№5/3, 2010 - 27 мая 2010 года – годовщина со дня кончины Андрея Кучаева, русского писателя
Михаил Браташов.
Родился 4 ноября 1956 года в Благовещенске Амурской области в семье военного врача. С 1961 года семья жила в Москве. В 1973 году закончил Первый Московский Медицинский институт по специальности врач-анестезиолог.
Писать начал с 1971 года. Первая публикация – в 1985 в журнале „Чаян“.
В 1987-1988 годах посещал cеминар Кучаева.
С 1987 года постоянный автор „Литературной газеты“, журналов „Москва“, „Чаян“, „Киперуш“ и Всесоюзного Радио. 1991 году эмигрировал в США.
Живет в Филадельфии.
Михаил Браташов
Умер Андрей Кучаев….
Андрей был моим учителем, но не только учителем и не только моим…. Прежде всего, он был старшим другом, умным, добрым заботливым и… видящем нас изнутри… Он был предводителем нашего двора, литературного двора…
Представьте себе средний городской двор, в домах живут люди, а во дворе бегают дети возраста от … и до…периода, когда они становятся взрослыми, дети из разных семей с разным воспитанием и интересами. Взрослые проходят через двор в свои подъезды, нагруженные авоськами и вечными проблемами, и если у них есть время и интерес к детям, то только к своим или соседским, по лестничной клетке. Но всегда во дворе находился один, у которого было и время, и интерес для всех, вне зависимости от возраста, и делалось это от души. Он учил детей быть правильными, что-то мастерил с ними в Красном Уголке, водил ватагою в кино, гонял мяч по пыльной площадке, разнимал дерущихся, защищал от хулиганов, да и всего не перечислишь. И дети были готовы за ним в огонь и в воду… Вот таким предводителем был для нас Андрей Кучаев.
В этот «двор» мы пришли литературно-разновозрастные, от мальчуганов в коротких штанишках и с дюжиной коротких «сырых» рассказов до бородатых юношей с постоянными зрелыми публикациями и уже практически живущими на литературные гонорары. Были у нас очень талантливые, просто талантливые и, скажем, небезнадежные. Наш двор был открыт для всех, все имели равные права на свое мнение, время, и уважительное отношение учителя. Андрей был от природы тончайший психолог, не было никакой необходимости рассказывать о себе. О том, чем на самом деле мы были, рассказывали наши «опусы» и «шедевры». И к каждому у него был особый подход. Он внимательно и до конца слушал наши чтения, с неизменной улыбкой следил за обсуждениями, зачастую не очень доброжелательными. Его слово было последним. Короткое, ясное и крайне конструктивное. И если в рассказе читающего что-то было, то «сырец», дополненный словом Кучаева, вдруг преображался и становился рассказом. Ну а в крайнем случае он «утирал слезы» неудачливому автору, лечил «разбитые коленки и расквашенный нос». Учил нас быть честными во всем, а в особенности в нашем творчестве. Не было в нашем дворе места для фальши, лжи, пошлости и лицемерия. Он остро чувствовал все это и сразу же пресекал все попытки в самом начале. Бывало, кто-то переходил границу дозволенного, тогда исчезала добрая улыбка, нашего учителя было невозможно узнать. Не было ни громов, ни молний, не проваливалась Земля, он просто просил больше не приносить на семинар подобного творчества.
Мы все росли, менялась страна, менялось все. Не менялся Андрей, он оставался тем же добрым чутким учителем, другом и предводителем нашего двора, оставался таким до последнего дня…
