Работа
Neivanov

Это была хорошая работа. Чистая, чаще всего в тепле, а главное – платили регулярно. Артур просил у Господа покоя и работы, которую невозможно было бы сосчитать в штуках, килограммах или, не дай Бог, квадратных метрах. Он плохо себе представлял вид этой работы, не знал, на что, собственно, он ещё может рассчитывать в этом возрасте и при относительно скромном знании немецкого, но, получив долгожданную работу, Артур узнал её сразу. Это была та самая, выпрошенная у Господа. Считать её можно было только в часах, платили не особенно щедро, впрочем, на жизнь хватало. Что ещё светит пожилому бывшему инженеру в Германии?
Выдали форму. Много всякой всячины – свитера, рубашки, вплоть до галстуков и ремня. Не забыли даже ботинки с металлическим носком. Ботинки были китайскими, и немцы, чего-то опасаясь, может быть птичьего гриппа? – щедро обработали их лизолом. Ах, вы не знаете, что такое лизол?! Ну, скажем так: даже после трёх стирок носки, однажды побывавшие в этих ботинках, в приличное общество не допускались категорически. Жена Артура, Наташа, выставляла ботинки на лестничную клетку, но через некоторое время признала это антигуманным и выселила их в багажник артуровой машины. Фирма называлась как-то-там-Security. Нет, Артур вовсе не был могучим качком или жилистым, вёртким каратистом, вовсе даже наоборот, более мирное, безобидное существо трудно было представить, но фирма носила гордое имя Security и, кто знает, может именно этим и красивой тёмно-синей униформой привлекала клиентов.
Клиентами были заводы, банки, страховые, строительные, короче говоря, фирмы. Функции сотрудника безопасности (именно так назывался Артур в своём служебном удостоверении) могли быть в зависимости от охраняемого объекта различными: от «быть при этом» до затащить (так, между прочим) нескольких паллет с товаром в магазин. Чаще всего это были долгие контрольные обходы территории в темноте с фонарём в одной руке и прибором GSC в другой.
Прибор этот был сродни кассовому сканеру, а «ценники» были расклеены в самых укромных местечках, как правило, по границам территории, а внутри – в противоположных концах этажей и посерёдке, чтоб скучно не было.
По сути GSC – та же колотушка, что носили когда-то средневековые стражи, только электронная, но функция аналогична – бди!
Артур бдел по пять-семь ночей подряд, мечтая провести хоть раз ночь в постели, а не на посту. Наступали долгожданные выходные, но ночами он продолжал бдеть. Привычка.
Он ловил сон, но сон играл с ним в прятки. Артур прислушивался к своим ощущениям, пытался убедить, обмануть сам себя, будто глаза его слипаются, дыхание становится медленным, сердце бьётся спокойнее, реже... Почувствовав малейший намёк на сонливость, он бросался в постель, но... сон лишь смеялся над ним. Артур был бодр, как пионер на утренней линейке пионерского лагеря.
То ли дело на работе! Спать нельзя ни в коем случае! Это опасно, можно потерять работу, но зато как хочется!
Так лежал он, порой, по часу в своей чистой постели с закрытыми глазами, слушая посапывание жены, ветер за окном, редкие полицейские сирены, осторожные звуки дома, если, конечно, соседи снова не были в ударе, а перед глазами проплывали бесконечной чередой коридоры, двери, окна – картинки прошлой ночи.

