Светало. Птицы поднимали склоку, и звенела в окне придурочного любителя музыки песня про бухгалтера.
- Про сварщика хрен бы ты так разоралась, - рассердился Петя Ласточкин и продолжал сердиться, пока не дошёл до остановки.
Там Петя хотел закурить, но подошёл трамвай. Петя секунду помешкал – на вагоне не было номера рейса. Но из окна ему приветливо махал рукой и строил смешные рожи Иван Иваныч, транспортный рабочий их цеха. Поэтому Петя, не задумываясь, прыгнул на подножку. Вагон был полупустой, и знакомых, кроме Ивана Ивановича, не было. Петя, компостируя проездной талон, спросил на всякий случай:
- До завода доеду?
- Завод – конечная,- угрюмо ответил мужик в фуражке железнодорожника.
- Вот и хорошо, - сказал Петя и сел рядом с Иван Иванычем.
Для начала поговорили о делах и о здоровье. Потом Петя спросил:
- Иваныч, что-то давно без остановок едем?
- Ты что, первый раз едешь этим рейсом? - спросил Иваныч. И, получив от Петра подтверждение, объяснил:
- Этот трамвай до конечной делает всего семь остановок. Твоя была третья. Вот, сам и посчитай.
Потом подумал немного и добавил:
- Я к ним всего несколько раз ездил. Каждый раз зарекался. Да уж больно хорошо платят. Ты что скажешь про сотню в день? Вот и я подумал: “Хрен там с ними со всеми”.
- С кем с ними?- спросил Петр.
- А я знаю? Мне докладывали? - рассердился Иван Иваныч. - Наше дело телячье - хвост задрал, обосрался и стой. Потом помолчал немного и оттаял:
- Ты, главное дело, там у них ничему не удивляйся и не пугайся. Ты кто? Сварщик? Ну и вари себе, что скажут.
Петя послушал Иванычевы речи, потревожился немного и перестал. Ну, действительно, что с работяги возьмёшь?
Трамвай остановился и в вагон ввалились две весёлые девицы. Одна чернявая в красном платочке, вторая блондинка в платочке белом. Хохоча, девицы стали компостировать талоны. Петя посмотрел на них. Господи! Как же он сразу не заметил? На обеих девицах кроме платочков и босоножек ничего не было. Петя толкнул Иван Иваныча локтем в бок:
- Иваныч, гля, какие цыпы!
Иваныч и усом не повёл :
- Это они опять проспали, прошмандовки. Ночь тягаются где попало…
Девы внимательно оглядели друг дружку и вновь захохотали. И пока они смеялись серебряными колокольчиками, на них непонятным образом оказалась вполне приличная одежда. Ровным счётом ничего вызывающего. Девицы подошли и сели на сиденье впереди Пети с Иван Иванычем. Одна из них обратилась к Иванычу:
- Вы уж простите нас Бога ради. Вчера мы с Наташкой,- и она кивнула на подругу,- на ночной сеанс ходили. Так утром проснулись, как чумные. Чуть трамвай не пропустили.
- Ваше дело молодое,- подвёл итог добродушный Иван Иванович. - Вот вы бы когда-нибудь Петра бы взяли с собой. Он хоть и молодожён, а до ночных сенсов охотник. По лицу видать.
- Обязательно, - пообещала девица и представилась:
- Света. А это Наташа.
И до того девицы были смазливые, что Пётр разохотился:
- А чего? Обязательно пойдём. Хоть на ночной, хоть на полуночный. Только как вас найти, красивые? Оставили бы телефончик.
Света подумала:
- Телефончик - это, наверное, лишнее. Ты, Петруша, просто со смены нас дождись. Вот и сходим…Только смотри, не обмани бедных девушек.
И Света засмеялась так, что её красная косынка не удержала волосы.
На конечной народ дружно вывалил из трамвая и поспешил к проходной. Пётр на ходу пригляделся: это был его, Петра, родной завод. Прошли турникеты на проходной - всё, как обычно. И сборочный цех, в котором уже пять лет вкалывал Петя, выглядел, как обычно.
- “Гнал” старик с бодуна, - решил Петя и пошёл в раздевалку. В своём шкафчике он обнаружил, что вместо привычной робы, замасленной, с прожженными рукавами, висит комбинезон ослепительной белизны. И маска тоже была не совсем обычная, похожая на шлем космонавтов. Петя покрутил её, повертел и стал одеваться. Вошёл мастер - его, Петра, мастер, надоевший, как горькая редька.
