(Первый рассказ из сборника «Несколько дней из жизни домохозяйки»)
Утро. Ненавижу утро. Ненавижу вставать в такую рань, когда все нормальные люди ещё спят. Ненормальные, включая моего соседа сверху, больше года начинавшего долбить мой потолок своим тренажером ровно в пять пятнадцать, тоже. Похоже, в последнее время его повысили, и теперь он долбит тренажером о свой пол, являющийся моим потолком, в восемь часов десять минут. Т.е. как раз тогда, когда я завершаю ежеутреннюю операцию по подъему и отправке на работу супруга и готовлюсь упасть в постель, чтобы доспать ещё пару часиков.
Первый удар обычно застает меня на подлете к кровати. Услышав знакомый звук, мне остается либо продолжить движение и упасть лицом вниз на матрац, после чего накрыть голову подушкой и представить, что никакого соседа в природе просто не существует. Либо прерваться, пойти и запустить на его балкон приготовленный с вечера увесистый ком мокрых листьев. Трюк, конечно, ещё тот, но за прошедшее время я так навострилась, что листья всегда точно впечатываются в стену между его окнами и рассыпаются по всему балкону. Теперь уж он наверняка бросит свой тренажер и выскочит наружу, чтобы застукать меня на месте преступления.
Дудки! Я уже у двери в комнату, вне зоны его видимости.
Сосед перевешивается через перила и долго ждет, стараясь уловить звук моего дыхания.
«Фиг тебе»! – следя за его тенью, отпечатанной на моем полу, мысленно торжествую я.
Минут через пять тень пропадает. Потом балкон надо мной сотрясается и начинает шваркать щетка.
Виктория!
Теперь он не вернется к тренажеру до тех пор, пока не вытащит последнюю соринку, застрявшую между эксклюзивными кафельными плитками его свежеотремантированного балкона.
Cобирает он молча, но я зажмуриваюсь и представляю, как он мысленно обвиняет меня во вторжении в его частную собственность и обещает незамедлительно вызвать полицию.
Да, ради бога! Сам же понимает, что не вызовет, потому что полиция потребует весомых доказательств, а собранный им мусор даже на невесомые не тянет.
Так что, и меня он не застукает.
И полицию не вызовет!
И на тренажер уже не сядет!!
И на работу голодным пойдет!!!
Вот! Мой маленький женский триумф! Можно считать, честно заработанная компенсация за ту лапшу, которую он вешает мне на уши, когда врет, что долбит по утрам в потолок не он, а его сосед сверху. И что сам он в это время ещё так крепко спит, что никогда ничего не слышит. И вообще, понятия не имеет, о каком стуке я талдычу.
Словом, я ненавижу утро.
А после него начинается день, в течение которого я прикладываю массу усилий, чтобы изобрести способы, позволившие бы мне с максимальной эффективностью убить время.
Иногда мне это удается.
Чаще – нет. В таких случаях мой день преуспевающей домохозяйки растягивается и растягивается, словно шланг, сделанный из первосортной резины.
Итак, я абсолютно счастливый человек. Я живу на полном обеспечении в одном из лучших городов планеты, красотами которого, в меру наших финансовых возможностей, я могу наслаждаться с утра и до позднего вечера. Я веду домашнее хозяйство, но не занимаюсь никакой домашней бухгалтерией, потому что почти наверняка испорчу оформление любого финансового документа. Да что там оформление! Я могу напортачить, просто ставя свою подпись! Поэтому всем этим занимается мой супруг, который, помимо всего прочего, ещё в лепешку расшибается на работе, чтобы сделать мою безоблачную жизнь еще лучезарней.
Сидя вечерами в одиночестве в своей гостиной, я все чаще и чаще напоминаю себе об этом.
Когда-то, то ли бесконечно давно, то ли совсем недавно, мы жили совсем не здесь, а в старом, забитом людьми городе, работали и строили безумные планы, позволившие бы нам перебраться в Талилу.
И вот мы здесь. В городе нашей мечты, где муж сутками пропадает на работе, а я медленно схожу с ума от скуки.
