№7/3, 2010 - 25 июля 1980 года скончался Владимир Высоцкий, выдающийся советский поэт, бард, актёр, автор нескольких прозаических произведений
Здесь собраны поэтические тексты, посвященные Владимиру Высоцкому. Авторы этих стихов и песен были и есть «по разные стороны баррикад». Но его любили все.
СТИХИ и ПЕСНИ, ПОСВЯЩЁННЫЕ ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
Борис Алмазов
Писатель, журналист, бард, театровед по образованию (ЛГИТМиК).
Изданы 44 его детские книги.
Атаман Северо-Западного округа Союза казаков. Министр, служит в Представительстве Республики Коми.
Песни начал писать в начале 60-х гг., побывав на концерте Б.Окуджавы. Написал более 100 песен, в том числе и на чужие стихи. В концертах наряду со своими песнями поет старинные казачьи песни, городские романсы.
В полярном порту, где грохочут лебёдки,
Где все мужики – моряки,
Я надпись увидел: “ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ”
Белилами, от руки.
Я номер не помню на том тихоходе,
Буксир был, как зек, безымян,
Но нынче весь порт его кличет: “Володя!”
Хотя капитаном – Иван!
Россия, мы все твои дети,
Готовы на труд и на смерть.
Но доли страшней нет на свете –
От имени Родины – петь!
Когда над страною – ни звука,
И кругом идёт голова,
Какая смертельная мука –
Подыскивать людям слова!
Я рад, что не лайнер-бездельник
Нёс имя его на борту,
А чёрный, как злой понедельник,
Буксир-работяга в порту.
“ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ” идёт сквозь торосы,
Надорванным басом кричит,
И, вслед ему глядя, бледнеют матросы,
И шапки снимают бичи.
Россия, мы все твои дети,
Прикажешь – готовы на смерть,
Но доли страшней нет на свете –
От имени Родины петь!
Юрий Визбор
Советский киноактёр, журналист, писатель, сценарист, поэт, бард, один из основоположников жанра авторской песни, создатель жанра песни-репортажа, автор более 300 песен.
ПИСЬМО
Пишу тебе, Володя, с Садового кольца,
Где с неба льют раздробленные воды.
Всё в мире ожидает законного конца,
И только не кончается погода.
А впрочем, бесконечны наветы и враньё,
И те, кому не выдал Бог таланта,
Лишь в этом утверждают присутствие своё,
Пытаясь обкусать ступни гигантам.
Да чёрта ли в них проку! О чём-нибудь другом...
"Вот мельница – она уж развалилась..."
На кудринской недавно такой ударил гром,
Что всё ГАИ тайком перекрестилось.
Все те же разговоры - почём и что иметь.
Из моды вышли "М" по кличке "Бонни".
Теперь никто не хочет хотя бы умереть
Лишь для того, чтоб вышел первый сборник.
Мы здесь поодиночке смотрелись в небеса,
Мы скоро соберёмся воедино,
И наши в общем хоре сольются голоса,
И Млечный Путь задует в наши спины.
А где же наши беды? Остались мелюзгой
И слава, и вельможный гнев кого-то...
Откроет печку Гоголь чугунной кочергой,
И свет огня блеснёт в пенсне Фагота.
Пока хватает силы смеяться над бедой,
Беспечней мы, чем в праздник эскимосы.
Как говорил однажды датчанин молодой:
Была, мол, не была, – а там посмотрим.
Всё так же мир прекрасен, как рыженький пацан.
Всё так же, извини, прекрасны розы.
Привет тебе, Володя, с Садового кольца,
Где льют дожди, похожие на слёзы.
11 июня 1982 г.
Александр Городницкий
Поэт, бард, один из основоположников авторской песни. Лауреат Государственной литературной премии имени Булата Окуджавы. Учёный-геофизик, доктор геолого-минералогических наук, профессор, член Российской академии естественных наук.
На Ваганьковом горят сухие листья.
Купола блестят на солнце – больно глазу.
Приходи сюда и молча помолись ты,
Даже если не молился ты ни разу.
Облаков плывёт небесная отара
Над сторожкой милицейскою унылой,
И застыла одинокая гитара,
Как собака над хозяйскою могилой.
Ветви чёрные раскачивают ветры
Над прозрачной неподвижною водою,
И ушедшие безвременно поэты
Улыбаются улыбкой молодою.
Их земля теперь связала воедино,
Опоила их, как водкою, дурманом.
Запах вянущих цветов и запах дыма –
Всё проходит в этом мире безымянном.
На Ваганьковом горят сухие листья.
За стеной звенит трамвай из дальней дали.
Приходи сюда и молча помолись ты –
Это осень наступает не твоя ли?
