О рельсы стальные почти человеческий звук
колес, отбивающих: «слы-шу-я-слы-шу-я-слы-шу».
А я соглашусь пережить еще тысячу мук,
и спать много лет под чужою, неродственной крышей,
и быть чужестранкой в родимом когда-то краю,
с живою душою, разорванной в клочья, а все же
ах, отче, ты слышишь, как плачу, как песни пою,
а, значит, - поможешь, поможешь, поможешь.
Когда умерла, в предпоследний, как помнится, раз,
светлей фонарей и февральского снега белее
мне жизнь положили в ладошку: тверда как алмаз,
ужели ее в бриллиант превратить не сумею?..
Жестка и мозолиста неба отцовская длань.
А эта земля его тело в себе растворила.
И я уроднила деревьев червленую скань.
Я счастья и воли полна, и не просто, а всклянь.
И все, от любви до вражды - принимаю. Все – мило.
1.02.2008
* * *
Привет, Февраль!.. Твои снега родные
нежнее и утешнее стократ
тех слов, что мне уже не скажет брат,
поскольку братья – под землей лежат,
в заморских землях прижились иные.
Всё хорошо, мой белоснежный друг,
под скрип шагов, с тобой, не в одиночку,
стихов молочных выпевая строчки,
идти домой, к любимому сыночку,
а ты во мне и вне, Февраль, – вокруг…
Ах, ничего, - ведь я в краю родном!
Ах, ничего, что здесь я отщепенка…
Ты мне такую песенку протренькал
под утренние золотые гренки,
что стих будильник, замурлыкал дом.
Ах, ничего, что этот дом чужой,
ах, ничего, что жизнь подходит к краю.
В стране родной как страница, шагаю.
…Как странно в ней, и - я её не знаю.
Но хорошо – не знаю и другой.
Пока, Февраль, пока. Пока живу.
Пока метешь так нежно, страшно, вьюжно.
Пока я здесь, мне ничего не нужно.
Оставлю сыновей стране бездушной.
Да что с того, - рожали и в хлеву…
Пока живу, и есть где спать, что есть.
А Иродов во все века не счесть.
14.02.2007
* * *
Всех потерь не вмещает тетрадь.
Велика твоя, Господи, милость.
Разучилась бояться терять.
О потерях жалеть разучилась.
Что моё, то пребудет со мной -
в небесах, на земле и в остроге.
Звуки, запахи, строфы и строки,
и души нестандартный покрой.
Я б и с этим рассталась, шутя.
В тишине, темноте - даже лучше.
Только видишь, Господь, - спит дитя...
вот его, умоляю, не мучай.
11.12.2006
Барбеляки
За отсутствием в жизни - места
и невозможности полной – Стикса,
в дело пошли гороскоп и тесты,
спицы сверкают, и трудится миксер.
Кофе со взбитыми… тесто слоёно,
на рукавице – резинку двойную…
Воздух вдыхая горько-солёный
уж как-нибудь доползу, доживу я
меж доброхотов и паразитов,
меж онанистов и импотентов,
кранов текущих, окон разбитых,
ну, и других прекрасных моментов.
Дело – строгать и строгать нетленки.
Рада уметь и рада стараться…
В чашке кофейной уместны пенки,
но с пузырями пускать их, братцы?!
У барбеляков крепок умишко, -
как ковылять своею дорогой!
Каждый - по доброму гвоздику в крышку.
Спи, дорогая, а нас не трогай.
13.11.2006
* * *
Сверкающие недра министерства…
В тоску пустопорожних совещаний
добавлю полстакана изуверства:
тоску несостоявшихся свиданий.
В толкучку пиджаков и лиц помятых,
в общественного транспорта мученье
добавлю напряженье в сердце сжатом,
и мысль о невозвратности крушенья;
опасности подъезда неродного,
где лица, превратившиеся в хари,
для связки мата редко вставят слово,
безденежья слежавшийся сухарик,
недель предновогоднюю каверну
и праздников грядущие напасти.