И вот однажды я запустила на верхний балкон утреннюю порцию листьев, прослушала обязательную программу моего соседа, после чего поставила на стол бутылку «Шамбертена», сняла с мойки стакан, налила в него вина, подняла и сказала:
- Поздравляю! Сегодня родно год, как твой супруг в последний раз знакомил тебя хоть с кем-нибудь из своих друзей. Ты стала домашней курицей, а он стреднелетающей деловой птицей, которая стыдится своей слишком одомашненной супруги. Э вуаля!
После чего я лихо хлопнула содержимое своего стакана и заела подвернувшимся под руку бисквитом.
Затем забрала стакан, бутылку и бисквиты и ушла на веранду. Если уж начинать бичевать себя, то лучше это делать на свежем воздухе и с видом, на который было ухлопано столько усилий.
- Он тебя любит, - объяснила я своему толстощекому косоглазому отражению, меланхолично растекающемуся по стенке стакана, - только никак не может втиснуть тебя между работой, деловыми встречами с клиентами и неделовыми со своими коллегами. Ты дорогая моя, постоянная величина в его мире непостоянных переменных.
Это сравнение мне так понравилось, что для закрепления эффекта мне пришлось за него выпить.
-Надежная и постоянная как скала в океане…
Несколько минут я с благоговением слушала грохот разбивающихся о меня волн и наблюдала за стремительными движениями реющих надо мной чаек. Я даже почувствовала на своих губах горький привкус океанской соли… но тут в кедре напротив балкона истерично заверещала сорока, и я очнулась.
-… к которой и близко никто не подплывает, - швырнув в сороку бисквитом, мрачно завершила я своё сравнение и опорожнила стакан.
- А ведь всего несколько лет назад всё было совсем по-другому… и была я не домашней курицей, а…
Тут я надолго задумалась, какой же, собственно говоря, породой пернатых я была раньше.
- Действительно, а кем же я была? – спросила я стоящий передо мной стакан, - орлом? – я вычислила на отражении свой курносый нос и скептически хмыкнула, - нет, орлом я определенно не была. Может, лебедем? - я представила, как этот длинношеий увалень враскачку бежит по пляжу за туристами, и хмыкнула ещё громче, - нет, лебедем тоже… - я выпила и долила ещё, после чего вина в бутылке осталось ровно до верхнего края этикетки, - но все-таки, - оставив лебедя туристам, я утешающе хлопнула себя ладонью по колену, - чем-то я определенно была. А в роли Бабы Яги я даже была просто неотразима…
Я представила картонную избушку на фоне картонных деревьев и надолго уплыла в упоительный мир воспоминаний…
Где-то на нижнем крае этикетки, когда стоящий передо мной стакан раздвоился, я покончила с воспоминаниями и перешла к принятию конструктивных решений.
- Первое, - сказала я, тщательно прицеливаясь коварным стаканом в середину стола, - никогда не пить в одиночку из бокала. Ножка обязательно сломается и, вместо принятия серьезных решений, мне придется ползать по полу с совком и щеткой и собирать осколки.
Это решение показалось мне настолько мудрым, что я пожала себе руки и откусила кусочек бисквита.
- Второе. Мой муж меня любит. А я люблю его. И это настолько хорошо, что за это стоит выпить, - пить мне уже не хотелось, но за такое грех было не пить.
- Третье. Пока мой любимый и любящий супруг окончательно не перестал меня видеть, мне надо что-то сделать. Вот только что?
Я попыталась обвести проницательным взглядом веранду, но глаза разъехались, разом ухватив и шикарный цветок темно-бордовой петунии на стене, и стоящий за открытой дверью компьютер.
- Экстренное сообщение!.. Экстренное сообщение!... щение… щение…
Звук долго и настырно пробивался сквозь густую вату, заполнившую мой череп, а когда пробился, то врезал по оголенным мозгам так, что я взвыла и попыталась защититься от него ладонью. Но звук долбил и долбил, иногда меняя голос на треск, который вгрызался мою бедную голову откуда-то сбоку, пытаясь, словно крышку с бутылки, сдернуть с неё черепную кость.
Несколько бесконечных секунд я терпела. Потом не выдержала и накрыла голову диванной подушкой.
Голос затих. Но, не успела я стянуть с головы подушку, как зазвонил телефон.
«Господи! Да что же это»?!
