№8/3, 2011 - 28 августа 1899 года родился Андрей Платонов - русский, советский писатель, прозаик, драматург, один из наиболее самобытных по стилю и языку русских литераторов первой половины XX века

Павел Сиркес
МОИ СОАВТОРЫ

Над фильмом «Котлован», как и любым другим, работало много людей, и все вместе они назывались съёмочной группой. Здесь же я хочу рассказать о двух из них, которых, к великому моему горю, уже нет в живых, - о кинодраматурге Леониде Абрамовиче Гуревиче и кинорежиссёре Сергее Митрофановиче Стародубцеве.

С Леонидом мы познакомились в пятьдесят восьмом в Кишинёве. Я тогда заведовал в газете «Молодёжь Молдавии» отделом литературы и искусства. И вот однажды в редакцию пришла университетская однокашница, историк по профессии, с несколько странным предложением:

- Хочу порекомендовать тебе, Павел, в качестве автора своего мужа.

- А он – тоже историк? – Должен признаться, к историкам с тех пор, как пришлось кантоваться с ними в одной комнате студенческого общежития, у меня было настороженное отношение.

- Я и сама думать забыла об истории – поступила во ВГИК по молдавской квоте. Там и случилась наша любовь. Лёню же не приняли из-за пятого пункта. Хотя он и химик по образованию, но прекрасно знает кино и замечательно пишет о нём.

- Завтра же жду твоего благоверного.

На другой день Леонид Гуревич появился в конторе. Он чистосердечно поведал собственную одиссею. Настырного Гуревича заваливали во ВГИКе не в первый раз. Окончив школу в Воронеже с золотой медалью еще при жизни Сталина, Лёня там же поступил на химфак университета. Как специалиста с красным дипломом его в пятьдесят четвертом году распределили на Саратовский химзавод. Обязанности инженера оказались рутинными и нетворческими, и Гуревич организовал при доме культуры предприятия киноклуб. Этот киноклуб со временем приобрел известность и за пределами города. А Леонид так глубоко погрузился в кинематограф, что осознал: химия – ошибка, он будет кинорежиссёром. C тех пор и начался безуспешный штурм ВГИКа. В последний раз отказали даже с круглыми пятёрками на вступительных экзаменах .

Перо у Леонида, действительно, оказалось талантливое и лёгкое. Он писал не только о кино. И скоро стал постоянным автором газеты. Но его сотрудничество продолжалось недолго: в сентябре у жены начинались занятия институте, и Гуревич вместе с ней укатил в Москву.

Мы снова встретились уже в белокаменной через десяток лет почти как старые друзья. Лёня, так и не поступив во ВГИК, поднабрав практического опыта в игровом и документальном кино в далёкой Киргизии, приземлился тогда редактором на Экспериментальной студии при «Мосфильме». Студию организовали Григорий Чухрай и Владимир Познер-старший, отец ныне известного телеведущего.

Эксперименталка слыла учреждением неординарным. И штат здесь подобрался соответствующий. Год на дворе стоял 1968-й. Отголоски Пражской весны вызывали у москвичей радужные надежды. Не удивительно, что забегая в гости к Гуревичу, я заставал в редакторской комнате, такую картину: сидят за столами совслужащие и в перекидку читают, к примеру, рукописный том Роя Медведева «К суду истории» или другую какую-нибудь крамолу. А визиты мои к Леониду были частыми, поскольку в ту пору мне выпало счастье состоять слушателем Высших курсов сценаристов и режиссёров, которые располагались там же, где и Эксперименталка, - в здании Театра-студии киноактёра на улице Воровского.

Тогда же, после многих годов глухого замалчивания начали издавать Андрея Платонова. Издавать выборочно.

И вот поднимаюсь однажды на пятый этаж в Эксперименталку, а Гуревич, зная, как я запал на вновь открытого для себя писателя, с хитрецой спрашивает:

- Пашка, не войдёшь ли в долю? Тут нам для закладки одного человека не хватает. Пятнадцать рэ – и ты получаешь платоновский «Котлован».

