Сергей Кишларь родился в 1959 году. Образование высшее, инженер-механик. Работает экспертом Торгово-Промышленной Палаты РМ.
Мисюсь
Я ждал эту работу полгода. Фирма солидная: недетский размах импортно-экспортных операций, филиалы в Украине и Казахстане. Офис поражал разгулом хай-тека, взгляд невольно искал музейные тапочки, ноги боялись нарушить невинность глянцевых полов. Но в недрах слышались жужжание принтеров и деловитый постук каблучков, не давая усомниться, что в этом «музее» расслабляться не придётся.
Полтора часа ожидания в приемной были разбавлены пятью минутами собеседования с боссом. Сомневаюсь, что он запомнил, в какой отдел я устраивался. Дежурные рваные фразы о чести кампании он привычно отчеканил в коротком промежутке между наставлениями своей помощнице и вызовом машины к подъезду.
В отделе кадров я, наконец, освоился и с облегчением сунул палец за ворот рубашки, - расслабить галстук. Классический костюм – ущемление моих гражданских прав, но, скрепя сердце, иду на это: в двадцать пять лет пора отвыкать от пацанских замашек и искать своё место в жизни, а новая работа сулит карьерный рост и финансовую стабильность. Главное, не повторять прежних ошибок.
Кадровик сдаёт меня в руки начальника отдела. Широкий коридор, сквозной аквариум в стене, офисное помещение размером с баскетбольную площадку.
Слухи не врали: восемь из двенадцати работников отдела оказались молодыми женщинами, а это жестокое испытание для человека, который решил избавиться от ярлыка бабника. На прежней работе я погорел как раз из-за служебного романа… Ну, ладно-ладно - из-за романов. Если честно, ярлыки на мне уже лепить негде было, но забудьте об этом, - зарёкся. Никаких офисных интрижек! Только карьера!
Впрочем, образ мыслей так сразу изменить сложно, и я всё ещё мыслю вчерашними категориями, видя в сотрудницах объекты сексуального влечения, а в сотрудниках возможных конкурентов. Но это всего лишь эхо вчерашнего дня. Похмельная отрыжка.
Начальник отдела, которого за глаза кличут Ляксыч, в нагрузку к своему полтиннику нажил лысину, запах изо рта и воз болячек, которые он глушит таблетками из верхнего ящика стола. Признаков конкурента я в нём не разглядел, и у меня сразу появилось почти дружеское расположение к нему, несмотря на то, что мы выходцы из разных измерений.
Сисадмин Валера тоже не конкурент. Парень вполне себе смазлив, но комплекцией не вышел и в сравнении со мной выглядит доходягой. Заместитель начальника, - яркий тип женатого подкаблучника, для которого за пределами семьи женщин не существует. Ну... почти не существует. Так что я с первого дня был обласкан женским вниманием и героически сопротивлялся соблазнам. А соблазны были почти за каждым офисным столом.
Наташа и Лена, - длинноногие блондинки, гламур местного разлива. Как говорит о них Ляксыч: «Забудь анекдоты про блондинку, - это не про моих девочек. Они у меня незаменимые работники». По мне, так обычные девчонки, не представляющие загадки. «С этими легко можно включить «крутого пацана», - подсказывало мне «эхо» и примеряло на девчонок проверенные шаблоны.
Лариса - штучка с интеллектом, самый высокий IQ в отделе; поговаривают, даже Ляксыч на тестировании не дотянул до её уровня. За словом в карман не лезет: нарвёшься, - обломает так тонко и грамотно, что мало не покажется. Но у неё свои слабые места: пять лет замужества как раз тот срок, когда брак неумолимо входит в фазу поиска праздника на стороне. Для такой лёгкой добычи достаточно обычного мужского внимания, которым её по глупости обделяет муж. Короче, - хороший левак... Ну, сами знаете.
К остальным сотрудницам я не приглядывался: моё второе я, – тот тип, что собирался строить карьеру, – не одобрял, да и девчонки выглядели «бледнее» трёх первых красавиц. Казанова во мне молчал, понимая, что всё укладывается в привычные трафареты и великих побед не предвидится.
Невысокая шатенка Юля, - особая статья. С Юлькой у нас сразу завязались доверительные дружеские отношения. Только не говорите, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Всё это придумали мужчины, которым катастрофически не хватает женского внимания. У кого его переизбыток думают как раз наоборот. Главное сразу расставить точки над "i".
Всё устроилось как нельзя лучше, и карьерист во мне окончательно взял бы верх над казановой, если бы на третий день я буквально не наткнулся на Кристину.
