№7/3, 2010 - Проза

Курланд Борис
Снежинка в конверте

Одно время Исаак Шперлинг был изрядно влюблен в жену летчика-испытателя, аппетитную, кругленькую, со смешинками в глазах молодую женщину Машу Коваленко. Исааку перевалило за сорок, после развода с женой он кочевал по съемным квартирам, подрабатывал в основном чтением лекций на международные темы. Халтуру подбрасывал приятель - заведующий агитационным отделом горкома партии. Лекции были похожи одна на другую, как яблочки с одной ветки - по заранее заготовленной схеме можно было клеймить позором кого угодно, только меняй название страны и опознавательные признаки врагов внешних и внутренних.

Исаак и Маша столкнулись в отделе поэзии центрального книжного магазина. На полке сиротливо лежал единственный томик избранных стихов Есенина. Мужчина и женщина одновременно потянулись за ним, столкнулись руками, томик упал на пол.

Шперлинг поднял книгу и галантным жестом протянул женщине.
- Извините, я не заметил вас. Пожалуйста, возьмите книгу.

Маша великодушно возразила.
- Вы подошли раньше меня, значит, книга ваша. А вы знаете, я наблюдала за вами.
- За мной? - Исаак искренне изумился. - А чем я вас так заинтересовал, позвольте узнать.
- Вы смешной, - Маша слегка покраснела, возможно, от недостаточного опыта общения с незнакомыми людьми. - Вы берете в руки книгу осторожно, как хрустальную вазу, сдуваете невидимую пыль, осматриваете со всех сторон. Вот так, - она живо скопировала движения и мимику лектора.

Это было и правду смешно, Шперлинг засмеялся следом за новой знакомой.
- Мы себя со стороны не замечаем.

Исаак пожалел, что не обрызгался одеколоном после бритья. От молодой женщины приятно пахло незнакомыми духами, одета она была в явно дорогой брючный костюм импортного покроя, через плечо болталась сумочка с блестящей застежкой.
- Все-таки возьмите Есенина, - настаивал он, - его очень редко печатают, а жаль. Прекрасный поэт.
- Я уже выбрала пару книг почитать, не беспокойтесь.

Новые знакомые вдвоем подошли к кассе, расплатились и вместе вышли из магазина.
- Прошу прощения, не знаю вашего имени, - обратился Исаак к новой знакомой.
- Маша Коваленко.
- Машенька, позвольте мне подарить вам эту книгу. В честь вашего дня рождения.
- Мой день рождения уже прошел. Два месяца назад.
- Ну что ж, тогда это подарок к следующему.
- Мне, право, не совсем удобно.
- Мы с вами сейчас расстанемся, у меня не будет больше такой приятной возможности.
- Тогда давайте продолжим наше знакомство до следующего дня рождения, - смело предложила молодая женщина.

На прощание обменялись телефонами. Шперлинг снимал комнату в коммунальной квартире, соседка, глуховатая старушка, никогда не поднимала трубку. Через два дня Исаак позвонил Маше и пригласил в городскую библиотеку на свою лекцию по истории книгопечатания. Платили за такие лекции мало, готовиться к ним надо было долго, основательно, скрупулезно, не упуская детали. Всегда в толпе слушателей найдется эрудит, знающий тему. Такой знаток приходит на лекцию не для того, чтобы услышать новое, а со вполне определенной целью - публичным проявлением своей эрудиции «подколоть» лектора, поставить его в неловкое положение. В большинстве случаев это были, конечно же, пенсионеры, любители кроссвордов и ребусов, бывшие сотрудники музеев, газетчики, освещающие культурные события. Особенно лютовали воинственно убивающие время домохозяйки, державшие про запас каверзный вопрос. Как правило, почерпнут он в отрывном календаре за 1956 год, выкопанном в бабушкином сундуке на даче во время первомайской генеральной уборки. Перед самым началом лекции опытным глазом Исаак приметил худенькую невзрачную старушку, одетую не по летней жаре в шерстяную вязаную черную кофту. Усевшись в пятом ряду, старушка вынула записную книжку, перелистала несколько страниц и положила на колени. «Не иначе, как очередная «всезнайка», - подумал Исаак.

