№11/2, 2009 - 10 ноября 1759 года родился Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер
Под небом Шиллера и Гёте
Помните, в «Евгении Онегине» даются очень узнаваемые приметы немецкого романтизма и называются авторы этого выдающегося духовного явления. Их имена уже для Пушкина, их современника, звучат как единый гармоничный аккорд: «под небом Шиллера и Гёте, с их поэтическим огнём».
Имя Шиллера в этом дуэте не случайно названо первым. Хотя Гёте, бывший на 10 лет старше, слыл уже признанным «классиком» и имел устойчивое общественное положение как министр культуры и директор придворного театра, и именно его влияние сделало Веймарское герцогство центром науки и искусства. Но. Именно Шиллер был идеологом романтизма, его «бунтарские» пьесы имели небывалый успех в Европе, именно ему, автору «Разбойников» (с эпиграфом «На тиранов!») Конвент присвоил звание почётного гражданина Франции как «другу свободы» (декрет подписан в 1892 году Дантоном).
В 1788 году состоялась первая встреча поэтов. Она разочаровала обоих. Шиллер так писал о ней:
«… Сомневаюсь, что мы /с Гёте/ когда-нибудь сойдёмся близко. Многое, что мне всё ещё интересно, к чему я стремлюсь и на что надеюсь, он уже изжил, как и его эпоха… Его мир – не мой мир, представления наши об окружающем, очевидно, существенно отличны…».
И Гёте не испытывал особой симпатии ни к политическим идеям Шиллера, ни к его драматургии, «хаотичной» по форме. Правда, как министр культуры, он помог Шиллеру с «достойным трудоустройством» - предоставил ему профессуру в Иенском университете, за что Шиллер был искренне благодарен старшему коллеге. Но встречались они редко и только на людях, и личные их отношения еще долго оставались прохладными. Только в 1894 году, благодаря диспуту природе и методах её исследования началась их дружба, продлившаяся до смерти Шиллера.
Гёте (что крайне редко с ним случалось) сам предложил Шиллеру свою дружбу. Теперь ему было кому «исповедоваться» в собственных сомнениях, потому что Шиллер, как никто другой из окружения поэта, понимал его душу. Они издавали вместе альманах «Оры», ставший эпохой в немецкой литературе, Гёте ставил пьесы Шиллера в Веймарском театре, заботился и о быте своего друга, о его материальном благополучии. Они взаимно побуждали друг друга к творчеству: Шиллер вышел из длительного творческого кризиса, Гёте после многих лет одиночества и оцепенения окончил многие свои произведения, долго лежавшие в рабочем столе. Расцвет мысли, искусства, культуры Германии связан с этой дружбой.
И хотя литературные критики до сих пор не перестают спорить, кто из них был "более великим", на постаменте знаменитого Веймарского бронзового памятника работы Эрнста Ричеля они стоят рядом и держатся вдвоем за один лавровый венок.
Более того, и лежат они (согласно завещанию Гете, намного пережившего своего младшего друга) в одном склепе в Веймарской церкви Марии Магдалины.
Эта история достойна, чтобы о ней рассказать отдельно.
О непредсказуемом прошлом Веймарского классицизма.
Начать с того, что под небом Шиллера и Гёте на рубеже 18-19 веков существовала некая проблема, отголоски которой слышны и сегодня. Историю захоронения Моцарта, чьи останки покоятся неведомо где, знает каждый. Таких судеб на самом деле множество - это было в те времена обычной практикой. Такая же судьба ожидала, в самые что ни на есть, наши дни прах писателя Андрея Кучаева, умершего в Германии, если бы не хлопоты его жены и собратьев по цеху, похоронивших его в Москве. Тело Шиллера, когда он скончался, как и тело Моцарта, вытряхнули в соответствующую его социальному статусу общую могилу, и только двадцать лет спустя попытались найти его останки. Эта попытка оказалась на редкость неудачной: когда нечто, предположительно, останки Шиллера, вынули из общей могилы, чтобы похоронить отдельно, Гёте зачем-то украл его череп, и положил его к себе на письменный стол. Если вы не верите - у него есть стихотворение, навеянное созерцанием этого черепа. Оно так и называется: «В созерцании черепа Шиллера». Черепа - это вообще отдельная тема (начиная от бедного Йорика и кончая персонажами «Мастера и Маргариты»). Во времена Шиллера и Гёте на черепах при помощи френологии искали признаки гениальности или наоборот.
Лирическое отступление, или попытка объяснить практику захоронений гениев в общей яме.
В то время известность умершего не была ни товаром, ни ценностью и никак на его социальный статус не влияла. А что влияло? Ну, например, придворная должность. Кстати говоря, курьезный сюжет, растиражированный в литературе, о человеке, неистово добивающемся должности или ордена, - это не что иное, как более поздние отголоски XVIII века, когда, действительно, люди любыми путями старались обзавестись этой приставкой “фон” в Германии. Или заполучить любую должность при дворе, хоть самую распоследнюю - она гарантировала, в случае его смерти, пенсию для вдовы и детей. То же с орденом. Почему, если у весьма уважаемых людей, представлявших культуру, скажем, философию или литературу, конца XVIII века, был орден, то он всегда изображался на парадных портретах? Да потому что это была реальная социальная гарантия. Так сказать, документ, подтверждающий.
Вернемся, однако, к Гёте, созерцающему череп друга и соратника.
Гёте пришла в голову великая идея - поднять Шиллера на уровень фигуры значимой не только литературно, но и социально. Для этого требовалось погребение его в особом склепе, и чтобы гроб стоял на постаменте с надписью “Шиллер”. И когда - в последние годы жизни Гёте, - поднятие останков Шиллера свершилось, и они были должным образом захоронены, Гёте составил торжественное литературное завещание: “Когда я умру, положите меня рядом с Шиллером”. Таким образом, поднимая своего покойного друга, он на самом деле готовил место для себя. Гёте стал первым, сумевшим за счет своего литературного статуса оказаться рядом с реальной властью и получить реальный социальный и даже - в какой-то момент - политический статус. Сейчас эти два гроба стоят рядом на постаментах, и на них написано: “Гёте” и “Шиллер”.
Правда, один из гробов теперь пуст, но это другая история.
А произошло вот что. В 1911 году был обнаружен ещё один череп, который приписали Шиллеру. Долгие годы шли умозрительные споры о том, какой же из них настоящий. Пока, наконец, весной 2008 года экспертиза ДНК, проведённая в рамках акции «Код Фридриха Шиллера» совместно с радиостанцией «Mitteldeutscher Rundfunk» и Фондом «Веймарский классицизм» двумя независимыми лабораториями, не показала, что Фридриху Шиллеру ни один из этих черепов не принадлежит. Что же касается останков в гробу Шиллера, то принадлежат они как минимум трём разным людям, чьи ДНК также не совпадают ни с одним из исследовавшихся черепов.
Фонд «Веймарский классицизм» принял соломоново решение оставить гроб Шиллера пустым.
