№5/2, 2011 - Проза

Людмила А. Белоусова
Переезд

(Страшный рассказ)

Пролог. 1940год

Международный вагон скорого поезда мягко покачивался. В полированном дереве коридора отражались лампы, бархатно лоснилась ковровая дорожка.
В третьем купе жена английского дипломата, красавица блондинка лениво раскладывала пасьянс. Внезапно скрежет, вагон завалился вниз, покатился с насыпи, ломая деревья. Звон расколотого стекла, летящие в воздухе чемоданы, куски железа и страшная боль во всем теле. Она истошно кричала: «Кто-нибудь, хоть кто-нибудь, помогите!»
Неужели никого? Неужели так и погибнуть с переломанными ногами, раздавленной грудью, истекая болью? Неожиданно перед глазами появилось залитое кровью лицо.
«Спокойно. Вы ранены?»
Она из последних сил вцепилась в жесткие корявые руки и огромными расширенными болью зрачками впилась в нависающие над ней глаза.
Только бы не выпустил ее руки. Только бы не отвел глаза.
«Sleep», тихо произнесла она. Веки мужчины послушно опустились.
Из-под искореженных обломков поезда вытаскивали трупы, откладывали в сторону. Особенно пострадал международный вагон, все пассажиры погибли. Чудом остался жив чекист, наблюдавший за иностранцами.
Он был почти не ранен, только несколько порезов стеклом. Но от контузии стал очень сильно заикаться, и заработал амнезию – потерю памяти. Жену не признал, от детей шарахался, имя-должность позабыл, людей дичился. После госпиталя в службу уже не годился. Определили его к комдиву, по-новому генералу, водителем. Машину не забыл, но головой после катастрофы двинулся сильно. Как раз с началом войны, 22 июня, увел малолетнюю дочь командира. Два дня искали, генерал всех на ноги поставил – единственный ребенок, позднее дитя. Наконец догадались в комнатенку водилы заглянуть. Там и нашли зареванную генеральскую дочку. А рядом труп. Сердце остановилось у бывшего чекиста. Одним словом, контуженный. Девочка, Валечка, от пережитого два года ничего не говорила, потом в себя пришла. Забыла и никогда не вспоминала.


Наше время.

Ленка с детства знала, что она красивая. Не просто красивая, а очень красивая. И что ее ждет блистательное будущее. Мамашка в молодости, пока не прилипла к бутылке, тоже была хороша. Но Ленка наверняка пошла в отца. Кто приходился ей отцом, мамашка припомнить не могла. Заезжий итальянец – в эту басню Ленка не очень верила. Откуда взяться в их богом забытом поселке, 20 километров до Чагоды, иностранцам. Но мамашка, особенно когда вволю нацелуется с бутылкой, упрямо твердит – были итальянцы, чевой-то строили, вроде церковь реставрировали. Этот, как его, Пабло, нет, Педро, да нет, Паоло. Точно, Паоло. Любовь была. Жуть! Как в кино. Она тогда красотка была, картинка.
Хотя реальнее была другая версии – какой -нибудь хачик с базара. Они, грузинцы, армяшки, ничего бывают. Если нос не румпелем. А, черт с ними. Красоту дал – и на том спасибо. С такой внешностью все пути открыты – хочешь в манекенщицы, хочешь в киноактрисы. Ленка свято верила в сказку о голливудской золушке. Знала всех актеров. Была подробно осведомлена, кто на ком женат, кто с кем развелся. Кто какую премию и где получил. С горящими глазами изучала платья звезд. И мечтала, мечтала… …Театральный институт. А дальше – как в Голливудских биографиях. Её тут же заметили, пригласили на главную роль. Елена Лебедь – девушка Бонда. Каннский кинофестиваль. Вручение Оскара. Она гордо идет по красной дорожке. Всенародная слава. Фотографии в журналах. Елена Лебедь разводится с третьим мужем. Елена Лебедь вышла замуж за принца Гарри.