Публики набилось много, летним вечером никому не хотелось сидеть дома. Селена Дмитриевна, заведующая читальным залом, суетилась, принося еще стулья, очень переживала, чтобы для всех мест хватило. В просторном помещении было душновато, через открытые окна доносились шумы улицы, крики детей, симфония моторов машин, грохот проезжающих трамваев. Из-за суеты лекция началась с небольшим опозданием, публика постепенно угомонилась.

Исаак увидел Машу, которая вошла в лекционный зал, старясь продвигаться тише, чтобы не помешать, и уселась на первое попавшееся свободное место в задних рядах. Шперлинг начал лекцию с известного анекдота: учитель спрашивает ученика, прочитал ли тот во время летних каникул книгу «Моби Дик»? Нет, отвечает ученик. А почему, спрашивает преподаватель. Ученик со всей правдивостью отвечает, что у него на первых же страницах сразу началась морская болезнь. Его сильно укачало. После легких улыбок и смешков контакт с аудиторией был установлен и лектор плавно перешел к теме лекции.

Начал Исаак с истории книгопечатания у древних китайцев. Китайский император примерно за два века до нашей эры приказал вырезать на камне шесть основных постулатов Конфуция с целью сохранения высказываний на многие века. Последователи мудреца прижимали листы бумаги к высеченным иероглифам, затем, натирая бумагу углем или сажей, получали изображение текста. Такой текст можно было читать отраженным в воде, как зеркальное изображение.

На этом месте Исаак развернул лицом к слушателям плакат с изображением группы китайцев, читающих нечто похожее на скрижали. Рисунок на обратной стороне плаката с призывом догонять и перегонять далекие страны по производству молока и мяса сварганил за бутылку водки вечно нетрезвый умелец и художник Митя Петухов. Произведение искусства явно был сработано в творческом тумане, по этой причине прилежные китайцы больше напоминали попов в рясах. Основным национальным признаком, отличающим учеников философа от православного духовенства являлись глаза, изображенные в виде двух черточек, похожих на растянутые знаки уравнения. Картину украшали множество неизвестных науке бабочек и цветов, разбросанных по всему картону на фоне дымящейся горы, возможно, Фудзиямы (даже если она в Японии, то какая разница, лекция-то не по географии). Между редкими деревьями с неопределимыми фруктами разгуливал гибрид барана с оленем, если судить по длинным тонким ногам и закрученным рогам животного.

Почти с самого начала лекции «всезнайка» несколько раз поднимала руку, вначале робко, не совсем уверенная, что наступил подходящий момент, но терпеливо выжидала. После того, как Шперлинг закончил промежуточную тему изобретения русского письменного языка святыми Кириллом и Мефодием и перешел к значению данного фактора для книгопечатания в России, старушка подняла руку, словно перископ вражеской подводной лодки.
- Простите, уважаемый лектор, не могли бы вы уточнить, почему в Турции печатное искусство появилось только в начале 18 века, тогда, как в книге Бахтиарова «История книги на Руси», напечатанной в 1890 году, упоминается дата, - на этом месте издевательница заглянула в шпаргалку, - 1426 год.

В голосе пенсионерки звучало победные звуки фанфар. Не зря она отсидела в библиотеке несколько вечеров, копаясь в старых книгах, часть которых лежала на пыльных полках книгохранилища в ожидании лучших времен – и дождалась.

Исааку захотелось послать старушенцию по известному адресу, но она туда не пойдет, независимо от месторасположения данного адреса. Если данное место спереди, то для неё это из области воспоминаний, если вообще были таковые, а если сзади, то она предпочтет сидеть на этом месте в туалете.

По залу прокатился шорох, сидящие в первых рядах повернули головы, другие, в задних рядах, привстали, чтобы увидеть, кто там такой умный.

