Хотел в вашем журнале опубликовать стихи Максима Супрунюка, написанные к 72-й годовщине окончания зимней войны с Финляндией, 12 марта.
Стихи написаны для меня и по моим рассказам.
С уважением, Олег Доставалов
Справка: Максим Борисович Супрунюк
родился 25 января 1958 года в Москве.
В 1979 г. окончил Академию гражданской авиации (Ленинград). По профессии — авиадиспетчером — работал в аэропортах Борисполь (Киев) и Залив Креста (Чукотка).
С 1987 по 2002 год жил в Латвии. Работал стрелком ВОХР, матросом, корреспондентом газеты «Лабрит», заместителем редактора журнала для детей «Гном», кочегаром. Член Союза писателей Латвии.
На протяжении нескольких лет готовил страницы для детей в газетах «Диена», «СМ-Сегодня», «Юрмала». Книги: «Глупая улитка» (1991 г.), «Лимпата-лямпата» (1994 г., финансирование Фонда Сороса Латвии). «Взрослые» стихи публиковались в журналах «Арион» (Россия), «Даугава» (Латвия) и в других периодических изданиях.
Живет в России.
Фото: Владимир Якушонок
Максим Супрунюк
(по рассказам Олега Достовалова)
Линия Маннергейма
Мы не умели воевать
Когда на финские на доты
Шли на прямик мы из пехоты
Да в ангелы, ядрена мать
И мы ложились на снега
Тогда еще в тридцать девятом
На снег пехотою измятой
И на незримого врага
Шла ангелов на смерть толпа
Осуществляя чьи-то сказки
Дырявили нам пули каски
А вместе с ними черепа
И падали ребята в снег
Веленьем царским и указом
И в соответствии с приказом
Который был один на всех
Короче выиграть войну
Как матч футбольный и хоккейный
На линии на Маннергейма
При счете десять к одному
РЕКА СЕСТРА
Я финн, моя река Сестра
А за стеною за бетоном
Страна, которая остра
Suomi с мамою и домом
Ты, Молотов, ядрена вошь,
Как говорят твои солдаты,
100 километров никогда ты
У финна, русский, не возьмешь
Я финн и там моя семья
Пока нам музыка играла
Дойдем мы, братья, до Урала
Расти, Финляндия моя!
Расти и ширься! Снова спирт
Поможет нам согреть все кости
Стою я намертво от злости
И так как русский я убит
Мы не отступим ни на пядь
Моя страна и смерть мой выбор
Бомби Кексгольм и он же Выборг
А дней войне всего 105
Не стены помогают мне -
Бетон в который я вморожен
Я финн и я судьбой заброшен
Погибнуть в этой вот войне
Ты, Молотов, ядрена вошь,
Так говорят твои солдаты
100 километров никогда ты
У финна русский не возьмешь!
ФИНЛЯНДИИ
Прости, брат финн, мне Валаам
И отодвинутость границы
Границ не различают птицы
Но люди делят пополам
Прости, за Сталина тогда
Твоя была, брат финн, победа
Но моего убил он деда
За то, что немец навсегда
Прости, звонят колокола
Над Русью и их голос низкий –
Тебе погибшему на Финской
Войне, что так давно была.
