И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
9 мая 2002
Из песен Последней Войны
Словно череп оскалом,
солнце нам посылает привет.
Брызнет кровью по скалам
чьей-то жизни последний рассвет,
Обагрятся отроги,
ветер в клочья истреплет туман...
В грязной ране дороги
копошится чужой караван.
Поздравляю, приятель -
ты опять дотянул до утра!
Что там врал настоятель
об извечной победе добра?
Ночь на западе прячет
ненасытную тушу свою...
День по-доброму начат,
раз достался не ты воронью!
Наклонись над прицелом,
убивай, но не помни обид,
Ибо вышедший целым
не товарищ тому, кто убит.
Тем, кто сгинул во мраке,
не поможет посмертный почет.
В самой яростной драке
вся надежда на трезвый расчет.
Здесь не место морали,
глупым чувствам, высоким словам.
Если вы проиграли,
здесь никто не заплачет по вам.
Бой идет не за славу,
а за шанс оттянуть приговор...
Откатившись в канаву,
не забудь передернуть затвор.
Не поможет витийство
там, где смерть собирает долги.
Мы - машины убийства,
точно так же, как наши враги.
И какое нам дело,
кем развязана эта война,
До какого предела
и зачем будет длиться она?
Мы не помним начала,
нам уже не увидеть конца,
Неизбежность финала
скрыта в каждом кусочке свинца.
Не воздвигнет ваятель
монумент на могилу твою -
Наши трупы, приятель,
станут просто обедом зверью...
Новый день начиная,
нам заря салютует пальбой.
Свищет пуля шальная,
ищет встречи, приятель, с тобой.
Ничего не исправить,
но на данном витке бытия
Тебя можно поздравить -
эта пуля опять не твоя.
