Куда меня дорога заведёт?
Я здесь чужой – ни компаса, ни карты,
Но весь в мечтах, как школьник из-за парты.
Я - шар в игре, что жизнь роднит с бильярдом,
Лечу сквозь зелень рощ, прохладу вод.
Пою весь бренный мир вселенским бардом.
Куда меня дорога заведёт?
Я вызвался в искатели пределов.
За окнами чащоба то редела,
То к стёклам прижималась хвойным телом –
Лети автобус-поезд-самолёт
Моей души шальной и оголтелой.
Куда меня дорога заведёт?
Здесь каждый палец мнит себя курсором,
Обочины полны смердящим сором,
Дорожный страж всегда глядит с укором.
Зимой здесь хладнокровно колют лёд,
Но водку пьют не по-эстетски скоро.
Куда меня дорога заведёт?
Здесь столько звёзд, что поиск путеводной
И прочих знаков, маякам подобных,
Так труден, что пестрят мои полотна
Следами мыслей – кто их разберёт?
Здесь двери даже днём прикрыты плотно.
Куда меня дорога заведёт?
И стоят ли скитания усилий?
Колёса чувств так долго грязь месили
По бездорожью, где нога мессии
И та увязла…Здесь нектаром сот
Поят лишь тех, с кем делят сон России.
20.02.2011 г.
ПОЕЗДА
С вокзала уезжают поезда
Чтоб цепь замкнуть разлук и ожиданий,
Чтоб те, кто забронировал места,
Узнали, что и там пришла весна,
Где не растут фиалки и каштаны.
Дар проводницы – чай и простыня.
Вагон толкает сильными руками
Локомотив в другую четверть дня.
Под ритм колёс вальсирует, звеня
Вдоль кромки, ложка чайная в стакане.
Шпал частокол в снегу сойдёт за след.
В заплатах высь – неясно, чем латали.
На станции, как день февральский сед,
Сойдёт напротив ехавший сосед –
Он март привёз в дорожном чемодане.
А поезд всё летит, летит, летит,
Сквозь точки пропуская нить маршрута.
Как будто гонят степь саму плетьми –
Бежит в окне – не быть бы нам людьми –
Парит душа в подобную минуту.
Конечен путь, как длинная строка,
В конце которой автор ставит точку –
Степь прискакала в город. Седока
Здесь ждут уже давно, наверняка,
В составе группы лиц и в одиночку.
Из сердца в сердце, из зимы в весну,
Из пункта А, условием задачи,
Мчат поезда и скоро привезут
Со скоростью – страница за версту
В столицу грёз поэта – не иначе.
24.02.2011 г.
МНОГООБРАЗИЕ
Вижу мир во всём многообразии.
Вижу блеск Европы, мудрость Азии,
Дикость Африки, азарт Америки
И снимаю с дней текущих метрики.
В средней полосе, за снегопадами
Видеть только горб сугроба надо мне –
Так в инструкции по применению
Я читал ещё при культе Ленина.
Огляделся, присмотрелся к ближнему –
Он в провайдеры зовёт Всевышнего.
Он болеет астмою за сборную,
Осыпая голову попкорном мне.
За «вчера» «сегодня» им сосватано.
Путая икону с императором
Просит от напастей избавления –
Протирает чашечки коленные.
Да и сам я в этом мутном зеркале
Как фантом того, кто чудо-лекаря
Ждал и не дождался – вот оказия –
В мире и миров – многообразие.
День мешает быть к простому пристальным,
Быть в нирване истинным туристом мне –
Вновь его удар убил идиллию –
Мотылька, что сесть хотел на лилию.
25.02.2011 г.
БУКВЫ
Ляжем костьми за цветение трав,
Вспомним ту песню, что пел нам кентавр –
Строгий наш ментор в пещере времён.
Жаль, что теперь вход в неё обнесён
Гулкой стеной – но не мы ли раствор
Дружно месили – в том видя родство?
Сотый троллейбус идёт в небеса –
С задней площадки сквозь стёкла глаза
Смотрят на нас, под осенним дождём
Мокнущих на остановке – да что
Станет с привыкшими к сырости лет? –
Есть и у нас на троллейбус билет.
Солнце взойдёт и разбудит свирель.
Призрак заплачет в тиши галерей.
Город зрачок переполнит собой –
Взору придаст площадь, парк и собор –
В чьём-нибудь взгляде застынем и мы –
Буквы на белой странице зимы.
27.02.2011 г.
