№10/3, 2009 - 19 октября день рождения Александра Галича
Заколюченные параллели Владимир Кетов
Я заболеваю, когда я слушаю Александра Галича. Мне кажется, что вся боль и вся несправедливость мира пришли в мой дом...
Прилетает по ночам ворон,
Он бессонницы моей кормчий.
Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен,
Но и это, говорят, слишком.
Но и это, словно дар свыше,
- Быть на целых пять шагов слышным!
В этих строках, от которых мороз пробегает по коже, Галич, в сущности, определил сверхзадачу человека. Если человек этот – художник.
Голос его, к счастью, оказался слышен намного дальше пяти шагов. Его услышали все, кто хотел услышать и все, кому он был нужен. И, когда я читаю оскорбительные для меня строки Александра Городницкого, увидевшего в магазине «Мелодия» пластинки Галича и Высоцкого:
«Там пылится, не зная вращения,
Их пластинок безмолвная груда»,
я не понимаю, чего здесь больше: нежелания видеть правду или зависти. Хотя одно с другим часто связано.
Нам порой стараются внушить, что Галич подзабыт, мало кому интересен, мало кем слушаем и читаем. Но стоит взглянуть – в магазинах, в Интернете – на наличие его – пока не запрещенных вновь – книг и дисков, книг о нем, на сайты, где о нем пишут, – и сразу понимаешь, как нелепа эта ложь. Галич издается (и раскупается) чаще, чем Окуджава; тем более – чем сам Городницкий. Уж этот-то спрос кремлевскими идеологами инспирирован быть не может. И нового он уже не напишет. И не модный детективщик. Без склонности души не купишь.
Да, конечно, поэт такого уровня, как Галич, в нормальной стране имел бы право рассчитывать на большее. Но чему тут удивляться, если лучшие вещи всемирно читаемого ныне Булгакова многими десятилетиями вообще не издавались?
И в другом просчитались мнимые провидцы, утверждающие, что стихи и песни Галича потеряли актуальность с развалом советской империи. Напротив, с каждым годом они становятся все более точны и насущны. Увы...
Вот ночная фантасмогория. Но какая страшная в ней реальность – и возможно, будущее страны. И какие потрясающие стихи...
Когда в городе гаснут праздники,
Когда грешники спят и праведники,
Государственные запасники
Покидают тихонько памятники.
Сотни тысяч - и все похожие -
Вдоль по лунной идут дорожке,
И случайные прохожие
Кувыркаются в «неотложки».
И бьют барабаны!…
На часах замирает маятник,
Стрелки рвутся бежать обратно:
Одинокий шагает памятник,
Повторённый тысячекратно.
То он в бронзе, а то он в мраморе,
То он с трубкой, а то без трубки,
И за ним, как барашки на море,
Чешут гипсовые обрубки.
И бьют барабаны!…
........................................................
........................................................
...Пусть до времени покалечены,
Но и в прахе хранят обличие,
Им бы, гипсовым, человечины –
Они вновь обретут величие!
И будут бить барабаны!…
В нескольких строках его биография. Родился в 1918. Юношеские стихи. Театральная студия. Успешный драматург, кинодраматург (пьеса «Вас вызывает Таймыр», сценарий «Верные друзья»). С начала 60-х – по сути, вторая творческая биография. Авторская песня. Стихи. Тематика гражданская: преступления сталинщины и ее наследников; боль за невинно пострадавших; жизнь маленького человека. Вызывающий глубочайшее уважение творческий нонконформизм. Широкое распространение песен в магнитофонном самиздате (60-е). Развивающийся конфликт с властями, фактический запрет на профессиональную деятельность, в 70-х исключение из всех творческих союзов. Вынужденная эмиграция (1974). Смерть в 1977 в Париже от удара электрическим током. Версии: несчастный случай, акция КГБ. Архивы КГБ, конечно же, не раскрыты. Все.
Мне всегда представлялось если не лицемерием, то уж как минимум лукавством демонстративное удивление (чуть не у каждого второго, пишущего о Галиче) по поводу того, как это «благополучный и успешный» Галич «вдруг» бескомпромиссно набросился на советскую власть. На самом деле ответ очевиден для всякого порядочного человека. Другое дело, что не каждый решился бы на такое. Так ведь никто и не требовал. Но делать вид, что причины непонятны, можно только с одной целью – обелить себя, любимого. Который все это знал, видел, молчал тогда и даже сейчас на эти темы предпочитает помалкивать.
Для меня ответы на вопрос «Почему Галич «вдруг»... и т.д.» в замечательно концентрированной и художественной форме даны у И. Грековой и у Александра Грина.
