Русскому языку Чьей памяти ещё мне посвятить стихи?
Кому недавно мнимые грехи
священник отпускал великодушно?
На свете от его кадила душно,
и рвётся жизнь из чёрной пустоты.
Исчезли все, остался только ты -
язык мой русский в падежах бессмертных.
В тоске симфоний, в песенках концертных
мне слышится мелодика твоя.
Безмерность и величие тая,
бываешь ты фриволен и несложен.
Но слушатель! Не будь неосторожен
и лихость на прими за простоту.
Системы сложной власть и красоту
познали иностранные словечки,
уснувшие у выбеленной печки,
утратившие смысл, число и род.
Из самых ценных, редкостных пород
тебе воздвигли монумент поэты.
Будь к ним великодушнее за это,
дари их рифмой, совершенством фраз.
Тебя превознесут ещё не раз
за помощь в счастье, утешенье в горе.
За то, что ты в стихах и на заборе
ведёшь о нас безжалостный рассказ.
Сотворенье Весны
Мы перешли границы бытия,
остановившись у исходной точки,
когда Творец раскрашивал листочки
и создавал подобье соловья.
Как будто знал, что уху моему
доступен стал язык нечеловечий.
Впивалось солнце в утренние плечи
веснушками, подобными клейму.
Сквозь аромат каштановых аллей
мы пробирались к запахам Вселенной.
Так пах, должно быть, Рай благословенный,
вмещавший дух невиданных полей.
В толпе бесстрастной и безликой,
в плену Венеции великой,
средь масок пёстрых карнавала
лицо твоё я узнавала.
Сквозь прорезь - глаз голубизну,
улыбки милой новизну
мне открывала вновь и вновь
моя к тебе любовь, любовь...
И мы бродили вдоль канала,
где лодка узкая сновала,
душа к душе, к плечу плечо.
Что солнце в тучах горячо,
мне открывала вновь и вновь
твоя ко мне любовь, любовь...
Стирает время боль и лики,
вода прочерчивает блики,
но утонувшее лицо
неуловимым беглецом
теряет чёрточки в пространстве.
Меж спутников из новых странствий
видна лишь поднятая бровь -
была ль твоя любовь, любовь...?
Который год средь масок страшных
и поз кокетливых пустяшных
ищу лицо твоё с опаской,
что мне не справиться со сказкой,
поверив судорожно вновь -
не умерла любовь, любовь...
