№4/1, апрель, 2009 - Проза

Привет оттуда
Neivanov

Дедок, надо сказать, был очень приличный. Не ворчал, не вредничал, не бил себя кулаком в грудь, мол, я в ваши годы... «Слава богу, с голодухи не умираем, чего и вам не хуже», – вот Вам и характер его, и платформа, и кредо. Встречаются среди стариков такие не часто, обычному среднестатистическому экземпляру всё не так и все вокруг сволочи...

Дочка его, имевшая маленькую «купи-продай» фирму, нередко забрасывала Деду в деревню
«наркомовский паёк», как он выражался, а Сын жил за границей и посылал пару сотен долларов, когда надо. Как правило, было не надо. Но иногда, раз в год-другой, Дочка делала по телефону прививку братиной совести, и приходил перевод. Дед с Бабкой продолжали жить более чем скромно, обходясь огородом, да грибами. Ах да, забыл, меню разнообразилось ещё диетическими яйцами от придворной несушки. Привычка экономить была столь сильна, что деньги клались на книжку, и проматывало их государство. Что сделаешь, трудные времена перехода! Впрочем, у нас они всегда трудные и в переходах наших рождались и умирали поколения.

Дедок воспринимал действительность, как погоду, умудряясь смотреть на вещи философски. Хорошо ему, скажете Вы, за детками справными, да под курочку-то философствовать! И будете неправы, ибо был он таким всегда. Когда пришла пора – и под ружьё встал, и воевал, разве, может, спокойнее, вдумчивее других, без суеты геройской, за что был уважаем и солдатами, и начальством. После войны завлекали его карьерой профессионального военного, но отказался он наотрез – не моё, мол, это – и всё тут.
А как же, спросите Вы, умудрялся он при нынешней нашей такой-разэтакой жизни всегда спокойным оставаться!? Уж и не знаю, понравится ли Вам мой ответ, да только иного у меня всё одно нету. Вот он, мой ответ: Бабка у него была послушная и не злая! Он, бывало, спросит: «А что, Бабка, грибки у нас есть ещё солёненькие?» А Бабка (я ж говорю, справная тоже была, сноровистая, а главное, не вредная) шасть в погребок и стоит уже на столе плошка с маслятами весьма завидными, и шкалец прохладный, нетрудовой запотелости, тройного перегона, да мисочка с капустой кисленькой с красными шариками клюквы.
И правда, меркувала себе Бабка, чего скакать-то по три раза!? Чай, не молодая уже! Да и живём, небось, вместе не первый десяток лет. Коль Дедок про грибочки речь завёл, стало быть, душа просит маленького праздника и уюта. Больше двух-трёх стопариков Дедок и не принимает, а эта диетическая доза когда-никогда в нужном настроении и под правильную закусь оприходованная, токо в жилу, для дезинфекции трубного хозяйства, да против Рины этой поганой способствует!
– Какой такой Рины!? – спросите Вы. И Вам охотно объяснят, что Рины бывают хорошие и плохие. Вот Рина Зелёная – хорошая, даже очень... была хорошая... А есть, зараза такая, Холисти-Рина и её так просто не прикончишь, потому, что она в крови...
Бабка ставила на стол две стопочки – чуток пригубить надо будет, не любит Дедок в одиночку стопарик поднимать. Грибочки солил он сам. Не всякие по его разумению в дело годились, а исключительно «чтоб глазу было вольготно». Вот так! К тому ж рецепт у него был «особо-секретный». Что-то Дедок такое колдовское сооружал, что многих компонентов требовало. Шла туда и горчица, и лист дубовый, и лист вишнёвый, а лавровый, так само собой, не удивлюсь, если читал он над грибочками заклинания или мантры, ибо получались они от раза к разу качества стабильно-неизменного и вкуса волшебного.
Дедок, собственно говоря, рецепт в тайне не держал, а секретным его только так, «для уважения вкусовых качеств» называл, однако никто в округе сравниться с ним не пытался и рецепт не спрашивал. А он бы дал! Но не станешь же с таким рецептом к людям приставать и самому его насильно в руки пихать! Не говоря уже о том, что требовались для этого руки не абы какие, а соответственные.
Сосед по-своему объяснялся в любви к особому засолу: «Я одного в толк не возьму, как ты, Дед при такой закуси не спился ещё!?
– Спиваются или очень мягкие или слишком жёсткие и этим слабые! А я – обыкновенный, – объяснял Дедок.
На всё у него было своё понимание и толкование. Он верил в Бога. Иногда молился, а то просто сидел с закрытыми глазами, и что там происходило под его седым ёжиком – неизвестно. Бабка спрашивала сначала, что это, мол, с ним, а потом уже и сама была в курсе дела и могла даже компетентно объяснить интересующимся: «... Значит, направляет ЕМУ свою любовь и дружеское расположение», – при этом Бабка почтительно показывала пальцем в потолок.
Потолок уже пора было бы побелить. Раньше Бабка и сама бы справилась, никого не спрашивая. Дождалась бы, когда Деда на рыбалку на озеро позовут и побелила. Без Деда она бы быстренько всё сделала. И к приходу его всё было бы уже и побелено и помыто, и на местах стояло. Дедок не терпел дома никаких перемен. Кавардак, связанный с побелкой, воспринимал настороженно и болезненно, передвигался по комнате, как и их серо-дымчатая кошка Милка, несмело, с опаской ступая на расстеленные клёнки, и старался выбраться из комнаты как можно скорее. Теперь Бабка была уже не та, голова порой кружилась, да и сил заметно поубавилось. «Ничего, как-то сдюжим», - говорила она.