1980 г.
***
Погиб поэт. Так умирает Гамлет,
Опробованный ядом и клинком.
Погиб поэт, а мы вот живы – нам ли
Судить о нём, как встарь, обиняком?
Его словами мелкими не троньте:
Что ваши сплетни суетные все?
Судьба поэта – умирать на фронте,
Мечтая о нейтральной полосе.
Где прежние его единоверцы,
Надёжные и близкие друзья?
Погиб поэт – не выдержало сердце, –
Ему и было выдержать нельзя.
Толкуют громко плуты и невежды
Над лопнувшей гитарною струной.
Погиб поэт, и нет уже надежды,
Что это просто слух очередной.
Теперь от популярности дурацкой
Ушёл он за иные рубежи.
Тревожным сном он спит в могиле братской,
Где русская поэзия лежит.
Своей былинной не растратив силы,
Умолк поэт, набравши в рот воды,
И голос потерявшая Россия
Не замечает собственной беды.
А на земле – июльские капели
И наших судеб тлеющая нить.
Но сколько песен все бы мы ни пели,
Его нам одного – не заменить.
30 июля 1980 г.
Юлий Ким
Русский поэт, композитор, бард. Один из основоположников авторской песни. Драматург, сценарист, участник правозащитного движения.
Его песни звучат в 50 фильмах (“12 стульев”, “Бумбараш”, “Обыкновенное чудо”, “Пять вечеров”,“Формула любви”, “Тень”, “Собачье сердце”, “Человек с бульвара капуцинов” и др.), в 40 спектаклях, два десятка сочиненных им пьес идут в театрах более чем 20 городов России.
С 1998 года живет попеременно в Иерусалиме и Москве. Член редколлегии «Иерусалимского журнала». В Израиле сочиняет песни в соавторстве с композитором и бардом Мариной Меламед.
ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО
Удалой, пpопитой и пpокуpеный,
Потpясающий голос его...
Как гулял, щеголял, бедокуpил он!
Но печалился больше всего.
Так печалился, вскрикивал, маялся,
Проклинал и прощенья просил,
Но ни pазу он так не отчаялся,
Чтоб надеяться не было сил.
Обложили, флажков понавешали,
Вьют веpёвочку в плеть и в петлю.
Ах, кривые, нелёгкие, лешие,
Всё равно я куплет допою!
Мои кони то пляшут, то хмурятся, –
Всё не так! Всё не то!
И поёт, аж, бывало, зажмурится,
Чтобы доверху,
Чтобы донельзя,
Чтобы до...
Булат Окуджава
Советский и российский поэт, композитор, прозаик и сценарист. Автор около двухсот авторских и эстрадных песен, написанных на собственные стихи, один из наиболее ярких представителей жанра авторской песни в 1950-е—1980-е годы.
О ВОЛОДЕ ВЫСОЦКОМ
Марине Владимировне Поляковой
О Володе Высоцком я песню придумать решил:
вот ещё одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
ну а мы вместе с ним посмеёмся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
чёрный аист московский на чёрную землю спустился.
1980 г.
Александр Закуренко
Учился на мехмате Киевского гос.университета, работал сторожем, грузчиком, санитаром реанимационной бригады "Скорой помощи", с 1982 г. в Москве. Окончил Литинститут им. М. Горького и аспирантуру. Преподает в московской средней школе №179.
ГДЕ-ТО БРОДСКИЙ ГУЛЯЕТ В ЛЕСУ
Где-то Бродский гуляет в лесу,
А Высоцкий поет на полянке.
И в Стокгольме консервные банки
Дребезжат на весу.
Только как долететь им сюда,
В эту теплую глушь черноземки,
Где царят воробьи да поземки,
Или в лунке вода.
Между славой и словом есть слой
Неземного молчанья.
Он один - говорок мирозданья,
А не гомон земной.
28.01.05
Александр Розенбаум
Талантливый композитор, автор-исполнитель собственных песен. По образованию врач.
По форме творчество Розенбаума близко к жанру авторской песни. Но не по духу. Еще задолго до распада Советского Союза и отмены цензуры он пользовался официальным признанием и концертировал как артист Ленконцерта. В антологии Дмитрия Сухарева его имя не упоминается.
В 2003 году избран депутатом Государственной думы России от партии «Единая Россия». В 2005 подписал в числе 50 представителей общественности письмо в поддержку приговора бывшим руководителям «ЮКОСа». В числе 42 известных петербуржцев подписал открытое письмо президенту Дмитрию Медведеву в поддержку строительства «Охта-центра».
ДОРОГА НА ВАГАНЬКОВО
Над заснеженным садиком
Одинокий фонарь,
И, как свежая ссадина,
Жжёт мне сердце луна.