У Грековой в «Кафедре» есть ситуация, когда на защите диссертации, узнав, что работа фактически украдена кандидатом у своего подчиненного, оппонент спрашивает у председательствующего, в какой ситуации он, оппонент, может отказаться от выступления. «Только в случае болезни», - следует ответ. «Тогда запишите, что я заболел. Мне стало тошно».
А у Грина в «Дороге в никуда» один из персонажей говорит: «Видимо, создалось положение, когда молчание равно пощечине самому себе».
Не знаю, почему мы так любим искать второе дно там, где его нет, и так трудно верим в то, что человеком могут двигать человеческие чувства, а не результат расчета соотношения выгод и потерь. На самом деле, именно когда человеку становится тошно и его чувство собственного достоинства не способно более переносить ситуацию, равную пощечине себе, он и проявляет себя как человек. Если при этом человек является яркой личностью, обладает большим литературным талантом и обостренным восприятием чужой боли - возникает явление одновременно литературное и общественное. Но только сам поэт знает, какой неимоверной тяжести груз взваливает он при этом на свои плечи...
Я спросонья вскочил - патлат,
Я проснулся, а сон за мной,
Мне приснилось, что я - атлант,
На плечах моих шар земной!
И болит у меня спина,
То мороз по спине, то жар,
И с устатку пьяней пьяна,
Я роняю тот самый шар!
.....................................................
.....................................................
...Это моя самая любимая песня у Александра Аркадьевича...
Секрет... неверное слово, секрета, конечно, нет,.. ключ к пониманию феномена Галича лежит именно в неразрывном сочетании огромного художественного таланта, личной боли и собственного «Не могу молчать». Не будь стихи и песни Галича так уникально талантливы в художественном отношении, они могли бы оказаться только агитками – яркими, злободневными и нужными только на момент их возникновения. А выкиньте оставшуюся часть формулы – и они остались бы произведениями искусства, интересными в основном холодным и равнодушным критикам и не затрагивающими глубин человеческих душ. К счастью, они стали тем, чем стали, и, по моему глубокому убеждению, благодаря им количество подонков в стране оказалось существенно ниже с приязнью ожидаемого советской властью уровня.
Мне смешно, когда ангажированные сторонники дистилированно-эзопова языка говорят о якобы прямолинейности Галича. Вся его поэзия зиждется на неимоверно богатых и сильных образах.
Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань,
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль.
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере... к этакой матери.
Но поскольку молчание - золото,
То и мы, безусловно, старатели.
Промолчи - попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
...........................................................
...........................................................
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот так просто попасть в богачи,
Вот так просто попасть в первачи,
Вот так просто попасть в - палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!..
В нравственном отношении позиции Галича – бескомпромиссны. Подлость он обозначает подлостью, предательство – предательством, лизоблюдство – лизоблюдством. Конечно, такому автору мудрено снискать любовь у тех, кто не прочь продать – ну, хоть частичку себя. За совершенно отчетливую выгоду.
Ах, друзья ж вы мои, дуралеи,
Снова грязь непроезжих дорог!
Заколюченные параллели
Преподали нам славный урок –
Не делить с подонками хлеба,
Перед лестью не падать ниц,
И не верить ни в чистое небо,
Ни в улыбки сиятельных лиц.
Пусть опять нас тетешкает слава,
Пусть друзьями назвались враги, -
Помним мы, что движенье направо
Начинается с левой ноги!
Деталь в поэзии – великое дело. Если работает мастер.
А в караулке пьют с рафинадом чай
А вертухай идет, весь взопрел,
Ему скучно, чай, и несподручно, чай,
Нас в обед вести на расстрел!
Как меняет деталь весь смысл, превращая расстрел в дело обыденное, мелкожитейское. Каким оно и было в сталинской машине уничтожения...
И еще одно, неимоверно важное, – песни эти показывали слушателю, что можно кинуть правду подонкам в лицо. Когда станет тошно. Как у Твардовского о смерти: «И хотя бы плюнь ей в морду, если все пришло к концу». Мы – не решались. Но знание того, что есть люди, которые способны сделать это за нас и для нас, значило очень много.
Плохо спится палачам по ночам,
Вот и ходят палачи к палачам,
И радушно, не жалея харчей,
Угощают палачи палачей...
Вообще, для нормального человека, особенно в трудные периоды жизни, неимоверно важно, чтобы кто-то решился сказать правду о том, что происходит вокруг. Стихи и песни Галича решали одну и ту же, вечную, художественную проблему отношений человека с миром и с самим собой – с его, мира, безжалостностью, болью, несправедливостью, безразличием, одиночеством; с его, человека, подлостью, благородством и эгоизмом. Тем более дико мне читать и слышать от некоторых о том, что гражданская лирика Галича якобы сиюминутна и что истинная литература должна касаться только таких высоких материй, как любовь, разлука, измена и так далее.