Валентина Сергеевна только сегодня заметила, что она постарела. Лифт не работал – такое случилось впервые в их элитном доме, и ей пришлось пешком подниматься на пятый этаж. Сердце билось в горле, колени скрипели и отказывались сгибаться. Даже ключ не смогла сразу вставить в замок. Так дрожали руки.
Она внимательно оглядывала себя в зеркале. Да, с внешностью ей не повезло. Из пухленькой курносенькой девчушки выросло ширококостное существо с толстыми ногами и бычьей шеей. А Валентина Сергеевна так любила красоту во всех её проявлениях. Массажи, обертывания, делали свое дело. Тело у нее крепкое здоровое. Она никогда не болела. Не нуждалась в очках. Потому и проморгала наступление старости.
Валентина Сергеевна сидела в кресле и размышляла. Как же это случилось? Как же она и не заметила? Да, она давно нигде не была. Отговаривалась – занята, работа, бизнес. А на самом деле ей не хочется никуда идти. Да и не с кем. Последний муж скончался лет… сколько ж лет назад? Последнего любовника она выгнала, дай бог памяти…года три назад. Старички, которые на нее, затянутую в вечернее платье, сально поглядывали, вызывали только легкое отвращение Молодые, сорокалетние альфонсы её тоже раздражали – продажные душонки. Жигало. К вечеру тянет не в ресторан или на модную премьеру, а в уютное кресло перед телевизором. Чай, легкое чтение… Но стопка модных книжных новинок так и лежит не пролистанная. Все уже написано. Скучно. Сил нет. Словно кто-то недобрый выдавил из неё жизнь, осталась одна жалкая оболочка.
Последние тридцать лет, когда все в России пошло кувырком, ах, какое чудное время для активной натуры, она наслаждалась свободой. И не заметила, как подползла старость.
Сегодняшний мучительный подъем по лестнице открыл ей глаза. Пора переезжать. Валентина Сергеевна обвела глазами свою уютную гостиную. Папу-генерала в конце войны обуяла страсть к прекрасному. И он прихватил из Германии пару вагонов с мебелью, антиквариатом, и картинами. Папины вещи очень органично вписались в интерьер ее огромной квартиры.
Генерал-выдвиженец сделал прекрасную карьеру в Советское время, пристроил дочь в МГИМО. А с началом перестройки умело приватизировал несколько доходных объектов. Тем и положил начало семейного бизнеса. Она много поработала для умножения капитала. Теперь бизнес катился сам по себе. Хватало на все прихоти. Валентина Сергеевна не забывала и искусство, была спонсором нескольких театральных постановок, финансировала пару мыльных опер. Любила она театр. Любила бывать на премьерах, вращаться среди театральной элиты. Её знали, ценили, заискивали.
Кому все достанется, печально размышляла Валентина Сергеевна, переводя взгляд от Фалька на Шагала. Родни у нее нет. Племянники первого мужа? Его же двоюродные сестры-братья и их потомки? Она с ними не знается. А после ее смерти понабегут, вспомнят родство.