Странно, мы общались накануне, но я внимания на девушку не обратил и, вдруг, глюкнуло. Красота Кристины открывалась мне постепенно, с каждым взглядом, с каждой новой деталью. И первые три красавицы стали блекнуть. Под их яркими одеждами и макияжем начали вскрываться ранее незамеченные недостатки, а за обыденным обликом Кристины всё чётче и чётче проступало совершенство. Проступало неспешно, малыми дозами, как лекарство, которое нельзя принимать всё сразу, иначе панацея превращается в яд.
Как я мог с первого дня не заметить её? Наверное, оттого, что одевается Кристина неброско и макияжем пользуется редко, надеясь не на "диоров" и "факторов", а на то, что досталось ей от природы. А досталось щедро, – создатель, как принято говорить, в тот день был в отличном расположении духа.
Тёмные волосы гладко убраны в узел на затылке; нежная смуглая кожа позволяет заподозрить наличие южных кровей. Утончённые черты лица, гибкая фигура, изящные жесты и движения.
Чем больше узнавал я Кристину, тем загадочнее становилась она для меня. К ней не подкатишь, подогнув пальцы и расстегнув на загорелой груди пару верхних пуговиц. Тут сразу лоб подставляй под клеймо тупого самовлюблённого самца.
Не вмещалась Кристина в мои шаблоны-трафареты.
Может, я загнул насчёт загадочности, но что бы вы подумали о девушке, которая читает в метро не Донцову-Маринину, а книгу в строгой классической обложке на которой написано "А.П. Чехов".
«Ладно, - думаю, - если это попытка нагнать туман и выступить в другой "весовой категории", с этим мы разберёмся. А если она действительно читает эту книгу?..»
Я пытался вспомнить всё, что знал о Чехове. "Каштанка" - это святое, со школы. А ещё благодаря старшей сестре помню "Дом с мезонином". Сам-то я книгу давно в руки не брал: ни детективов, ни фантастику, ни тем более Чехова. Шороху бумажных страниц предпочитаю широкий экран кинотеатра или телевизионный суррогат на худой конец. Но высказывания сестры о "Доме с мезонином" помню: "Какой финал! – восторгалась она. – "Мисюсь, где ты?"
До замужества моя сестрёнка была совсем отъехавшая, - ну, прям, тургеневская девушка двадцать первого века. Бери и в музее её выставляй как редчайший экспонат. Впрочем, насчёт музея я ошибался: оказалось, охотников до современных тургеневских девушек, - хоть отбавляй. Из-за моей сестрёнки чуть война между двумя олигархами не разгорелась. Один из них теперь её муж. Правда живут они всё больше за бугром, и вижусь я с ними редко.
Чехов постоянно лежал у Кристины на столе. Шефы относились к этому спокойно, - знали, что времени на чтение в рабочие часы у нас нет. Однажды я подкинул Кристине работёнку, - перечёрканные мною заявки, по которым она должна была набить инвойсы на отправку. Отдав бумаги, я прижал указательным пальцем книгу.
- Готов поспорить, закладка лежит на "Доме с мезонином".
Девушка подняла на меня удивлённый взгляд.
- Как догадался?
Я скромно потупил глаза.
- Интуиция. Мне этот рассказ тоже нравится. Финал потрясающий. Грусть, безвыходность и вместе с тем, какая-то изумительная чистота остаётся от прочитанного.
С моей стороны это был козырный ход. В яблочко! Чистый Head Shot.
Я ушёл, победно чувствуя спиной взгляд Кристины. Едва уселся за рабочий стол, Юля бочком подкатила ко мне на роликовом кресле.
- Не трать энергию, - негромко посоветовала она, указав глазами на Кристину. - Для тебя это проигрышный вариант.
В форме моих иронично изогнувшихся бровей Юлька углядела вопрос и, не дожидаясь лишних слов, поспешила ответить:
- Ничего не спрашивай, - просто поверь на слово и забудь об этом как о глупой и вредной затее.
Я проводил откатившуюся к своему столу Юльку снисходительным взглядом… Ага, щас! Начну энергию экономить.
Честно сказать, к тому времени карьерист во мне уже из последних сил боролся с казановой, а после Юлькиного заявления сопротивление было окончательно сломлено. Я не мог не принять вызов. Я чувствовал, что вступаю в борьбу за одну из лучших своих побед.
Так Юля, сама того не подозревая, подтолкнула меня к Кристине. Она-то не знала, что для меня проигрышных вариантов не бывает.
Не прошло и нескольких дней, как я стал в коллективе своим человеком. В мои обязанности входило таможенное оформление экспорта, и большую часть дня мне приходилось мотаться между таможней и товарной конторой железнодорожной станции. Ради такого дела мне даже разрешили появляться в офисе в джинсах и куртке, чему я был рад больше, чем денежному авансу. Когда я появлялся в отделе, однообразная офисная обстановка оживлялась. Уместная шутка или анекдот в тему у меня всегда были наготове.