По мне так сводить всю литературу к взаимоотношениям полов – значит, обузить и даже унизить человеческую природу. Задача литературы – если у нее вообще есть задача – поддерживать в человеке ростки человеческого. Элементарно, Ватсон...
Вот подряд из нескольких песен. Простые и одновременно трагические женские судьбы. Талант драматурга был силен и в Галиче-поэте.
«Веселый разговор». В 12 строфах – исчерпывающая биография. Вся жизнь – за кассой. С перерывом на отсидку.
А касса щёлкает, касса щёлкает,
Не копеечкам – жизни счет,
И трясет она белой челкою,
А касса: щёлк, щёлк щёлк...
Ах, веселый разговор!..
«Песня – баллада про генеральскую дочь». О трагической судьбе сосланной еще девочкой гуманнейшей властью всех времен и народов в Караганду дочери репрессированного генерала. Личной жизни у нее, в общем-то, никакой. «Своего» нет. Иногда забежит, переночует чужой муж. Здесь есть потрясающая психологическая деталь, рисующая одной строкой его образ:
Он проснулся, закурил «Беломор»,
Взял пинжак, где у него кошелек, И прошлепал босиком в коридор,
А вернулся – и обратно залег...
Вот «Рассказ закройщика». Посмотрите, как свободна и изящна рифмовка Галича:
Отличалась упрямством отчаянным –
Что захочем, мол, то и возьмём...
Её маму за связь с англичанином
Залопатили в сорок восьмом.
................................................................
................................................................
И оправа на очках роговая –
Словом, дамочка вполне роковая,
И, переходя к сатире и иронии Галича, – еще раз обращу ваше внимание на рифмовку (выделение мое – В.К.):
Повторяйте ж на дорогу
Не для кружева-словца, А поверьте, ей-же-Богу,
Если все шагают в ногу –
Мост об ру ши ва ет ся
Я вдруг понял, как современно звучат сейчас, когда в России в очередной раз под очередной режим переписывается история, следующие строки Галича (адресованные дружественным соцстранам):
И этот марксистский подход к старине
Давно применяется в нашей стране,
Он нашей стране пригодился вполне,
И вашей стране пригодится вполне,
Поскольку вы тоже в таком же... лагере,
Он вам пригодится вполне!
Был в России в середине 2000-х опрос об отношении к богатым. Все дружно сошлись на том, что все у них наворовано, честным путем такие деньги заиметь нельзя, и, в общем, пора их уже давить. А вторым пунктом стоял примерно такой вопрос – хотите ли вы лично стать миллионером? Выяснилось – естественно - что все так же дружно хотят. После этого очень актуально послушать знаменитую галичевскую «Балладу о прибавочной стоимости». Вся эта психология совкового лицемера-обывателя уже была там полностью описана.
То же самое лицемерие и полное (внутри) безразличие к лозунгам советского времени высмеяно в песне «О том, как Клим Петрович выступал на митинге в защиту мира». Выступал он, конечно, по бумажке, которую ему сунули незадолго до выхода на трибуну. Вышел, конечно, в бумажку предварительно не заглянув. Не впервой.
Вот моргает мне, гляжу, председатель:
Мол, скажи своё рабочее слово!
Выхожу я и не дробно, как дятел,
А неспешно говорю и сурово:
"Израильская, - говорю, - военщина
Известна всему свету!
Как мать, - говорю, - и как женщина
Требую их к ответу!
Который год я вдовая,
Всё счастье - мимо,
Но я стоять готовая
За дело мира!
Как мать вам заявляю и как женщина!.."
Тут отвисла у меня прямо челюсть,
Ведь бывают же такие промашки! –
Это сучий сын пижон-порученец
Перепутал в суматохе бумажки!..
Ну и что? Конечно же, обошлось. Даже похвалили – как здорово ты им, мол, дал, «по-рабочему». Идиотов, которые верили и вслушивались тогда в эти слова с трибун, почти уже не оставалось даже среди ...идиотов, которые на этих трибунах стояли.
Песни Галича сегодня актуальны, как никогда. Гипсовые уже дорвались до человечины. Вновь обретают величие. С добровольной помощью тех, кого язык не поворачивается назвать народом. Даже слово «население» не хочется о них пачкать.
И невольно, хотя и горько, думаешь: а, может, это заслуженно?
В этот-то раз никто никого силой не заставлял.
«Аврора» не бахала.
И даже колбаса вроде была.
Может быть, просто, – если говорить о том, без чего они уж совсем не могут, – речь идет не о поесть, а – о полизать?..
