Откуда ведут свою родословную пресловутые насекомые, пресмыкающиеся, земноводные Руслана Сергеева? На Западе давно и небезосновательно обратились к выработке новой энвайронментальной парадигмы (New Environmental Paradigm), призванной кардинально изменить отношения человека и среды его обитания, преодолеть антагонизм природы и цивилизации. Прошли те времена, когда человек, по мысли Ле Корбюзье, должен был «вгрызаться, врубаться в природу, сражаться с ней и тем самым самоутверждаться». Мировоззрение рубежа ХХ и ХХI веков принципиально иное: не «природа первых дней творенья» и не «каменные джунгли индустриального мегаполиса», а равноправное сосуществование сотворенного человеком и произросшего самостоятельно. А сосуществование – это всегда диалог, основанный на желании заговорить языком чужих форм и облечься в чужие одежды, например, изваять из металлической арматуры и бетона животных и растения…
Специализация студии Сергеева и Сарни поанглийски звучит как «environmental sculpture and landscape design». Право, не хочется прибегать к грубой кальке с английского и переводить это словосочетание буквально. Тем более, что для тысяч израильтян скульптуры Сергеева действительно «энвайронментальны»: они одухотворяют и оживляют сотворенный человеком ландшафт, проецируют самого человека сразу в два измерения – искусственное, цивилизационное и естественное, природное.
Бывшие однокурсники Руслана с благодарностью вспоминают штудии архитектоники у Н.К. Махнач, обнаруживая в работах своего коллеги реминисценции тех, еще студенческих, опытов, выполненных чаще всего в бумаге. Накопленные в БАИ интеллектуальный багаж и практические навыки, позволили Сергееву при столкновении с новой социальной средой, новой системой ценностей, новым менталитетом сформировать собственный «биостиль». Здесь же, в Израиле, были освоены новые материалы, куда более прочные, чем использовавшаяся некогда в академии бумага: песок, цемент, железо, керамика. Далее – дело таланта и опыта: балансируя на тончайшей нити между уже освоенным и едва осваиваемым, играя прошлым и будущим, старым и новым, Сергеев принялся ваять своих жуков, бабочек, гусениц, улиток…
Кстати, интересно сопоставить скульптуры Руслана Сергеева и с многотысячелетней традицией искусства Ближнего Востока и ее последующим преломлением в европейской традиции. Быкоподобные керубы Ниневии, изваяния зооморфных вавилонских и египетских богов, наконец, гораздо более близкие с точки зрения хронологии «ассирийские стрекозы» Мандельштама. Художник наполняет своими образами традицию, историю, ландшафт, получая взамен отголоски, отзвуки, неожиданные аллюзии и мимолетность вдохновения, способного выдержать напор столетий.
