Сибиряк
Ирина Пашкевич

День 28 августа 1941 года стал для российских немцев днем траура – в этот день во всех газетах был опубликован указ о поголовном выселении немцев Республики Поволжья. Вместе с читателями мы скорбим о тех, кому не удалось пережить это насильственное переселение. В память об этом дне мы публикуем отрывок из книги Ирины Пашкевич о событиях тех времен.

Случайная встреча
Саша Штракбайн встретил Аннушку случайно на автовокзале в Омске по дороге в больницу.Три года стройбатовской службы в рядах доблестной Советской Армии дорого обошлись ему и он почти потерял надежду на выздоровление. Она вернула ему веру в себя. Стала его музой, его любовью на всю жизнь, его женой, матерью его девятерых детей. 1967 год – год встречи с Анной стал как бы годом его второго рождения.
1941 год – год его первого рождения сулил ему мало хорошего. Шансы выжить равнялись почти нулю. Само рождение уже было событием. Незадолго до этого семья Штракбайн, или вернее то, что от нее осталось: Сашина мать на последнем месяце беременности с четырехлетней дочерью, ее младшие сестры одиннадцати и шестнадцати лет, а также бабушка Александра проделали нелегкий путь в телячьих вагонах от берегов Волги к берегам совсем иным, сибирским.

Рождение
На свет появился маленький, хиленький, синенький, и почти без признаков жизни человечек. Бабушка, посмотрев на это чудо природы, обратилась к повитухе: «Ева, не мучься, всё равно не жилец!» Но та, держа его одной рукой за ножку, шлёпнула по попке, отчего он вдруг подал голос. Она так прокомментировала это событие: «Что вы, сватья! Вот посмотрите, он ещё будет вам кормилец!» Ева, и вправду, как в воду глядела. Бабушка прожила с Александром и его семьей до самой смерти. Они были очень близки всю жизнь. В начале основная забота об Александре и его старшей сестренке лежала на ее плечах. Матери после родов пришлось сразу начать работать.

Бабушка
Бабушку Александр помнит лет с шести. Просто удивительно, сколько жизненной энергии несла в себе эта небольшого росточка, худенькая женщина. Она родилась в 1892 году в небольшом селе на Волге. Там же вышла замуж за Якова и они занимались крестьянским хозяйством. Большого богатства не нажили, но и не бедствовали. В саду было много яблонь и груш, а на бахче созревали прекрасные дыни и арбузы. Жили они, по рассказам бабушки, по-своему счастливо, рожали детей и радовались жизни.
А потом грянули грозные события – первая мировая война, революция. Об этом времени бабушка рассказывала мало, а о гражданской войне только вздыхала: «Белые грабят, красные грабят». Начало двадцатых годов ознаменовалось страшным голодом, а в семье было уже девять человек детей. Слава Богу, голод двадцатых годов, они пережили, потому что привыкли полагаться на себя и свое хозяйство.
Потом подошло время коллективизации. Все сразу стало общим – земля, скотина, инвентарь. За счет колхозного сельского хозяйства стали спешными темпами проводить индустриализацию страны. Зерно шло за границу на продажу, а на вырученные деньги закупалось оборудование. В это время в стране в 1932-1933 годах свирепствовал голод. Вымирали целые семьи. Это страшно, когда на твоих глазах умирают близкие, а ты ничем не можешь помочь. Бабушка со слезами на глазах вспоминала, как дед, придя с работы, не смог перешагнуть порог, сел на приступке, жуя какую-то траву. Потом обвёл последним взглядом всех оставшихся в живых и тихо скончался. Кроме него в семье умерло шестеро детей.
В это время в колхоз приехала какая-то комиссия. Бабушка обратилась в нее с жалобой, ведь даже похоронить деда не было ни сил, ни средств. Оказалось, что председатель имел возможность в случае крайней необходимости поддержать такие бедствующие семьи. Председателя сняли, бабушке даже выдали немного муки. Наверное это и спасло её семью от полной гибели.
К началу сороковых жизнь постепенно наладилась. Во всяком случае о голоде забыли, если такое вообще возможно забыть. Но тут новая беда – грянула война. В августе вышел Указ, а в сентябре всех немцев Поволжья поголовно погрузили в телячьи вагоны и в спешном порядке вывезли на восток: в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию. Нужно было иметь очень богатое воображение, чтобы обвинить всех их в пособничестве Гитлеру.