Прислушиваться к звукам, ловить и узнавать их входило в круг его обязанностей. Здание было не очень старым, скорее пожилым. Его артерии – трубы и вентиляционные каналы булькали, рычали, гудели, контрольные лампочки технических этажей играли свою симфонию светомузыки. Иногда мощный гудок рассекал темноту, докладывая об отказавшем клапане, повышенном давлении или влажности, отказе отопительной системы, о... да мало ли болячек может быть у пожилого здания?! Одни болячки отмирали сами по себе, из-за других приходилось вынимать из постели доктора – дежурного техника.
Ночь без гудков, неожиданных визитов местного начальства или ночного инспектора из Security считалась удачной. Дежурить на этом объекте полагалось вдвоём. Один сидит у пульта, другой наматывает километры по этажам огромного здания, потом наоборот.
Старая часть здания была треугольной с огромными на весь этаж залами, поделенными на американский манер невысокими перегородками. Какой-нибудь этаж постоянно был в ремонте, перегородочки собирались и через несколько месяцев вновь выстраивались в лабиринты.
В целях экономии обход полагалось делать в темноте. Сочетание чудовищной расточительности немцев с их демонстративным жмотством на мелочах поразительно. Вообще, русские, пожив пару лет среди немцев, считали их идиотами. Немцы деликатно отвечали им взаимностью.
Например, немец не понимал, почему русский его не заложил, хотя мог! Это было подозрительно и непонятно. Практически любой немец считал, что имеет моральное право и даже обязанность поучать иностранца только лишь потому, что тот говорит с акцентом и с ошибками. Помните: русский народ – старший брат китайского или какого-то там ещё народа? Хоть кто-нибудь имел смелость усомниться в правомочности такого расклада? Вот она, выражаясь модным блатным языком, оборотка. Тем же концом по тому же месту. Хотя, не совсем по тому же – это мы приехали к ним! Впрочем, немцы везде ведут себя одинаково.
Собираясь иногда на китайскую уточку под баварское пивцо, приятели Артура, да и он сам, поражались негибкости, необразованности и тупой дисциплинированности среднего немца.
Артур же шёл в своих рассуждениях дальше:
– Но тогда как, скажите мне, каким образом эти тупые создали своё пресловутое немецкое чудо, этот рай на земле, эту чистоту и уют, эти мерсы и бумеры, этот мировой авторитет немецкого качества!? Посмотрите на карту, что там этой Германии? Пальцем накрыл... и нету!
Тогда-то из-за угла коварно подкрадывалась мысль: Да, средний немец не знает ни своих Маннов, ни наших Толстых, ни своего Ремарка, ни чужого Хемингуэя, но если мы сбежали к ним, потому что у нас жизнь была слишком уж хэмингуёвая, так может всё-таки не ОНИ идиоты, а мы?!

...Окна в старой части здания не открывались, днём работала мощная система вентиляции, а ночью усталый, забеганный, задышанный до дыр воздух повисал тяжёлыми невидимыми клочьями.
– Этот воздух уже кто-то жевал, – любил повторять Артур, – жевал, жевал и выплюнул...
Артур долго не мог запомнить правильный путь в лабиринте, ведь обойти и отметиться нужно было обязательно у всех точек! Однако, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Так и ноги его, забывшие за последние сытые годы пути длиннее, чем до сиденья машины, привыкали мотать ночные пешие километры.
Топ,... топ,... топ,... 50-60 шагов, короткое «пип» сканера и снова топ... топ... топ...
На стенах и перегородках много плакатов, открыток, чаще всего яркие сине-зелёные места последнего отпуска с округлыми местами сексапильных отдыхающих. Греция, Испания, Китай, Канары, Венгрия, Америка и Австралия... немцы охочи до перемены мест. Tapetenwechseln (сменить обои) – так они называют эту страсть. А почему бы и нет? Отпуск большой – 30 оплаченных рабочих(!) дней, зарплата позволяет (тем более что значительная часть сотрудников этой организации – госслужащие), стало быть, вперёд!
Ещё у немцев страсть – быстрая езда и шикарные авто, последнее, естественно, не для всех возможно. Мест, где ещё можно поиграть «мускулами» автомобиля остаётся всё меньше. Меньше их и в Германии, но, пока немцы ещё выгоняют с конвейеров 500-600-сильные машины, места эти в Германии не исчезнут. Сильные мира сего, для которых резвятся эти табуны под капотами, не допустят. Так что пока тут есть, где дать газу!