РАННЯЯ ВЕСНА
Весенний воздух молодым вином
во мне играет – чем ему не тара
душа? И мысль о том, что ты не гном,
в каком-то смысле (в этом и в ином),
быть Гулливером не даёт швейцару,
стоящему у входа в казино,
где жизнь – игра. В ней ставятся на кон
на боль и радость купленные фишки.
Вращается рулетка – молоко
в стакане циферблата взбили, ишь как,
шальные стрелки! Хрупким кулаком
ударил проигравшийся мальчишка
о безразличный монолит стола –
но юность вечно хочет отыграться.
Горят костры – вокруг снегов зола
сереет – сколько жизни в этом танце!
Кого б плясать с собой ни позвала
весна – его достоин плеск оваций.
Монетой солнца платит март за то,
что, как извозчик, я его дождался –
На нём небес потёртое пальто
распахнуто, лучей атласный галстук
длиннее с каждой новой высотой –
он навевает сердцу ритмы вальса,
фокстрота, рок-н-ролла… Город жив –
как часто по зиме внушал, что умер,
не выдержав столь многих и больших
пробоин в населённом нами трюме.
Он вновь бежит, чтобы, скрывая швы,
въезд разрешить Венере и Фортуне.
А ведь вчера ещё февраль стенал –
о нём напомнят нам сосулек стелы.
Вновь Купидон готовит арсенал,
всегда пренебрегая огнестрелом.
Кипит, клокочет ранняя весна,
срываясь с уст любого менестреля.
03.03.2011 г.
В ТЕМНОТЕ
Тёмная кошка в комнате тёмной
Если и есть, то для глаз её нет –
Будто вся чёрная краска газет,
Вдруг перестав делать письменным бред,
Как чернозём, ожидающий зёрна,
Стала пространством – включите же свет!
Пальцы блуждают по голой стене,
Короток шаг в опасеньи споткнуться.
Я как вампир, что без тени. Конфуций,
Ты заряжал афоризмами штуцер –
Пуля шальная досталась и мне.
Был ли ты здесь? Но не вертится блюдце…
Так же и в космосе дух одинок.
Тьма беспредельна для разума, в силу
Глаз бесполезности. Свет погасили –
Где же границы теперь и мерило?
В бездну поверил – помчал со всех ног –
Вот и стена – хорошо, что не вилы.
Мне бы огня – вспышку яркую, луч.
Чтоб хоть на миг уловить очертанья
Комнаты этой…Извечная тайна
Чаще всего – слепота. Впрочем…Странно –
Не по тому ли свет в мыслях живуч,
Что темноту так и не исчерпал я.
05.03.2011 г.
ТЕРАПИЯ
Мерцает город светом мутных ламп.
Мальтийский крест на дверце неотложки.
Свой Орден чтит усталый эскулап.
Жизнь так хрупка – прости же этот ляп
Создателю и пей микстуру с ложки.
За окнами привычней снег, чем мох –
Изъян ли это местоположенья
Страны, при смене флагов и эпох,
Так любящей всех ставить на горох,
Боясь услышать вслед, как эхо... «Шельма...»
Не ведая конечного пути,
Но зная мир как край непостоянства
Собой являешь ветер во плоти –
Вращаешь флюгер – он у птиц в чести,
Когда в покое ты, что так не часто.
Летят сквозь сеть посланья в никуда,
Летят сквозь сеть посланья в никуда
Как выдохи зимой в морозный воздух –
На том конце рвут наши провода
Когда читают «нет», где ищут «да»,
Предоставляя тишине подмостки.
Мерцает город – тусклая свеча
В подсвечнике потёртых норм и правил.
Раз голова сегодня горяча -
Себя, по назначению врача,
Пои фармацевтической отравой
Собою надо враз переболеть,
А после - этим городом, Вселенной,
Из домыслов нам слепленной на треть,
Чтоб в час, когда диагноз будет: «Смерть»
Принять вердикт здоровым совершенно.
06.03.2011 г.
ЛИСТ
Неба целинные степи,
Кто ваш усталый пахарь,
Кто ваш скиталец горький
С чёрствой краюхой луны?
Старый фонарь, не ослеп ли? –
Столько бездонного страха
В этой ночи под коркой
К стенам приросшей стены.
Ветру – погонщику мула,
Снегу – выпавшей манне,
Людям – тире и точкам
Это пространство как лист.
Лист, где рука зачеркнула,
Всё, что гноилось бранью,
Всё от чего этой ночью
Мысли мои отреклись.