Ленка почти бежала по улицам на расползающихся каблуках. Злые слезы застилали глаза. Её не пропустили даже на первый тур! Как такое возможно? Больше четырех часов протолкалась она в коридорах перед таинственной дверью с надписью «Актерское мастерство». Наконец усталая, издерганная, пропотевшая, она вошла в зал. Никто не удивился её красоте, не удостоил особым взглядом. Бросили лишь холодное «Пожалуйста, начинайте». Она прочла басню, отрывок. И получила ледяное «Спасибо». И всё! Даже не попросили станцевать. Сволочи! Только за взятки, только по блату! Ну, погодите, вы ещё пожалеете!
А по всем приметам все должно быть отлично.
Сон сегодня приснился ей ярко-солнечный. Хороший знак. И на тебе! «Ну, почему, почему? – твердила она, – почему?»
От слез и пота потекла тушь, щипало немилосердно. Ленка присела на скамейку и бумажным носовым платком принялась вытирать слезящийся глаз.
Сначала сквозь слезы она рассмотрела только туфельки, фирменные, из страусиной кожи. Потом быстро скосила глаз и разглядела тонкую льняную ткань брюк и сумку, лежащую на неблагородном дереве скамейки. Она сглотнула от зависти – такие сумки по цене от 15000, нули считать собьёшься, она вожделенно рассматривала в витрине бутиков. Ленка откинула волосы с лица и повернулась к даме. Старуха! Лет 70, а как одета, как причесана! Ну, где в мире справедливость? У нее, молодой, красивой ничего, а у тетки, явно заживавшей чужой век – все! В Ленке закипала классовая ненависть. Все захапали, народ опять обобрали. Промелькнула мысль – схватить драгоценную сумку и дунуть по бульвару. Ленке и раньше случалось подворовывать. Вот только вчера налетела она на выползающую из Сбербанка старуху. И пока ахала, извинялась, незаметно прихватила бабкин кошелек. Доход невелик, пара тысяч, но по бедности сойдет. Ленка оценивающе осмотрелась: нет, не выйдет, народу слишком много, обязательно какой-нибудь активист ножку подставит.