Депортация
Бабушка рассказывала потом Саше, как это происходило. На сборы дали всего сутки. Брать с собой разрешалось только то, что унесёшь в руках, тем более, что до станции пришлось идти пешком. Трудно представить себе состояние людей, вынужденных навсегда покидать насиженные места, бросать нажитое нелёгким трудом имущество и дома. Это был Апокалипсис – «конец света». Люди рыдали, рвали на себе волосы. Мычали не доенные коровы, выли собаки, истошно горланили петухи. Наиболее сердобольные давали напоследок корм скоту или просто выпускали его на свободу. Все происходило под надзором НКВД. Уже одно это обстоятельство неопровержимо свидетельствовало о том, что это была не эвакуация, а депортация. А ещё точнее - безжалостное изгнание целого народа.
В дороге они находились около месяца. Наконец прибыли на станцию, расположенную недалеко от Омска. Бабушку с тремя дочерьми и внучкой и направили в село Соляное. Разумеется, ни о каких жилищных условиях и разговора не было. Ютились где придётся, в ужасной тесноте, без средств к существованию. В избытке была только работа, которая осуществлялась под лозунгом – «Всё для фронта, всё для победы!»
Бабушка к тому времени была уже больна и работать «для фронта» не могла. Но без неё матери Саши пришлось бы совсем туго. Ведь она была на последнем месяце беременности, а на руках ещё маленькая дочь. Но мир не без добрых людей. Если официальные власти видели в российских немцах «потенциальных пособников» Гитлера, то простые люди, смотрели на них по-иному. Конечно, не обходилось и без злобных взглядов или презрительно брошенного вслед: «У, фашист!» Но в основном простые люди относились с сочувствием к депортированным.

Тетя Капа
Первое время они жили в хате у простой деревенской женщины Ждановой Капитолины Ивановны. Здесь в октябре 1941 года и появился на свет Александр. Этой простой русской женщине он тоже обязан жизнью.
Сама бездетная, она чем могла поддерживала существование новорожденного. У неё был небольшой огород. Маленький Саша целыми днями ползал между грядками, щипал лук, редиску. С голода он не умер, но его организму хронически не хватало элементарного хлеба. Про мясо и сладости и говорить нечего. Наверное поэтому он рос рахитиком и встал на ноги лишь на пятом году жизни.
Сколько раз сердобольная женщина уговаривала мать: «Катерина, отдай мне сына, ведь у тебя ещё дочь маленькая, сохрани хоть её!» Но какая же мать пойдёт на это? Сашиной матери в какой - то степени повезло: её не взяли в трудармию. Была соответствующая инструкция – не забирать матерей, имеющих детей до трех лет. Саша пошел в школу в 1949 году. Учился он хорошо, очень любил русский язык и литературу, историю и географию. Что касается немецкого языка, то в школе его преподавали как иностранный и в минимальном объеме. Хорошо хоть в семье говорили по-немецки.