Так я впервые прочитал «Котлован». И близким людям давал читать.

После ликвидации Эксперименталки Леонид Гуревич навсегда погрузился в научно-популярное кино и документалистику. Картины по его сценариям снимали маститые Леонид Рымаренко и Вера Волянская в Сверловске, тогда только начинавший в Тбилиси свой успешный режиссёрский путь Лео Бакрадзе. И именно участие Гуревича в фильмах столь разных режиссёров придавало их созданиям некое особое качество: сказывался стиль кинодраматурга. Леонид обретал статус мэтра.

Признаюсь, мне не удалось скрыть удивления, когда он позвонил и предложил вместе написать об Андрее Платонове.

- А зачем я тебе?..

- Да ведь ты так давно его любишь!

- Для кого?

- Для Ростовской студии. Но режиссёр – талантливый Сергей Стародубцев. Слышал о таком?

- Видел одну картину о Чехове. И вправду, парень талантлив.

- Замётано, - подвёл Леонид итог разговору.

Сергей Стародубцев, как впоследствии выяснилось, тоже был выпускником наших Высших курсов, но режиссёрского отделения. Окончил он их через пять лет после меня..

Путь Сергея в кинематограф начался, впрочем, не с курсов. Еще заочно учась в Ростовском университете, он зарекомендовал себя отличным радиокомментатором и диктором. Когда же защитил диплом журналиста, перешел на местную студию кинохроники. Снимать приходилось разное: производственные и деревенские сюжеты, киножурналы, заказные фильмы – так называемые «болты в томате». Стародубцева же влекли темы, связанные с литературой и искусством. И хотя начальство не очень это поощряло, иногда удавалось делать то, что хотел…

Мы с Леонидом споро принялись за дело и через пару дней вылетели в Воронеж – родной город Андрея Платонова и самого Гуревича. Лёня здесь знал всё и всех. Нам старались помочь и друзья моего соавтора и незнакомый ему доцент альма матер, который занимался творчеством писателя-земляка. Увы, музея Платонова в Воронеже не было, не сохранилось дома, где он появился на свет, где жили его близкие после отъезда Андрея Платоновича в Москву.

Однако, поездка позволила нам как бы окунуться в платоновский мир. Мы бродили по улочкам рабочей слободы с неказистыми приземистыми закоптелыми жилищами. Именно в таком и ютилась многодетная семья Климентовых. Воронеж, несмотря на внесённые временем перемены, удивительным образом сохранял черты того провинциального города, где молодой Андрей Климентов, еще не ставший поэтом и прозаиком Андреем Платоновым, формировался как личность, и легче было представить его именно в подобном антураже…

По возвращении и Воронежа предстояло договориться о будущих съёмках с людьми, знавшими писателя, так или иначе причастными к его жизни или посмертной судьбе. Согласие дали: прозаик и литературовед Евгения Таратута, переводчица Раиса Линцер (вдова закадычного платоновского друга Игоря Саца), поэты Лев Озеров и Владимир Корнилов, скульптор и мемуарист Федот Сучков, философ Юрий Карякин, литературный критик Игорь Виноградов и другие.

Теперь можно было приниматься и за сценарий.

Я и Леонид жили в противоположных концах Москвы. И дабы не мотаться ежедневно через весь город, мне пришлось на время нашей совместной работы поселиться в Доме ветеранов кино в Матвеевском. Здесь свободные номера недорого на короткий срок охотно сдавались нуждавшимся в творческом уединении членам Союза кинематографистов. От Матвеевского до улицы Довженко, где обретался Гуревич, было рукой подать.

Сходились утром, после завтрака. Работали до обеда. Обед и ужин заказывались на двоих. Корпели до глубокой ночи.

Перво-наперво составили подробнейший план, чего, - замечу в скобках, - сам никогда не выстраиваю. А пункты этого плана, подробно обговорив, разделили поровну.

Через неделю доля каждого была сделана. Мы обменялись своими половинами, сводя к единству стиль. И сценарий был готов.