- Ласточкин!- обратился он к Пете,- Ты зайди ко мне в конторку, распишись за инструктаж по технике безопасности.
- Бегу, - сказал Петя и пошёл в конторку.
Там мастер ткнул пальцем в графу журнала и сказал:
- Черкни здесь. Надоели, блин, со своей писаниной. Работать некогда. Ты, Ласточкин, становись сегодня на конвеер на почасовку.
- Что я заработаю на твоей почасовке?- возбух Петя, но мастер его осадил:
- 500 хватит?
Петя спросил:
- 500 в месяц?
- В смену, - засмеялся мастер. - Пойдём поставлю тебя. И они прошли к недвижимой пока конвеерной ленте. Петя посмотрел в ящики для комплектующих. Там лежали ноги от манекенов. Мастер предупредил :
- Вари аккуратно. Размер ноги, видишь, нарисован фломастером на пупе. Смотри левую ногу не прихерачь вместо правой - штрафовать буду. Варить будешь вот этим.... мастер вручил Петру странный приборчик, больше напоминающий шариковую ручку, чем сварочный аппарат.
- Я же этим никогда не работал! - засомневался Петя. Но мастер только пожал плечами:
- Это твои проблемы, Ласточкин. Потом, подобрев, показал:
- Бери эту хреновину и дави на эту пимпалку. Старайся лучом себе по яйцам не попасть - отвалятся. Ну, пока. Я подойду ещё.
Конвеер двинулся и Петя начал работу. Хреновина, которую вручил ему мастер, при нажатии на пимпалку образовывала тонкий ярко красный луч. Вот этим лучом Пётр и приваривал левые ноги к туловищам, которые непрерывно подавала лента. Пётр варил и удивлялся до чего техника дошла. Казалось, простые манекены, а не отличишь от живых - только что не говорят. Пластик, из которого были отлиты и торсы и комплектующие на ощупь ничем не отличались от человеческого тела. Работа у Пети пошла нормально. Правда, вначале он несколько штук испортил и выбросил их в большой контейнер с надписью “Брак”, но потом приноровился.Приноровиться то он приноровился, но к обеду так замахался, что руки начали болеть.
Лента встала - объявили обед. Петя уже начал головой крутить, подыскивая себе компанию, но рядом стояли очень угрюмые мужики. Хорошо, что Иван Иваныч подошёл.
- Ну, пойдём, что ли?- сказал Иваныч,- А то сожрут всё.
По селектору объявили:
- Просьба всем рабочим после обеда собраться в красном уголке.
- Ещё этого не хватало,- проворчал Иван Иваныч на ходу. Чего там собираться? И так всё ясно - паши да паши.
У дверей столовой стоял автомат с газировкой. Входящие выпивали стакан пузырящейся жидкости и исчезали в дверях.
- Иваныч, что это они пьют?- спросил Петя.
- Если хочешь остаться в сознании - не пей,- посоветовал Иван Иванович.- Это дело добровольное. Я, например, пью - боюсь, чтобы крыша не поехала. И Иван Иванович налил себе полный до краёв.
Петя подумал, подумал и пить не стал.
В столовой было необычно чисто. Петя, следуя за Иван Ивановичем, встал к раздаточному окошку и получил поднос с первым, вторым и третьим.
Петя зачерпнул ложку из своей тарелки, поднёс ко рту - и положил ложку обратно. В супе плавали белые, жирные черви.
- Ну, что не ешь?- спросил Иван Иваныч, утираясь,- Я же говорил - надо было коктейль выпить. При своём сознании здесь трудненько.
Тогда Петя рассердился и проглотил первую ложку отвратительного супчика. К его удивлению это неведомое хлёбово оказалось восхитительным вкус. Второе оказалось не менее вкусно и экзотично – змея, зажаренная в масле, с гарниром из саранчи.
- Куда платить - то, Иваныч?- спросил Петя.
- Никуда,- ответил наевшийся Иван Иванович.- Обеды здесь бесплатно.
Это была приятная новость, и Петя вместе с Иван Ивановичем пошли в красный уголок. Уголок оказался не столько красный, сколько огненный: на стенах комнаты были очень натурально изображены языки пламени. Правда, только на стенах. В самой комнате стояли обычные конторские стулья с клеенчатыми сиденьями коричневого цвета, портреты членов политбюро висели в нужном месте да красовалась ярко- красная трибуна для выступающих .
