Вторая половина XIX века в истории России и, особенно, в её культурной жизни была наполнена множеством ярких событий. Это Крымская и русско-турецкая война, отмена крепостного права, нарастание революционной ситуации в России и массовые рабочие стачки в Петербурге - с одной стороны, а с другой - выход в свет произведений Н.С.Лескова, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.Н.Островского, И.С.Тургенева, Ф.И.Тютчева, В.М.Гаршина; основание МХТ и триумфальная постановка чеховской «Чайки». Последние же два десятилетия уходящего XIX века современники с горечью называли безвременьем. Оценка своей эпохе, данная французским поэтом Альфредом де Мюссе в середине 1830-х: «Всё то, что было, уже прошло, всё то, что будет, ещё не наступило», удивительным образом стала очевидной и своевременной для происходящего в России в 1880-е годы. В русском обществе преобладали настроения душевной усталости и тоски. Не стала исключением и творческая элита. Русский поэт К.К.Случевский, автор лирических стихов, воспринимал свою эпоху как «духовную полночь»: «Людей заткала паутина…»
Однако эти годы не были так трагичны и безысходны. Потребность в поиске прекрасного и истинного, подтолкнула русское общество к познанию мира самым пристальным образом. Не остались в стороне и художники слова, продолжавшие всестороннее исследование человека. Это был период глубинного обновления русской литературы, стремление писателей и поэтов воплотить в художественных образах «самый дух и давление времени», как писал И.С.Тургенев.
Всякий настоящий творец, будь то писатель или поэт, наделён от природы удивительным даром - с особой остротой чувствовать время. Поэтому всё созданное в литературе в этот период пропитано событиями эпохи, её проблемами и тревогами. Получила расцвет лирическая поэзия, приглушённо звучала гражданская тема. Таких разных поэтов, как К.Случевский, В.Соловьёв и К.Фофанов, объединяли попытки в абстрактной картине бытия увидеть очертания вечности. Любовная лирика этого времени, как и времени настоящего, стала для поэтов попыткой вырваться из крепких объятий одиночества, разлук и возможностью диалога.
В этот период времени и появилось новое в русской литературе имя – Константин Николаевич Льдов, чьё творчество для его современников разного возраста стало почитаемым и востребованным. Витольд-Константин Николаевич Розенблюм родился 1 мая 1862 года в семье доктора медицины. Он окончил петербургскую гимназию и более своё образование не продолжал, всецело посвятив себя творчеству. Однако, на сегодняшний день, в его биографии осталось много тёмных пятен неизученного и необъяснённого, а творчество не привлекает должного внимания специалистов и широкой читательской аудитории.
«Странный писатель, - кажется, единственный из всех моих собратий, который «просил не писать» о нём и сам написал за всю жизнь одно письмо в редакцию в три строки! – так отзывался о поэте критик А.А.Измайлов. - Странный человек, перешедший рубеж тридцатилетия общественной деятельности и не справивший ни одного юбилея…, готовый считать юбилейный день – днём траура!»
Константин Николаевич Льдов, а это самый известный его псевдоним, не хотел, чтобы о нём писали. Судьба ему в этом подыграла: его имя сегодня почти не вспоминают. Время хранит о нём скудные сведения его современников, не дающие полной и объективной оценки личности этого одарённого литератора.
Печататься Льдов начал в конце 70-х годов и получил известность как лирический поэт, искренний и глубокий:
Душа живая мне дана,
Не из металла я чеканен,
Я переменчив, как волна,
И, как волна, непостоянен…,
обладающий богатейшей рифмой и чутким пониманием природы:
Не знаю почему – недвижная природа
Мне кажется подчас так явственно живой,
Как будто дышит всё – от облачного свода
До травки полевой…
Под псевдонимами В. Розов, Р. Снежков и др., как автор юмористических стихов и назидательной поэзии для детей и юношества, Льдов публиковался в русских сатирических журналах "Будильник"(1881), «Шут» (1882), русских юмористических литературно-художественных еженедельниках "Осколки", "Стрекоза", журнале «Задушевное слово» (с 1895 года) и т.д.