Находка
К этому времени у них уже было своё жильё – небольшая глинобитная хата. Кроме этого еще сарайчик из частокола, обмазанный с обеих сторон глиной, и в нём погреб. Сарай от старости разваливался. Поэтому для живности во дворе была выкопана землянка. Неудобно, конечно, навоз вытаскивать, но зато скотине тепло. Сарай помаленьку разбирали и этим топили печку.
Однажды, набирая очередную охапку дров, Саша случайно обнаружил какую-то плоскую коробку. Его счастью не было предела – наверно он нашел клад! Мальчик открыл коробку дрожащими от волнения руками. Она была плотно набита тугими пачками каких-то денег, которые прекрасно сохранились. На них была изображена таинственная женщина в красивом длинном платье. Что делать с этой находкой? Саша показал ее маме и бабушке. Они по-русски не умели читать. Выход нашла бабушка: «Спрячь пока. Вот приедет мой брат Андрей, он и подскажет, что делать». Бабушкин брат жил в соседнем селе и работал заготовителем. Собирал тряпки, кости, цветные металлы в обмен на леденцы и простенькие игрушки. Для Саши его приезд всегда был праздником. Ну кто откажется от сахарного петушка на палочке! В этот раз приезда дяди Андрея с нетерпением ждали и взрослые.
Посмотрев на находку, дядя изменился в лице и с тревогой спросил Александра: «Где ты это взял?» Услышав объяснения, проговорил: «А ты никому об этой находке не сказал?» Александр вздохнул: «Что вы, дядя Андрей! Я сам-то напугался!» Дядя немного подумал и решительно заявил: «Так вот! Чтобы об этом никто и никогда не узнал, надо немедленно сжечь деньги в печке!»
После его отъезда Саша открыл коробку и стал одну за другой бросать купюры в огонь. Ему казалось, что величавая женщина, освещенная пламенем танцующих огоньков, укоризненно смотрит на него. Он не имел тогда понятия, что это была Екатерина II, русская императрица, сделавшая так много для процветания России. Юной принцессой прибыла она сюда из Германии и стала с 1762 года управлять огромной Российской Империей. Это она издала в 1765 году манифест, по которому и приехали в Россию в поисках лучшей жизни Сашины предки.
Теперь это кажется смешным, но тогда, по мнению дяди Андрея, подобное грозило большими неприятностями. Начались бы разборки: «А не ваши ли родственнички припрятали клад, а сами смылись за границу. Колись, контра, где они прячутся и как ты с ними связываешься?». Короче, деньги были сожжены в маленькой деревенской печке и об этом никому не рассказывали. Прошло уже более полувека с той поры, но Александр часто вспоминает о том маленьком испуганном мальчике, который одну за другой кидал ценные купюры в прожорливую пасть печки.

«Трудодень»
Жизнь продолжалась. Александр учился, переходя из класса в класс. Мать вкалывала в колхозе за двоих. Её всегда ставили в пример. А вот вознаграждение за труд было до смешного скромным. Работали ведь за «трудодень»! Это такая палочка в ведомости, а вот как эта палочка будет «отоварена», одному Господу Богу известно. И решали это не колхозники, не правление колхоза и даже не председатель, а на самых недосягаемых верхах.
Можно, конечно, проникнуться сознанием того, что нужно было восстанавливать разрушенное войной. Но почему это делалось за счет измождённых голодом людей? Отмена в 1947 году карточной системы принесла некоторое облегчение лишь горожанам. Колхозникам же, не имевшим денежных доходов, это ничего не дало. Они по прежнему зависели от «веса» трудодня, а он никак не хотел расти.
У Александра до сих пор стоит перед глазами лицо матери, вернувшейся с общего собрания колхозников. Оно обычно проводилось после уборки урожая и подведения итогов. Там они узнавали на сколько оценён трудодень и на что каждый может рассчитывать. Дело в том, что весной перед посевной каждой семье выдавали авансом немного муки и других продуктов, а осенью производился полный расчёт.
Можно себе представить «вес» трудодня, если на Сашин вопрос: «Ну что, мама, сколько мы нынче получим?», – со слезами на глазах отвечала, – «опять должна осталась!». И это она, которая вырабатывала мужскую норму трудодней! «Вес» трудодня не зависел ни от урожайности, ни от работы. Просто «сверху» спускался план, который должен быть выполнен любой ценой. От голода их спасали огород и кое-какая живность.
Но и тут колхозники были обязаны «отщипнуть» государству ощутимую долю. Так они и жили из года в год, не представляя себе иной жизни. Младшая мамина сестра Мария, отдав для «фронта и победы» несколько лет своей молодости и потеряв здоровье, лишь в 1947 году из-за беременности смогла вернутся из трудармии к родным и близким. Александр вспоминает, что когда тётя Мария в 1952 году умерла, её похороны превратились для близких в почти невыполнимую задачу. После смерти сестры мама усыновила четырехлетнего сына Марии и воспитала его вместе со своими детьми. С Божьей помощью кое-как одели покойницу. Ни о каком памятнике или оградке и разговора не было, лишь скромный холмик и деревянный крест. Крест вскоре сгнил, надгробный холм осел и беспощадное время стерло с лица земли место, где покоится прах тети Марии.