Книгу Бахтиарова лектор не читал, а история книгопечатания в Турции явно не привлекла его внимание. Куда интереснее жизнь Иоганна Гуттенберга и его патрона Фюста, пытавшегося замалчивать открытие, чтобы разбогатеть на данном изобретении. Впечатляла также борьба переписчиков книг с новшеством, начало печатания книг в массовом порядке, использование Гойей техники акватинта для своих «Каприччо», да мало ли о чем интересном можно было рассказать. Вопрос въедливой старушки подрывал стройный план лекции, словно бомба, подложенная под мост через реку, в которой плещутся крокодилы.
- Ответ очень прост, - раздался вдруг звонкий женский голос. - В книге Бахтиарова не упоминается, что раннее книгопечатание в Турции связано с евреями-беженцами из Испании. Это они создали первую типографию в Стамбуле, а затем и в других городах. А первые печатные тексты на арабском языке появились позже, поскольку мусульманское духовенство противилось новшеству.

Теперь все головы были повернуты назад в направлении последнего ряда. Исаак узнал голос Маши.
- Поскольку ответ на вопрос уважаемой слушательницы получен, продолжим нашу лекцию, - не растерялся лектор.

Часа через полтора окончилась лекция, иссякли вопросы, публика неторопливо разошлась. Дотошная старушка, мелькнув кофтой цвета потрепанной вороны, исчезла в толпе. Шперлинг последним вышел на улицу, нагруженный плакатами.
- Давайте, я вам помогу, - предложил женский голос.
- Спасибо, что выручили, - обрадовался Исаак, - иначе завалился бы, как студент на экзамене.
- Ерунда, - отмахнулась Маша, ловко вытягивая пару рулонов из кипы наглядной агитации, - мой отец работал наборщиком в типографии, умер от отравления свинцом. При жизни собрал пару десятков книг на тему книгопечатания. Так что мои знания оказались не бесполезными.
- Запомнить такие подробности и сопоставить даты не так просто. Я поражен вашей памятью. И это при такой внешности.
- Спасибо за комплимент.

Исаак и Маша побрели по ночным улицам. Разница в возрасте не мешала собеседникам, оказалось, Маша также училась на филфаке, и что удивительно, в том же институте, где и Шперлинг, только лет на пятнадцать позже. Исаак оживленно расспрашивал спутницу о знакомых преподавателях, лекциях, новостях в академической среде. Выяснилось, что они оба увлекаются историей древнего Рима, особенно периодом правления Клавдия. Незаметно пролетело время недлинной дороги, собеседники подошли к Машиному дому.
- Оказывается, мы живем недалеко друг от друга, - заметил Исаак, принимая рулоны. - Спасибо, что пришли на лекцию. Надеюсь, понравилось.
- Приходите ко мне в гости, Исаак Петрович, завтра, - неожиданно предложила Маша. - Я вам покажу мою библиотеку. У меня много книг по истории Римской Империи. Собираю годами.
- А что ваш муж скажет? Откуда-то вдруг появился неизвестно кто….
- Юрий уезжает ночью в Москву на целую неделю, у него совещание в Генштабе по какой-то новой модели самолета.

Исаак промямлил нечто неразборчивое. Если Машин муж такая шишка, наверняка за домом наблюдают.
- Да вы не бойтесь, - женщина доверительно положила руку на плечо мужчины, - Юра приказал кому надо, чтобы нас оставили в покое. «Везде шпионы им мерещатся», - проговорила она с улыбкой, явно имитируя голос солидного мужчины.

На следующий день Исаак направился по указанному адресу. Раза три прошелся перед подъездом, не решаясь войти, ему повсюду мерещились подозрительные лица: мужчина читает газету на лавочке, женщина с тяжелой сумкой в руке стоит у витрины магазина, студентка чересчур внимательно уткнулась в книгу, ветеран войны с медалями на пиджаке стоит, облокотившись на палку. Воспользовавшись проходящей мимо группой солдат, как прикрытием, лектор поспешно нырнул в темный зев подъезда.
- Вы опоздали, молодой человек, видно, не очень-то спешили, - не то укоризненно, не то с насмешкой заметила Маша.