В эту полночь щемящую
Не заказан мне путь
На Ваганьково кладбище,
Где он лег отдохнуть.
Я пойду, слыша плач иных
Инквизиторских стран,
Мимо тел раскоряченных,
Мимо дыб и сутан.
Долго будет звенеть еще
Тех помостов пила...
Я пойду, цепенеющий
От величия зла.
Пистолеты дуэльные
Различаю во мгле,
Два поэта застрелены
Не на папской земле.
Офицерам молоденьким
Век убийцами слыть.
Ах, Володя, Володенька,
А нам кого обвинить?
И во взгляде рассеянном
Возле петли тугой
Промелькнёт вдруг Есенина
Русочубая боль.
Рты распахнуты матерно,
Вижу пьяных господ
Над заблеванной скатертью
Велемировских од.
Вижу избы тарусские,
Комарова снега,
Две великие, русские,
Две подруги богам.
Дом на спуске Андреевском,
Где доска, кто в нём жил?
Но мы всё же надеемся,
В грудь встречая ножи.
Проплывают видения,
И хочу закричать –
Родились не злодеями,
Так доколе ж нам лгать?
Я стою перед “Банькою”,
Я закончил свой путь,
Я пришел на Ваганьково,
Где он лёг отдохнуть.
Белла Ахмадулина
Советская и российская поэтесса, писательница, переводчица, одна из крупнейших русских лирических поэтесс второй половины XX века. Для поэзии Ахмадулиной характерны напряжённый лиризм, изысканность форм, очевидная перекличка с поэтической традицией прошлого.
Участвовала в создании литературного альманаха «Метрополь». В 1993 году подписала «Письмо 42-х» - публичное обращение группы известных литераторов к гражданам, правительству и президенту России по поводу событий октября 1993 года, в ходе которых произошел силовой разгон Верховного Совета.
* * *
Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий
Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.
Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной,
Так – быть? Или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может.
Дарующий радость, ты щедрый даритель страданья.
Но Дании всякой, нам данной, тот славу умножит,
Кто подданных душу возвысит до слёз, до рыданья.
Спасение в том, что сумели собраться на площадь
Не сборищем сброда, бегущим глазеть на Нерона,
А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.
Народ невредим, если боль о певце – всенародна.
Народ, народившись, – не неуч, он ныне и присно –
Не слушатель вздора и не покупатель вещицы.
Певца обожая – расплачемся. Доблестна тризна.
Ведь быть или не быть – вот вопрос.
Как нам быть. Не взыщите.
Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши.
В обнимку уходим – всё дальше, всё выше и чище.
Не скаредны мы, и сердца разбиваются наши.
Лишь так справедливо. Ведь, если не наши, то чьи же?
ТЕАТР
В. Высоцкому
Эта смерть не моя есть ущерб и зачёт
жизни кровно-моей, лбом упершейся в стену.
Но когда свои лампы Театр возожжёт
и погасит – Трагедия выйдет на сцену.
Вдруг не поздно сокрыться в заочность кулис?
Не пойду! Спрячу голову в бархатной щели.
Обреченных капризников тщетный каприз –
вжаться, вжиться в укромность – вина неужели?
Дайте выжить. Чрезмерен сей скорбный сюжет.
Я не помню из роли ни жеста, ни слова.
Но смеется суфлёр, вседержатель судеб:
говори: всё я помню, я здесь, я готова.
Говорю: я готова. Я помню. Я здесь.
Сущ и слышим тот голос, что мне подыграет.
Средь безумья, нет, средь слабоумья злодейств
здраво мыслит один: умирающий Гамлет.
Донесётся вослед: не с ума ли сошед
Тот, кто жизнь возлюбил
да забыл про живучесть.
Дай, Театр, доиграть благородный сюжет,
бледноликий партер повергающий в ужас.
Андрей Вознесенский
Поэт, прозаик, художник, архитектор. Один из самых известных поэтов-шестидесятников.
Советские и партийные деятели с одной стороны заискивали перед его мировой славой, а с другой —травили: было запрещено даже упоминание его имени в прессе без специального разрешения идеологического отдела ЦК КПСС.
Он был мужественным человеком и внутренне свободным. Фактически, один противостоял системе. Кажется, только однажды им была предпринята попытка восстановить отношения с властью: когда он создал посвященную Ленину поэму «Лонжюмо».
Участник альманаха «Метрополь» (1978).
По людскому обычаю на сороковой день после смерти я написал строки, ему посвящённые:
Наверно, ты скоро забудешь,
как жил на краткой земле.
Ход времени не разбудит
оборванный крик шансонье.
Несут тебе свечки по хляби.