...Топ,... топ,... топ,... столы, шкафы, мониторы, фотографии отпрысков, кривой рядок прибитых к стенке половинок галстуков...
– Каких?
– Да нормальных мужских удавок, селёдок или как там их ещё? Штук 10-15 наберётся, среди «покойных» даже 3-4 дорогих. Увидев эти трофеи, Артур был удивлён и заинтересован. Спросил – растолковали...
Это свирепствовали женщины. Есть у немцев такой не красный в календаре праздник – Schmutziger Donnerstag (грязный четверг). Помните наши чистые пятницы? Так это совсем другое. Перевести на русский этот четверг следовало, пожалуй, скорее, как нечистый. В этот долгожданный для женщин день всем немкам поголовно как бы выдают официальную справку из дурдома.
Настоящая справка выдана Frau Lotter, Frau Singer или Frau Muster в том, что у неё ежегодно в этот день начисто сносит крышу.
Женщины Германии становятся немножко ведьмами и, вооружаясь в этот день... ножницами, подкрадываются или наоборот, шумной ватагой нападают на сотрудника (начальники в этом деле – супер деликатес) и отчекрыживают нафиг полгалстука. Трофей прибивается к стене и иногда снабжается биркой с указанием даты и имени жертвы. Немецкая традиция. А что? Толково! Где и когда в рабочее время (!) у нас можно так оторваться? – А нигде!
А тут и овцы в восторге, и волки слово поперёк сказать не смеют. Волки постарше и поопытней день этот не забывают и одевают уже не совсем модный или совсем не любимый галстук. Приличия соблюдены, жажда «крови» удовлетворена, короче, принято. Хуже всего молодым начальникам. Они-то козыряют лучшим, да и традиции не так хорошо помнят, вот на них и идёт главная охота.
Однажды Артур, работая в дневную смену на другом объекте, тоже под общую гребёнку чуть галстука не лишился. Взмолился – казённое имущество! Простили. Поставили на вид – чтоб в следующий раз имел запасной, цивильный, а то!..

Следующего раза не было. Фирма нашла себе security подешевле.

После потери того объекта Артур стал чаще бывать в треугольном доме и ещё на одном, новом месте. Это был довольно большой завод, там даже давали старенький автомобильчик для внутренних перемещений. Номерных знаков на нём не было, да и не нужны они были внутри. Ездить разрешалось лишь 10 км в час, однако даже легендарно дисциплинированные немцы ездили быстрее. О наших же и говорить нечего.
Автомобильчик был снабжён ультразвуковой кнопкой, открывающей ворота, впрочем, как и на всех внутризаводских машинах и автопогрузчиках. И это была не единственная толковая находка. Артур был удивлён, узнав, откуда, собственно, берутся эти машины. Оказывается, это были старые, не прошедшие очередного техосмотра машины сотрудников завода и их знакомых, купленные предприятием за 100-200€. Продать их кому-либо другому шансов почти не было, а чтобы отвезти на свалку, нужно ещё и самому сотню отвалить, чтоб взяли.

Как уже говорилось выше, разница менталитетов ставила огромные преграды во взаимопонимании немцев и пришельцев, но такие находки восхищали Артура и добавляли немцам веса в его глазах.
– Нет, они совсем не дураки, – в очередной раз убеждался Артур.

Как-то ему довелось работать на стройке. Рядом с их временным пристанищем должны были ставить батареи отопления. «Навоняют тут сваркой, небось, за весь день, стуку – гаму будет...», – приготовился мысленно Артур. И, правда, сантехник скоро пришёл. Один. Под мышкой – пачка медных трубок, в кулёчке прозрачном – втулки, уголки и специальный ключ-зажим. Притащил два радиатора из своего бусика, выложил на полу трубочки, соединил их втулками, зажал этим своим ключиком и через полчаса уехал. Всё!
Артур от обиды чуть не плакал: ну почему же у них всё так просто, быстро и чисто, а у нас так тяжко, мучительно долго, дорого и бестолково!?
Хотя, понятие «у нас» за последние годы, хотел Артур того или нет, плавно, но неизбежно переместилось в Германию, да и на родине изменилось за это время очень многое.