Смерть Сталина
5 марта 1953 года скончался Иосиф Сталин. Вот как об этом вспоминает сейчас Александр.
– На похоронах я, конечно, не был, но по радио слышал и из газет знал, во что они превратились. Даже будучи мёртвым, он на последок ещё раз „достал“ нашу семью и лично меня. Дело в том что в дни траура было строжайше предписано, чтобы на стене каждого дома или на воротах был вывешен портрет Сталина в траурном обрамлении. Что касается портретов, то они в изобилии печатались во всех газетах. А вот с чёрным материалом, было, прямо скажем, не густо. Честно говоря, в нашей семье не оказалось материала такого цвета. И купить его было не на что. Мы нашли оригинальный выход. У меня на счастье оказались чёрные трусики, кстати, единственные. Мы и использовали их для этого „благого дела“. Неважно, что я некоторое время ходил без трусов: под штанами-то не видно. Так что свой долг увековечивания памяти „отца всех народов“ мы выполнили. Иосиф Виссарионович уютно устроился в Мавзолее рядом с Владимиром Ильичом, правда, ненадолго. Посетив Мавзолей В.И. Ленина в 1965 году, я Сталина уже там не обнаружил.
Или им тесновато было в одном Мавзолее, или были более серьёзные причины для „выселения“. Удивительно, но после его смерти стали происходить события, если и не изменившие жизнь в лучшую сторону, то хотя бы подавшие надежду на это. Могущественный Берия был признан врагом народа, посажен и приговорен к смертной казни. Он многие годы руководил ведомством, которое рьяно проводило всевозможные чистки всех слоёв общества, щедро пополняя контингент сталинских концлагерей. Удивительное дело – у народа как бы сразу прорезался голос. Молодёжь в то время распевала частушку:
«Берия, Берия, вышел из доверия,
А товарищ Маленков надавал ему пинков!»

«Жить стало лучше,
жить стало веселее!»

Начиная с 1954 года семью Штракбайн уже не преследовал ежедневный голод. Осенью того года они впервые получили на трудодни девять центнеров пшеницы! Правда к тому времени уже работала старшая сестра Отилия, ей исполнилось 17 лет. Они были на седьмом небе от счастья. Как распорядиться этим богатством? Прикидывали сколько смолоть на муку, сколько продать на базаре. Ведь денег колхозники практически не видели. Если только удавалось продать что-то с огорода, да и то редко – всё уходило на питание. Из мясомолочных продуктов тоже почти ничего на рынок не возили. Нужно сначала с государством рассчитаться. Яйца, молоко, шкуры – государство ничем не брезговало. Но всё же с этого времени стали вдоволь наедаться хлебом.
Вернёмся к девяти центнерам пшеницы. Много это или мало? Сейчас, спустя полвека, это кажется чудовищным надувательством оценки труда двух человек. Произведем небольшой расчет. Разделим 900 кг зерна на 365 дней в году, в результате получим, что на 5 человек в день приходилось 2 кг 465 г зерна, а это меньше 500 г на человека. Ни дать–ни взять блокадная норма!
Их выручал огород и кое-какая живность. Это в свою очередь требовало огромных сил. Одному Богу известно сколько воды перетаскал Саша на своих плечах из Иртыша для полива грядок. Да и огороды ещё долго приходилось каждую весну перекапывать вручную. Крестьянский труд издревле не был лёгким. Но как же дёшево государство его оценивало!

Переезд в Германию
Решение о выезде далось нелегко. Александр родился и прожил всю свою сознательную жизнь в одном селе. Проработал в одном хозяйстве сорок лет и с гордостью бил себя в грудь: «Я – сибиряк!». Но две дочери с семьями уже несколько лет жили в Германии и настойчиво звали к себе. И в 1998 году он переехал в Германию ради будущего своих детей, так как в ближайшей перспективе в России оно не просматривалось. Жизнь на новом месте, особенно в зрелом возрасте, дается не просто. Необходимо время, чтобы привыкнуть и пустить корни...

... Кстати, у этой истории есть продолжение. Дело в том, что в Германию два года назад приехал двоюродный брат Саши – Владимир, который с четырех лет воспитывался в их семье....






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"