10.03.2011 г.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК
Девятнадцатый век –
Жаркий шёпот в камине.
Восклицанье «Привет!»
Недостойно графини.
Недостойны стихи
Вульгаризмов и прочих
Грубых скрипов сохи
В замерзающей почве.
Девятнадцатый век –
Эполеты как крылья.
Рождество. Фейерверк.
Мерный цокот кобылий.
Век подобен дворцу,
Хоть и вровень с избою.
Чести китель к лицу.
Рабство сходно с запоем.
Девятнадцатый век –
Солнце круглой громадой
Вновь повесил Олег
На ворота Царьграда.
Восковой слепок с лиц –
Как посмертная маска.
На снегу стаи птиц –
Как полки на Сенатской.
11.03.2011г.
ЧАЙ
Чай в фарфоровой чашке порою способен к бегству,
Если в пальцах неловких она вдруг меняет место.
Сплетен темы тесны, для привыкших бродить по залам –
Нам бы фрески созвездий под куполом жечь глазами.
Мне казалось всегда, что метраж твоей кухни меньше.
Потолок – как источник белил для японской гейши.
Табурет – как треножник художника, что от «худо»,
Но от ножек следы навевают мысль о Бермудах.
Как давно мы с тобою визави не сидели.
Мысли крутятся в черепе, как мотоциклы в спидвее –
Из-под быстрых колёс вырываются рваные фразы…
За окном солнце прячется в тучах - боится сглазу.
Чай остыл и движение ложки ему не мешает.
Тишина приняла форму кухни, но этим грешна ли?
От зрачка до зрачка расстояние взгляд мой отмерит.
В кулаке нагревается ключ от незапертой двери.
Календарь на стене клетку пешке для хода оставил –
И она так доступна, но только сегодня пустая.
Не грусти. Нимб над нами – проекция вспыхнувшей люстры –
Освятил нашу встречу, хоть свет её лампочки – тусклый.
11.03.2011 г.
ЮНОСТЬ
И вино пилось, и куплеты пелись.
Принималась за правду любая ересь.
Ремесло шарманщика – центробежно –
Из него мы брали лишь звук, конечно.
Был квадрат окна нам пчелиной сотой –
Каждый первый – мёда, а полёта – сотый
Возжелал. Картина тем интересней,
Чем ясней при взгляде, что нет – не здесь мы.
Был запретный плод нам небесным телом –
За окном его на ветвях вертело
Вольным ветром, но только когда он падал –
При укусе брызгал змеиным ядом.
Контролёры держали нас в «чёрных» списках.
Доктора заносили нас в группы риска.
Человек со страницы, с плёнки, с плаката
Убедительней был пересёкших экватор.
Сквозь распахнутый ворот душа дышала.
Наносило тату скорпионье жало. Те цветы, что пестрели на минном поле,
Среди прочих были милей нам боле.
Кто-то вышел к морю, кто-то сник под пулей,
Кто-то крылья повесил на спинку стула,
Но когда оглянуться желанье остро
В нас подчас возникает – мы видим звёзды
12.03.2011 г.
ЭДЕЛЬВЕЙС
Веселья ждут – а я опять о бренном.
Спит Арлекин хмельной – Пьеро не спит.
Вокруг в труху людей стирает быт,
А время снова делает кульбит
И в тишину швыряет лай сирены,
Что отразился от бетонных плит.
Улыбки часто – только часть декора –
Вокруг средь масок лица холодны.
Ждут от строки изящный стёб одни,
Другие – потаённые ходы
Сквозь бары, будуары, желчный город.
А третьи ждут сквозняк от духоты.
В душе гвоздисто – вот и слышен скрежет.
Но голос мой такой, какой он есть.
На чай официанту дайте лесть,
А мне награда то, что кровли жесть
Сорвавшемуся пальцы меньше режет,
Где на краю пробился эдельвейс.
16.03.2011 г.
ПРОЧЕРКИ
Кровельным железом пахнут крыши.
Солнце – перепутья светофор.
Снова красный. Украдёт неслышно
Свет у нас, нечутких, вечер-вор.
Всё в движенье глаз левосторонне.
Сбивчив час в секундной толчее.
Стебля мысли срез кривой, неровный
Плачет соком – капли на плече.
Кто-то тенью встал в дверном проёме
Чуть померкла между рам слюда.
И кабак беспечным палиндромом
Прочитался враз туда-сюда
Спят на полках мёртвые поэты,
Дав на рюмку золото строки.
Всё как прежде. В графах для ответов
Прочерки и длинные гудки…