Квартира отказалась просторной: три комнаты с высокими потолками, большие окна с массивными шторами на широких карнизах, импортная мебель. Кабинет хозяина был заперт на ключ.
- Юра в кабинет никого не пускает, даже меня. Только тетю Маню, уборщицу, она приходит убирать раз в две недели.

Хозяйка провела гостя в просторную кухню. Там было светло, уютно, сияла накрахмаленная скатерть и умопомрачительно пахло вкусной едой.
- Пообедаем, а потом в кровать. Нельзя заниматься любовью на голодный желудок.
- А почему ты решила, что я соглашусь на твое предложение, Мессалина?
- Не увиливай от своих обязанностей, Мнестер. Иначе я пожалуюсь мужу своему Клавдию.
- Он будет разгневан, узнав об измене. Найди себе другого, способного удовлетворит твою похоть.
- Другого найти легко, но сегодня я решила позабавиться с тобой.

После сытного обеда жена императора возлегла на ложе, приказав любовнику удовлетворять все её прихоти. Фантазии тайной посетительницы лупанариев не знали пределов, периферийному лектору трудно было понять, где жена государственного служащего черпала знания в этой области.

Исаак всю неделю ходил как пьяный, его пошатывало от недосыпания, он по горло был полон впечатлениями, дорогим французским коньяком и винами неизвестных марок, смешанных с итальянским «Мартини». Для него, провинциала, несмотря на учебу в крупном городском центре, подобное приключение казалось невероятным. Лектор привык к быстротечным романам: во время учебы со студентками. Связи эти, легкие и необязательные, иногда заканчивались абортами, на которые он выделял пятнадцать рублей, из денег, честно заработанных ночными дежурствами в кочегарке. После окончания института потребность в любви удовлетворялась с сотрудницами по работе, официантками, почитательницами его ораторского пыла. Романов было немало, но каждый из них оставлял чувство неудовлетворенности. Да и места не отличались изысканностью - зимой общежития, летом турпоходы и палатки с надоедливыми комарами, весной на лоне расцветающей, но уже достаточно потеплевшей природы. А один раз он занимался любовью с сотрудницей краеведческого музея на ее рабочем месте под пристальным взглядом чучела огромного медведя с угрожающе поднятой лапой.

Однако все эти молодые шалости не шло ни в какое сравнение с нынешним любовным марафоном. Дни пролетали в сплошном сладострастном угаре, Маша находила новые и новые способы пробудить в Исааке истинного мужчину. Шперлинг перестал задавать себе вопросы, он плыл по течению подобно плоту, увлекаемому бурными водоворотами.
- Иса, завтра муж приезжает. Рано утром.

Вечернее солнце лениво освещало потолок, бросая неровный свет на мятые простыни, беспорядочно разбросанные по полу подушки. Маша сидела голая на кровати, держа в ладонях бокал вина.
- Мы с Юрой прожили два года в Восточной Германии неподалеку от Берлина. Хваленая Берлинская стена была подобна гигантскому решету. За деньги можно было достать любой товар - одежду, духи, пластинки. Контрабанда плавным непрерывным потоком текла с Запада на Восток. В обратном направлении переправлялись произведения искусства, иконы, иногда люди. Один раз мы попали на несколько часов в западную часть города. У мужа был влиятельный покровитель, его звали Маркус Вульф, он был руководителем внешней разведки ГДР и соратником Эриха Мильке, главы секретной службы «Штази». Не знаю, как Юра с ним познакомился, но между ними установились дружеские отношения. До встречи с Вульфом я не знала, как он выглядел, его фотографии нигде не печатались. Мы с ним несколько раз встречались, Маркус прекрасно знал русский язык, он провел молодость в России.

