№1/1, 2010 - 7 января 2000 года исполняется 10 лет со дня смерти Махмуда Эсамбаева
Чеченец из села Старые Атаги, выросший в Киргизии после депортации семьи в 40-х годах, он имел за плечами лишь шесть классов средней школы, но родился танцовщиком.
Рассказывает М. Эсамбаев: Из книги Е. Захарова и Э. Менашевского «Еврейские штучки»
Вторым браком мой отец женился на еврейке Софье Михайловне. Она меня воспитала. Ее и только ее я считаю своей настоящей матерью.
Она звала меня Мойша. И когда в 1944 году чеченцев выселяли с Кавказа, она могла остаться, но она сказала: «Мойша, я еду с тобой, без меня ты там пропадешь».
У нее я выучил идиш и говорил на нем лучше многих евреев. Мы жили во Фрунзе, теперь - Бишкек. Очень голодали. Я уже танцевал и пел еврейскую песню «Варнечкес», любимую песню мамы. Она меня и научила...
И когда у местных богатых евреев был какой-либо праздник, маму и меня приглашали. Мама говорила: «Завтра мы идем на свадьбу к Меламедам. Там ты покушаешь гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше».
На свадьбе я, конечно, танцевал. А потом мама просила: «Мойша, а теперь пой». Я становился против нее и пел «Варнечкес». Маме говорили: «Спасибо Вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика, другие же, как русские, ничего не знают по-еврейски». Они и не подозревали, что я чеченец.
Когда меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета, мама не пропускала ни одного спектакля с моим участием. Я танцевал во многих балетах. Однажды она сказала:
- Мойша, ты танцуешь лучше всех. Почему же другим дарят цветы, а тебе нет?
- Потому что у нас здесь нет родственников.
- А разве цветы приносят родственники?
- Родственники или близкие знакомые.
Вечером я танцую в «Раймонде» Абдурахмана. Я появляюсь под занавес в первом акте, делаю прыжок и замираю. Идет занавес. И тут администратор приносит мне большой букет цветов. Тогда зрители передавали цветы через администраторов. В конце второго акта - еще один букет, в конце третьего - еще цветы, и большой букет после окончания спектакля. Я сразу понял - от кого цветы.
Однажды она заболела и лежала. А мне принесли цветы. Я прихожу домой, она лежит. Я говорю:
- Мама, зачем ты приходила в театр? Ты же больна!
Она отвечает:
- Сыночек, я никуда не ходила, я не могу встать.
- Откуда же цветы?
- Люди поняли, что ты заслуживаешь цветов и принесли их тебе.
Как-то она спросила:
- Мойша, скажи: евреи - это народ?
- Конечно, народ, мама.
- А почему ты танцуешь танцы разных народов, а еврейского у тебя нет?
- Мама, а кто мне покажет, как его танцуют?
- Я.
- Как?
- Руками.
Она показала мне движения в еврейском танце. Я прочитал Шолом Алейхема и сделал танец «А юнгер шнайдер» (портняжка). Этот танец стал у меня бисовкой. Мне приходилось его повторять три-четыре раза.
А в те годы все еврейское на сцене запрещалось. Приезжаю в Белоруссию, танцую своего «Портняжку». Оглушительный успех. После концерта какой-то начальник спрашивает: - А кто вам разрешил танцевать еврейский танец?
- Я сам себе разрешил, - ответил я.
Дополнение: В 1995-м году Махмуд в присутствии «сильных мира сего» проклял разжигателей чеченской войны.
Эту историю рассказал чеченский литератор и журналист Руслан Наршхоев.
«После спектакля в Большом театре в Москве фуршет был. Махмуд в шапке, галстуке, как всегда, подтянутый, но очень грустный был, депрессивный.
«Скажи?» - Махмуд не решался. В конце концов, когда его доняли, а там был Лужков, там были министры, он сказал:
«Я скажу», и сказал очень грубые, но точные слова: «Пусть сдохнут все, кто начал войну».
Передохнул и сказал: «И все, кто за это не выпьет».
И все выпили».