А звонок всё звенел и звенел. Или трещал. Или гудел. Под подушкой его звук размазывался, так что казалось, что это верещит не простенькая мелодия моего телефона, а грохочет колокольный набат. Причем чугунный язык расходившегося колокола бьет прямо по спинке моего дивана.
Несколько минут я безуспешно пыталась защититься от него подушкой, потом выпростала из-под неё руку и задолбила вокруг себя ладонью.
Звук прекратился.
Я ещё полежала, потом стянула с головы подушку и села. При этом опрометчивом движении сразу стало очевидно, что моя бедная голова болит так, что лучше бы её вообще не было.
- Кажется, я явно перебрала, - я обхватила руками хрупкий череп и задумчиво посмотрела на дверь кухни, - надралась, как жираф после засухи… если жирафы вообще надираются… но, если бы он надрался…
Я представила, сколько жидкости могло бы влезть в бесконечную жирафью шею и поняла, что ему сейчас было бы просто несравнимо хуже. От такого вывода мне полегчало настолько, что хватило сил встать и довести себя до ручки кухонной двери.
- Всего только три часа дня, - отдыхая у двери, мрачно изрекла я, когда мои глаза сфокусировались на циферблате, на который смотрели, - вот что бывает, - тут мне пришлось взять маленький тайм-аут, поскольку дверь, пол, стена и циферблат слегка накренились, - так вот, - дождавшись, когда они выправятся, я поймала ускользающую мысль и ещё более мрачным голосом закончила, - вот что бывает, если начинать пить с утра и закусывать только одними паршивыми бисквитами.
После этого я втянула себя в кухню, налила полный стакан холодной воды, выдавила туда лимон, потом кинула пару таблеток, дождалась, пока они растворятся, а взбаламученная ими жидкость успокоится, отпила и задышала через нос, пытаясь пережить только что выпитую кислятину. Потом забрала с собой стакан и потащилась на веранду.
По дороге меня остановил зуммер моего телефона.
- Да, - так и не найдя аппарат, сказала я, втайне надеясь, что мой телефон каким-то чудом настроен на дистанционное общение.
- Мисс Звонарева. Прибытие вашего клиента задерживается на пятнадцать минут. Причал тот же, - тут же забубнила диванная подушка, - удачи в первый рабочий день.
- Что?! Какого клиента?! – прижав ко лбу стакан, ошарашено простонала я.
- Откуда я знаю! – огрызнулась на меня подушка, - его анкетные данные приложены к информационному листу, загруженному в ваш компьютер. Вы получили емейл?
- Что?
- Ты – Людмила Звонарева? – уже абсолютно другим голосом осведомилась подушка.
- Да-а...
- Тогда забирай своего клиента и работай! – сброшенная потоком крика подушка звучно шлепнулась на пол, открыв спрятанный под ней коммуникатор, - ясно?!!! – в последний раз подпрыгнув, яростно завопила трубка.
- Нет, - честно призналась я.
- Ну и …! Понабирают …!
- И вам того же! – дослушав идиому до конца, машинально пробормотала я.
Телефон отключился. Зато включился компьютер, демонстрируя мне короткие столбики пронумерованных строк.
- Господи, - глядя на экран, искренне простонала я, - только не это! – в памяти медленно всколыхнулись похожие строки с пустыми кружочками, в которые несколькими часами раньше, перед тем, как окончательно отключиться, я методично вщелкивала галочки, - как же меня угораздило? – мои глаза упали на стоящую у компьютера пустую бутылку и округлились, - сколько раз! Ну сколько раз я зарекалась сразу не осуществлять свои решения, принятые на пьяную голову! И вот! На тебе! – я простерла руку к экрану и, не рассчитав движения, ткнула в него пальцем, отчего строчки переместились.
-Чтоб тебя! – я поджала пальцы и, на всякий случай, сунула кулак себе за спину, - вот видишь? – не рискуя вынимать руку, я ткнула кулаком себе в спину, - вот что бывает, когда такие растяпы, как ты, берутся за конструктивные решения! Решила, ничего не скажешь! Вылакала бутылку и устроилась… Господи, куда же я устроилась? - я перегнулась через спинку стула и попыталась прочитать мелкий шрифт колонтитула в верхней части листа, - ««Добро пожаловать!» общеевропейская база гостеприимства», - а ниже, совсем уж микроскопическими буквами, - «филиал № 5, сервис и представительские услуги»… кажется, это что-то типа сопровождения приезжающих, - я представила себя, стоящей с табличкой и цветами перед выходом из пассажирского терминала, и окончательно растерялась.