Исаак не понял, с какой целью Маша делится с ним воспоминаниями. Подобная информация вряд ли предназначалась для посторонних ушей. Люди, о которых шла речь, существовали где-то там, выше уровня среднего человека, в других плоскостях. Они ворочали империями, меняли маршруты истории, решали судьбы смертных.
- Почему ты рассказываешь мне об этом? Не думаю, что твой муж будет доволен твоей откровенностью.
- Ах, оставь. Юрия ничего не интересует кроме самолетов. Он и разговаривает, словно летает: вошел в вираж, стопор, раскрутка. Мы с мужем проехали через известный контрольный пункт «Чарли» и оказались в западном секторе. Я обмерла, увидев сверкающие огнем витрины, разнообразные модели автомобилей, продуктовые магазины и универмаги, набитые товарами. Чего там только не было в их загнивающем капитализме. У меня от увиденного закружилась голова. Я в какое-то мгновение подумала: рвану в сторону, подамся в ближайший полицейский участок просить политического убежища. Юра, как бы почувствовав мое настроение, держал меня за руку, словно ребенка, не отпускал от себя ни на шаг. Когда мы вернулись, я была под таким сильным впечатлением от увиденного, что несколько дней не могла прийти в себя. В один из вечеров к нам заглянул Маркус, муж еще не вернулся с работы. Я вышла к нему в домашнем халатике, полупьяная, в одной руке бокал вина, в другой книга о похождениях Мессалины. Глава немецкой разведки смотрит на меня своим тяжелым взглядом, а я ему говорю что-то такое, типа: Маркус, чтоб тебя черти взяли, помоги мне уйти на ту сторону. А он не то в шутку, не то в серьез: «Только в качестве нашего агента».

Исаак по-настоящему испугался. Раньше он считал, что только мужчины выбалтывают тайны в постели. Но в данном случае все был наоборот. Он только сейчас подумал, что квартира может быть напичкана микрофонами и скрытыми камерами. Все его «подвиги» транслируются прямиком в КГБ. А чем он мог поделиться с этой женщиной, в полном смысле этого слова? Рассказать о кочевках по квартирам приятелей и знакомых после того, как жена сошлась с квартирантом и выгнала его на улицу. Об ожидании зарплаты, мелких долгах, о мечте.

На этом месте Шперлинг остановился. Мечта - это был нечто сугубо личное, тайное, спрятанное в глубине души, как волшебный клад за семью печатями, под семью замками. А мечтал бедный провинциальный лектор общества «Знания» уехать в Москву и поступить на театральный факультет. Актерство, лицедейство, искусство перевоплощения, аплодисменты зрителей, гастроли, поклонницы. Мечта была словно надутый детский воздушный шар, его сожмешь в одном месте, а он надувается в другом. Сколько раз Исаак топил помыслы в корыте, но мечта, словно поплавок, выпрыгивала на поверхность воды. Глядя на свое отражение в зеркале, он с грустью констатировал печальный, но неоспоримый факт - перед ним стоял низенький, полноватый и лысоватый, с растрепанными редкими волосами мужчина, даже приблизительно не смахивающий на покорителя женских сердец. Не всегда мечта солдата может предварить его генеральство.
- А почему детей у вас нет, квартира большая, в деньгах не нуждаетесь.
- Юра не хочет, он решил, что детские крики будут мешать ему думать. Когда он закрывается в кабинете, в доме должна быть абсолютная тишина. В такие дни я телевизор смотрю без звука, словно немое кино.

Прошла неделя, Маша не позвонила. Исаак несколько дней подряд пытался дозвониться до подруги. Телефон не отвечал. Напрасно он прогуливался перед подъездом, а однажды, расхрабрившись, даже поднялся к знакомой двери. На его длинные настойчивые звонки никто не откликнулся.