ВЫСОТА 65,5
Не взять высотку Языка
С другой же стороны болото
Как сын полка и дочь полка
Ложилась армия на доты
И высота не велика –
«Шесть пять и пять» в тенетах оных
Расстреливал в упор пока
Мы наступали «милионник»
И не было в округе птиц
Звенел в ушах горящий порох
И дот расплавился от гильз
Которых, как убитых ворох
ГЕНЕРАЛУ МАННЕРГЕЙМУ
Спасибо, бравый генерал,
Что не пошли вы за Урал
С Адольфом прямо через Рейн
В том роковом и сорок первом
Когда Адольфик бил по нервам
Спасибо, маршал Маннергейм
Остановились у реки
Которую не нарекали
Иначе, чем рекой Сестрою
А брат был Питер в тридцати
Километрах того пути
Вы и стояли бравым строем
Спасибо, господин и сэр
Как бывший царский офицер
Вы поступили беспроблемно
Вы просто выполнили долг
И все стоят, как верный полк
Вам верный, доты Маннергейма
МЫС КРЮЧОК НА РЕКЕ ВУОКСА
Две ненависти в месте встречи
Сошлись на поле ратной сечи
И переправа (мыс Крючок)
Расплавилася и в граните
Траншеи были, а в зените
Зияло солнце
Белых щек
Хватило и автомобили
С ума сходили бойне лихо
Еще была там Божья кирха,
Но Бога тоже разбомбили
БИТВА ПРИ ЯЮРЯПЯЯ (д.Барышево)
На острове Телячий или «Хирвисаари»
Мы финнов, а они же нас кромсали
И на реке Вуокса всякий был
И пули так звенели от гранита
Что трижды изменялася граница
И трижды, значит, изменялся тыл
В затылок нам стреляли, как в начале
Войны и эти пули означали,
Что не проходит финская война
И по команде «воздух» и «тревога»
Вела дорога прямо в Рай от Бога
И в Ад от Бога так-то, старина
СОРТАВАЛА
Как смерть тоску не сортавала
А вот остался и хранит
Все сказки город Сортавала
И красный у моста гранит
И Вяйнямёйнена помянем
Седого сказочника сампо
И пусть на кантеле Вяйнямёйн
Играет сказки и поныне
Деревья старшие его
И небо снова голубое
И дважды город был без боя
Сдан финнами скорей всего
Чтоб не разрушить город, с ним
Седой Финляндии истоки
И нос повесивший «максим»
Что на ступеньках у ментовки
Не огрызался навсегда
История хранит пусть парки
И даже в войнах по запарке
Пусть выживают города
Как смерть руин не сортавала
История пусть сохранит
Как сказку город Сортавала
И красный у моста гранит
ПИТКЯРАНТА
Горбясь в невоенном перископе
После войн, как будто виновата
Почернела женщина от скорби
На кресте у места Питкяранта
Шли бои, шел «Эдельвейс» на Мурманск
Шла война без всяких репетиций
И в мешки скалистые, как склепы
Попадали здесь клочки дивизий
Добивали финскими штыками
Русскими рубили топорами
Братские могилы, да и камень
Питкяранта души в пятки – пламень
Вы зажгите и войны здесь обе
Помяните пусть смеются дети
Хоть чернеет женщина от скорби
В жизни нашей у Долины Смерти
Валаамский Преображенский мужской монастырь (Монастырская бухта) ЧАСОВНЯ «ВСЕВИДЯЩАЕ ОКО»
В часовенке Всевидящее Око –
Высоко смотрит вниз, да и далеко
Давным-давно в 39-ом, здесь
Расстреляли «красные» иконы
НКВэдешники кровь на погоны
На звезды лилась пулями Бог весть
В святых стреляли, сыпались оклады
Со златом словно были виноваты
Зеленые хмельные лейтенанты
Таков был монастырь в звезду
Крест изменив, а мудрые монахи
Оставив кельям сирые манатки –
В Финляндию – по Ладожскому льду
Ушли тогда и видит так далеко
В часовенке Всевидящее Око
Стрекочет время словно бы сорока
А сроку будет сорок сороков
Расстрел святых закончился, босые
Монахи, обустраивать Россию –
Придите там где мужики косые
До нищеты от шляпы до шнурков
Бревенчатая Русь, ты постепенно
Меняешься на белые на стены
И белые березы совершенны
И Ладога и серая тоска
Святые да останутся святыми
Во славу Бога Веру и во Имя
И счастлив, что живу я с вами ИМИ –
С монахами ушедшими в войска
Забытый дот
Пропавший без вести тот дот
С горою гильз под амбразуру
На дот бойцы ложились сдуру
Не сдуру огрызался тот
Так за Финляндию свою
Сражались финские мальчишки
Об этом не писали книжки
Советские в свою семью
Включавшие Suomi но
Ложились русские ребята
Под пули тоже вероятно
О чем ни сказано в кино
Мальчишки глупый анекдот
Так кровью или это снилось
Здесь финны с русскими роднились
И ждет в траве забытый дот
Суомуссалми Песенка пулемета
Сорок четвертую режем колбаской –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Справа болота, слева болота
«пли» - поливаем мы с финскою лаской –
Русские роты, русские роты
163-ая, 163-ая
Да в окружении –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Чтобы узнали, чтобы узнали
Как замерзать на снегу без движенья –
Как умирать за чужую, за землю –
Суомуссалми, Суомуссалми –
«Пли» и вонзается пуля вам в шею –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Песенка есть моего пулемета –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Третьи сутки, как он уж поет мне –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Суомуссалми, Суомуссалми –
Суомуссалми, Суомуссалми …
Песенка финской кукушки
Я женщина, я лыжница – кукушка
А сколько прокукую я, молчок
Со мной кукует спусковой крючок
С высотки на лесной глухой опушке
Ловите пули, красные бойцы,
Костров вам не зажечь, не обогреться
Кукую я кукушкой прямо в сердце
Дивизия, на вроде колбасы
Разрезана на части, на кружечки
Не кружки не согреть
Ку-ку и точка
А лучше бы баюкала сыночка
Такие вот, ребята пирожки.