И дождик их тушит, стуча.
На каждую свечку – по капле.
На каждую каплю – свеча.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Не называйте его бардом.
Он был поэтом по природе.
Меньшого потеряли брата –
Всенародного Володю.
Остались улицы Высоцкого,
Осталось племя в Леви-страус,
От Чёрного и до Охотского
Страна неспетая осталась.
Вокруг тебя за свежим дёрном
Растёт толпа вечно живая.
Ты так хотел, чтоб не актёром –
Чтобы поэтом называли.
Дождь тушит свечи восковые...
Все, что осталось от Высоцкого,
Магнитофонной расфасовкою
Уносят, как бинты живые.
Ты жил, играл и пел с усмешкой,
Любовь российская и рана.
Ты в чёрной рамке не уместишься.
Тесны тебе людские рамки.
С какою страшной перегрузкой
Ты пел Хлопушу и Шекспира –
Ты говорил о нашем, русском,
Так, что щемило и щепило!
Писцы останутся писцами
В бумагах тленных и мелованных.
Певцы останутся певцами
В народном вздохе миллионном...
* * *
Спасибо, друг, что посетил
Последний мой приют.
Постой один среди могил,
Почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил?
Как распирало грудь?
Теперь ни голоса, ни сил,
Чтоб губы разомкнуть.
И воскресают, словно сон,
Былые времена.
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется страна.
Я пел, я грезил и творил,
И многое успел.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай, Таганка и кино!
Прощай, зелёный мир!
В могиле страшно и темно,
Вода течёт из дыр.
Спасибо, друг, что посетил
Приют печальный мой.
Мы все здесь узники могил,
Лишь ты один живой.
За всё, чем дышишь и живёшь,
Зубами, брат, держись.
Когда умрёшь, тогда поймёшь,
Какая штука – жизнь.
Прощай, себя я пережил
В кассете “Маяка”,
А песни, что для вас сложил,
Переживут века.
* * *
Обложили его, обложили…
Не отдавайте гения, немочи!
Россия, растерзанная от подлости,
Знает, кто он, и знает, чей он –
Врубите Высоцкого!
Врубите Высоцкого настоящего,
Где хрипы, и Родина, и горести,
Где восемнадцать лет нам товарищем
Был человек отчаянной совести.
Земля святая, его хранящая,
Запомнит эту любовь без измен.
Врубите Высоцкого настоящего!
Немногим дано подниматься с колен!
Твой последний сон не запрятали
На престижное Новодевичье.
Там Христос окружён Пилатами,
Там побед нет, одни ничьи.
Там Макарыча зажали меж сановников.
Не истопите баньку вы…
Ты туда не ходи на новенького,
Спи среди своих на Ваганьково.
Я приду к тебе просто-запросто,
Не потребует ВОХР пропуска.
Уроню слезу – будь слеза пропуском,
На могильный холм брошу горсть песка.
Не могу понять я больше,
Что за странная нынче пора?
Почему о твоей кончине
Мы узнали “из-за бугра”?
Не Америка плачет – Россия!
Русь рыдает о кончине своей.
В кровь изранены души босые
Самых лучших её сыновей.
Евгений Евтушенко Русский поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, актёр.
Вместе с Рождественским, Вознесенским и другими «шестидесятниками» стал символом «оттепели». Будучи невероятно талантливым, пользовался сумасшедшей популярностью. «Поэт в России больше чем поэт», — эта строка из его поэмы «Братская ГЭС» устойчиво вошла в обиход и, одновременно, стала манифестом творчества самого Евтушенко. Как и «Бабий Яр», «Наследники Сталина» и многие другие его стихи. Но трудно забыть и его задушевные строки о Сталине из первой книжки стихов. Или главу из поэмы «Казанский университет», которую он посвятил 100-летию Ленина. Хотя теперь принято в подобных случаях ссылаться на тогдашнюю политическую наивность и искреннюю веру в доброго дедушку Ленина, но, лавируя между передовой интеллигенцией и властями, и с теми и с другими Евгений Александрович находил общий язык. Это качество вкупе с его невероятным честолюбием, амбициозностью, стремлением стать вторым Маяковским - трибуном послесталинского периода, привело его в объятия КГБ. Нет, не стукачество, слава Богу. Но когда открылись сами знаете какие архивы, выяснилось (со ссылкой на П.А.Судоплатова), что поэт был при их конторе агентом влияния. Скажете, не он один? Верно. Но сейчас речь о нем.
Но вот прошла целая жизнь, много раз поменялись власти, Евтушенко живет за океаном, ходит с палочкой, в Москве бывает наездами. Но по-прежнему верен себе: на похоронах Вознесенского, прощаясь с которым, все читали его стихи, Евтушенко прочел СВОИ.