Однажды Артур встретил случайно бывшего сотрудника, Яноша. Чех был значительно моложе и легко нашёл себе местечко посытнее, чем в Security.
– Ну, как там, в треугольном доме, без происшествий? – спросил он.
– Стоит. Что с ним сделается?!
– Ну, с ним-то ничего, а, вот, с сотрудниками...
– ?
И тут он поведал Артуру о старой дурной славе треугольного дома. Странно, что нынешние коллеги об этом умалчивали. Янош придвинулся чуть ближе и доверительным полушёпотом сказал:
– В «треугольном» нечисто!
Темнота вообще не способствует большой уверенности в себе, а тут... то шаги сзади, будто бы эхом (но не эхом!) вторящие твоим, то промелькнёт что-то невнятное перед носом. Оберёшься резко, фонариком посветишь – пусто.
Напарник-то внизу сидит, если что, на рацию должен звонить... А двое сотрудников жаловались, что кто-то невидимый тушил свет в туалете, за несколько секунд до этого включённый.
– А про Майера ты разве не знаешь!? – продолжал «нагнетать» Янош. – Он ведь на этом объекте ночью больше не появляется, правда?
Действительно, Артур вспомнил, что с Майером в «треугольном» ни разу ночью не работал, хотя объект находился близко к трамваю и ему, «безлошадному», должен был бы подходить «на все 100». Да, странно, ведь по выходным и только днём Майер там бывал.
– Я же тебе говорю, наотрез отказался! А ты разве сам ничего там не замечал?

Напротив, Артур замечал некоторые странности в этом здании и со светом в туалете у него тоже такое было, но он просто не придавал этому значения, мало ли, может выключатель барахлит... И шаги эти, да, точно было это и не раз!
– Ну-ну! Ничего себе, замок Шпессарт на мою голову, – озаботился Артур. Если он хотел напугать Артура, то это не получилось. Но заинтриговал.

Шагать по тёмному зданию, освещённому лишь малыми зеленоватыми островками света с убегающей фигуркой, было в чём-то даже здорово. Ноги трудятся, а голова свободна, думай себе, о чём хочется, хоть стихи сочиняй на ходу.
В окна с удивлением заглядывали серые многоэтажки, будто вопрошая:
– А ты? Почему не спишь ты? Посмотри, у нас все давно спят!
– А там, на десятом этаже справа?
– Там больной. Ему очень плохо. Видишь всполохи мигалки «скорой»? Это к нему.
– А голубоватое свечение на пятом?
– Нет, там всё в порядке. Просто она привыкла засыпать под телевизор.
– Знаешь, у меня тоже всё в порядке. Просто я на службе.
– Тебе повезло, нынче туго с работой, что ж, топай, служи...

Артур улыбнулся своему выдуманному диалогу с домом напротив и перешёл на следующий этаж. Ещё минут пятнадцать и можно будет попить чаю, а главное – посидеть! Миллионы людей даже не представляют себе, какой это кайф – просто посидеть после трёх часов ходьбы...
– Да вообще, людям не мешало бы лучше понимать друг друга. Последнее время мы часто орём на дочку, она орёт на нас. Все правы, но друг друга мы не понимаем...
А, вот, мы и немцы, интересно, что мешает нам больше во взаимопонимании, разница менталитетов или наше сравнительно слабое знание языка? – подумал Артур, но тут же эта плавная цепочка мыслей в ритме шагов оборвалась, потому что на пути его стояла молодая женщина в светлом костюме.

Она кивнула ему, и он автоматически кивнул ей в ответ. Однако в следующее мгновение он заметил, что она продолжает кивать головой, будто сожалея о чём-то.
– Was… was machen Sie da?! Что Вы здесь делаете?! – спросил он, направив фонарь вниз (не светить же ей в лицо!). Она была одета в босоножки на тонком каблуке, но на улице зима! И почему он не слышал её шагов? Почему она не включила свет? Почему коллега не связался с ним по рации, когда в здании появился человек? И вообще, какого чёрта ей тут надо?
Женщина перестала кивать головой, снова посмотрела Артуру в глаза, так что у него от страха зубы чуть не застучали чечётку, приложила палец к губам и... растворилась в воздухе...

– Ни фига себе визиты на охраняемом объекте! Ах, вот что Янош...
Он присел на ближайший к проходу стул и вытер внезапно покрывшийся испариной лоб тыльной стороной манжета рубашки. Платка в кармане не оказалось. Потом шумно выдохнул и поплёлся на ватных ногах дальше. На этот круг ему потребовалось на 12 минут больше, чем обычно.

