. Как бы просто. На самом деле шел доскональный, содержательный и глубокий разбор, уровню которого разбираемое редко соответствовало. При этом разбор всегда деликатный. Но и удовольствия своего Кучаев не скрывал, если прочитанное сочинение ему понравилось. Что бывало не слишком часто.

Пространно мог заговорить лишь на одну тему – самую главную – собственно творчества. Все пытался исподволь донести до нашего сознания, казалось бы, вполне очевидные вещи – что написать что-то стоящее без широкой культурной базы невозможно, что анекдотичный вариант «чукча не читатель, чукча писатель» только для анекдота и годится, а в жизни не пройдет и тому подобное. Но как раз такие очевидные вещи почему-то в сознание укладываются всегда плохо – на уровне знания скорее абстрактного, чем действенного – в итоге каждый торопился поскорее написать что-то свое, считая, что прочитал уже и так достаточно. А он с удивительным терпением, присущим лишь настоящим учителям, все говорил и говорил о ключевых моментах творчества, надеясь, что когда-нибудь это все же слушателям пригодится.

Семинар наш получился не очень дружным. Может, это удел вообще всех творческих семинаров – где каждый сам по себе, каждый наособицу, каждый по мере сил сам борется с теми демонами, что его одолевают и не дают жить обычной жизнью. А может, все дело было в слишком уж разношерстном составе. Во всяком случае, другой семинар, который я посещал, оказался куда дружнее и до сих пор с некоторыми его участниками у меня, например, дружеские связи сохранились. А вот с семинаром Кучаева так не получилось. Хотя сдружить он нас пытался, даже возил всех в свою мастерскую, чтобы поговорить в неформальной атмосфере за столом с нехитрой выпивкой и столь же нехитрой закуской. Зато в ходе дальнейшей жизни у меня стали появляться дружеские отношения с другими учениками Кучаева, тоже когда-то посещавшими его семинары, только значительно раньше, чем я. С Сашей Дудоладовым мы даже стали соавторами и несколько лет вместе писали монологи для эстрадных артистов, пока Саша скоропостижно не умер. А с Геной Поповым и Игорем Иртеньевым, чтоб они были всегда здоровы, дружим до сих пор, чему я очень рад.

Не терялась с годами связь и с Андреем Леонидовичем. Только роли немножко изменились. Уехав на пмж в Германию, он периодически наведывался в Москву, звонил, рассказывал. А так как я уже работал в журнале «Октябрь», то и показывал свои новые произведения, спрашивал совета – кому и что лучше предложить – и просто о впечатлениях. Присущая ему глубина разбора, увы, мне никак в процессе общения на семинарах не передалась, так что в ответ, боюсь, ничего умного он не слышал. Кое-что удалось опубликовать у нас в журнале, остальное выходило в других изданиях. Всегда интересовался, что я делаю, а когда узнавал, что похвалиться мне особо нечем – огорчался. Мои слова, что продолжаю писать для эстрадников, никак не комментировал, только морщился. Он-то через это испытание уже давно прошел и ненавязчиво давал понять, что растрачивать себя на это вряд ли стоит.

Помню, как в один из своих приездов он зашел в редакцию, мы поговорили, а потом он предложил мне пойти в гости к Владимиру Владину, у которого был как раз день рождения. По пути долго выбирали подарок и купили в итоге почему-то ведро со шваброй. То ли этих необходимых предметов в доме у Владина на тот момент недоставало, то ли с каким-то намеком. Хозяин с супругой нам обрадовались, быстро накрыли на стол, и началась потрясающая беседа двух умных и талантливых людей, слушать которую было одно удовольствие. А когда к ним присоединился еще и припозднившийся давний друг хозяина Борис Брайнин со своим довольно желчным юмором, я, помнится, окончательно замолчал, чтобы не порождать какими-нибудь тусклыми, случайными словами совершенно ненужные диссонансы.

Последний раз с Андреем Леонидовичем, если мне не изменяет память, я виделся у Игоря Иртеньева, когда уезжавший на то же самое пмж в ту же самую Германию Александр Хургин устраивал «отвальную». Но Хургин этот вечер уже описал в своей повести «Сухой фонтан», а лучше него все равно не скажешь.

Потом мы общались только по телефону…






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"