Коктейль получится предельно скверный…
Но я готова к счастью и несчастью.
Пусть в лабиринте коридор все уже.
Взгляд в небеса – голодный и бесплодный.
В стихотворения замерзшей луже
подол зимы – метельный и холодный.
21.11.2006
Грудная жаба
Ныне Господь, как и присно, привычную выслал нам кару.
Мы притерпелись к ней. Так, может быть, даже лучше.
Спрячем в шкатулку от дома ненужный нам ключик.
Ну-ка, сыночек, дружок мой, возьми-ка гитару,
да и сыграй, что умеешь, а сложному позже научат.
Очень возможно, что я доживу, ты сыграешь фламенко.
Не доживу – ты, возможно, его не сыграешь.
Форточку - встань и закрой, там погода сырая.
Холодом тянет и вонью ночных экскрементов.
Из этих просьб обязательна только вторая.
Снова в груди ожила квартирантка, слепая жилица.
И не заснет, хоть горстями скорми ей таблетки.
Осень за окнами, кончилось враз суматошное лето.
Все до одной нас покинули глупые птицы.
Голое дерево пялится ввысь, как вчерашнее кредо.
Ну, ничего, ничего, не грусти, ведь еще не поминки.
Завтра дорога опять, а она как девчонка шальная,
ей все равно – я здоровая или больная.
Снова педали крутить, для того и купила ботинки.
Чтобы по жизни шагать, а не выйдет – до края и рая.
Путь недалек – не откажут, небось, мне в небесной прописке…
И перестану, бомжонок, я быть твоей мамой-бомжицей.
Чтоб не проспал, снаряжу под окно голосистую птицу.
Ты не заметил, что небо сегодня висит удивительно низко?
Это к дождю. А под дождь удивительно спится!
26.08.2009
Моё имя
Не разыгрывать драму в лицах.
Умирать - так набело, да ведь?
Не задумано репетиций...
Потому - взлечу, словно птица.
Этому-то не надо учиться.
Как и тому, чтобы всё оставить.
Из губ твоих выпорхнуло моё имя.
Вот ему вслед я бы и полетела.
Я б его вдохнула, да оно - мимо.
Мимо рук желанных. Мимо глаз любимых.
Мимо сыновей, Романа и Димы...
Что такое оставить родное тело?
Что такое оставить и своё тоже?
Я же им любила и детей рожала.
С ним делила жизнь пополам все же.
Научилась слышать его кожей.
Что же я без тела, Господи Боже!
Ни птица, ни баба - одна жалость.
А имя, что выпорхнуло, вдруг запело.
Никакого дела ему, что без тела
ни в дому прибрать, ни носить платья,
ни войти, как в воду, в твои объятья...
Ничего не будет, да и не надо.
Что ему, блаженному? Песне радо.
15.09.2009
Разговор с сыном
Ну, вот и зима, настоящая, пышная снегом,
И все как положено: жесткий, колючий мороз.
И пристально слишком глядит с высоты это небо.
И я понимаю: теперь это точно всерьёз.
Оно б ничего, только путь до жилья как осилить?
В котомке дорожной не хлеб, а одни сухари.
Да рядом малец. Ничего, мой любимый, мой милый.
Не бойся, не стой, не хандри, не завидуй, не ври.
Оно несомненно, что правда - жестокая матка.
Так ведь не продашь, не сменяешь ее на рубли.
А души - при нас. Значит, все будет в полном порядке.
Не сетуй на холод, на молот, и бога не зли.
Смотри: одиночество - ровное, чистое поле.
Налево, направо иль прямо? Фигня, однова!
Не важно - куда, пусть не так говорили вам в школе.
А самое главное - как. Остальное - слова...
Характер отца словно нож мне вошел под лопатку.
Дыханья горячего чувствуешь правду и жар?
