№7/3, 2011 - 20 июля 1886 года родился Михаил Лозинский, поэт, переводчик, один из создателей советской школы поэтического перевода
Михаил Лозинский
БЕЛАЯ НОЧЬ
Горят отдаленные шпили
Вечерних и светлых соборов,
И медля, и рея в сияньях,
Нисходит к зеркальным каналам
Незримая в воздухе ночь.
Печаль о земле озарили
Моря просветленных просторов,
И нам, в наших смутных блужданьях,
Так радостно — сердцем усталым,
Усталой мечтой изнемочь…
Безумная ночь опустилась
Над пепельно-нежной Невою,
И крылья торжественных ростров,
И легкие мачты — как тени,
Как сны, отраженные в снах.
И все, что прошло, только снилось.
Мы снова, как дети, с тобою,
Мы — светлый, затерянный остров
В спокойных морях сновидений,
Мы — остров на светлых волнах.
1908
МЫСЛЬ
Воззвал ли бог миров кочующих узоры
Иль призрак имени сплетеньем их творим,
То свиток, манием развернутый моим.
Мой возглас разбудил дремавшие просторы.
И этот день кругом мои пролили взоры,
И, ярко сплавивши грядущее с былым,
Я — и костер, и свет, и уходящий дым,
И в вечности моей планет несутся хоры.
Я видел этот мир. Он был лишь отблеск мой.
В моей груди звучал твой голос золотой,
Твой, солнце, колокол, в торжественности синей.
Я только миг дышал. Но только он — живой.
Я мыслил, человек, в сияющей пустыне,
И — следом огненным — я не прейду отныне.
1909
Бесконечною тоскливостью
Льются дни и ночи.
Быль земли давно рассказана
Речью однозвучной.
Торопливой теплясь живостью,
Смотрят в вечность очи.
Мне моя душа навязана,
Как недуг докучный.
1909
Есть в мире музыка безветренных высот,
Есть лютня вещая над сумраком унывным.
Тот опален судьбой, кого настиг черед,
Когда она гудит и ропщет в вихре дивном.
Не ветхим воздухом тревожима она,
Но духом вечности, несущимся в просторе.
Доверься тишине, она одна звучна,
Мечтатель, человек, уставший слушать море!
1913
Каменья
Н. Гумилеву
Земли лучей, не мучимой ветрами,
Счастливый гость, тебе легко идти
Ее лугов широкими коврами,
Где возросли на медленном пути,
Как лилии, не знающие тленья,
Прозрачные и ясные каменья.
Ты их берешь с уступчивых стеблей,
И пальцам нежны влажные кристаллы.
Они струят то свежий вздох полей,
То луч луны, то бархат крови алый,
Они зовут ненасытимый взгляд
К безмолвию волнующих услад.
Когда ты вступишь в море тьмы бездонной,
Их тайный луч тебя увеселит.
Ты будешь жить их жизнью потаенной,
Их малый мир желанья покорит
Еще нежней, еще пьяней и глуше,
Чем женские мерцающие души.
Настанут дни: кудесник и певец,
Ты будешь царь среди племен беспечных.
Ты замутишь певучий ключ сердец
Обетом далей, пламенных и вечных,
Своих волшебств раздаривая ложь.
И от людей, как Божий гость, уйдешь.
В конце путей, где все светло и немо,
Тебе в глаза плеснет беззвучный вал
Высоких башен белого Эдема,
Венец земли, венец последних скал.
Но отстранит многоочитый воин
Того, чей взор устал и недостоин.
Ты не любил, тебе не снился свет,
Единый свет, там, в самом сердце Рая,
Ты созидал многообразный бред,
Эдемский луч дробя и искажая, —
И ты замрешь у непорочных врат,
Как блудный сын, забывший путь назад.
1913
Петербург
I
Здесь утра трудны и туманны,
И все во льду, и все молчит.
Но свет торжественный и бранный
В тревожном воздухе сквозит.
Но сердце знает: в доле знойной,
В далеком, новом бытии
Мы будем помнить, город стройный,
Виденья вещие твои
И нам светивший, в жизни бедной,
Как память ветхая слепцов,
В небесном дыме факел бледный
Над смутным берегом дворцов.
1912
II
Как в призванных сердцах — провиденье судьбы,
Есть в вечных городах просветы роковые, —
Костры далекие, скрижали огневые,
Над дымом времени нетленные гербы.
Ты в ветре рвущемся встречаешь лет столетий,
Мой город, властелин неукротимых вод,
Фрегатом радостным отплывший на рассвете
В моря без имени, в пустынный переход.
И, мертвый, у руля, твой кормчий неуклонный,
Пронизан счастием чудовищного сна,
Ведя свой верный путь, в дали окровавленной
Читает знаменья и видит письмена.
