Михалыч в майке-тельняшке сидел на кухне спиной к окну, когда хлопнула дверь. Перед ним на газете были разложены селедка, вареная картофелина в мундире, несколько ломтей ржаного хлеба, соленый огурец, трофейный немецкий штык-нож и луковица. В стороне скромно стояла зеленая бутылка с самогоном и рядом - граненый стаканчик на 175 грамм. Самогон Михалыч гнал с 1976 года, как вернулся из армии и женился - тесть научил, царство небесное.
Он налил стаканчик, шмыгнул носом и тут на кухню вошла Танька.
Татьяне было за тридцать, бабенка была видная, все при ней. После смерти жены они жили вместе и почти не разговаривали.
- Квасишь? - сказала Татьяна. - Я замуж вышла. Завтра приведу знакомиться. Будь дома.
- Завтрева я вопще-то... - начал Михалыч, но она перебила:
- Короче, все договорено. В четыре-полпятого он приедет. Мы с Люськой тут приберем, приготовим что надо, ты синий костюм надень, рубашка там у тебя есть. Надо чтобы все было на уровне. Я ему сказала, что ты специалист по холодильным установкам. Ты про себя говори поменьше и смотри не наклюкайся. Понял?
- Как его хоть звать-то? - растеряно спросил Михалыч.
- Аркадий Романович. Я в положении. 16 недель.
- А фамилие?
- Абрамович.
- Йехпт...
Михалыч поперхнулся и уронил стакан. Стакан, тихо звякнув, упал набок, самогон вылился на газету.
- Ты чо, теперь будешь Татьяна Абрамович?
- Какая разница. А что, Баландина лучше?
Михалыч вздохнул, промокнул хлебом самогон и стал медленно жевать, задумавшись о чем-то.
- Жить-то меня к себе возьмете? - как бы безучастно спросил он, почти наверняка зная ответ:“ может потом, когда все устроится, сейчас есть разные обстоятельства, мы скоро уезжаем.” За немытым окном нарисовалось безрадостное одиночество и помахало голыми ветками.
Татьяна открыла холодильник, налила в чашку кефир “ИГ Фарбениндустри” и с наслаждением выпила, оставив, как в детстве, на верхней губе смешные белые усы.
Михалыч очистил луковицу, умело порезал, взял колечко и заел. На глаза навернулись слезы. Он налил полстаканчика, поднял:
- За здоровье молодых!
- Жить мы здесь будем. - сказала Татьяна, ставя чашку на стол.
- Йепхпт... - поперхнулся новостью Михалыч, стаканчик глухо звякнул об стол, лужа на газете заметно выросла, самогон тонкой струйкой стал стекать на пол. Михалыч молниеносным движениенм схватил и подставил стаканчик.
- А он сам откуда?
- Из Камышмы. Мышекамское ИТУ 12-58. Весной откинулся.
- Где ж ты с ним познакомилась?
- Через Наташку. Он ей привез от Сашки маляву.
- Кто он хоть по профессии?
- Он ну это.... обналичивает.
- А лет-то ему сколько?
- 45. Британские ученые определили, что это оптимальное соотношение - когда мужчина старше лет на пятнадцать.
- А дети у него есть?
- Сын в Израиле. Начинающий адвокат. Мы к нему весной поедем, он к этому времени освободится, покажет нам страну.
- Занятый видать человек... - с пониманием сказал Михалыч. - Адвокаты они...
- Он сейчас в тюрьме. - Сказала Татьяна. - Срок кончается в мае.
- Йепт! - хрюкнул Михалыч. - Бздынь! - негромко звянул о пол стаканчик.
- Че, руки уже не держат? - сказала Татьяна. - Подожди, сейчас принесу тряпку, подотру.
- Я, это... - сказал Михалыч. - Выскользнул. К счастью не разбился.
- К счастью должен разбиться. - из туалета возразила Татьяна. Вскоре она появилась с тряпкой: - Подними ноги.