Аннушке и Иринке с любовью. Дочкам Олега.
Снег лежит как бы перинка
Здравствуй Аннушка, Иринка.
Две сестрички как - тропинка
Папа - мама – половинка
Остальную Вам идти –
Будь снежок Вам по пути
В помощь в том
И вся картинка.
Здравствуй Аннушка,Иринка
Встреча (Наталье и Олегу)
Спасибо, Господи за снег
Он падает, как будто милость
А ты сегодня мне приснилась
Тебе спасибо за ночлег
Целую я тебя в уста
Пожалуйста мне улыбнется
И ты всегда ко мне вернешься
Снег основание холста
Изобразим, как первый штрих
Мы нашу первую, как встечу
А снег идет, как будто вечен
Для нас с тобой
Для нас двоих
Остров Сухо на Ладоге
Вы не преступник Маннергейм,
Тем более, что Вы военный,
Тем более, что между тем,
Есть тема, бился остров пенный
С фашистами и прикрывал
Собою жизнь Дороги Жизни,
Как штурмовали перевал
Семь барж немецких –
Расскажи мне –
Кто бомбам подарил их тем
Советским –
делай одолженье –
Быть может маршал Маннергейм,
Но это лишь предположенье.
Еще раз про Маннергейма
Пока Финляндия жива,
Хоть вырваны «клыки дракона» -
У Выборга, лишь голова
Осталась целой и законно
И заоконная страна
Осталась в целости и гневно
Река Вуокса, как слюна
Текла вполне обыкновенно
Кровавая слюна и пена…
Молили, знаю Маннергейма
Чья генеральская спина
Была сутула в перерыв
Скажу последними мазками –
Удачным, в общем, был прорыв
Там красными, как кровь войсками…
Всевидящее Око (на о. Валаам)
В часовне, где устроен тир,
Был сталинскими соколами.
В часовне, на Валааме,
Оно смотрящее на мир.
Наверно плачет за углом,
На старой пихтовой аллее.
Где инвалидов не жалели
Из Питера, в сорок седьмом.
Стреляли видимо в упор,
Чтоб не платить им за награды.
Какая доблесть Сталинграда
Тут к черту?
Чей там разговор?
Товарищ Сталин, если так,
Пойдешь ты видимо далеко.
Товарищ Сталин, ты мудак -
Право Всевидящее Око.
2-е письмо Олега Доставалова
Здравствуйте Евгения.
Меня зовут Достовалов Олег Анатольевич. Родился в Карелии г.Сортавала 09 декабря 1958г.
В данный момент проживаю в г.Кингисепп Ленинградской области, являюсь инвалидом второй группы.
С детства увлекался историей Карелии, работал на о. Валаам, от старожилов узнал о часовне "Всевидящее Око" и о сосланных на остров после войны инвалидов из Питера.
Финляндией стал интересоваться после того, как с ребятами в районе д.Барышево на р. Вуокса, недалеко от старой финской кирхи нашли останки финского бойца, погибшего в 1939 г. Изучил много материалов о Зимней войне и это позволило мне взглянуть на события 1939-1944 гг с другой стороны.
С Максимом я познакомился в больнице. Так как свободного времени там много, а он поэт от Бога, то мои рассказы сразу ложились в стихи.
Я спросил у него разрешения на публикацию их в интернете и получил его согласие.
Думаю, что Максим точно передал мои переживания о событиях той далекой войны.
Справка:
