№3/2, 2010 - Мемуары


Феликс Рахлин
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

«Исполнение желаний» - так называется одна из повестей Вениамина Каверина (Зильбера), которую я прочёл ещё в отрочестве. Но отлично помню один из «гвоздевых» моментов сюжета: герой повести, студент Николай Трубачевский в 1920, кажется, году, работая в архиве своего шефа-академика, обнаружил зашифрованную Пушкиным рукопись неизвестной крамольной «Десятой главы» «Евгения Онегина» и в результате огромных интеллектуальных усилий расшифровал её!

В какой-то степени под влиянием этой увлекательной повести я вскоре тоже, как её герой, стал студентом-филологом. И спустя некоторое время узнал, что на самом деле пушкинская рукопись была прочтена лет на десять раньше П. О. Морозовым, а Каверин просто использовал расшифровку той же криптограммы как сюжетный ход. Но мне всю жизнь мечталось и самому набрести на какую-то рукопись, сделать пусть не открытие, но значащую находку, обнаружить малоизвестную подробность в запутанной истории или в биографии выдающегося деятеля… Нет, это было желание не суетной славы, но некоего более значительного жизненного итога, беспокойное и всегда неудовлетворённое любопытство, не одному лишь мне, конечно, присущее. Такие романтические бредни тревожили меня всю жизнь. И вот на склоне лет им суждено было осуществиться.

В 1999 году мне рассказали о переводчике с русского и идиша на иврит, литературном редакторе и публицисте Шломо Эвен-Шошане. Он жил в кибуце недалеко от Афулы, что облегчило наше знакомство. Побудительным поводом к общению с ним был для меня интерес старого литератора к поэтическому творчеству моего земляка и близкого нашей семье человека Бориса Чичибабина, однако меня поразил весь объём многолетней переводческой деятельности старого (Шломо родился в 1910 году) литератора. Мы вступили в переписку, несколько раз встречались, беседовали, и новый знакомый поведал мне об одной из серьёзных своих забот: в его личном архиве есть русскоязычный «отдел» – письма к нему, фотографии и даже оригиналы рукописей целой вереницы выдающихся русских писателей ХХ века: в большинстве это авторы произведений, переведённых им с русского на иврит, с некоторыми он был связан многолетней творческой и человеческой дружбой. Проблема, волновавшая теперь Шломо, состояла в том, чтобы передать эту ценную (а точнее – бесценную!) коллекцию в надёжные руки, в достойное хранилище. Учитывая возраст владельца (ему в 2000 г. исполнилось 90), такое стремление никак нельзя было назвать преждевременным…

Но неужели в Израиле, с его университетами, музеями и архивами, не находилось такого учреждения? Шломо объяснил: проблема именно в языке этих документов – русском! Он резонно полагал, что оперировать этой частью архива должны в будущем люди, хорошо знакомые именно с русским языком и литературой. Крупнейшие же архивы здесь, в основном, являются хранилищами документов на государственных языках страны: иврите, арабском, а ещё, пожалуй, на английском. Правда, есть, вероятно, обширные русскоязычные отделы книг и рукописей в университетских научных библиотеках, но Шломо с сожалением признавался, что не имеет с вузами страны достаточных связей (он так и писал мне: «с ВУЗами»)…

Его желание сохранить архив дошло до того, что, увидав мой интерес к коллекции, (а это подлинники писем к нему К. Симонова, А. Бека и членов его семьи, В. Некрасова,
Е. Евтушенко, А. Вознесенского, В. Аксёнова, А. Кузнецова, М. Шехтера, Ф. Вигдоровой, Б. Ахмадулиной, В. Тендрякова, Ю. Казакова, Г. Свирского и других известных писателей, их портреты и книги с дарственными автографами), владелец предложил передать её на хранение… мне. Но, сказать по всей правде, какой из меня «хранитель», когда мне и самому тогда уже было под 70… От чего я всё же не отказался, так это от любезного разрешения владельца на опубликование части этих документов в русскоязычной прессе Израиля. Так появился ряд моих статей о Шломо (главным образом, в «Еврейском камертоне» - приложении к тель-авивским «Новостям недели»), а также публикация в журнале «22» 19-ти писем Анатолия Кузнецова из Тулы, а затем из Лондона к переводчику романа-документа «Бабий Яр» на иврит. Это, по существу, своеобразный творческий эпистолярный дневник работы автора над этим уникальным произведением и его борьбы за издание романа в полном, не искажённом цензурой варианте... Для подготовки комментария и вступительной статьи понадобилось связаться с целым рядом лиц – в том числе с лондонскими друзьями Кузнецова, его сыном, живущим в Москве, и т. д,, выяснить ряд биографических и исторических обстоятельств. Один лишь пример: до сих пор ходят слухи (в том числе распространяемые в Интернете) о будто бы насильственной смерти автора «Бабьего Яра». Удалось установить, что они неверны: он умер в своём доме от третьего инфаркта…

Через пять лет после публикации «кузнецовской» части архива в «22», где, в силу ограниченности журнальной площади, пришлось сделать в текстах ряд купюр, появилась возможность восстановить эти пропуски и напечатать письма в полном виде, добавив найденную в одной из книг уже после смерти владельца рукопись автора романа «Бабий Яр», в которой объяснялись мотивы его отказа от прежнего литературного имени и просьба печатать это и последующие произведения под псевдонимом «А. Анатолий» (A. Anatoli). Этот документ был добавлен в качестве «Письма 20-го». Тематически к письмам переводчику романа на иврит примыкает эксклюзивное предисловие автора «К читателям в Израиле», до сего времени известное лишь в переводе того же Ш. Эвен-Шошана на язык иврит. Русский оригинал предисловия не найден, а между тем оно интересно весьма своеобразной характеристикой обстановки в редакции журнала «Юность», опубликовавшего сокращённый и искажённый по цензурным соображениям текст книги. Вместе с обновлённой и расширенной сопроводительной статьёй автора этих строк «”Бабий Яр – книга не стареющая” (такова самооценка писателем своего труда, приведенная в одном из писем) и заново отредактированными и уточнёнными комментариями данная расширенная публикация увидела свет на страницах литературного иллюстрированного Интернет-альманаха «Тредиаковский» /www.trediakovsky.ru, см. в рубрике"Ретроспектива"/, выходящего с декабря 2009 г. как приложение к литературному журналу www.poezia.ru

Собрание писем русских писателей к Ш. Эвен-Шошану, возможно, даст исследователям ключ к новым загадкам в истории как русской литературы, так и связей между двумя великими мировыми культурами: еврейской и русской.
Но всё-таки надо было найти (хотя бы временное, пока не отыщется постоянное) место для хранения архива на случай (теперь уже можно сказать не обинуясь) смерти его владельца. На помощь пришла городская администрация Афулы в лице тогдашнего заместителя мэра города Михаила Баркана. Заручившись согласием мэра Ицхака Мирона, он принял собрание рукописей и фотографий на хранение в муниципалитете. По желанию Шломо, здесь были сняты высококачественные ксерокопии с каждого из документов, и комплекты их переданы в местную городскую библиотеку и её филиалы.
Прошло ещё несколько лет. Эти последние годы жизни Шломо были отмечены редкой в таком патриаршем возрасте творческой активностью: за пять-шесть лет перед его кончиной в издательстве «Акибуц Амеухад» («Объединённый кибуц») вышли в свет пять книг его переводов – пять поэтических книг: Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама, Марины Цветаевой, Бориса Слуцкого и Бориса Чичибабина. В эти же годы на иврите вышла написанная им биографическая книга о родном брате автора – выдающемся израильском лексикографе, составителе широко известных толковых словарей языка иврит Аврааме Эвен-Шошане. Там же содержатся сведения о старшем из трёх братьев – Цви Эвен-Шошане – одном из руководителей Гистадрута в 20-е гг., жившем в кибуце Мерхавия под Афулой, и об отце всех троих – Хаиме-Давиде Розенштейне, основателе и руководителе в дореволюционном Минске еврейской ивритоязычной школы, выступавшем и как автор литературных произведений в ивритоязычной печати начала прошлого века. Это он, использовав перевод своей идишской фамилии на иврит в качестве авторского псевдонима, подал пример своим сыновьям, которые, репатриировавшись в Эрец-Исраэль, сделали её своим официальным родовым именем: «Эвен» - на иврите камень, «Шошан» - роза, лилия.

Шломо писал мне 2. 2. 2004: «Я имею, кстати, не только 7 внуков, но также, пока, 18 правнуков, но сын и дочь не знают русского языка…» Тем более не владеют им внуки и правнуки. Так что не только письма русских писателей, уже хранившиеся в мэрии, но и книги с их дарственными автографами оставлять в доме было нецелесообразно.

Пришёл момент, когда я получил от моего старшего друга следующее письмо:
«27. 7. 2004 г.
Дорогой, милый Феликс!
Бог меня наказал. Вот уже пять-шесть недель я прикован к моей постели и страдаю очень, но не вижу этому конца. Помни меня, и вечно остаюсь твоим другом. Впрочем, это и всё, что я могу сказать сейчас.
           Вечно твой
                      Шломо!»

Вскоре после того как, естественным и неумолимым течением судьбы, час этого неутомимого труженика пробил (а это случилось 14 сентября 2005 года, на 95-м году его жизни), выполняя волю покойного, его наследники подготовили передачу ивритоязычной части собранной им библиотеки в музей «Бейт-Штурман» в Эйн-Хароде. Узнав об этом, много лет проработавший в штате того музея активист русскоязычной общины Евсей Крейнин, по согласованию с отделом абсорбции муниципалитета Афулы, договорился с родственниками владельца о присоединении русскоязычной части библиотеки к уже храняшемуся там архиву. Таким образом, весь (или почти весь) «русский архив» переводчика был сосредоточен в одних руках.

Но муниципалитет – не лучшее хранилище редких книг и рукописей. Об этом в местной прессе появилась моя заметка под названием «205 книг из библиотеки Шломо Эвен-Шошана». Одна из читательниц, Зинаида Тобияш, жившая в Мигдал-Аэмеке, сообщила о сложившейся проблеме руководству научной библиотеки Хайфского университета, главному её библиотекарю д-ру Татьяне Друбецкой, и здесь последовало решение принять русскоязычную коллекцию литературных раритетов в фонд отдела редкой книги и рукописей. Жизнь уже показала, что адрес для хранения архива и раритетных книг покойного выбран достойный: на основе нового поступления в фонд библиотеки д-р Татьяна Друбецкая выступила с сообщением на проходивших в Санкт-Петербургском университете культуры «международных смирдинских чтениях». Уверен, что Шломо был бы доволен: он мечтал, чтобы сохранённые им ценности были широко доступны для исследователей. Недаром же в последние свои годы он так много времени уделял приведению в порядок этого архива.

Из его письма ко мне от 21. 1. 2001: «Хотя я в кабинете ежедневно приблизительно шесть часов, включая час обеда, но считанные дни посвящаю «чисто литературной» работе, переводам и пр. Остальное время занимаюсь «упорядочением моего литературного архива», и это дело – без конца. У меня много бумажек, писем, папок и прочего материала, который накопился в течение более 60-и лет. И всё скоплено в кабинете, и всё смешано. К этому надо добавить старость, недуги, холод, который переношу с трудом, и домашние дела, и смерть друзей и близких».
Совмещать в таком возрасте эту техническую, канцелярскую работу с творческой, да притом ещё и вести широкую переписку с друзьями, коллегами, издательством - не истинное ли подвижничество?!
Шломо обладал высоким даром человеческой дружбы. Стоит вспомнить о его многолетних близких отношениях и переписке с Виктором Некрасовым, Александром Беком, Анатолием Кузнецовым… Но в его письмах ко мне упоминается также о встречах и творческом общении с целым рядом литераторов, общественных и культурных деятелей «русской» алии 70-х, 90-х, 2000-х гг.: Ефремом Баухом, Шуламит Шалит, Наумом Басовским, Риной Левинзон и другими, в том числе и жителями Афулы: А. Цитроном, Л. Наделем, Г. и Л. Горчаковыми. Общественность города отвечала ему искренней приязнью. В популяризации переводческой деятельности Шломо приняли участие жители Афулы (как репатрианты, так и старожилы страны) Любовь Сурпина, Ципора Саар, Лея Теслер, Сима Орлова, Сара Горловская, Михаил Юсин, Илья Коган, Ирина и Анна Рахлины, Александр Цитрон, Генрих Горчаков (написавший предисловие к его сборнику переводов из М. Цветаевой), а в упорядочении документов, в изготовлении их копий, переданных, по желанию владельца, в городские библиотеки, оказали большую помощь начальник отдела абсорбции Светлана Черкасова, сотрудники муниципалитета Елена Седышева, Юрий Шнайдерман, Татьяна Пери. Русские книги из библиотеки покойного перевезли в муниципалитет, вместе с автором этих строк, уже упомянутый Евсей Крейнин и член муниципального совета Сергей Ципорин (на своей машине), а затем их приняли в фонд библиотеки Хайфского университета хранитель отдела Хана Розенцвайг и библиотекарь Наталья Паднус. Руководитель фотостудии городского культурного центра репатриантов Аркадий Шаталов, побывав дома у Шломо в его кибуце, запечатлел на фотоснимках облик литератора. Таким образом, сохранение архива, а вместе с тем и памяти о его владельце, стало делом целого «коллектива» энтузиастов и должностных лиц.

Фигура литературного переводчика зачастую, к сожалению, кажется многим читателям второстепенной, на него порой и внимания не обращают, сполна отдавая должное автору переводного произведения. А ведь это куда как несправедливо. Так, без Т. Щепкиной-Куперник, П. Вейнберга, Б. Пастернака, С. Маршака и других, говорящие и читающие по-русски не знали бы о Шекспире. Более того, эти переводчики сделали его драматургию фактом не только английской, но и русской культуры и даже русской жизни! В самом деле, уже хотя бы такие вошедшие в русскую речь шекспировские выражения, как «Чума на оба ваших дома!» или «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», были бы невозможны без гигантского труда переводчиков. Не могу настаивать на полной аналогии, но знаю из свидетельств современников и по рассказам самого Шломо, что его переводы из поэмы М. Алигер «Твоя победа», одноименных произведений «Бабий Яр»: стихотворения Е. Евтушенко и романа А. Анатолия (Кузнецова), поэмы А. Вознесенского «Ров» и другие приобщили весь читающий на иврите Израиль к освещению в русской литературе трагедии европейского и, в частности, советского еврейства. То, что воля покойного выполнена, что его книги и архив сохранены и доступны для изучения, вызывает глубокое удовлетворение его друзей и близких.

Однако, судя по ряду писем этого невероятно трудолюбивого и трудоспособного литератора, не все свои замыслы он успел выполнить при жизни. Где-то в конце 70-х вышел на иврите сборник его публицистических и литературных статей, путевых заметок. А в письме от 11. 12. 03 Шломо сообщал мне о папке «с разными статьями, которые я (то есть он, Шломо. – Ф. Р.) печатал в газетах после выхода моей книги в 1979 г. Я хочу сейчас собрать мои печатные материалы и издать вторую книгу перед уходом в лучший мир» . Насколько мне известно, такая книга не издана. Может быть, найдутся в стране организации и лица, которые изыщут возможность воплотить в жизнь замыслы покойного? Как видно из его же писем, ивритоязычную часть своего собрания писем и документов он передал в архив «Яд Табенкин»…

Считаю долгом сказать ещё об одном неосуществлённом пока пожелании Шломо. За несколько лет нашего знакомства он, по его словам, ходатайствовал перед городскими властями Афулы о присвоении одной из её улиц имени его брата Авраама Эвен-Шошана. Такие улицы есть в Ришон ле Ционе, Бейт-Шеане и других городах страны. Одновременно с переговорами о взятии на хранение муниципалитетом русскоязычного архива переводчика он вновь изложил свою просьбу представителю городского руководства. Она была с пониманием принята и передана в муниципальную комиссию по наименованиям, с тем, чтобы при развитии города назвать именем Авраама Эвен-Шошана одну из новых улиц. С тех пор, однако, руководство муниципалитета сменилось. Хотелось бы надеяться, что в благих намерениях властей сохранится разумная преемственность. Более того: теперь, после смерти последнего из братьев Эвен-Шошан, стоит назвать одну из улиц нашего города именем всех троих братьев, каждый из которых внёс большой вклад в социальное и культурное развитие страны и региона.
Появление улицы имени братьев Эвен-Шошан на карте Афулы способствовало бы увековечению их памяти, а также послужило бы делу интеграции русскоязычной алии в израильское общество и культуру, воспитанию молодёжи..


* * *

Работая над этой статьёй, нашёл в Интернете… полный текст отрывка из пушкинской «Десятой главы “Евгения Онегина”», включающий строки, которых не было в дешифрованной П. О. Морозовым и каверинским Трубачевским авторской криптограмме. Утверждается, будто он дошёл до нас в списках и что мнения учёных-пушкинистов о его подлинности разделились, по этому вопросу продолжается спор. Во всяком случае, если это и подделка, стилизация, то очень квалифицированная…

«Рукописи не горят». Так хочется, чтобы реальность соответствовала столь гордому пожеланию! В случае с архивом Шломо Эвен-Шошана это произошло.
10 февраля 2010 года Шломо Эвен-Шошану, израильскому агротехнику, одному из лидеров кибуцного движения, основателю кибуца Сдэ-Нахум, журналисту, редактору, переводчику исполнилось бы 100 лет. Он не дожил до этого дня немногим более пятилетия….



Шломо Эвен-Шошан в своём рабочем кабинете
с израильским изданием (в его переводе на иврит) романа-документа
А. Кузнецова "Бабий Яр". Кибуц Сдэ-Нахум, 2004



Ш. Эвен-Шошан (справа) с А. В. Кузнецовым
во время их встречи в Лондоне. 1970



Ш. Эвен-Шошан с Евгением Евтушенко
во время пребывания поэта в Израиле



Шломо Эвен-Шошан (справа) и В. П. Некрасов в Хайфе


Встреча Евг. Евтушенко с Ш. Эвен-Шошаном
в тель-авивском издательстве "Акибуц Амеухад" ("Объединённый кибуц"),
где несколькими изданиями вышла брошюра со стихотворением русского поэта "Бабий Яр" в переводе Шломо



страница письма А. Кузнецова Ш. Эвен-Шошану из Лондона
с разъяснением переводчику некоторых слов и понятий
(в том числе с помощью рисунков автора



последнее письмо Шломо из Сдэ-Нахума мне в Афулу
с сообщением о смертельной болезни и призывом помнить его...





Доверенность Ш. Эвен-Шошана (идентичные тексты на иврите и русском)
на моё имя с разрешением пользоваться по моему разумению материалами
его архива для публикаций в прессе




(Статья опубликована в еженедельнике «Еврейский камертон»»
газеты «Новости недели», 2005 г., Тель-Авив).
Для настоящей републикации расширена и обновлена)


>>> все работы aвтора здесь!








О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"