Сопровождающий! Какой из меня может быть сопровождающий, если меня муж даже в самолет одну не пускает. Знает, что я ещё на регистрации запутаюсь…
Отказываться надо! И чем быстрее, тем лучше!
Вот только как? Звонить или писать? Может, бланк заполнить? Так же, как я заполнила, когда поступала?
Несколько минут я бестолково промаялась перед стулом, потом набралась храбрости и села.
«Имя: Лики Лэк, - не решаясь дотронуться до окошка «плавающей мышки», прочитала я на экране, - национальность: веганин. Цель визита: посещение экспозиции Высоких нанотехнологий»…
- Всё! Хватит! Отказывайся! – дойдя до «нанотехнологий», всполошилась я, - куда тебя занесло?! Ты же перегоревшие пробки сама не поменяешь! Единственная пробка, которую ты в своей жизни открутила, была у сегодняшней бутылки. И вот что из этого получилось! – я попыталась вытащить из-за спины руку и случайно прочитала конец фразы.
«…и отдых. Время визита: четыре часа»…
- Всего-то! Елки! Всего четыре часа! – я подпрыгнула и хлопнула выскочившей из-за спины рукой по столешнице, - всего какие-то четыре часа, понимаешь?! Нанотехнологии! – это слово я продекламировала так, как декламировала когда-то «Да как вы смеете, сэр!», - мне же там не лампочки вкручивать! Всего-то и надо провести через зал ожидания одного инопланетного «ботаника», который потом все оставшееся время проторчит в Экспоцентре, заедая свои «нанотехнологии» бутербродами!.. Если, конечно, я их ему достану, – я крутанулась на стуле, и с надрывом воззвала к отражению, появившемуся в висящем на стене зеркале, - а после этого я сразу напишу заявление об уходе! Послушай! – я даже попыталась простереть руку, но качнулась и схватилась за спинку стула, - неужели же ты не справишься с одним «ботаником»!? Ты, которая справлялась с целой театральной труппой?! Ну? – я убавила звук и заговорила, проникновенно глядя себе в душу, - ты же сама хотела что-то делать! Как раньше! Ну?! Вот он, шанс! Ну?! – заглядывая в душу, я, сидящая в зеркале, так старательно вытаращила глаза, что у меня, сидящей на стуле, заболели веки, - давай! Ты же хочешь что-то сделать?! Ведь хочешь же… Так возьми и сделай!
Я зажмурилась и наощупь нажала на пульте кнопку, посылающую на печать информацию о моем первом клиенте.
Часом позже я, с табличкой, цветами и независимым видом уверенной в себе бизнес-вумен, стояла напротив седьмого терминала и ждала тележку, на которой должны были выкатить контейнер веганина. Хотя возможно, учитывая его очень скромные габариты, контейнер вынесут вручную. Поэтому, ожидая тележку, я попутно поглядывала в сторону грузового конвейера, по которому медленно прокручивалась мелкая ручная кладь.
Мимо меня проходили люди. Они скользили взглядом по моей табличке и шли дальше. Все, кроме одного, уже немолодого и с залысинами.
- Ну? И долго вы будете меня игнорировать? Или ваше хваленое гостеприимство не распространяется на представителей моей расы? – встав точно напротив меня, изрек мужчина.
- Простите, что? – не поняла я.
- По протоколу встречающая сторона должна здороваться первой, - всё также панихидно продолжил изрекать мужчина, - вы обязаны поздороваться, или я подаю на вас жалобу.
- Слушайте, - не утерпела я, - что вы ко мне привязались? Даже если я и встречающая сторона, вам-то что? Я же не вас встречаю…
Тут я увидела тележку с квадратной коробкой и решительно устремилась ей навстречу.
- Здравствуйте, мистер Лэк! – хоть коробка и показалась мне непрозрачной, я преградила ей дорогу и вытянула перед собой букет, - разрешите мне от лица… - тут я немного запнулась, поскольку ещё не знала, собственно от чьего лица и что я собираюсь сказать, - разрешите мне приветствовать вас…
- Разрешаю, если вы, наконец, обернетесь, - опять некстати встрял в моё приветствие мужчина.