Миновала зима, пришла весна, а за ней лето, наступила осень, снова похолодало, выпал снег. Следуя уже укоренившейся за долгие месяцы привычке, Исаак медленно прогуливался по знакомому до боли памятному маршруту от своего до Машиного дома. Низенькая женщина в вытертом пуховом платке, неприметно стоявшая в нише подъезда, внезапно окликнула его:
- Исаак Петрович…
Шперлинг повернулся на голос. В свете фонаря он узнал ту самую въедливую особу из библиотеки. Женщина протянула конверт.
- У меня для вас имеется письмо.
- Письмо? От кого?

Он недоуменно посмотрел на старушку, затем перевел взгляд на конверт. Странное послание – без имени адресата и обратного адреса.
- Это вам от Маши Коваленко. Пожалуйста, не вскрывайте на людях, - в голосе женщины чувствовался испуг, она бросала быстрые взгляды по сторонам.

Исаак поспешно сунул конверт в карман пальто.
- Простите, не знаю вашего имени-отчества, - осторожно спросил Шперлинг, - где Маша? Она исчезла так внезапно, даже не попрощавшись.
- Я бывшая Машина соседка, Нелли Николаевна меня зовут. Машенька за границей, как она туда попала, мне не известно.
- Мы с ней были знакомы очень мало - семь дней, вернее, семь ночей.
- Я знаю. Не удивляйтесь, она вас приметила давно. Встреча в книжном магазине не была случайной. Это была её инициатива. Так и быть, открою маленький секрет. Каверзный вопрос на лекции заготовила она, я только выполняла её просьбу.
- То есть..
- Да, так оно и произошло. Маша могла и не отвечать на вопрос, а оставить уважаемого лектора со спущенными штанами.

Шперлинг если и удивился, то не очень. Все произошло как-то очень быстро, словно фильм, в котором кадры меняются с большой скоростью.
- Допустим, но с какой целью?
- Вы были знакомы с семьей Никоновых? Вспомните.

Исаак порылся в памяти, заполненной тысячами ненужных подробностей.
- Нет, не помню.

Он выжидающе посмотрел на собеседницу. Нелли Николаевна вынула из кошелька маленькую фотографию.
- Посмотрите.

Со снимка на него смотрели двое: молодой мужчина, в котором он сразу узнал себя, рядом маленькая девочка в платье, на ногах сандалии, в левой руке кукла, правой малышка держится за рукав его джинсовой курточки.
- Теперь вспомнил, это наши бывшие соседи по двору. Семья Никоновых, родители актеры, вечно в разъездах, а маленькая девочка, - Исаак присмотрелся, стукнул себя по лбу, - ну конечно, это же Маша.

Шперлинг посмотрел на женщину. Та утвердительно кивнула.
- Маша была влюблена в вас с раннего детства. Вы тогда приезжали домой из института на каникулы два или три раза в год, казались ей высоким, стройным, веселым, вечно шутили с девочкой, рассказывали не совсем пристойные анекдоты. Машенька вспоминала, как с началом студенческих каникул часами стояла у окна во двор и высматривала ваше появление, а вечерами сбегала из дома следить, как вы разгуливаете с очередной подружкой.

Исаак не нашел, что сказать на это. Образ маленькой Маши напрочь стерся из его сознания с того момента, когда он по распределению поехал работать в редакцию областной газеты небольшого городка в Поволжье. До этого как-то раз случайно встретились, девочка изменилась за зиму, повзрослела, под тонким свитером обозначились первые признаки женственности. На стандартный вопрос о делах ответила, что долго болела воспалением легких, родители решили поменять место жительства на регион с более благоприятным климатом.

Дома он открыл конверт.

«Здравствуй, Иса. Извини, что уехала, не попрощавшись. Так лучше. Для всех. Когда ты прочтешь мое письмо, я уже буду за границей. Где, надеюсь, сам догадаешься. Посылаю тебе снежинку в конверте. Она очень красивая, как наша дочка. Целую, М.».

Исаак долго рассматривал влажное пятно ниже подписи, обведенное карандашом, затем шаркающей стариковской походкой направился на кухню, вытащил из буфета непочатую бутылку водки и распил ее в одиночестве. Долгом и безнадежном одиночестве.



>>> все o Борисe Курландe здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"