КИОСК ЗВУКОЗАПИСИ
Памяти В. Высоцкого
Бок о бок с шашлычной,
шипящей так сочно,
киоск звукозаписи
около Сочи.
И голос знакомый
с хрипинкой несётся,
и наглая надпись:
“В продаже – Высоцкий”.
Володя,
ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами
автомобили!
Толкнут
прошашлыченным пальцем кассету,
И пой,
даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит
в игрушечке –“Ладе”
Со шлюхой,
измазанной в шоколаде,
и цедит,
чтоб не задремать за рулём:
“А ну-ка Высоцкого мы крутанём!”
Володя,
как страшно меж адом и раем
крутиться для тех,
кого мы презираем!
Но, к нашему счастью,
магнитофоны
Не выкрадут
наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы
и Нью-Йорка,
Для части планеты,
чьё имя – “галёрка”.
И ты к приискателям
на вертолете
Спускался и пел у костров на болоте.
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут.
Ты наш...
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто – гений эпохи. Кто – гений мгновений.
Ты – бедный наш гений семидесятых
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава
был Чехов с гитарой.
Ты – Зощенко песни
с есенинкой ярой,
И в песнях твоих,
раздирающих душу,
Есть что-то
от сиплого хрипа Хлопуши!
...Киоск звукозаписи
около пляжа.
Жизнь кончилась.
И началась распродажа.
Римма Казакова
Советская и российская поэтесса. Занималась переводами с языков народов СССР (абхазского, кабардинского, литовского, таджикского и др.). Мастер гражданской и любовной лирики. Многие её стихи стали текстовой основой популярных песен на музыку А. Пахмутовой, В. Шаинского, И. Крутого и других композиторов - «Ненаглядный мой», «Мадонна», «Ты меня любишь» и др.
ЗАПОЗДАЛОЕ ЗАКЛИНАНИЕ
Памяти Владимира Высоцкого
Какие песни ни пропеты,
лишь ими дни не исчисляй.
Не исчезай с лица планеты,
прошу тебя, не исчезай!
Ты жил не зря, ты много сделал,
но нежно, неутешно жаль
живой души, живого тела!
Прошу тебя, не исчезай!
Не только – нотою упрямой
захлестывая мир и зал, –
как для любимой, как для мамы,
жив, во плоти – не исчезай!
Оправдывай хулу, наветы,
озорничай, дури, базарь
и лишь с лица своей планеты,
прошу тебя, не исчезай.
Горячкой глаз, парком дыханья, –
даритель правды, маг тепла, –
с Таганки, из любых компаний
не исчезай, прошу тебя!
В календаре не смею метить
твою посмертную зарю.
Мне говорят: исчез в бессмертье.
– Не исчезай! – я говорю.
А ты, что пел, как жил, нелживо,
смеёшься: мол, себя не жаль...
И говоришь всему, что живо,
и мне, как всем: – Не исчезай!..
Илья Рубинштейн
Поэт, прозаик. Автор сценариев и режиссер множества игровых и неигровых, полнометражных и короткометражных фильмов, многократный призер международных кинофестивалей.
В 2004-ом году по итогам голосования гильдий кинорежиссеров, кинопрокатчиков и кинодраматургов вошел в дюжину лучших кинодраматургов России.
Автор шести книг прозы; его стихи, рассказы и сценарии публикуются в журналах и альманахах. Более подробно о нем читайте в библиотеке.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
Двадцать пятое июля
(1980-2007)
И плыли цветы по рукам недопущенных
Над душным асфальтом обеих Радищевских,
И плыли мозги у Каховских да Пущиных –
Джинсово-крутых и мосторговски-нищенских…
Блевала рекордами потно-престольная
И не было дела ей, не было дела…
Другая ж Москва – угорело-бесстонная
Молчала подстрелено и чёрно-бело…
Молчала под плеск кумачёво-разреянных…
Но те, кто привыкли от частного к целому
Вдруг поняли что-то про нас недострелянных –
Молчавших, но слушавших «Баньку по белому»…
И снова июль. И число двадцать пятое.
Уплыли цветы, как ненужные частности.
И снова похмелье. И время распятое
Безмерной заботой о госбезопасности…
И снова мандраж кумачёво-знамёновый
Под рёбра стучится древком триколора…
Вы нас не прощайте, Владимир Семёнович,
За то, что опять и за то, что так скоро…
За то, что смердим оправданьями тухлыми
Безвременья нового ставшие доками,
За то, что молчим… но не ссыльными Кюхлями,
А пайкой прикормленными бенкендорфами.