- Послушайте! – я развернулась так стремительно, что случайно проехала головками цветов по его лицу, - извините… и идите вы… – с чувством прошипела я, - куда шли! – разворачиваясь, я опять мазнула его по лицу букетом, - извините ещё раз... Эй!
«Эй» уже относилось к тележке, которая успела объехать меня по кругу и теперь бодро катила к выходу.
- Мистер Лэк! - я уронила букет и схватилась за ускользающую от меня ручку тележки обеими руками, - куда вы?
На тележке тут же замигала какая-то лампочка, а через секунду передо мной вырос человек в серой униформе.
- Я – сопровождающая, – проскальзывая по гладкому полу вслед за тележкой, объяснила я, - то есть, встречающая. Я встречаю находящегося в этом контейнере мистера Лэка…
- Извините, мадам, но это грузовой контейнер, - глядя куда-то сквозь меня, вежливо сообщил дежурный, - в нем нет пассажира.
- Что? – не поняла я, - как нет? А где он?
- Здесь, - опять встряли в разговор залысины, - я - мистер Лэк.
- Вы? – окончательно растерялась я, - но… вы же веганин… нет, как раз вы - не веганин… то есть, я хочу сказать, - тут я окончательно запуталась, - что вы должны быть в банке… то есть, я хотела сказать, в упаковке…
- Я путешествую в личном андрогенном контейнере, - всё тем же ледяным тоном сообщил мужчина, - может, вы всё-таки отпустите автопогрузчик и займетесь своими прямыми обязанностями?
- Да… - согласилась я, отпуская ручки тележки, - извините… - я выпрямилась и протянула перед собой руку, - здравствуйте, мистер Лэк. Разрешите от имени землян, - тут я сообразила, что букета в моей вытянутой руке уже нет и растерянно пробормотала, - извините, ваши цветы…
- Меня не интересует ваша флора, - отчеканил веганин, - где моя машина?
- Машина?
- Да. Вы заказали машину?
- Да… – только сейчас сообразив, что до выставки, на которой я собиралась его бросить, нам с веганином надо ещё на чем-то добраться, неуверенно протянула я, - да… конечно… а не хотели бы вы пройтись?... До Экспоцентра здесь совсем недалеко. По дороге я бы могла...
- Нет. Я еду в гостиницу, - уже идя к двери, сообщил веганин.
- Что?! – пару секунд я ошарашено хватала ртом воздух, - гостиница… да… конечно… Послушайте, - воспользовавшись тем, что веганин повернулся ко мне спиной, я нащупала в кармане банкноту в десять кредитов и сунула её в руку дежурного, всё ещё стоящего рядом, - можете заказать мне гостиницу? – чувствуя заминку, я тут же присовокупила к первой банкноте ещё две, - и машину?
- Выход номер восемь, - исчезая, прошептал дежурный.
После гостиницы, в которой веганин пробыл не больше пятнадцати минут, мы, наконец-то, отправились в Экспоцентр, что стоило мне ещё десяти кредитов.
«Сорок кредитов моих личных карманных денег, - сидя в приемной, мрачно подсчитала я, - двадцать из которых за то, чтобы этот прохвост сменил в номере свой галстук. А ещё предстоит заказать столик в ресторане. И обязательно с видом на озеро… дался ему этот вид»!
Со столиком, похоже, был полный швах. Сначала я набрала номер ресторана гостиницы «Кемпински». Если уж смотреть на озеро, то именно оттуда! Цены там, правда, сумасшедшие, но ради клиента (и на его же деньги!) стоило постараться…
«Кемпински» оказался зарезервирован весь, целиком.
«Жаль, - подумала я, находя в справочнике следующий номер, - когда ещё удастся»…
Через час я поняла, что мест нет. Нигде. Ни в одном из окружающих озеро ресторанов. Нет, и никогда не было, если не заказывать столик как минимум за двое суток.
Потерпев неудачу с лучшими ресторанами, я несколько минут смотрела в стеклянную стену, за которой перед моим веганином дефилировали андрогенные контейнеры обоих полов. В отличие от меня, его дела, похоже, обстояли довольно неплохо.
