№4/1, 2010 - С праздником 1 апреля нас поздравляют
победители и лауреаты юмористического конкурса «Жизнь прекрасна»
Алексей Березин родился в 1958 году в подмосковных Мытищах.
Закончил Бауманский Университет, работал инженером в одном из оборонных НИИ.
С середины девяностых живёт в Нью-Йорке, работает программистом.
В нерабочее время - поэт-пародист, периодически выступающий перед русскоязычной аудиторией в городах Восточного Побережья США.
Серебряный лауреат Национальной Литературной Премии ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ - 2009.
Публиковался в периодических изданиях России, Украины, США и Канады.
Алексей Березин
Монолог Маугли
“Я брожу среди людей - нелюдью,
Про себя твержу слова разговорные,
Перед местными стелюсь челядью
И акцента извожу тень позорную…”
Виктория. “Эмигрант”
Я живу среди волков – жалким нЕволком,
Внятной речи извожу тень позорную,
Подражаю их повадкам – всё без толку,
Их рычание учу разговорное.
Даже вою по-московски - всё Акаю.
Вождь-Акела мне советы подкидывал,
Написал мне в резюме, что собака я -
Всё равно никто собак здесь не видывал.
Пропихнул меня на курсы он. Лаянья.
Окружил меня заботой отеческой.
Только слишком поздно к ним попал в стаю я -
Не забыть мне жизни той, человеческой!
С ностальгией вспоминаю МосквА-реку,
Столько лет живу среди зверья – нЕзверью!
Не с кем даже накатить по стопарику –
Так и ходим круглый год в дупель трезвые!
Часто волки у меня собираются,
Между трёпом слову русскому учатся,
Но пока у них лишь мат получается,
Что-то путное уж вряд ли получится.
Ночью с ними провожу репетицию -
Воем Баха на луну и Чайковского,
По утрам учу волчат джиу-джитсу я,
И на волчий перевёл Маяковского…
Обезьян знакомил с музыкой джазовой
В акустически пригодной пещере я,
"Санта-Барбару" хорькам пересказывал -
Сдохли с голоду на сто пятой серии...
Лишь в одном зверью признаться не в силах я -
Всё отшучиваюсь сказками, баснями -
Средь людей живётся легче, красивее,
Только в джунглях жить порой безопаснее...
Где бы ты ни была...
“…Ты взойдешь на ступень, я рукою тебя поддержу...” Александр Акулов
Знай, любимая, скоро приду я! Ногами. Двумя.
Ниц паду пред тобой! Всеми рёбрами. На пол. Плашмя.
Ну, а ты, может быть, улыбнёшься зубами в ответ
И, наверное, скажешь мне ртом: "Где ты был столько лет?".
Как же буду я счастлив увидеть глазами тебя!
И подумаю мозгом: "Ну как можно жить, не любя?!"...
Будет лунная ночь. Я задую губами свечу...
И любить тебя буду... А чем - уточнять не хочу.
Мaть щелкунчикa
“…Сидел и слушал Дебюсси.
Люблю я «Лунный свет» у Клода.
. . .
мне почему-то снится Бах…”
Николай Назаров
Я с детства – жуткий меломан,
Хочу признаться между прочим.
Мелодий сладостный дурман
Я ощущаю днём и ночью.
Лежу я как-то по весне
И дрыхну крепким сном младенца.
И вдруг Беллини снится мне.
Люблю я “Норму” у Винченцо.
Какой-то редкостный недуг?
Откуда сновиденья эти?
Чайковский мне приснился вдруг.
Люблю “Щелкунчика” у Пети.
Какая странная хандра!
Я о такой ещё не слышал.
Мне снился Хренников вчера.
Я очень “Мать” люблю у Тиши.
Верчусь на смятых простынях
В предчувствии видений новых.
Шаинский снился мне на днях.
Люблю “Кузнечика” у Вовы.
Однажды вижу я во сне,
Как солнце спряталось за тучи.
Вдруг Алибасов снится мне,
А с ним и вся “На-На” до кучи.
Потом цветной кошмарный сон
Большим экраном развернулся –
Мне снился ЗАГС. И Мендельсон…
На всякий случай я проснулся…
Бастурмамбо
“Шумел прибой, матросы пели,
Полз краб по влажному песку.
Мы с вами, милочка, сидели.
Вы мне напомнили треску.
Не обижайтесь, вы - прекрасны,
Вы пахли сладостной водой.
И были губы ваши страстны,
И грудь вздымалась бастурмой…”
Вениамин Ленский
Шумел камыш, матросы пили,
А боцман дрых без задних ног...
Вы пахли, словно чахохбили!
И я не в шутку занемог...
Ваш ясный взор - светлей лазури!
Достоин лермонтовских строк...
Я называл вас - Хачапури...
И лучше выдумать не мог!
Ах, этот запах, милый, тонкий,
Ни с чем не спутать на земле!
А ваши рульки и бульонки!..
Грудинка, окорок, филе!
Я нежно гладил ваше сало,
От чувств дрожа, как холодец...
Мой возбуждённый оковалок
Призывно ткнулся в ваш кострец...
Я целовал вас в исступленьи,
И сердце нежностью свело!
Я тискал мягкие пельмени,
Лобзал корейку и седло...
Вы стали мне дороже музы!
Я б не отдал за миллион
Голяшки ваши и огузок,
Мослы, загривок и миньон!
Ваш милый образ не разрушит
Разлуки долгая метель!..
Ведь я любил... всю вашу тушу,
Роняя слюни на постель.
Особые приметы
“…А в твоём невинном взгляде - глубина и чистота,
Но зачем-то притаилась вдруг порочинка у рта..."