Валентина Сергеевна сидела, устало откинувшись на спинку бульварной скамейки.
Переезд не складывался. Может сперва отдохнуть съездить? За город, на природу. На море куда-нибудь?... Опять одной?
Она оставила в агентстве по найму самые четкие указания: компаньонка с проживанием, не старше двадцати, здоровая, красивая. И ни слова об интеллекте. Так нет, посылает очкастых уродок с высшим образованием. Или явных прохиндеек. Такие на второй день проживания голову хозяйке отрежут. Неужели в мегаполисе невозможно сыскать нужный объект?
Валентина Сергеевна недовольно покосилась на девицу на другом конце скамейки. Москву наводнили провинциалки-уродины. Вот ещё одна. Патлы висят нечесаные. Ковыряет в глазах грязным платком. Маечка с базара. Пластиковая сумка и кособокие босоножки.
Провинциалка откинула свисающие на лицо волосы. И Валентина Сергеевна едва не задохнулась от восторга. Какой безупречный профиль! Она во все глаза рассматривала девушку.
Почувствовав пристальный взгляд – Валентина Сергеевна едва успела отвести глаза, девушка повернулась и недовольно нахмурилась.
Какая красота! Какие чистые линии! Совсем рядом с ней сидела неумело намазанная дешевой косметикой изумительная красавица. Из тех, что появляются раз в столетие и оставляют о себе долгую память и легенды.
Старуха глянула на нее, сверкнув темными очками, и начала копаться в сумке. Вытащила на свет божий бутылочку минералки, потом роскошный дорогущий бумажник, какую-то книжку. Побросала все внутрь и снова принялась копаться. Поднялась, ухватившись за спинку скамейки, тяжело сделала несколько шагов и начала валиться прямо на Ленку.
– Вам плохо, вам помочь? – Всполошилась та, подхватывая обмякнувшее тело.
Старуха вцепилась в худенькое плечико. Рот полураскрыт, как у снулой рыбы.
– Ничего, ничего. Жара.
Старая женщина попыталась выпрямиться, но снова привалилась к Ленке.
– Простите, дорогая. Простите, вы не поможете мне до дома дойти. Тут совсем рядом.
–Конечно, конечно. Давайте потихонечку, – согласилась девушка, нежно взглянув на бумажник с золотым замочком, выглядывавший из сумки.
Они устроились на кухне. Валентина Сергеевна благодарно выпила приготовленный Ленкой чай. Съела большой кусок шоколада.
– Сахар резко упал. И давление очень низкое. Чуть на улице сознание не потеряла. Спасибо вам. Помогли. Да вы ешьте, ешьте, – потчевала она свою спасительницу и подпихивала смутившейся девушке деликатесы – красную икру, салями, рыбу.
Ленка ела с удовольствием и рассказывала о своей горькой доле. Выпивавшая по выходным мать превратилась в запойную алкоголичку. Ленка – в старательную Золушку. Снимает койку в Митино. Била на жалость, неизвестно на что надеясь. О провале на просмотре она поведала со слезами на прекрасных голубых глазах.
– А кто набирает курс? – Поинтересовалась Валентина Сергеевна.
– Александровский.
Валентина Сергеевна тонко усмехнулась.
– У тебя не было шансов. Лет десять назад он развелся со скандалом и женился на своей студентке, очень красивой. Но красотка стареет и бдительно охраняет свое высокое положение супруги знаменитого режиссера. И ни одна мало-мальски хорошенькая девочка и близко не подойдет к дверям института.
Ленка смотрела во все глаза, слегка приоткрыв рот.
–Его студентки – мыши серые. Можно подумать их в тыл врага забрасывать собираются, настолько незаметные. Ну, а ВГИК? Туда пробовала?
– Не, там, говорят, только блатные и платные.
–Говорят, те, кто не поступает.
Она взяла телефон.
– Витюша, – запела в трубку. Что-то тебя давно не слышно. Да, да. А Катя как? Замечательно. Когда на экран? Чудесно!
Она улыбалась и кивала:
–Ах, ты старый льстец. Витюша, у меня тут чудесная девочка. Да-да, можно сказать… в родне. Редкая красавица. Алмаз необработанный.
Она снова послушала неразборчивое рокотание мужского голоса.
–Посмотришь? Да? Да. Моя настоятельная рекомендация.
Не зря, не зря приснился Ленке золотой сон. Вон оно сказочное везение! Она смотрела на пожилую женщину, как Золушка на Фею. И ждала новых чудес. И чудеса начались. Только плохо читала Ленка сказки в детстве, и напрочь забыла, что в чудесах доброй Феи всегда заложено маленькое, но очень неприятное условие.
А на завтра они уже были на просмотре. И Ленке не пришлось часами ждать у дверей. Её пригласили в зал и внимательно выслушали и басню, и стихотворение. И по просьбе улыбающейся комиссии она и спела, и станцевала. И рассказала о себе. И услышала благожелательное: «Спасибо. Подождите в коридоре».
Знаменитый кинорежиссер долго жал руку Валентине Сергеевне, ее волшебной Феи. Ей, Ленке кивнул с улыбкой. Но она не слышала, что он шептал Фее.
–Валюшенька, Красавицу твою… может лучше в рекламу? А? Трудный экземпляр. Себя не видит, не слышит. Вальс изображала, хоть плачь – ни разу в ритм не попала. Манерная. Произношение… вОлОгда. Развитие нулевое. Но главное – нет в ней манкости.
– Я вижу потенциал. Поверь мне. В сентябре ты её не узнаешь. Не получится – отчислишь.
– Хорошо, хорошо, возьму твою протеже. Но, учти, только из уважения к тебе. Только потому, что я тебя так люблю.
( И потому, что я финансирую сериал, где блистает твоя супруга.)
– Она тебе кто?
– Не важно. У каждого в шкафу свои скелеты.
– Ну, ладно. Я позвоню девочкам, пусть её поднатаскают к турам. А то совсем уж стыдно.
«Скелеты в шкафу» Валентина Сергеевна очень удачно ввернула при разговоре с «девочками» – Тамарой Николавной, специалисткой по сцен.речи, народной артисткой, и с Алевтиной, бывшей балериной Большого Театра, преподавательницей танца.
Уже через день по Москве пошли гулять слухи про незаконную то ли дочку, то ли внучку миллионерши Баграмовой. Перевес был в сторону внучки. Подсчитали: лет пятьдесят назад нравы были построже нынешних. Да и папа-генерал бдил моральный облик советского офицера. Незаконнорожденный внук! Партия осудила бы. И сбросили байстрюка в деревню к родне. А сейчас, к старости, совесть заговорила. И решила миллионерша внучку облагодетельствовать. Тем более что законных детей-внуков не нажила.