«Ему-то что! Купит для своих клиентов сотни две этих красавцев и красавиц, и дело с концом, - с понятной завистью подумала я, - хотя насчет красавцев я бы… все, как один, с залысинами, - я прошлась глазами по зализанным затылкам контейнеров-мужчин и хмыкнула, - тоже мне, выбор»…
Ну, как бы то ни было, а своё дело веганин делал. И достаточно быстро. Уяснив это, я оторвалась от созерцания мужчин и опять взялась за телефон.
Сквозь крохотное оконце, возле которого мы сидели, можно было с трудом различить толстую мачту стоявшей напротив окна яхты. Сразу за яхтой грохотало шоссе, за которым смутно угадывалась вода. Яхта, словно лошадь в стойле, стояла в крохотном дворике рядом с входной дверью и, прежде чем войти, веганин внимательно осмотрел её. (С моей точки зрения, яхта была так себе, слишком старая и потрепанная для того, чтобы служить украшением парадного входа. Да и сам ресторан… Впрочем, учитывая, что он был единственным местом у озера, где мне удалось заказать столик, я готова была смириться даже с этой шаландой, припаркованной на клумбе. Только бы мой клиент опять не начал скандалить!)
А веганин придирчиво осмотрел облупленный корпус, потом задрал голову и с такой же придирчивостью обследовал толстую металлическую мачту. Пока он считал реи, я заглянула внутрь ресторана и теперь маялась неприятными предчувствиями.
Внутри было полутемно. Под низкими потолками, казавшимися ещё ниже из-за толстых поперечных балок, стояли грубые деревянные столы, окруженные такими же грубыми деревянными стульями. На столах лежали дешевые скатерти, на которых стояли такие же дешевые светильники, имитирующие древние керосиновые лампы. В центре комнаты, в очаге, сложенном из имитирующих камень бетонных блоков, трепыхался имитатор огня, над которым торчали какие-то штыри и крючья.
«Провал… полный и безоговорочный, - минутой позже, пробираясь вслед за официантом к своему столику, поняла я, - никого. Ни единого человека! И это во время ужина? Дичь какая-то! Организовала, ничего не скажешь! И с какой стати я вообще вообразила, что могу что-то организовывать? Теперь меня выгонят. И поделом. Надо было сразу отказаться»…
Я так расстроилась, что, не читая, сразу перепихнула своё меню веганину. И абсолютно не удивилась, когда он, прочитав, громко потребовал шеф-повара.
«Чтоб тебе в твоем контейнере плохо стало, - прежде чем встать и уйти на крыльцо к яхте, от всей души пожелала я сидящему передо мной зануде, - надеюсь, хозяин тебе это быстро организует. Хотя, вероятнее всего, он тебя просто вежливо выгонит. А жаль… очень жаль»...
На крыльце было тепло и солнечно. Когда я вышла, из-под яхты вылез большой золотистый ретривер и, флегматично повиливая задом, ткнулся носом мне в руку. Я села, обняла ретривера за шею и стала смотреть на проносящиеся мимо нас автомобили.
Иногда, когда поток машин становился рыхлее, сквозь прорехи между ними промелькивало озеро. Заходящее солнце расстелило по нему натертую до ослепительного блеска полосу света.
Веганин не появлялся.
Я прижмурилась и блаженно подняла нос к солнцу.
Над моей головой тонко звенели реи.
Иногда сквозь рев машин пробивались пронзительные крики чаек.
Разморенный теплом ретривер вытек из-под моей руки и лег, доверчиво разложив свои уши у меня на коленях.
Минут через пятьдесят, когда полоса потускнела, я поняла, что с моим клиентом что-то не так. Я потрепала нагревшиеся на моих коленях собачьи уши, встала и заглянула внутрь заведения.
Столик, за которым сидел веганин, был пуст!
Я просунулась глубже и огляделась.
Никого! Ни клиента, ни шеф-повара.
Никого и ничего!
Во всем зале, кроме рева машин на дороге и шелеста имитаторов огня над очагом, не слышно было ни единого звука.
- Эй?! – неуверенно позвала я, - мистер Лэк, где вы? Мистер Лэк…
Я прислушалась и через некоторое время уловила что-то ещё. Что-то похожее на шарканье ног по полу… или перетаскивание чего-то тяжелого… или борьбу…
Звуки доносились из-за двери за стойкой, расположившейся вдоль противоположной стены комнаты.
