Что такое борщ с точки зрения идеалистического материализма? Для кого – нефундаментальная наука, а для кого, в общей сложности, два года непрерывного экзамена именно по этой дисциплине. Но речь-то о борще, скажете вы. И будете правы.
И все-таки – приготовление и поедание этого национального символа аж двух титульных наций – процесс как материальный, так и идеальный. Матчасть борща начинается на рынке, в худшем случае в овощном отделе магазина «Гастроном». Приобретение ингридиентов борща – важный стратегический момент с элементами национального темперамента, особенностей страны проживания, наличия вообще «еды» или засилье деликатесов. О борще можно слагать стихи, песни, тема поддается драматургической обработке, не говоря уже о воспоминаниях современников, очевидцев и носонюхов. Дабы избежать потасовки еще в магазине, сразу сдаюсь – МОЙ борщ похож как две капли воды только на МОЙ борщ и не похож на все остальные. Советы и возгласы, типа: «А я вот делаю с...!» или «Какой же это борщ без....?» - не принимаются категорически, речь идет о совсем, ну совсем МОЕМ борще.
Куплены и ждут расправы: банка маринованной свеклы, три картофелины, три морковки, 1 болгарский перец (красный или желтый), большая луковица. Полкило смешанного (свинина и говядина) фарша. В акции принимают активное участие: перец, соль, сахар, томатная паста, лимонный сок – танцуют все!
В большой красивой уютной кастрюле, в теплой (медленный огонь) обстановке, собираются мелко нарезанные лук, морковь, паприка, картошка. Тусовка овощей достигает апогея, когда все они, разомлевшие и смягчившиеся, начинают источать тонкий аромат. В следующий момент их накрывает волна кипятка из чайника – увы, жизнь борща начинается с этого жестокого поступка повара. Борщ принимает очертания, но в нем нет еще ни специфического вкуса, ни цвета. Так рождается любой среднестатистический суп на планете Земля. А наш борщ – явление неординарное. Итак, вперед, читатель! Маринованная свекла позволяет себя мелко шинковать, мстя, однако, за изруб только ей доступным способом – все вокруг становится одного цвета – свекольного. Теперь очередь дошла до аристократов – специи стройными рядами проходят мимо кастрюли, внося свою лепту. Раз – томат, две столовые ложки. Два – перец, чуть-чуть. Три – соль, чайная ложка без верха. Четыре – сахар, пол чайной ложки. Сорок капель лимонного сока и... можно пробовать! Вдохнуть полной грудью запах борща и размешать в стакане кипятка один бульонный кубик. Сделали? В кипящие недра его, да размешать получше. Поварят построить по ранжиру и каждому дать задание: один тащит миску, другой открывает пачку фарша, третий мелко рубит зелень, четвертый начинает месить фарш, пятый... Соли сколько? Правильно, чуть-чуть. Сахар нужен? А как же?! Сколько? Смотри выше. Когда фарш нам начинает нравиться, мы вступаем с ним в отношения и ласково крутим из него нежные шарики-фрикадельки. А ведь это финал! Фрикаделькам найти место в кастрюле. Обстановку сделать менее теплой (совсем малый огонь), а через 10 минут охладить пыл разкипятившейся плиты. Финиш. Есть нужно совершенно немедленно, со сметаной (обязательно!), с чесноком (желательно!), со свежим черным или белым хлебом (по вкусу). Очень рекомендует себя чесночное масло, пампушки с сыром тоже участвуют в кастинге. Но царит над всем этим он, Борщ имени Наташи!
* * *
Что такое торт «Наполеон», он же «Мамин»,
и его влияние на судьбы мира
Знаю и заранее предвижу все возгласы, причмокивания и далеко идущие воспоминания уважаемого читателя. Говорю сразу и навсегда: вы правы, вы безусловно правы, друзья мои – сколько стряпух, столько и «Наполеонов». То же самое относится: к борщам, голубцам, варенникам, пирожкам с капустой и прочая и прочая.
Здесь речь пойдет именно о «Наполеоне» моего детства, параллельно - детства моей сестры-двойняшки, и о нашей, тогда молодой, красивой и жизнерадостной маме. Ощущение полновесной семейной гармонии приобретало черты совершенства именно в дни наличия на столе (в холодильнике) этого символа праздника – торта «Наполеон». Этимология (происхождение) названия означенного кондитерского шедевра неизвестна, а то, что известно – недостоверно. Можно, конечно, дать волю фантазии и придумать несколько не вполне критико-устойчивых обоснований: - многослойность – символ многогранности дарований гениального полководца, вкусовое совершенство торта можно было бы отнести к ряду несомненной (читай Мережковского) оригинальности и своеобразию характера Бонапарта. Эти ассоциации можно продолжать, но все они явно притянуты за уши. Герой нашего рассказа – торт, а потому возьмемся за дело, приготовим все , что необходимо для его материализации.
Но сначала, все-таки следует сказать следующее: этот торт – явление выдающееся, как по размерам, так и по воздействию на окружающую среду, последующий вес едоков, содержание холестерина в крови и сахара в ней же. Тортик получается величиной с ломберный стол, его аромат подавляет все остальные запахи в вашей квартире, а на весы лучше вставать через две недели после «наполеоновского наступления». Итак, читатель предупрежден, пора начинать.