Вошёл мастер и известил:
- Товарищи рабочие, в связи с непредвиденной ситуацией режим работы будет несколько изменён. Расскажет об этих изменениях начальник цеха Варан Микулович.
К трибуне подошло странное существо: человек с тремя головами, похожими на головы ящериц, только побольше. При ходьбе он опирался на толстый крокодилий хвост. Петя выпучил было глаза, а потом подумал:
- Ну и что? Лишь бы человек был хороший.
Варан Микулович говорил средней головой, изредка выбрасывая раздвоенный язык и акцентируя свои слова постукиванием хвоста по полу:
- Что я скажу хорошего, товарищи? А ничего хорошего я вам не скажу. Опять у нас с вами сверхурочная работа. А ведь, только что закончился аврал по ликвидации Всемирного потопа на остановке Детская поликлинника…
- Ё- моё! Это же моя остановка! - огорчился Петя.
А Варан Микулович продолжил:
- И вот, после напряжённого труда нескольких столетий, если принять временные координаты, существующие на этой самой остановке, там же произошло новое ЧП. В результате незапланированной ядерной катастрофы уничтожено 99 процентов всего живого. Это вина, конечно, Светлых. Они решили устроить конец Света, а самим отдохнуть в своё удовольствие. Однако, ничего у них не вышло с отдыхом : Руководство всё это безобразие не утвердило. Виновные наказаны. Сейчас на этой остановке работает целая бригада Светлых - ликвидирует последствия.
Ну а нам, чёрненьким, поставлена, как всегда, задача восстановить население. Это, как сами понимаете, работа не на один век. Я прошу не проявлять беспокойства по срокам. Время будет скорректировано в соответствии со временной реальностью вашей остановки. Я уверен, что наш дружный коллектив успешно справится с поставленной задачей. За работу, товарищи!
И Варан Микулович исчез.
Народ неспеша стал расходиться : до конца перерыва оставалось ещё минут пятнадцать. Петя услышал за спиной смешок:
- А он, оказывается, в нашем цехе работает…
Петя оглянулся - к нему подходили весёлые трамвайные девчонки Света и Наташа. Они были всё в тех же платочках.
- Проводи на участок, красивый,- засмеялась Света.
- Мы сейчас на головном работаем,- объяснила Наташа.- Не то что раньше - на половом.
- Что это за такой половой участок?- тоже смеясь, спросил Петя,- Половой жизнью вы там занимались, что ли?
- Ну, нет! - закатилась Света,- Мы там половые органы варили, а сейчас головы. Ответственности, правда, больше, зато не так противно.
За трёпом и не заметили, как пришли на участок девчат. Оказалось, что они варили женские манекены.
Петя присмотрелся и похолодел. В контейнере с готовой продукцией прямо сверху лежала его родная жена Маринка. Петя попрощался с девицами и, проходя мимо контейнера, похлопал Маринку по щеке. А потом заколол ей за левое ухо канцелярскую кнопку, завалявшуюся в кармане.
Когда объявили конец смены, Петя едва на ногах стоял от усталости. Еле в гардероб приволокся. Посидел, покурил. Посмотрел как из душевой вышли двое, вроде бы мужиков, только с маленькими рожками. Между ног у мужиков этих вместо обычного достоинства извивалось сразу несколько змеюк, которые широко открывали пасти и шипели.
- Ну и кайф ихним бабам,- улыбнулся Петя, и тоже пошёл мыться. Вода была красного цвета и солоновата на вкус. Петя сообразил, что моется кровью. Но ему уже давно было на всё наплевать. Вода эта так хорошо снимала усталость, что вышел Петя из душа, как новый.
Пока он одевался, пришёл мастер, поговорил с другими рабочими, с каждым наедине. Подошёл и к Пете.
- Спасибо за работу, Ласточкин,- сказал он негромко.- Смотри ты! Первый день, а выдержал молодцом. На вот, возьми заработанное.
И мастер протянул Пете здоровенную пачку денег. Петя радостно выкатил глаза:
- Тут сколько?
- Тут сто пятьдесят тысяч,- ответил мастер. - Двести тысяч у тебя уже на сберкнижке, остальное выдано “джентельменским набором”: машина, дача и прочее.
Петя офонарел и сел на скамейку. Мастер потряс его за плечо и сунул ему в рот таблетку:
- Ты это кончай, Ласточкин. Не хватало мне, чтобы ты тут концы отдал от радости.