«А что, если»?..
Я подхватила со стола лампу и бесшумными шагами пошла к двери.
«А что, если его там…» – тут мне стало так страшно, что сами собой застучали зубы.
- Назад! Все назад!!! – оглушительно заорав от страха, я рванула дверную ручку и вскинула над головой лампу.
Из-за двери на меня хлынул поток ослепительно-яркого дневного света, на фоне которого, как негатив на белом экране, четко обрисовался черный силуэт сидящего на стуле безголового мужчины.
Секунду я с ужасом смотрела на откинутую назад голову, потом не устояла на ногах и села.
- Мистер Лэк…
Следующие несколько минут я просто сидела, крепко сжимая в руках лампу.
Потом до меня стали доходить звуки, чем-то похожие на те, которые производит расшалившийся ребенок, когда, сидя в ванне, весело лупит по воде мочалкой.
- Эй, Лишка, друг, кажется, тебе пора, - громко произнес чей-то голос, - вон, смотри! Твоя сопровождающая явилась…
Я медленно повернула голову на голос и увидела в метре от стула огромный аквариум с заросшими зеленью стенками. Рядом с аквариумом сидел мужчина, очень похожий на проводившего нас к столику официанта. В одной руке мужчина держал два заполненных до краев стакана.
- Давай, братан, хватит рыбачить, - мужчина хлопнул ладонью свободной руки по стенке аквариума, - выныривай, тяпнем ещё по одной и по коням… ну, чего ты там? – не вставая, мужчина потянулся и заглянул через борт аквариума, - стесняешься её, что ли? Послушай, барышня, - он обернулся ко мне и икнул, - не могла бы ты… того… отвернуться? Мой друг считает, что он не совсем одет, ну и… Хотя по мне, - мужчина опять икнул и подмигнул, - голый он намного симпатичней… но всё равно, ты хотя бы прижмурься, ладно?
- Ладно, прижмурюсь, - обалдело пообещала я.
- Вот и отлично. Эй! – он опять хлопнул по стеклу ладонью, - ну, ты как? пьешь или нет? С таможней я договорился.
И тут я увидела, как над краем аквариума появилось ярко-оранжевое пятно, внутри которого голубели огромные застенчивые глаза. Затем рядом с пятном появилось желто-оранжевое щупальце. Щупальце деликатно обвилось вокруг одного из стаканов, подняло его в воздух, поднесло к оранжевому пятну головы и опрокинуло в раскрывшийся между глазами клюв.
- Твоё здоровье, - опрокидывая в себя оставшийся в его руке стакан, прокомментировал мужчина, - и закусывать не забывай. Там у тебя ещё уклейки остались… Это у меня садок с живой рыбой, - когда веганин ушел под воду, специально для меня пояснил мужчина, - компаньону она очень понравилась.
- Какому компаньону? – не поняла я.
- Лишке, - забирая с бортика пустой стакан, уточнил мужчина, - он у меня половину ресторана выкупил. И половину яхты тоже. Тебя как зовут?
- Людмила.
- А меня Георгий. Слушай, Людмила, некогда нам. Ему одеваться надо, а он при тебе вылезать стесняется. Так что выметайся отсюда.
- Никуда я не выметусь! – я вскочила и выставила перед собой лампу, - пока ты не объяснишь, что здесь происходит! Потому, что если не объяснишь мне, что ты ему наобещал…
- Ничего я ему не обещал! Слушай, а чего ты о нем так беспокоишься? – подозрительно уставился на меня мужчина, - ты ему что, жена?
- Не жена, а сопровождающая. И я не позволю никому его лапошить.
- Никто его не лапошит! – поднял руки мужчина, - всё честь по чести!
- По какой чести?! – возмутилась я, - напоил…
- Ничего я его не поил! – тоже возмутился мужчина, - ну, ладно, поил. Подумаешь, выпили мы с ним по парочке за успех предприятия.
- Какого предприятия? – продолжала наседать я.
- Центра веганского туризма и отдыха, - гордо произнес мужчина, - единственного на всё планету. Ну, как, круто?