Евгений Клячкин
Представитель питерской «школы» бардовской песни Евгений Клячкин хорошо известен всем настоящим любителям этого поэтическо-музыкального направления. Всего его песенное наследие включает более 300 произведений, около 70 из них написаны на чужие стихи - (И. Бродского, К. Кузьминского, А. Вознесенского, Г. Горбовского и др.). Многие в СССР именно через песни Е.Клячкина познакомились с поэзией Иосифа Бродского, для которого в 1960-х были закрыты все официальные каналы для публикации. Песни Е.Клячкина «Пилигримы», «Рождественский романс», «Ни страны, ни погоста…», романсы Мышкина, Арлекина, Коломбины, черта и других персонажей поэмы Бродского «Шествие» до сих пор остаются признанными вершинами авторской песни.
Ну что ты будешь делать –
Не шаг, а бег.
Век поисков пределов –
Двадцатый век.
Что атомно-смертельный
Само собой,
Но, главное, предельный,
Как ближний бой.
Плывёт под самолётом
Земля – ковёр.
И чуть вступил и вот оно –
Кто кого.
Компьютер выдал чётко
Предел для мышц
И из девятки сотку
Не пробежишь.
Бескрайний космос узок
И мал уже.
Предел для перегрузок –
Пятнадцать “g”.
Смертельные пределы
Так манят нас.
Нам надо в каждом деле
Дать высший класс.
И вот она – гитара,
Всего семь струн,
И падают удары,
Как зёрна в грунт.
И вырастают песни,
Хрустя корой.
И гонит твоё сердце
По веткам кровь.
Нет на тебя похожих,
Ты свой предел,
Сдирая с пальцев кожу,
Преодолел.
Не чая сохраниться,
Под крик: “Не сметь!”
Ты пересёк границу,
Чье имя – смерть!
И плата бесконечна,
И нет в ней лжи.
Ты будешь первым вечно
И будешь жив!
Эвелина Ракитская
Поэт, прозаик, издатель.
Публиковалась в журналах "Октябрь", "Юность", "Слово-Word" (Нью-Йорк), "Кольцо А", "Смена", "Сельская молодежь";
в альманахах "Теплый Стан", "Предвестия", "Тверской бульвар";
в сборнике "Новые амазонки" ("Московский рабочий", 1992), "С неба сбрасывают строки" (1997);
в антологии "Московская муза" ("Искусство", 1997 г.), в "Дне поэзии - 2000" и др.,
в различных местных русских изданиях разных городов и стран.
Автор книги "Дожить до тридцати", 1991 (издатель Марина Шапиро, Москва).
Член Союза писателей Москвы. В 2003 году была включена в коллегию номинаторов крупнейшей российской литературной премии "Национальный бестселлер".
Является членом жюри по поэзии и членом коллегии номинаторов интернет-конкурса НЛС. Один из двух учредителей издательского содружества Э.РА, существующего с 1999 года и издавшего более 350 книг авторов из разных стран.
ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО
Я хочу быть такой,
чтобы каждый на мелкие части
мог меня разбивать,
как в лесу разбивается крик,
чтоб над каждой строкой
мог любой, леденея от счастья,
морщить лоб и вздыхать:
до чего ж примитивный язык...
Я хочу быть такой,
чтоб меня принимали за эхо,
чтобы кто-то локтями
меня отовсюду пихал,
чтоб над каждой строкой
критик мой, столбенея от смеха,
морщил лоб и вздыхал:
я уже это где-то слыхал...
Я хочу умереть,
всем понятной от корки до корки,
чтоб со всех сигарет
падал прах мною сказанных слов,
чтоб на кухнях гореть
дополнительной пятой конфоркой
и осесть на руках,
став четвертою стрелкой часов.
Растерять все свое,
стать приправой, замешанной в блюде,
разлететься в пыли,
чтобы, напрочь меня позабыв,
даже имя мое
отрицали ученые люди,
чтобы споры вели
и решили, что я – это миф...
1984
Леонид Филатов
Советский и российский актёр, режиссёр, поэт, публицист. Со времен студенчества занимался литературным творчеством, писал стихи, пародии на известных советских поэтов. У него вышли книги «Про Федота-стрельца, удалого молодца», «Большая любовь Робина Гуда», «Любовь к трём апельсинам», «Лизистрата», «Театр Леонида Филатова», «Я — человек театральный», «Сукины дети».
Филатов является автором нескольких пьес и песен к спектаклям. С 1960-х писал песни в соавторстве с Владимиром Качаном. В 1996 году вышел диск «Оранжевый кот» с песнями Качана и Филатова.
ВИСОКОСНЫЙ ГОД
О високосный год, проклятый год!
Как мы о нём беспечно забываем!