С 1888 года поэт печатался в петербургском ежемесячном литературном, научном и политическом журнале «Северный вестник», ставшим с 1891 года органом символизма, а с 1896 года выполнял обязанности секретаря этого издания. Здесь же, в «Северном вестнике», он познакомился с талантливой и привлекательной сотрудницей этого журнала, известным критиком Любовью Яковлевной Гуревич. Возникшее глубокое чувство, доходившее до поклонения, но, к сожалению, безответное, наложило отпечаток скрытого драматизма на всю его поэзию:
Не созидай себе кумира,
В любви - блаженства не ищи!
Сквозь дымку призрачного мира
Иные светятся лучи…
… Проси у Бога откровений
И, помня Божии слова,
Не преклоняй своих коленей
У ног земного существа.
В своих воспоминаниях о встречах с поэтом Гуревич писала: «Познакомилась с Льдовым, который был в то время исступлённым почитателем Канта и Волынского вместе, поражал непрерывно гудящим голосом и вдохновенным поворотом головы с длинными, как подобает поэту, волосами и трогал своим искренним презрением ко всему житейскому, своим фантасмагорическим существованием с весьма случайными заработками и даже своим старым фраком, в который слишком часто облачался взамен сюртука, ибо за сюртук больше давали в закладе». Сам же поэт, догадываясь, какое впечатление производил на окружающих своей внешностью и поведением, не имеющих никакого желания разглядеть его душу, размышлял:
Как слепо люди ненавидят
И как случайно страстью дышат:
Имеют очи – и не видят,
Имеют уши – и не слышат!..
После 1888 года, находясь под впечатлением от стихотворений К.М.Фофанова, пропагандирующего уход от мрачных картин действительности в иллюзорный мир, и публикаций критика и эссеиста Акима Волынского, Льдов выступал больше с лирическими стихами. Создавая свой собственный мир, полный нереального и субъективного, он дополнял его фантастическими образами, порождёнными происходящим в окружающем его мире. В то же время, его поэзия находилась на твёрдом религиозно-философском фундаменте и продуманной мировоззренческой позиции, воспринимающей реальность, как «отзвук, отсвет мира духовного, высшего»:
Бывают дни, когда священную тревогу
Переживает ум и сердце в нас горит,
И пылкая душа стремится знойно к Богу,
И Бог таинственно с душою говорит…
Понимая ценность каждого дня, каждого мгновения жизни, как «неповторимой частицы Вечности», он сокрушался из-за недостаточной своей готовности эту ценность принять:
…Стихией мысли увлечён
В мир призрачных задач,
Гляжу на жизненный мой сон
И зорок, и незряч.
В ночи предчувствуя зарю
И рассветая в ней,
Я в душу вечности смотрю
Сквозь мрак души моей.
Первый сборник Константина Льдова «Стихотворения» был издан в 1890 году, особо отмеченный критикой за цикл «На библейские темы»:
…Младенец внемлет их рассказам.
Небесный луч им светит вновь:
В очах Христа – предвечный разум,
В улыбке – вечная любовь!
В это же время поэт обращается к прозе, но несколько его опубликованных романов не получили известности. Позже вышли в свет и другие его сборники, такие, как "Памяти Лермонтова" (1891), романы "Лицедеи" (1892,1896) и «Саранча» (1894), «Лирические стихотворения» (1897), "Отзвуки души" (1899), поэтический сборник в прозе "Без размера и созвучий" (1911) и другие. При этом за сборник «Отзвуки души», вызвавший большой читательский интерес, Академия наук присудила ему Почётный отзыв имени Пушкина.
Вкладывая в поэтические строки такие близкие ему «интонации спокойного оптимизма, светлой веры в абсолютность красоты и добра», Льдов тонко и ненавязчиво предлагал читателю своё ощущение гармоничности и цельности мира:
… И, мнится, небеса, созвездия и скалы
Мечтательно грустят и молятся, как я,
И грезят ландышей склоненные бокалы
О тайнах бытия…
С Анной Микешиной-Баумгартен, дочерью известного художника и скульптора Михаила Осиповича Микешина, которому принадлежат проекты памятников «Тысячелетия России» в Новгороде (1862) и Богдану Хмельницкому в Киеве (1870-1888), Льдов познакомился в конце 90-х годов. Эта привязанность стала для поэта продолжительной и сильной, побуждая идеализировать и обожествлять свою возлюбленную:
… - Белая голубка! Ты в душе смиренной
Сохранила светоч истины нетленной,
Ты в пустыне мира, знойной и бесплодной,
Мне звездой сияла – вещей путеводной…
Он написал о ней: «…ещё не было на свете женщины, способной так улавливать мельчайшие оттенки и изгибы художественного слова и философской мысли». Поэт завещал Анне Михайловне право собственности на все свои сочинения и посвятил ей более двадцати стихотворений.