- Ты хоть знаешь по какой статье твой муж отбывал? - спросил Михалыч, ставя на стол стаканчик и наполовину наливая его. Он вроде и не пил, но голова кружилась и все казалось нереальным.
- 105, часть первая.
- Совет до любовь! - сказал Михалыч и поднял стаканчик. - А что это за статья? - неосмотрительно поинтересовался он и глотнул.
- Убийство. - буднично сказала Татьяна. - Без отягощающих.
Михалыч подавился, закашлялся, уронил стаканчик, замахал руками и выскочил из-за стола.
Через несколько минут он вернуля с красным лицом, в слезах и сорванным голосом хрипло спросил:
- Как же мы тут все жить будем, а доча? Мы же тут все не поместимся. Ты хоть предупредила Абрамовича, что у нас однушка?
- Он сказал, что это вообще не вопрос, у них в Бутырке тоже была однушка и 12 человек там жили нормально.
- Так ведь то тюрьма, доча. А мы-то пока еще типа не, это... как бы не того.. Он что, квартиру купить не может?
- На нем висит долг 5 лимонов. Семье убитого должен выплатить компенсацию.
- Стаканчик там мой не разбился?
- Цел твой стаканчик.
- Советский еще. Сейчас такой хрен найдешь. Он хоть содержать тебя сможет?
- Без проблем. У него старший брат в Америке. Он ему бабло подгоняет. И с общака на поддерку штанов нехило отстегнули.
- Дай, доча, пройду к своему месту.
Михалыч налил самую малость на дно стаканчика. Отрезал кусочек огурца, селедочки, разрезал картошку.
Прежде, чем выпить, он осторожно спросил:
- А братец его чем в Америке занимается?
Он в Калифорнии, известный финансист. - сказала Татьяна, тыльной стороной руки вытирая кефирные усы. - Кончил Гарвард. До этого долбанного кризиса Йорам работал консультантом по инвестициям в Грим фючер инвестмент банк оф Санта Клара.
- А сейчас чем занят Йорам? - уважительно спросил Михалыч, поднимая стакан.
- Со среды дома. На следующей неделе его адвокаты обжалуют приговор в федеральном суде. Если не скостят, через 20 лет откинется по половинке.
- Ему там сороковник навесили? Щедро. За какие заслуги? Видно сбацал что-то выдающееся.
- Прокурор ваще просил 97 лет. - сказала Татьяна. - В апреле Санту Клару пришлось ликвидировать – город за долги пошел с молотка вместе с полициейским департаментом, университетом и пожарной командой. С трудом спасли от банкротства Сан Франциско, Сан Диего и Лос Анжелес. Размер дефицита бюджета эксперты для наглядности сравнили с Большим Каньоном. Китайцы предложили Шварценегеру за штат 15 тысяч долларов наличными и бесплатно термос и чесалку для спины для каждого совершеннолетнего калифорнийца, родившегося после 4 июля 1979 года ( день когда Йорам с родителями прибыл в Америку). Калифорния выскочила из этой истории в чем мать родила. Йорам говорит, что на бирже его подставили какие-то итальянцы. Там тюрьмы не такие убогие, как у нас. Прикинь, пап, камера на двоих, кондиционер, кабельное телевидение, Интернет, нормальное питание, посылки и ларек без ограничений. Через 15 лет на общий режим – там ваще санаторий. Сауна, тренажерный зал. Нам до них... Если бы его родители вовремя не увезли из Совка, что бы ему тут светило? Максимум – работал бы скрипачом в мухосранском кукольном театре.
- Да... - грустно согласился Михалыч. - Убери со стола, я сегодня пить не буду. Чет не идет. Пойду перед домом посижу на лавочке, голова прям как не своя, все кружится.
- Иди, я уберу – сказала Татьяна. Настроение у нее было замечательное. Когда Михалыч выходил к лифту, она пела: красотки, красотки, красотки кабаре, вы созданы лишь для развлеченья...