- Не знаю, - немного обалдев от такого поворота событий, честно сказала я, - наверное, да.
- Не наверно, а точно! Разнесем тут всё это старье и построим турбазу для его соотечественников. С раздевалками, бассейнами и солярием.
- Ладно, - на секунду я представила себе официанток в бикини, снующих между рядами пляжных кресел с оранжево-золотыми веганами в черных солнцезащитных очках, - это понятно… а лодка твоя ему зачем?
- Яхта! – мужчина поучительно поднял вверх палец, - яхта, а не лодка. Они же водоплавающие. Вегане. Будут на яхте по озеру плавать. Рыбу ловить. Ты только послушай, как он плещется, - он качнул поднятым пальцем, отчего наступила такая тишина, что я услышала, как о бортик аквариума шлепаются волны, - представляешь, каково им в этих консервных банках? – он перевел палец с аквариума на стул, на котором застыл вскрытый андроид, - тесно, жарко... и без них на людях тоже не покажешься. А здесь, - он обвел рукой дворик, - можно такое устроить! Ясно? А сейчас выйди. Ладно? А то он из-за тебя на самолет опоздает.
- Ладно, - сдалась я, - выйду.
Тридцатью семью минутами позже мы стояли в зале для провожающих и жали улыбающемуся веганину руки. Сразу обе, потому что на поочередное рукопожатие времени уже не хватало.
- Бывай, - трезвый как стекло Георгий хлопнул его свободной рукой по плечу, - вези клиентов. А о строительстве я тут сам позабочусь.
- До свидания, Людмила, - освободившись от Георгия, смущенно поклонился мне веганин, - извините меня за доставленное вам беспокойство.
- Никакого беспокойства, - запротестовала я, - вы были отличным клиентом.
- Благодарю. Надеюсь, в дальнейшем вы не откажетесь сопровождать меня?
- Конечно, не откажусь, - подтвердила я.
- Что ты с ним сделал? – когда дверь за веганином закрылась, поинтересовалась я, - он же был просто невозможным.
- Да ладно тебе, - отмахнулся от меня Георгий, - он вполне нормальный парень.
- Я думала, ты его сразу выгонишь.
- Да уж… сначала, когда он стал мне в нос меню тыкать, - криво усмехнулся Георгий, - я его, действительно, чуть не выгнал. А потом разозлился и сказал, что готов сварить или зажарить для него всё, что у меня есть, кроме моей жены, меня и собаки. И повел через двор на кухню. Он как мой садок для рыбы во дворе увидел, так и замер. Стоял, стоял и вдруг предложил продать ему половину ресторана и яхты.
- Зачем?
- Он тут базу готовит для своих ученых. Они какие-то исследования проводят вместе с нашими физиками. Будут приезжать. Жить здесь. А отдохнуть негде. Вот он увидел мой садок и придумал. А что? Здорово придумал, ничего не скажешь!
- Да, - согласилась я, - здорово… только… ты сказал, что твой ресторан придется переделывать…
- Сносить, - всё также спокойно поправил меня Георгий, - ресторан, дом, гараж… я думаю, надо будет еще земли прикупить, пока соседи не пронюхали.
- Зачем ты в это ввязался? – в лоб спросила я.
- Я прогорел, - объяснил Георгий, - мы с женой купили этот ресторан сразу, как только приехали. Вложили в него все, что у нас было. После покупки взяли под него кредит, отремонтировали здание, переоборудовали кухню. Сделали его отличным, но… соседи нас не приняли. Просто не стали к нам ходить. Потом повар уволился. Сегодня, перед тем как вы пришли, жена поехала в банк… Так что твой звонок и его предложение о партнерстве для нас…
- Я поняла…
- Ладно, - выйдя на парковку, протянул мне руку Георгий, - мне пора. Тебя подбросить?
- Нет, спасибо, - отказалась я, - я сама.
- Ладно. Тогда, до скорого. В следующий раз вместо гостиницы вези его сразу ко мне.
- Хорошо, - пообещала я, - в следующий раз привезу.
«Странный день…- проводив мужчину взглядом, подумала я, - удивительный… если буду рассказывать, никто не поверит… А я не буду! – неожиданно для себя решила я, - никому не буду. Пусть это будет мой маленький женский секрет».