Математика процесса: 10 яиц, муку (сколько возьмет тесто), сахарный песок – 2 стакана, 1 литр молока, 200 грамм сливочного масла, пакетик ванилина (важно!),
Метафизика процесса:
много терпения, некоторое количество самоуверенности и щепотку веры в победу «Наполеона».
Физиология процесса:
Последовательность подхода - залог успеха. Сначала делается крем, которым смазываются испеченные коржи – этот сладострастный процесс (промазывание) - венец и смысл происходящего, как промажешь, так и насладишься.
Итак, крем. Отделить у всех 10 яиц желтки от белков. Сразу предупреждаю - не для слабонервных. Рука – твердая, дрогнет – все насмарку. Обращайтесь к специалистам - бабушкам, тещам, соседкам по лестнице. (Немки этого делают не умеют, общество потребления отучило от ювелирной кулинарии. Вы ей даже объяснить не сумеете, зачем вам это нужно, даже не пытайтесь). Берете в руки миксер. Заводите сначала на средний режим и взбиваете желтки, подсыпая в них (постепенно, тонкой струйкой) сахар – 1 стакан. Туда же, сахар же, но ванильный – пакетик). Не переставая взбивать, досыпаете 0,5 стакана муки. Растопленное масло (100 грамм), постепенно – туда же.
В это самое время у вас на плите – ковшик с 1 литром молока, на очень медленном огне. Как только процесс взбивания желтков входит в заключительную фазу, получившуюся смесь тонкой струйкой (важно очень!) завариваем в начинающее закипать молоко. В этот момент вас не должны отвлечь от процессса даже признаки землетрясения, наводнения, захвата заложников и прочий форс мажор. Уф, заварилось! Крем есть! Первое дружное УРААААААА!
В холод его, но не в холодильник, накрыть крышкой, чтобы у кошки соблазна не было.
Едем дальше. От яиц осталось что? Правильно, белки. Переливаем их в сухой сосуд для дальнейшего чего? Правильно, взбивания. Режим миксера – максимальный. Начали! Медленно всыпаем (стоит ли говорить, что тонкой струйкой?) сахар. Получается дивная, сугробной белизны и красоты пена. Миску сюда большую и чистую! Начинаем делать тесто коржей, коржовое тесто.
Пена белковая, масло растопленное (100 грамм), чуть-чуть соли, и мука, мука, мука – ровно столько, чтобы получилось глянцевитое тесто, годное для раскатки. Здесь опытная хозяйка поймет нас с полуслова, а дилетанту желаем не отчаиваться. Перед раскаткой коржей, предстоящей кондитеру-ветерану «наполеоновских битв» мы скажем «Vivere est militare»*, а неофиту, жалко ведь – «Мoriturus te salutat»*
Для этого важнейшего сражения нужен плацдарм. Большой стол, чистый пол, или просто огромная разделочная доска. Посыпьте (его) ее мукой. Скатайте из теста колбасу. Разрежьте «колбасу» на тостенькие кусочки. Каждый кусочек – будущий корж. В тот момент, когда вы берете в руки скалку (чистая, сухая, лучше деревянная), в тылу готовят два противня – есть в каждом хозяйстве. Тоже чистые и сухие. Посыпаются мукой и ждут выхода на поле сражения.
Приготовится духовке. Она должна начинать прогреваться и дрожать от нетерпения. Скоро начнется процесс, подобный разливке стали – без отдыхы и перекура. Победа или горелый корж ( пахнет – жуть, запах поражения...). Вперед, то есть назад, к коржам. Раскатывать нужно тонко-тонко. Сквозь лепешку коржа должен просвечивать стол (в идеале, не трусь, кондитер). Самое большое искусство – этот просвечивающий блин ( не путать, с известным междометием) уложить на противень. Уложили? А как вам это удалось? А говорите, в первый раз, в первый раз... Не расслабляться! Следующий катаем, снимаем, укладываем. Первый уже пузырится, румянится, достаем, громоздим один за другим в стопку. Ломаются? Не страшно, главное, чтобы не горели. Отличительные признаки удачного коржа: пузыристый, розовый с позолотой, такой весь душистый и матовый от муки.
Что, все испеклись? Не может быть! И только два пригорело? Нормально, Григорий!
Громовое, дружное УРААААА! Standing ovations! Все! Заключительная стадия. Приготовить (для кайфа) можно: тертые орехи, тертый шоколад – для посыпки, подсыпки и осыпки уже готового (потерпи, деточка, уже скоро…) торта. Итак – вниз кладется самый полноценный корж, тот, что потолще. На него три ложки (столовые) крема. Повторить ровно столько раз, сколько получилось коржей. Крема не жалеть, пленных не брать! Построили? Можно курить и пить чай. Но пока без торта. Детей к торту не подпускать! Он еще не готов. А вы что думали? «Наполеон» всегда заставлял себя ждать. Зато завтра, пропитавшийся, во всей красоте и духовитости он украсит вашу жизнь как минимум на три дня. Мы с сестрой просто больше ничего, кроме торта, не ели, этот монстр калорийности покрывал все наши потребности в еде. И в жизни двух девочек, двух девушек, двух женщин не было, нет и не будет никакого другого символа настоящего праздника, хотя бы отдаленно похожего на торт «Наполеон» нашей замечательной мамы.