- Почему так много?- бормотал Петя,- Много всего…
- Это за двести пятьдесят лет работы? А ты думал сколько времени мы отпахали?- зло спросил мастер. Потом смягчился и добавил:
- Ты езжай домой. Баба, небось, заждалась. Мне самому спешить некуда. Это у вас, вольнонаёмных, дом да семья.
- Спросить можно?- Петя, похоже, оклемался после таблетки.
- Спрашивай, если недолго.
- Почему …это…у начальника нашего три головы?
- Потому что три головы “варят” лучше одной,- ответил мастер.- Вон, у директора завода этих голов, вообще, целых двенадцать.
- А ты тут надолго?
- Пять тысяч лет осталось. По земным координатам.
- А за что?- если не секрет.
- Жену свою застрелил спьяну, а когда прочухался, то и себя,- ответил мастер.
Петя не вышел с завода - на крыльях вылетел. Вы что, ребята? Такие бабки на кармане! Сразу за проходной наткнулся Петя на Свету и Наташу. И хотел было обнять Свету. Она ловко увернулась:
- А ты не лапай, не лапай, а то будешь косолапый.
А Натаха торопила:
- Кончайте придуриваться, а то на трамвай опоздаем. Но они не опоздали. Даже ждать минут пятнадцать пришлось. Петя, покуривая, сделал несколько шагов в ту сторону, откуда по его понятию должен появиться трамвай, и остановился, поражённый. Прямо под ногами у него зияла бездна и свешивались сиротливо обломанные рельсы…Петя подошёл к краю и заглянул в бездну - там воздушным шариком поднимался долгожданный трамвай.
- Что тут за чертовщина, девы?- спросил Петя.
- Так остановка ведь эта конечная,- засмеялась снова Наташа.- А конечная - это там, где всему конец.
- А кто слушал – молодец! - подхватила Света.
- Вот так с шуточками и ввалились в вагон. Сели. Девчонки стали Петю уговаривать:
- Поехали к нам, будет весело.
- Девчата, я женатый, - признался Петя.- Три месяца всего женатый. Если опоздаю с работы, жена такое устроит…
- Ничего она не устроит,- возразила Света.- Маринка твоя и знать об этом не будет. Приедешь ты во время. Гарантирую.
- Ты же ничем не рискуешь,- вступила Наташка.- Я - то знаю, что на вашей остановке живут только те, что с искоркой. А каждый знает, что в искорке - бессмертие.
- Какое бессмертие?- возмутился Петя,- Вот, у нас в прошлом месяце сосед Гринька под машину попал. Так одна лепёха осталась и никакой искорки.
Они бы ещё поперепирались, но трамвай со скрежетом остановился, и раскрылись двери. Девушки подхватили Петра под руки и вынесли из трамвая в темноту. А темнота там была настоящая - хоть глаз коли. Петя, пользуясь случаем, нащупал правой рукой упругую попку, правда он не знал чью то ли Светину, то ли Наташину, и сделал пару шагов. Немедленно грянула оглушительная музыка и опостылевший голос начал стонать:
- Бухгалтер, милый мой бухгалтер…
Петя почувствовал, как тело наливается неведомой радостью и радость эта поднимает его вверх. Включили свет, и Петя увидел, что он в компании разноцветных пузырьков, переливающихся радужными искрами, парит, взлетает, опускается.
- Вот оказывается, на каких сеансах они пропадают!- восторженно подумал Петя, слился с, парящими рядом пузырьками, в одно - и лопнул.
И снова наступила темнота… Потом Петя услышал голос мастера:
- Ласточкин, мать твою за ногу! Ну какого хрена ты полез на чужую остановку? Ну что теперь с тобой делать? Что с ним делать, Варан Микулович?
- А что с ним, с гулёной, сделаешь?- ответил Варан Микулович,- Сами такими были. Подкорректируем и пусть себе домой едет…
Снова подошёл трамвай. Петя покрутил головой – никого. Значит, не дождались девчонки. Иван Иванович сидел хмурый и ворчал:
- Мы приедем сегодня хоть куда- нибудь, или нет?
Потом он увидел Петю и, подвинувшись, продолжил:
- Это из- за тебя что ли, Петруха, мы колесим уже чёрт знает сколько времени? Ну, не обижайся, дело молодое… Я и сам в твои годы ходок был... ох, ходок…
Петя не обижался. Он просто не мог этого делать, потому что бурлили и переливались в нём радостные пузырьки.
- Иваныч.- Петя ощущал необходимость своей радостью хоть с кем- то поделиться, - Поехали ко мне. Посидим, поговорим, как люди. Бутылочка найдётся. Поехали, а?..