И доверяем жизни хрупкий ход
Всё тем же самолётам и трамваям.
А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза,
Из тысяч лиц, – не тот, не тот, не тот! –
Отдельные выхватывая лица.
И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке.
А мы бежим, торопимся, снуём, –
Причин спешить и впрямь довольно много.
И вдруг о смерти друга узнаём,
Наткнувшись на колонку некролога.
И, стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это в яви.
Вот он лежит, лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме.
Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг,
И смерть бы проиграла в поединке!
Она б его взяла за воротник,
А мы бы уцепились за ботинки.
Но что тут толковать, коль пробил час...
Слова отныне мало что решают,
И сказанные десять тысяч раз,
Они друзей, увы, не воскрешают.
...Ужасный год! Кого теперь винить!
Погоду ли с её дождём иль градом?..
Жить можно врозь и даже не звонить,
Но в високосный – будь с друзьями рядом!
Валентин Гафт
Советский и российский актёр театра и кино, литератор. Автор нескольких книг, в том числе «Стих и эпиграмма», «Валентин Гафт» (совместно с художником Н. Сафроновым), «Я постепенно познаю», «Жизнь – театр» (в соавторстве с Леонидом Филатовым), «Сад забытых воспоминаний», «Стихотворения, воспоминания, эпиграммы». Неуспокоенный и мятущийся, интеллектуал и пересмешник, с годами – все больший мизантроп и скептик, человек убийственной иронии и безжалостной прямоты... Ему есть, что сказать, и он несет ответ за каждое сказанное слово.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, –
Вот и сейчас – как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лёг виском на дуло.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Срок жизни увеличился – и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
В. Высоцкий
Всего пяток прибавил Бог к той цифре 37,
Всего пять лет накинул жизни плотской.
И в 42 закончили и Пресли, и Дассен,
И в 42 закончил наш Высоцкий.
Не нужен нынче револьвер, чтоб замолчал поэт.
Он сердцем пел – и сердце разорвалось.
Он знал – ему до смерти петь,
Не знал лишь, сколько лет,
А оставалось петь такую малость!
И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высоцкий.
Что нам Дассен?! О чём он пел, не знали мы совсем.
Высоцкий пел о жизни нашей скотской.
Он пел о том, о чём молчим, себя сжигая пел,
Свою большую совесть в мир обрушив.
По лезвию ножа ходил, винил, хрипел
И резал в кровь свою и наши души.
И этих ран не залечить и не перевязать,
Но вдруг затих, и холодом подуло.
Хоть умер он, но можем мы сказать:
За всех за нас он лёг виском на дуло!
Василь Дробот
Дробот Василий Леонидович, поэт, переводчик. В 1972 г. окончил Киевский гос. университет, а 1980 г. - Киевский политехнический институт. Живет в Киеве, работал в учреждении Нац. Академии наук Украины в должности научного сотрудника, с 2007 года на пенсии..
Член Союза писателей Украины, член Совета по русской литературе Союза писателей, руководитель студии русской поэзии при Союзе писателей Украины. Член правления Всеукраинского культурно-просветительского общества "Русское собрание".
МУДРОСТЬ ПРИХОДИТ С ЛЮБОВЬЮ
Кто чувствительней, – брызги сглотнули…
Владимир Высоцкий
Мудрость приходит с любовью,
Как производная муки.
Тянутся вдруг к изголовью
Вмиг подобревшие руки.
Сразу становится близким
То, что чужим оставалось,
Сердце, «сглотнувшее брызги»,
Прочно встает у штурвала.
Дальше дорога известна,
Шаг ее каждый случаен:
Души выходят из бездны,
Бездны не замечая…
30.04.96
Никита Высоцкий
Никита Владимирович Высоцкий — советский и российский актёр театра и кино, режиссёр. Директор Государственного культурного центра-музея В. C. Высоцкого, учредитель и исполнительный директор Благотворительного Фонда Владимира Высоцкого.
Пророков нет в Отечестве моём,
А вот теперь ушла и совесть.
Он больше не споёт нам ни о чём,
И можно жить, совсем не беспокоясь.
Лишь он умел сказать и спеть умел,
Что наших душ в ответ дрожали струны.
Аккорд его срывался и звенел,
Чтоб нас заставить мучаться и думать.
Он не допел, не досказал всего,
Что было пульсом и в душе звучало,
И сердце разорвалось оттого,
Что слишком долго отдыха не знало.
Он больше на эстраду не взойдёт,
Так просто, вместе с тем и так достойно.
Он умер! Да! И всё же он поёт,
И песни не дадут нам жить спокойно.
Владимир Высоцкий
Выдающийся советский поэт, бард, актёр, автор нескольких прозаических произведений.