Между тем, в отношениях с любимой женщиной просматриваются и очертания реальной психологической драмы:
Вот они – крутые верхние ступени…
Мы пришли к порогу. Преклони колени,
Я с тобою рядом помолюсь святыне.
Дверь её закрыта, - но для нас отныне
Нет возврата к пыльной, низменной равнине…
Ощущения приближающегося расставания скрыты и в слабых надеждах, и в неизбежности трагического в лирических ситуациях стихотворений «Отбросив земные одежды…», «Ночь умерла. В тумане синем…», «Убийца предстал перед судом…», «Думал я: бесплодно годы протекли…», «Сумерки», «Мгла». Его вдохновенное обращение к своей возлюбленной, звучащее человечно и искренно, служит уроком внутренней чистоты и высокой нравственности отношений.
Многое из того, что вышло из-под пера поэта пользовалось известностью. Неоднократно переиздавались сборники рассказов и стихов для детей, которые и в наши дни могли бы внести неоценимый вклад в процессы обучения и воспитания. Стихи из этих сборников наполнены яркими и сочными красками, они упругие, звонкие, весёлые и такие лёгкие для детского восприятия:
Как-то летом на лужайке Господин учитель Жук Основал для насекомых Школу чтенья и наук…
... «А» - акула, «Б» - букашка, «В» - ворона, «Г» - глаза ... Шмель и муха, не болтайте! Не шалите, стрекоза!..
Константину Льдову принадлежит и несколько юмористических пьес, подписанных псевдонимом Птичка-невеличка.
В 1901 году Льдов редактировал газету «Ежедневник», издавал газету «Еженедельник искусств и литературы», много сотрудничал в периодике. В 1914 году переехал на постоянное жительство в Париж. Там же, при финансовой поддержке петербургских городских властей, издавал газету «Иностранец», но с началом Первой мировой войны издание газеты прекратилось на 15-м номере. Льдов вернулся в Россию, однако в конце 1915-го года вновь выехал во Францию и больше уже не вернулся.
С 1918 года жил в Женеве. Занимался переводами с немецкого и польского на русский язык зарубежной детской литературы. Основной вклад Льдова в поэтический перевод – множество поэм-«комиксов» Вильгельма Буша, выпущенных отдельными изданиями в Петербурге, Москве и Берлине.
Поэт с грустью размышлял о своей жизни: «Мне всё кажется, что я уже безнадёжно опоздал и никогда не научусь даже азбуке». Музицировал, сочинял вальсы.
В 1926 году в Брюсселе вышел последний из известных поэтических сборников Льдова «Против течения. Из сказанного и недосказанного за 50 лет» на русском языке, куда включены были, в основном, его дореволюционные произведения.
Он издал несколько поэтических и прозаических книг по-французски, опубликовал книги о русских поэтах XIX века.
Умер 3 февраля 1937 в Брюсселе.
Эпилог. Об этом талантливом художнике слова, глубоко чувствовавшем окружающий мир и всё происходящее в нём, равнодушном к материальной стороне жизни и погружённом в свой внутренний мир, известно непростительно мало, но существенно для понимания удивительного своеобразия и колорита его творчества. Обратимся к тому прекрасному поэтическому и прозаическому наследию, к той сокровищнице мысли и языка, оставленным Константином Николаевичем Льдовым, и постараемся восполнить в своей душе всё то недостающее о нём, что исторически утеряно безвозвратно.
«Советуя Поэту быть вольным и пытливым», К.Льдов писал:
Ищи небесного пути,
Но трепет сердца воплоти
В такие светлые черты,
Чтоб в них сквозили Бог и ты…