Валентина Сергеевна поместила Ленку в гостевую комнату. Объяснила просто: «Во все века были меценаты… – сделав скидку на интеллектуальное развитие своей подопечной, добавила, – или как сейчас говорят, спонсоры. Помогали художникам, артистам, музыкантам».
У Валентины Сергеевны словно открылось второе дыхание. Она буквально летала. Апатия и скука исчезли. Каждый вечер выводила свою протеже в нужные места, знакомила с нужными людьми. Красавицу-абитуриентку ВГИКа замечали. Приглашали на просмотры. Валентина Сергеевна внутренне ликовала. Все идет по плану. И бдительно оберегала Елену от знакомств со светскими ловеласами. Поманят обещаниями, увлекут, увезут. И все испортят. Она крутилась, как молодая. Везде успевала, все переделала. А дел было много, особенно бумажной волокиты: прописала Елену постоянно. Потом оформила квартиру на её имя. Организовала ей заграничный паспорт, побеспокоилась, чтобы получить все визы – и Шенгемскую, и американскую и английскую.. Составила завещание на половину состояния. Вторую половину перевела на Елену Лебедь.
Она снова начала заботиться о себе: заваривала полезные для здоровья чаи из редких тибетских трав. Пила сама и поила свою протеже. «Для подъёма сил». И каждый день по несколько часов медитировала
Ленка ликовала. Её маленький алчный умишко быстро просчитал все плюсы и минусы: живет в шикарной квартире, на всем готовом. Лучше, чем в Митино на продавленной койке. Старуха то деньжат подкинет, то сумку или туфли подарит. И все так тактично, словно Ленка ей одолжение делает, что берет. Главное, конечно, старухино влияние. Каждый день она куда-то идет. И Ленку с собой берет. Раз были на премьере в опере – скучища, чуть не заснула, другой раз в Доме Кино. Тоже фильм занудный был. Главное начинается потом, после окончания. Тусовка. Подходят знаменитости, здороваются, старуха представляет Ленку. Всех она знает, и её все знают. Или в ресторан идут. Не в простой – Дом Композитора, Дом Писателя. Похоже, старуха всесильна. Устроить в институт, найти роль в кино – для нее нет проблем. Хотя с такой красотой Ленка и сама бы поступила. Ни в этот, так в другой – театральных в Москве много.
К минусам относилась необходимость заниматься, работать – для Ленки вещи совершенно непривычные. Старуха заставила ее каждый день ходить «на речь», и «на танец». Бесконечные артикуляционные упражнения. «Шла Саша по шоссе…», «Надо колокол перекалпаколовать да перевыкалпаковать…» Кому это надо?. А уроки танца? Это-то зачем – по два часа корёжиться у палки. Она не в балет собирается. Но до зачисления приходиться терпеть. Старуха с режиссером друзья-приятели.
Ленка честно отрабатывала благодеяния: терпела старухины беседы, смотрела вместе с ней допотопные черно-белые фильмы с давно умершими звездами.
А по ночам ее охватывал страх. Необъяснимый, неоправданный, нелогичный. Бежать, бежать отсюда. Куда угодно. Снова в конуру в Митино, на вокзал, в привычную скуку родного поселка. Только подальше от этой доброй, ласковой и щедрой старухи. Она крутилась под одеялом, так и эдак взбивала подушку. Засыпала и снова её вздергивала вверх волна липкого ужаса.
Ей не так уж и хотелось в актрисы. Ленка понаслушалась рассказов о студенческом ВГИКовском быте. Все не так как она представляла. Что ж такое получается? Каторга какая-то! Актерское мастерство, сценическая речь, танец, сцендвижение, вокал, индивидуальные и групповые занятия, а еще и лекции – по истории театра, кино, иностранному языку, ИЗО и еще, и еще. А жить-то когда? Захлебываясь от счастья, новоиспеченные студенты делились сведениями. Занятия начинаются в 9 утра и кончаются в 10-11 вечера, а то и позже. Ну, есть перерывы, поесть можно, в киношку сбегать. И пропуска в театр. Бесплатно можно на любой спектакль. Постоять. И на Мосфильме можно в массовках или групповках подработать. Ленка общих восторгов не разделяла. Половина студентов были актерские дети. Некоторые уже имели опыт, снимались в небольших рольках, эпизодах, и ходили гоголем. Одна девчонка, совершенно не видная, оказалась почти звездой, с детства снималась. Ленкину красоту словно и не замечали.
Расчетливым умом она понимала, что «студентка ВГИКа» – это знак принадлежности к элите. И поставила себе другую цель – найти богатого мужа. Миллионера. Жить в такой же квартире, как и старуха, ходить в такие же рестораны. На премьеры, и не постоять, а в лучшие места. Вовсю наслаждаться жизнью. И без кино. И без доброй феи Валентины Сергеевны.