Участник постоянной труппы театра Драмы и комедии на Таганке. Cыграл около тридцати ролей в фильмах. Особенно прославился исполнением собственных песен под акустическую гитару.
Песни Владимира Высоцкого не поддаются какой-либо классификации, сравнению, временным оценкам. В репертуаре Высоцкого 425 песен на свои стихи и около 150 на чужие.
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ
Кто-то высмотрел плод, что неспел, –
Потрусили за ствол – он упал…
Вот вам песня о том, кто не спел
И что голос имел – не узнал.
Может, были с судьбой нелады
И со случаем плохи дела,
А тугая струна на лады
С незаметным изъяном легла.
Он начал робко с ноты до,
Но не допел её, не до…
Не дозвучал его аккорд
И никого не вдохновил.
Собака лаяла, а кот –
Мышей ловил.
Смешно, не правда ли, смешно!
А он шутил – недошутил,
Недораспробовал вино,
И даже недопригубил.
Он пока лишь затеивал спор,
Неуверенно и не спеша, –
Словно капельки пота из пор,
Из-под кожи сочилась душа.
Только начал дуэль на ковре –
Еле-еле, едва приступил,
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья ещё счёт не открыл.
Он знать хотел всё от и до,
Но не добрался он, не до…
Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин
И ту, которая одна, –
Недолюбил.
Смешно, неправда ли, смешно!
А он спешил – недоспешил, –
Осталось недорешено
Всё то, что он недорешил.
Ни единою буквой не лгу –
Он был чистого слога слуга,
И писал ей стихи на снегу…
К сожалению, тают снега!
Но тогда ещё был снегопад,
И свобода писать на снегу, –
И большие снежинки и град
Он губами хватал на бегу.
Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до…
Не добежал бегун, беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звёздный знак его – Телец –
Холодный Млечный Путь лакал.
Смешно, не правда ли, смешно,
Когда секунд недостаёт, –
Недостающее звено,
И недолёт, и недолёт!
Смешно, не правда ли? Ну вот, –
И вам смешно, и даже мне –
Конь на скаку и птица влёт, –
По чьей вине?..
1973 г.
ПЕСНЯ О ВРЕМЕНИ
Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зелёных побегов,
Но… развяжет язык молчаливый гранит –
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах.
Время подвиги эти не стёрло:
Оторвать от него верхний пласт
Или взять его крепче за горло –
И оно свои тайны отдаст.
Упадут сто замков и спадут сто оков,
И сойдут сто потов с целой груды веков, –
И польются легенды из сотен стихов
Про турниры, осады, про вольных стрелков.
Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком, –
Потому что любовь – это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далёком.
Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась,
Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича,
Победившим сдаваясь на милость.
Но не все, оставаясь живыми,
В доброте сохраняли сердца,
Защитив своё доброе имя
От заведомой лжи подлеца.
Хорошо, если конь закусил удила
И рука на копьё поудобней легла,
Хорошо, если знаешь – откуда стрела,
Хуже – если по-подлому, из-за угла.
Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!
Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но… не правда ли, зло называется злом
Даже там – в добром будущем вашем?
И во веки веков, и во все времена
Трус, предатель – всегда презираем,
Враг есть враг, и война всё равно есть война,
И темница тесна, и свобода одна –
И всегда на неё уповаем.
Время эти понятья не стёрло,
Нужно только поднять верхний пласт –
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас.
Ныне, присно, во веки веков, старина, –
И цена есть цена, и вина есть вина,
И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надёжно прикрыта спина.
Чистоту, простоту мы у древних берём,
Саги, сказки – из прошлого тащим, –
Потому, что добро остаётся добром –
В прошлом, будущем и настоящем!
1975 г.
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась Любовь –
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было – сорок сороков…
И чудаки – ещё такие есть –
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, –
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же – неровного – дыханья.
Я поля влюблённым постелю –
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит – я люблю!
Я люблю, и значит – я живу!
И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви – великая страна!
И с рыцарей своих – для испытаний –
Всё строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна…
Но вспять безумцев не поворотить –
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой – и жизнью бы рискнули, –
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.
Я поля влюблённым постелю –
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит – я люблю!
Я люблю, и значит – я живу!
Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься – сколько ни зови, –
Им счёт ведут молва и пустословье,
Но этот счёт замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви…
И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться – со вздохом на устах –
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья.
Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал, –
Потому что если не любил –
Значит, и не жил, и не дышал!
При подготовке материала частично были использованы страницы интернета, посвященные В.Высоцкому. Стихи Александра Закуренко, Ильи Рубинштейна, Эвелины Ракитской и Василя Дробота были предоставлены авторами.