Студия приняла его уже в первом варианте. Российский кинокомитет сверх ожидания сразу утвердил. И тут в Москве объявился Сергей Стародубцев с испытанной командой в составе кинооператора Семёна Эпштейна и звукооператора Анатолия Колмыкова и их ассистентов. Тогда, перед началом съёмок и состоялось наше знакомство.

Гуревич находился в США по делам АСК (Американо-Советской Киноиницативы), организованной им c заокеанскими документалистами на волне гласности. Меня же Сергей не всегда звал на съёмку. Неким чутьём он угадывал, в каких случаях я ему буду полезен, а в каких нет. Например, моего друга Володю Корнилова надо было долго разогревать, настраивая его на разговор. А к Юрию Корякину Сережа и вовсе сам не поехал, передоверив мне этот синхрон.

Свободный день Стародубцев дополнительно просиживал в Красногорском архиве кинофотодокументов, подбирая редкостную фильмотеку. А вечерами успевал о чем-то ещё и колдовать с композитором Александром Бакши.

Соответственно производственному графику, мы с Леонидом были в срок телеграммой вызваны в Ростов-на-Дону на монтаж и озвучание фильма. Но всё нас устроило в собранной, фактически готовой ленте. Стародубцев представил сценаристам научного консультанта Сергея Чупринина. Да, того, что редактирует теперь журнал «Знамя».

Студия приняла «Котлован» без замечаний и поправок. Это событие мы не преминули отпраздновать, как говорится, в узком кругу.

В том восемьдесят девятом наше общее детище, выйдя в свет, получило не только одобрение критиков , но и приз Всероссийского кинофестиваля. А через год последняя, двадцать пятая картина Сергея Стародубцева «Автопортрет в гробу, кандалах и с саксофоном» - о скульпторе Вадиме Сидуре была удостоена высшей награды того же фестиваля.

После развала Советского Союза захирели периферийные студии. Стародубцеву больше нечего было делать в родном городе. Ушла к другому любимая жена. Он поменял свою приличную ростовскую квартиру на однокомнатную московскую где-то в Выхине.

Он звонил, говорил, что надо свидеться. Вот расставит по полкам книги – и позовёт в гости.

Мы случайно встретились в ресторане Союза кинематографистов. Он одиноко сидел за столиком, перед ним стояла полуопорожнённая бутылка портвейна. Предложил налить и мне.

- Уж, извините, Сережа, я из Молдавии. У нас не пьют креплённых вин.

- Я же, Павел, хоть и родился на Дону, но смешанной крови: отец - из срединной России, мать – еврейка. Потому, наверно, нет во мне стержня. Думаю, не податься ли в Израиль, может, там его обрету?..

- Нет, Сергей, по личному опыту знаю: свои проблемы человек возит с собой, куда б ни уехал.

Такой разговор состоялся у нас вскоре после наступления нового, 1993 года. А 29-го января Сергея Стародубцева мертвым нашли недалеко от дома, где он и обжиться не успел, - на обочине МКАД (Московской кольцевой автомобильной дороги). Ему было всего-то сорок семь… Кто убил, за что, зачем? Следствие не ответило ни на один из вопросов.

Старший брат увёз тело в Ростов. Сергея похоронили на Северном кладбище города.

Мой ровесник заслуженный деятель искусств России Леонид Гуревич пережил Серёжу на восемь лет. За это время к его фильмографии, в которую вписаны такие известные картины, как «Спешите делать добро», «Сердце», «Мрамалжамиер», «Сделайте меня красивой», «Любовь», «Миссия Рауля Валленберга», добавилось еще полтора десятка названий. Он опубликовал множество статей о кино. Подготовил на Высших курсах несколько выпусков документалистов. Получил ряд призов на отечественных и международных фестивалях.

Лёня скоропостижно скончался 16 февраля 2001 года в Нью-Йорке, прямо в аэропорту имени Кеннеди, а прилетел он для продвижения нового творческого проекта.

И теперь я один, скорбя по моим соавторам, представляю наш «Котлован».



>>> все работы aвтора здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"