- Не могу - и не упрашивай,- отказался Иван Иванович.- Я на остановке “Площадь Ленина” выхожу. У нас там другая атмосфера. Мы в жидком азоте живём. Так что в вашей газовой смеси я просто погибну.
- И что? Неужели ничего нельзя придумать?- огорчился на секунду Петя.
- А что тут придумаешь?- резонно ответил Иван Иванович,- У каждого своя остановка.
- Следующая – “Детская поликлинника”, - объявил вагоновожатый, и Петя, простившись с Иванычем, пошёл к выходу. Уже шаркая по опавшим листьям, Петя задумался :
- Накатит мне Маринка. Уезжал - была весна, а сейчас осень. Но Маринка не накатила, а наоборот встретила Петю радостно:
- Садись к столу, герой труда! Проголодался? Петя не ощущал голода, но, переоделся и сел за стол. Маринка налила тарелку любимого Петей горохового супа, рюмку водки и уселась напротив, заглядывая Пете в глаза и щебеча:
- Петя! Ты должен поговорить с Васькой по-мужски. Он совсем от рук отбился. Сегодня опять из школы записку прислали. Прогуливает, дисциплину нарушает, двойками оброс, как собака шерстью. Боюсь я…седьмой класс, всё же…
Петя обомлел:
- Какой Васька?
- Как какой? Наш с тобой. Ты совсем заработался. Я понимаю, конечно, время нелёгкое, крутиться надо. Но, как бы мы с этим крутежом сына не потеряли.
Петя молчал, уставившись в стол. Думал.
Он понял, что попал в другое время и ему было страшно. Петя представил, что сейчас в дверь войдёт настоящий он. Как объяснишь? Никак. Оставалось только исчезнуть навсегда. Петя обнял жену :
- Ты не расстраивайся так. Конечно, поговорю я с Васькой…Конечно…
Петина рука в это время нащупала за левым ухом у Марины обычную канцелярскую кнопку. Он поцеловал жену ещё раз и сказал:
- Я в ванную на минутку.
Уже стоя перед зеркалом в ванной и разрывая пакетик с бритвенным лезвием, услышал Петя звонок в дверь, услышал, как понеслись по коридору удивлённые и возмущённые голоса, узнал среди них свой голос и полоснул себя бритвой по горлу. Стало нечем дышать и Петя опустился на пол.
- Нет! С этим Ласточкиным, что ни день, то приключения! - снова гремел голос мастера, - Я уже просто не знаю, Варан Микулович…у меня просто фантазии не хватает…
- Этот случай вне моей компетенции,- отозвался Варан Микулович.- Пусть директор завода решает.
Снова включили свет. Петя сидел перед столом. А за столом громоздился огромный ящер с двенадцатью головами. Причём каждая голова занималась своим делом: две разговаривали по телефонам, ещё одна, наморщив морду, что-то сосредоточенно вычисляла, следующая вела селекторное совещание, другая закусывала... несколько просто спали, вывалив языки и похрапывая.
Петей занялась крайняя слева голова :
- Значит так, парень, сказала голова и погрустнела. Хочешь, не хочешь, а придётся тебя отправлять на очистку. Надо бы вкатить тебе по первое число. Причём, вкатить, как следует. Но тут и наша вина есть. Просмотрели. Так что...
И ящер развёл коротенькими лапками – дескать, больше ничего для тебя сделать не могу.
Тут же вошли двое рогатых мужиков с вилами в руках, насадили Петю на вилы и сбросили вниз. Пете стало страшно, потом стыдно за этот взмах бритвой. Так, стыдясь и мучаясь, смотрел Петя как горит его тело, как лопаются фонтанчиками огня пузыри на коже. В последнюю минуту он пожалел новый костюм : деньги не малые уплачены. И умер.
И тут, как всегда не к месту, зазвенел будильник.
Петя стукнул будильнику по наглой морде и пошёл собираться на работу. Торопясь жевал традиционную яичницу, торопясь, одевался: хотел успеть к первому трамваю, чтобы оторвать работу повыгодней. Перед тем как выйти на улицу, Петя подошёл поцеловать вкусно спящую Маринку. Поцеловав, нащупал и погладил притаившуюся за левым ухом его любимую родинку так похожую на канцелярскую кнопку.
А на улице была весна, скандалили, вставшие ни свет ни заря птицы, и из соседского окна летела опостылевшая песня про бухгалтера…