Мешал прогибаться вонзенный мне - по рукоятку...
Вот этот от предков и примешь из рук моих дар.
7.01.2010
Ясенец (неопалимая купина)
Нет, не обманешь чувства бабьего,
интуитивно и верн о :
…сижу, пишу про Чичибабина,
вдруг чувствую - уже давно
Господь на голову склоненную
глядит и… радуется мне:
- Не зря дал ночи ей бессонные,
осиротил, калил в огне,
лишил и дома, и любимого,
не дал ни денег, ни наград…
На купину неопалимую
еще богаче стал мой сад.
10.03.2010
* * *
Ветер северо-восточный
мысли путает и рвёт.
Страх о будущем беспочвен,
стихнет ветер - все пройдёт.
Целый день в квартире вечер,
плотно сдвинут темный шёлк.
Если б жизнь была беспечна,
то какой от смерти толк?
В городах Руси и весях
не найдешь, где спрятан Бог...
А дорога в поднебесье
свёрнута пока в клубок.
Знать, ещё не "попросили",
рано полнить мертвых рать.
Мне в России о России
cтолько надо написать!..
Чёрным я пишу на белом,
и волненья не унять:
"Бог - в России. Занят - делом.
Спрятан - значится, хранят".
15.01.2010
* * *
В дороге не иголка тяжела,
а мысли, что нуждаются в прополке.
Мою печаль (которая светла),
наверно, не поднять твоей двуколке.
Она летит быстрей, чем товарняк.
А я же на нее не успеваю!
Но не желаю ехать натощак,
не выпив даже пару рюмок чаю.
К тому же, ну куда она, куда?..
А мне туда давно уже не надо.
Прожитых лет пропащая орда
возможно, полегла под Китеж-градом.
А мне доступна лишь одна из стран.
И лучше я поеду автостопом.
Извилист тайный путь на Зурбаган,
но мне - туда. Я не хочу в Европу.
23.01.2010
Эпоха
Просыпайся, золотой щенок,
вставай, утро в колхозе.
Кончилось детство, началась проза.
И у тебя теперь есть заботы.
Чувствуешь поводок?..
А я уже пошла на работу:
пережить в офисе знойное лето,
забить на беды и делать газету.
Умер бывший фронтовик -
за два дня до полученья квартиры.
Спи, артиллерист, с миром!
Ты ко всему привык...
Тебе уже ничего не надо.
Ты в двух шагах от сада иль ада.
А детям твоим объяснит чиновник:
квартира - тю-тю, ибо ты покойник.
Жалюзи рваные ветер полощет,
всё и все нынче - про жилплощадь.
Актуальней нет на сегодня брэнда -
и у меня кончается договор аренды.
Пришел одинокой мужик,
глазами: вжик-вжик!..
предлагает статью в газету,
сам думает только "про это".
Говорит, жарко, в озоне - дыры,
говорит, нет у меня квартиры,
а то предложил бы тебе руку.
Ушел бы скорей, не хочу скуку.
Не хочу замуж, не хочу славы,
но хочу - квартиру, и хочу державу,
чтобы не было за нее обидно.
Ни того, ни этого вблизи не видно.
Ни того, ни этого и вдали нету,
только с неба жаркие ливни света.
Как любовь жаркие: слева, справа...
Бог, ты, что ли у нас главный?
Ты в порядке? Или давно в коме?
Я надеюсь, хоть ты у себя в доме.
...А я нажила вокзальный синдром.
У меня вместо сердца - аэродром.
Так и живу в грохоте невыносимом...
Да нет, я тебя ни о чем не просила!
Сегодня день тянется дольше,
Может, затем, чтоб я успела больше,
может, затем, чтоб я упала дальше,
не хочу правды, не выношу фальши...
Но хочу думать, что не всем плохо,
я скажу: бардак, кто-то скажет: эпоха.