…Темные драпировки окон задернуты, стол накрыт особенно празднично и богато. Лучились свечи, легкий дымок поднимался от курильниц. К запаху восточных благовоний Ленка успела привыкнуть. Но нынче пахло сильнее, чем обычно.
– Торжественный день сегодня. Ты студентка ВГИКа! Выпьем, Леночка, за твой успех.
Это было необычно. Таская ее по ресторанам и тусовкам, Старуха никогда не допускала её до алкоголя. Правда, и сама не пила. А тут – в старинном хрустале вино из благородной темной бутылки. От первого маленького глотка в Ленкином теле появилась приятная расслабленность. Нежные волны поплыли по рукам, по ногам. В голове возник едва заметный легкий гул. Её уносило, и она уплывала…
– Давай я тебе погадаю.
Валентина Сергеевна взяла Ленкины тонкие руки в свои широкие сильные ладони.
– Такую красавицу ждет совершенно необыкновенная жизнь.
Она держала теплые ладошки и ждала, когда ритм ее пульса совпадет c Ленкиным. И вот их сердца бьются в одном ритме. Словно у них, как у сиамских близнецов, единый круг кровообращения.
Она впилась расширенными зрачками в уплывающие глаза напротив и тихо и твердо произнесла: «Спать».
Густые длинные ресницы послушно опустились.
Валентина Сергеевна закрыла глаза и наслаждалась полным совпадением вибраций, полным слиянием организмов. И тогда она начала медленно и деловито перетекать в Ленку.
Сахасрара, Аджна… и дальше вниз по Сушумне и чакрам. По всем нади и каналам. Она вливалась в новое тело. Она в нем прорастала.
Медленно открыла глаза, проверяя свои ощущения, слух, зрение. Освободила пальцы из крепкого захвата чужих рук и внимательно осмотрела женщину напротив. Старое лицо. Спокойное и умиротворенное. Отрешенное и опустевшее, как дом, из которого навсегда уехали хозяева.
Она глубоко и счастливо вздохнула и осторожно начала проверять контакт с телом. Замечательно! Переезд удался! Она обживалась в новом доме, в новом теле. С удовольствием потягивалась, привыкая к забытым ощущениям. Понятно, почему Ленка последние дни такая квелая ходила – от усиленных занятий балетом мышцы и теперь побаливали. Ах, хорошо! Как приятно ощущать чуть постанывающие крепкие мышцы, гибкие эластичные ноги, руки. Она радостно засмеялась.