– Почему ты... как ты мог мне ничего не... какого чёрта!?.. – Артуру явно не хватало слов и выдержки при беседе с напарником. Ведь тот дежурил в «треугольном» уже более пятнадцати лет...
– Ага, ты всё-таки встретился с Бертой, – спокойно заключил из его междометий коллега.
– Но ты мог мне сэкономить эти мокрые штаны!
– Ah, wirklich?! (Ах, правда?!) – Курт автоматически взглянул на брюки.
– Nein, aber du hast Mist gebaut! (Нет, но ты поступил дерьмово.)
Курт, пожилой немец из Дрездена был невозмутимым пофигистом.
– Мне понятны твои чувства, но ты, ведь, мог и не встретиться с Бертой, зачем же было тебя зря пугать? Ни Ситак, ни Джонсон не встретились с ней, хоть работают тут уже по 8 лет. Да, кстати, она, ведь, не пугала тебя, не грубила, не правда ли? Она безобидная...
Курт принялся сосредоточенно открывать и закрывать по очереди все лезвия, отвёрточки и ковырялочки на своём швейцарском сокровище. Артур терпеливо ждал. Он уже знал, что это у Курта такая же заморочка, как у кого-то протирать стёкла очков, прочищать горло десятком хриплых междометий или счищать пылинки с обшлагов. Всё равно повествование не возобновится, пока ритуал не будет завершён, таков уж закон прибамбаса! Наконец Курт запихнул ножик в карман и продолжил свой рассказ.

Берта жила здесь, неподалёку, сразу за торговым центром, что примыкает к «треугольному». Всё беда в том, что её угораздило выскочить за турка. Непонятно, как этому бандиту удалось так заморочить ей голову. Родители, конечно, страшно сопротивлялись, но Берта была уже беременна, что поделаешь? Может в этом, то есть в их интимных отношениях, и крылась отгадка. Говорят, они бывают в любви неутомимы, как негры. Сам понимаешь, женщина западает на это дело, как на героин. Мы, ведь, в своей массе, к сожалению совсем не таковы...
– Короче!
– Короче, ребёнка она выносить не смогла, а, оправившись после выкидыша, хотела жить привычной, как прежде жизнью – подруги, походы в кино, в кафе, на выставки, но не тут то было... Он был ревнивее Отелло, этот террорист! Приревновал её к владельцу книжной лавки, что тут, справа у входа и прямо в магазине её и зарезал. Помню, там специальная команда по уборке работала, а книжки практически все пропали, кровищи было... Лавка потом закрылась.
Вот она и бродит с тех пор тут поблизости и к нам захаживает частенько.

– Ну, ладно, теперь пора и мне на круг – сказал Курт, запихивая в карман ключи и тёплую ещё рацию. – Артур, ты не бойся, она и вправду не вредная.
– Ты должен был рассказать мне о ней раньше.
– Это ТЫ так думаешь, а начальство запретило давать эту информацию, когда двое отказались тут работать, лишь услышав о Берте. И потом Янош, он же говорил тебе, я тоже его встретил на днях.
– Эй, не передёргивай! Янош мне ничего конкретного не сказал, впрочем, теперь это уже не важно.
Артур вспомнил об одной молодой еврейке, приехавшей в Германию почти одновременно с ними. Она вышла за араба наверняка по той же причине, что и Берта. Мало того, она была второй женой и пошла на это сознательно!
А в «Альди» на кассе работала одна немка, родившая темнокожего ребёнка. Артур видел её вчера на трамвайной остановке. Девочка была чёрной, как мужской шоколад.
О, кстати! Он достал из сумки маленькую шоколадку в чёрной с золотистыми буквами фольге, заботливо уложенную его женой в отдельный кулёчек и принялся заваривать чай. Слава Богу, тут шикарный ассортимент чая, да и шоколада – глаза разбегаются.
Эти женщины... наши, немки... такие дуры! И Беккер этот рыжий туда же, тоже мне, пенисист!..
Глубокомысленные заключения как бы подводили жирную черту под его размышлениями о менталитетах. Артур вздохнул и осторожно втянул в себя глоточек свежезаваренного «серого кардинала», выложил рекламный листок на соседний стул и вытянул ноги. Благодать!..







О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"