8.07.2010
Мираж
Не болит отмоленное сердце
ни в жаре под сорок, ни в беде.
Счастье длительностью десять терций*
может стать соломинкой в судьбе.
За него покрепче ухватиться -
выплывешь. Смотри, на берегу
звери, куропатки и жар-птица
солнцем ослепительным в снегу.
Это сад иль только призрак сада?
Да и дом прикинется родным...
Сыновья стоят друг с другом рядом
и с отцом, навечно молодым.
Не смотри туда, тебе не надо.
Не маши в ответ, не видно им,
это призрак дома, призрак сада,
это с яблонь белый-белый дым...
27.07.2010 ___________________
* терция - одна шестидесятая секунды
В пробке
Эти Тима и Алёша, эти Коля и Павлуша,
эти пробки на дорогах,
эта жизнь в гостях уБога,*
эти белые сугробы
на мою упали душу!
Ни проехать, не вздохнуть,
ни обнять кого-нибудь.
Серафим глядит с высотки.
У него глаза - как блюдца,
крылья за спиной - не гнутся,
слёзы - звякают, не льются,
не замерзла только водка!
И ни пасть, и не вспорхнуть,
ни помочь кому-нибудь.
У Пелевина в горсти
ёлку кушает костёр,
булькает в котле топор,
кашу варят с ним на спор
Достоевский с графом t.
Ни моргнуть, ни ускользнуть,
ни убить кого-нибудь.
Государство хочет пива,
в голове с утра - петарды,
а в кармане - миллиарды,
их в ларьке не разменять...
жажда монстра - негасима.
Есть ли кто-нибудь счастливый?
Есть ли кто-нибудь стыдливый?
Я б хотела мерку снять.
6.12.2010 _____________
* не опечатка
* * *
По дому и любви до спазмов голодая,
мученья снов и слов косичкой заплетя,
сегодня я проснусь смиренная, немая.
Пусть дни мои с песком по пустырю летят.
Я разведу костер из дневников - их много,
и пусть они горят, как память прошлых лет.
Куплю смешной шезлонг и сяду у порога,
с заботою одной - не проворонить смерть.
Я сяду на закат, на лик его прелестный,
душе дарящий грусть, душе дарящий свет.
Но только... а куда ж поставить это кресло?
Ни дома, ни любви и места креслу нет.
25.05.2010
* * *
Когда мой ангел со мной,
И взгляд его с синевой
Согреет мысли мои сквозь затылок,
Не шевельну ни одной,
А лишь тряхну головой,
Ах, неужели наличие тыла?
Я так ждала, чтоб помог,
Да понимаю, - не мог!..
Вот мой ботинок промок -
я зря платила…
Теперь последний звонок,
Теперь держи - вот курок.
Ну что за ангел? Послали дебила...
Да ну и что, что звала.
Раз в доме плохи дела!
Я не добра и не зла,
Но я устала.
Дымок идет из ствола,
Фигурка криво легла,
Но это ангел - убить его мало.
6.02.2011
Чакона Баха
Михаилу Казинику
Нет ощущенья выходного,
нет ощущенья воскресенья,
скребу, скоблю по дну былого,
и лишь трепещущее слово
ищу себе ко дню рожденья.
Вот слово "друг", вот слово "подвиг",
а вот "тщета", а вот "забвенье".
Со словом "жизнь" не "подвиг" - "миг"
не "чистовик", но "черновик"
рифмует мне стихотворенье.
Со словом "просрана" - "страна",
со словом "мило" только "было",
за каждым словом лишь стена,
но Баха музыка одна,
не разумея рифмы "дна"
любое слово выносила
в такой сияющий простор,
в такие дебри мирозданья,
что расцветал в саду забор,
что говорил стихами двор
но о прощенье - не прощаньи.
Уйди, обратно не родись,
не оглянись у поворота,
где жизнь и смерть в одно сплелись,
в одну сияющую мысль,
в переживанье - не заботу...
