№1/3, 2010 - 29 января 1837 года погиб Александр Сергеевич Пушкин, русский поэт, драматург и прозаик
Валентин Нервин ПО ДОРОГЕ НА ЧЕРНУЮ РЕЧКУ
* * *
Александр Сергеевич Пушкин – замечательный русский поэт. Из учебника по литературе
По дороге на Черную речку
начались Окаянные дни.
Не гаси поминальную свечку,
заодно и меня помяни.
От Воронежа до Магадана,
дорогая Отчизна, пора
помянуть Александра, Ивана,
Михаила, Бориса, Петра…
Мы хлебнули из пушкинской кружки
и до срока сошли в Интернет.
Александр Сергеевич Пушкин –
замечательный русский поэт.
* * *
От немыслимого чуда,
коему названья нет,
и до той поры, покуда
существует белый свет,
может статься, недалече.
Но от века - там и тут -
по этапу русской речи
нас конвойные ведут.
Оттого, что уязвимы
наши души во плоти,
все пути исповедимы,
кроме крестного пути.
Поминай меня, Иуда,
от угара этих лет
и до той поры, покуда
существует белый свет.
* * *
На Савеловском сонном вокзале
провожала и плакала, но…
Помахав на прощанье в окно,
я уехал туда, где не ждали,
где уже ни друзей, ни любви –
только шалые дни за плечами,
только тихие слезы твои
настигают, как пули, ночами.
Может быть, уходя наугад
по сквозному закатному следу,
я вернусь на полжизни назад
и уже никуда не уеду.
СТАНСЫ
Который год заела суета:
по кругу воевали-пировали,
но, проносящий ложку мимо рта,
насытится когда-нибудь, едва ли.
По разуменью каждого из нас,
живем на положении особом;
но суета заела, Бог не спас
и что-то заколодило за гробом.
Проносятся лихие времена
до апокалипсического срока –
наверное, кому-нибудь нужна
такая бесполезная морока.
Но, чур, меня! – сижу навеселе,
по случаю суровой непогоды,
как Человек на суетной земле –
последнее творение природы.
* * *
Никогда не будет плохо
там, где было хорошо.
Уходящая эпоха
с нами пьет на посошок.
Помаленьку, понемногу –
по этапу зим и лет –
мы уходим, слава Богу,
тоже – времени вослед.
Наливай,
страна родная,
веселись, кому ни лень,
безоглядно поминая
не оплаканное всклень!
* * *
Карающего пенья материк… О.М.
Раскололся во сне материк –
оторвался от мира кусок.
Тишина переходит на крик,
только слезы уходят в песок.
Эту землю копытил монгол
и питала кровавая ржа;
добрый молодец – гол, как сокол –
красну девицу кормит с ножа.
Ходит в небе кривая луна,
получившая на ночь мандат,
и Кремлевская стонет стена,
а под ней – Неизвестный солдат.
* * *
…какое раздолье для скорби! С.Г.
По всем углам неласковой Отчизны,
где трын-трава дороже, чем трава,
последние часы нелепой жизни
растратив на красивые слова,
мы вымираем, хуже тараканов,
и вылетаем задом наперед
из края одноразовых стаканов,
который без поэзии умрет.
ПИСЬМО
…и куда исчезло письмо, оставленное им в утро дуэли? П. В.
Боюсь не смерти, но – посмертной славы.
Какой уж там кладбищенский уют,
когда тебя – налево и направо –
цитируют и переиздают?
А было бы, воистину, гуманно,
когда бы на погосте, mon ami, не суетились эти графоманы
и женщины с курчавыми детьми.
По-моему, в делах такого рода
не следует лукавить и, скорей,
хорошая дуэльная погода
способствует фантазии моей.
Поэзия не терпит заморочек
по части единения сердец:
найдется пара капитанских дочек,
Наталья Николавна, наконец.
А слава, мишура и остальное –
не стоило гусиного пера.
Et cetera. Но самое смешное,
что хочется шампанского с утра!..