Дедок сильно уважал оккультную литературу, особенно интересовался темой жизни после смерти. Сосед посмеивался: «Да на кой тебе, Дед, эти сказки?! Всё равно пойдём правнукам червей на рыбалку разводить!»
– Да как же это тебе так всё пополам, а? – заводился Дедок. – Небось, в отпуск едешь – так и в карту глядишь и про погоду тамошнюю выспрашиваешь. И про комарьё, шоб твою нежную, понимаешь, задницу не покусали! А туды, дык мы ж совсем уходим! ...Или, всё ж таки, не совсем? – и с этим вечным своим вопросом задумчиво уходил, забыв уже про легкомысленного соседа. Теория реинкарнации захватывала Дедка целиком.
– Представляешь, старая, я, может, в прошлой жизни был твоим сыном! Или так – я сидел в тюрьме, а ты меня охраняла, – выдавал Дедок свою трактовку прочитанного, чем приводил Бабку в благоговейный трепет перед своей мудростью.
– А где же это ты, старый, у нас женскую охрану видел? – все же пыталась возразить она.
– Темнота! Там оно могло так повернуться, что ты в прошлой жизни очень даже... мужчиной была... был... была. Вот так оно могло запросто отчебучиться! А что у нас, так ентого тебе тоже никто не обещал. Может ты вообще в прошлой жизни гасала верхом на коняке с голыми титьками и пуляла усех мужиков, что твоих кроликов с лука!
– Да будет тебе дурить-то! Уже тама одной ногой, а усё про голых баб! Срамота!
Быть «тама» Дедок принципиально не желал. В завещании написал, чтобы после смерти его кремировали, причём не раньше, как через три дня (так рекомендовал его кумир Лабсанг Рампа). Пепел должен быть развеян... – тут он долго не мог решить, где конкретно, ибо море было слишком далеко, а других достойных для этого мест он попросту не мог припомнить, потом сформулировал: «...где Бог на душу положит». Дед был уверен, что Бог положит, как надо.
Для надёжности Дедок не раз ещё Бабке в присутствии соседа разъяснял: «Чтоб никаких мне могил, червяков и памятников! Деньги ещё на ето выкидывать да пьянь кладбищенскую ублажать! Фиг вам!»
Бабка долго не решалась обсудить с Дедом вопрос касаемо его завещания: «Несподручно как-то, а ежели потом и вовсе поздно будет? Лучше скажу. Дедок не раз повторял, мол, дулю в кармане не держи, она тама гниёть! Скажу!»
– Дед, ты уж не серчай, а только где ж мы тебе Краматория тута сыщем? Я слыхала, токо в самом городе ета бесова печка горит. Дык ить вёрст, почитай триста до него! – отважилась наконец Бабка.
– Не боись, усё под контролем! Сосед мне побожился, спалит мои кости в кузне своей, как у Тибете! Токо..., понимашь, токо..., – вздохнул Дедок – тады юдаизьму надо брать!
– Ты чё, Дед!? Тебе ж стручок твой тут же и отчекрыжут!
– Тогда уж будет без разницы! – Дедок невзначай отвернулся. Минут через пять, совладав с нахлынувшим, продолжал: «Гроб к нему в печку, зараза, никак не лезет! Уж мы меряли, меряли... – никак. А иудеев можно в саване хоронить.
– Это Кара-Кум которая?
– Иди, Бабка спать, перепуталось у тебя всё! Литературу игнорируешь, вот мозги и слипаются! Иди, умаялась, небось. Усё путём, люди помогут, не в пустыне, чай, живём... ха, эк учудила, Кара-Кум! Не дашь ты мне от старости окочуриться, со смеху коньки отброшу!
Вскоре они легли. Дедок долго ворочался, вздыхал. Не спалось и Бабке. Молчали. Первой заговорила жена: – Чё торопишься так, Дед? Вся жизнь галопом да в мыле! Только вот чуток очухались..., а ты уж дёргаешься, суетишься... нет бы на крылечке кости греть!
– Вот поэтому организую нынче, чтоб никому потом не дёргаться. Завтра с соседом в город еду, кой-чего по мелочам уладить надобно, тогда и отдыхать можно!
– Добро Дед, тебе виднее... опосля, стало быть, отдыхать, нда... а как мы раньше-то отдыхали, запамятовал, небось?
Дедок не забыл. То у них междусобойные секретные слова были – «пойти отдохнуть». Он часто думал, ну за что отобрали у них со старухой это счастье? Кому оно мешало? Вот уж вечер, совсем-совсем вечер, а эта радость, это чудо жизни к ним уже никогда не заглянет. Нет, в другой-то жизни оно всё будет, не может не быть, но в остатке этой...
– Бабка, я читал, лекарство есть одно хитрое... прям чудеса творит! Видала, как заклинатели дудочкой любого змея в струнку поднимают?
– Ну, Дед, ну заклинатель хренов! Одно на уме! Не разберёшь тебя... то умирать собрался, а то... про змея свово вспомнил, эк тебя заворачивает, однако! Я думала, ты уж ружо-то на стенку повесил, отстрелялся, – удивлялась Бабка.
– Отстрелялся, твоя правда. Но я с этим не согласен! А что касаемо жизни и смерти, дык то ж подружки не разлей вода. Одна уходит – другая тут как тут, и наоборот.
– Ой ли, подружки! Одна другую на дух не переносит, – не соглашалась старуха. Последнее слово осталось всё-же за Дедом:
– Смерть – это не конец, а начало. Я тебе оттуда весточку пришлю, не боись!