Галина Пичура
Я, едва закончив школу, полюбила паренька.
Он был то ли гинеколог, то ль шофёр грузовика.
Он любил уху и студень и болел за ЦСКА,
Только жаль, имел занудинку у левого виска.
Повстречала инженера - эталон моей мечты -
То ль из Рио-де-Жанейро, то ли из-под Воркуты.
Под его невинным взглядом я забыла все табу,
Но заметила вдруг садо-мазохистинку на лбу.
Я любила есаула - не боялась ни черта.
Только всё перечеркнула шизофренинка у рта.
В миг интимного общенья возле проруби в реке
У него я извращенинку узрела на щеке.
Повстречала одногодка из соседнего села -
У него на подбородке алкоголинка была.
Сам он был неглупый малый, без намёка на шизу.
Я не сразу увидала педофилинку в глазу.
Наконец-то, Богу слава, я нашла свой идеал -
Он в душе моей по праву занял высший пьедестал.
У него, что интересно, одного из многих тыщ,
На носу - простой и честный, благородный, милый прыщ.
Соловьиный рох
“Соловей российский, славный птах...”
Анатолий Поперечный
Лукоморье - дуб, черешня, грух...
Чебурах привязан на цепохе.
Рядом крепко дрыхнет мых-норух,
А мартых играет на гармохе.
Там невдалеке - лесной опух.
Мой телех вприпрых по кочкам ехал...
В свой лукох кладу свинух, чернух,
подберёх, лисих, два сыроеха...
Может, вправду, может, понарох
Я сидел в заброшенном избухе -
Пожевал горбух, хлебнул окрох,
Полежал на старом раскладухе…
Троекратно выстрелил Царь-Пух.
Почешу свой плех и молвлю слово -
Няня, выпьем с горя, где же крух? -
Белый мой горях лютует снова.
Альберкамюзикл
“Осеверяненное небо...”
Дарья Кирсанова
Ларошфукончен бал. В стендальнюю дорогу
За доризонт уйду я тропкою окольной...
Пусть я недоальфонсдоделанный немного,
О прошлом думать мне гюгорько и рембольно.
Где я, от жизни одюмевший многожёнец,
Обэдгарпошлив чувства, помыслы, желанья,
Осименонивал жюльверчивых поклонниц,
Что всюду бегали за мной роменролланью.
А мне б забыть оконандойлевшие лица
Всех женщин, мной обгуберманутых когда-то,
И в муракаменной пещере поселиться,
Где не швырнёт в меня никто рабиндранату.
Забыв капризы мерименчивой погоды,
В эмильзоляторе выращивая мирты,
Я притуплю гамзатхлый привкус несвободы
Большим глотком неразведённого шекспирта.
Потом введу денидидрол внутримарктвенно
И мопассанистого калия себе я...
Сойду под кафканье завистников со сцены...
И от такого счастья охемингуею.
Аптека, улица, фонарь
“Огонь, искра, немного гарь,
Плечо – к окну, лицо в руке.
Ночь ледяная и фонарь.
Лимонный след на потолке.”
Хельга Гнатышева
Сижу в уютной тишине.
Диван, попкорн, хоккей, вратарь...
Вдруг муза шепчет в ухо мне:
"Аптека, улица, фонарь...".
К любимой музе с давних пор
Я отношусь, как к божеству!
Компьютер, клава, монитор:
"Зима! Крестьянин торжеству...".
Мне по душе тот разговор
И вдохновения игра!
А пальцы резво тычут в Word:
"Мой дядя самых честных пра...".
Звучит знакомо? Ерунда!
Лишь мне такое не слабо!
А муза шепчет, как всегда:
"Я к вам пишу, чего же бо...".
Процесс е
“Был в интиме он огненно бурным,
Вжав в кровать меня прессом папье.
Это действо словцом нецензурным
Называют по-русски на е.”
Михаил Мишурис
Я вчера разоделась принцессой
И, внезапно слегка оробев,
Ожидала тебя и процесса,
Что зовут по-английски на f.
Ты вошёл в мою спальню и сразу
Оценил одеянье моё
Очень лихо закрученной фразой
Со стандартным началом на ё.
Я лежала, чиста, как невеста,
На любимом своём канапе,
Прикрывая стыдливо то место,
Что зовут на согласную п.
Только дальше всё вышло хреново -
Несмотря на старанья мои,
Ты вдруг стал походить на больного,
Чей диагноз стартует на и.
Я - не дока в любовных науках,
Но неужто настолько плоха,
Что не в силах поднять в твоих брюках
Ну хоть что-то на буковку х!
Я часа полтора до упаду -
Обнажённая и неглиже -
На столе танцевала ламбаду,
Как последняя б, с голой ж.
Всё впустую. Собрав одежонку,
Ты ушёл от меня насовсем.
И, возможно, услышал вдогонку
Нецензурное слово на м.
Эскалация
"...Ты меня называешь «Раскольников»..."
Dark Less
Помнишь, я не одобрил стихи твои?
И как будто бы чуял неладное -
Ты тогда назвала меня Гитлером.
И неделю дразнила Бин-Ладеном.
Но в надежде скорей помириться, я
Сочинял тебе прозвища клёвые -
Называл тебя нежно "Быстрицкая",
"Пугачёва", "Ротару", "Неёлова"...
Окупились труды мои адские,
И победу я праздновал скорую -
В эту ночь ты звала меня Басковым,
Жириновским, Чубайсом, Киркоровым...
А под утро ты вовсе растаяла,
Слёзы счастья тайком в темноту лила -
Когда я промурлыкал: "Цветаева!".
И вдобавок шепнул: "Ахмадулина!".