Ленка, совершенно ошалевшая, металась по комнате, натыкаясь на стены, потолок, мебель.
«Почему? Как? Что такое? Как это? Она украла моё тело! Подлая старая ведьма. А-а-а», – пыталась она выкрикнуть, но крика не получалось. Даже звука не получалось. Её заносило то вверх, то вниз.
– Нечего беситься, – отмахнулась рукой вверх, в сторону люстры Валентина Сергеевна. Она не видела Ленку, но отчетливо представляла, что та вытворяет. При желании она могла напрячься и разглядеть тонкие материи. Но не хотела.
– Ты не заслужила такого тела, – наставительно сообщила она в потолок. – Да и досталось оно тебе наверняка по ошибке. Такой подарок судьбы, и как ты его использовала. Ни ходить не умеешь, ни говорить.
Валентина Сергеевна с удовольствием рассматривала в зеркале свое, – теперь уже свое, идеально красивое лицо. На сей раз она обо всем позаботилась заранее. У нее было достаточно времени, чтобы изучить объект. Хватило времени и хоть немного поднять уровень вибраций. Не зря она отпаивала Ленку тибетскими травами. Девица-то была совершенно дремучая, абсолютно не развитая ментально. И материальные проблемы решены лучшим образом. Не придется, как в прошлый раз, начинать все с нуля.
Но надо же, как тогда не повезло! Скрежет, хаос, ужас, боль, переломанные кости... Она едва успела шмыгнуть в первого, попавшегося под руку. А первым оказался убогий чекист, энкаведешник. И очутилась она вместо лондонского особняка в 10-и метровой комнатенке. Это бы еще полбеды, но она оказалась в мужском теле.
Когда она теперь слышит об участившихся случаях перемены пола, то не поджимает губы, как ее закостеневшие однолетки. Нет, она-то прекрасно понимает, каково жить в чужом теле. Чудовищно. Как в тюрьме. И опасно. Выдает все – походка, манера говорить, двигать руками, смотреть. Теперь таких называют «голубые, швули, трансвеститы». На Западе даже в правах уравняли, однополые браки разрешили для сексуальных меньшинств. А в то суровое предвоенное время подобные персоны подлежали строгому пролетарскому осуждению.
А тут еще война! Чтоб не загреметь на фронт, пришлось быстренько переезжать. Выбор был невелик. Комсомолки-пролетарки не годились. Хорошо, у генерала дочка была трехлетняя. Переезд был простой. Пришлось, правда, пройти весь скорбный путь – нянька, школа, институт. Но расчет на папу-генерала не подвел.
Валентина Сергеевна не могла налюбоваться собой в зеркале. Наслаждалась ощущением, как завихряются молодые бурлящие силы. С удовольствием наблюдала, как изменяется ее лицо, как появляется, то, что называют манкостью, или харизмой. Талант идет изнутри, зависит от души. С такой красотой – конечно, в актрисы. Когда-то много-много лет назад она звалась Адриеной Лекуврер и блистала на сцене. Правда, играли тогда по-другому. Она снова радостно засмеялась и продекламировала на французском отрывок из монолога Федры, сопровождая чтение драматической жестикуляцией. Как изменились времена! С таким чтением осмеяли бы на первом туре. Но талант остается талантом. Теперь актрисы рвутся не в Комеди Франсез, а в Голливуд. Туда и двинемся!
– Ты здесь еще? – снова обратилась она к Ленке. – Ты ничего бы не достигла. Ты не прочла ни одной книги. Что ты знаешь о театре, о кино? Об искусстве? Посмотрела пару американских фильмов. И туда же, в звезды. Ты даже не потрудилась за собой следить, грязнуля. Нажила грибок на ногах. Что трудно было ноги мыть? А мне теперь избавляться. Лети отсюда. Лети. И будь в следующем воплощении умнее.
Она взяла телефон и набрала хорошо знакомый номер домашнего врача
– Извините, – дрожащим от слез голосом прошептала в трубку, – это Лена Лебедь. Да, воспитанница Валентины Сергеевны. Вы не могли бы приехать? Кажется, ей плохо. Кажется, она умерла.
И зарыдала.
(Я всегда умела вживаться в образ).

Через полтора года Елену Лебедь, студентку второго курса ВГИКа, Джеймс Кэмерон пригласил в Голливуд.

_____________________________________
Джеймс Кэмерон, режиссер, снявший «Титаник», «Аватар», «Терминатор». Награды: Оскар, Золотой Глобус.




>>> все работы автора здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"