Встали ранёхонько. Дед уехал с соседом в город. Всего через четыре часа он уже говорил с Сыном. У Сына всё было в порядке, Дед приступил к главному.
– Тебе, сынуля, два поручения. Я ведь не часто тебя беспокою?
– Да уж, надоедливым тебя не назовёшь, лет десять прошло, как ты леску японскую просил. Говори, отец, коли могу – сделаю.
– Сколько бы нонче отдавать, если взял взаймы 10 рублёв в 1925 годе? Могёшь по науке прикинуть?
– Батя! С такой неправильной памятью тебе дорога в бизнес перекрыта навсегда! – Сын произнёс несколько слов на чужом языке, ему ответили, будто переспросили, он повысил голос.
– Не волнуйся, отец, сейчас посчитают.
– Токо ты, это, с процентами, как в сберкассе лежало, ага?
– Ну, ты даёшь, отец! Оно бы там уже 7 раз пропало! Ну, посчитают, конечно, хотя, ты же понимаешь, это весьма приблизительно. Давай пока второй вопрос.
– Я тебе послал сегодня письмо заказное. Ты его открой, перепечатай, короче там усё ясно написано, разберёшься. Но шоб в адресе было «ЗЕМЛЯ».
Сын заверил, что всё исполнит в точности. Его мысли крутились у первого вопроса – только что принесли листик с приблизительным расчетом.
– Батя, там набежало, чисто условно конечно, как говорится, плюс минус лапоть, 2-3 тысячи долларов. Но учти, оно набежало только потому, что ты этого захотел, а на самом деле – это всё очень виртуально.
– Сынок, я эти деньги должон. Мы с Васькой заработали тогда десятку у одного хмыря, но он их не отдал, зажулить порешил. Я потом при случае растолковал гаду и деньги наши забрал, токо Васька числился уже «без вести». Потом он с плена вернулся, а я в Сибири, так и не свиделись... Он говорил, нема у него никого, а недавно я узнал – есть! Внучка Васькина, понимашь, в райцентре живёт! Во как вышло.
– Но половина-то твоя?
– Ката така половина? А, с червонца того, верно. Запамятовал.
– Добро, отец. «Жаба» давит, конечно, но раз тебя этот долг давит ещё сильнее, чем меня «жаба»..., присылай её адрес, получит она штуку баксов. Везёт некоторым! Ну, батя, всё?
– Таперича усё. Спасибо, ето такое дело, знашь..., камень с души! Целую тебя, сынок!
Приехал Дед поздно, вымотанный и сразу завалился спать. Утром, дождавшись пробуждения супруги, принял он две таблетки и ей дал одну. Вскоре пришла пора «отдыха». Бабка только дивилась и без конца повторяла: «Как есть заклинатель... хренов»!

Вскоре дед умер. Всё было сделано согласно завещанию, только в иудейство Деда не пришлось обращать – прилетел сын и организовал кремацию в городе. На обратном пути остановился на мосту, высыпал пепел. Порыв ветра подхватил пепел и буквально рвал небольшой сосуд из рук. Сын понял, и сосуд тоже бросил в воду. Слёзы будто только и ждали этого. «Он отдавал долги, надо было сразу лететь, застал бы ещё», – оправдывался Сын. Хотя, кого обманывать? Он понимал это и тогда.
Через недели две пришло Бабке письмо. Оно было без обратного адреса, на красивой розовой с золотом бумаге с толстозадыми ангелочками.

«Бабулька! У меня всё в порядке, осваиваюсь. Опосля писать не смогу, еле-еле упросил, шоб токо один раз. Я тут в учебном центре, учуся цельный день, но жуть как интересно. Питают хорошо, делаю зарядку. Целую, твой Дед».

>>> все работы Neivanov'a здесь!






О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"