Мне были рады все за исключением сисадмина Валеры. "Компьютерный гений", как и все тщедушные молодые люди, чувствовал себя неловко в присутствии крепких парней и потому сразу невзлюбил меня. Не было сомнений, что от него можно ждать каких-нибудь мелких кибер-пакостей, но на что-то большее он был не способен, так, по крайней мере, казалось мне.
Кристина не проявляла к моей "скромной" персоне внимания большего, чем полагалось по работе, а я не торопил события, медленно, но уверенно продвигаясь к цели.
Однажды вечером девушке пришлось остаться после работы. Вышла ошибка в инвойсах, и нужно было срочно переоформить их. Ситуация била по нервам, - я задержал на рабочем месте таможенного инспектора, постоянно названивал в товарную контору. Земля горела у меня под ногами, но, несмотря на это, я не мог упустить момент. Пока Кристина исправляла инвойсы, я сбегал на угол квартала, выпил для бодрости кофе эспрессо и вернулся в офис с огромной розой. Девушка протянула мне готовые документы, я ей - цветок.
Кристина небрежно воткнула розу в общую офисную вазу, даже не понюхав её, не полюбовавшись, будто вызов мне бросала, будто хотела выставить напоказ своё равнодушие.
Выброс адреналина мне был обеспечен.
- Еду на таможню, - сказал я. - Могу подвезти.
- Спасибо, мне в другую сторону.
В другую, так в другую. Хотя дом её находился как раз по пути.
- Приятного вечера, - обезоруживающе улыбнулся я и, взяв документы, вышел.
Я ощущал почти восторг: наконец-то попался настоящий соперник. Долой лёгкие победы! Даёшь адреналин!
Впрочем, через несколько дней азарт мой поугас. Я не продвинулся ни на шаг. Исчерпав запас своих приемов, я всё чаще и чаще чувствовал себя не охотником, а жертвой. Девушка ясно давала понять, что лёгкой добычи не будет, а я всё никак не мог сделать неординарный ответный ход. В конце концов, не придумал ничего лучшего, чем прикинуться пришибленным любовью беднягой. Но, – увы! – дешёвые варианты не срабатывали. Не тот это был случай.
Потянулась новая неделя. В обеденный перерыв, когда все упархивали из офиса, Кристина пила на рабочем месте кофе с круасанами и открывала томик Чехова. Странным было то, что закладка каждый раз оставалась на одном и том же месте. Когда девчонки уходили в курилку, я несколько раз проверял, - под закладкой всё тот же "Дом с мезонином".
Вечером решил заглянуть в книжный магазин.
- Чехов есть? - спросил я с порога.
Пожилая продавщица посмотрела на меня так, словно я спросил у неё видеокассету с порнушкой. Будто эти кассеты запросто стоят здесь на полках вперемежку с классиками литературы. Видно мой внешний облик никак не вязался в представлении женщины с книгами, и она отдавала мне томик Чехова с такой неохотой как отдают щенка в не очень надёжные руки.
Усидчивости на всю книгу не хватило, но "Дом с мезонином" я проштудировал вдоль и поперёк. В те несколько дней что-то повернулось у меня в голове. Я стал думать о Чехове не просто как о мужике с портрета в кабинете русского языка и литературы, а, вдруг, сообразил, что он тоже был когда-то молодым, увлекался красивыми женщинами, имел у них успех. Его художнику, от имени которого написан рассказ, было, наверное, столько же сколько мне сейчас. Сто с лишним лет прошло, а ниточка не оборвана.
В один из дней, когда у нас не было отправок, и представилась возможность спокойно поработать с документами, я оттолкнулся от стола и припарковал своё кресло рядом с Юлькой.
- Ну, как успехи? - спросила девушка, чуть приметно кивая головой в сторону Кристины.
- Она всегда такая строгая с мужчинами?
- Почти всегда. Я тебя предупреждала, не трать время.
- Теперь точно не отступлюсь.
- Пытайся сколько угодно, - усмехнулась Юлька. - Только смотри не влюбись.
Я брезгливо скривился в ответ.
- Я тебя умоляю! У меня ещё в юности пропала охота влюбляться. Старого волка дешёвым трюком не проведёшь.
Девушка шутливо ударила меня кончиками пальцев по макушке, и я зарокотал роликами кресла, возвращаясь к своему столу.
В тот день Юля была в новом брючном костюме и белоснежной блузке. По мне, так ничего особенного, но девушка поворачивалась к подругам и одним боком и другим, вызывая одобрительные покачивания головами. Примерно в таком же стиле одевались остальные девчонки нашего отдела, и я решил по этому поводу высказать своё мнение:
- Скучно, милые мои. Ну, что это, - брюки и жакеты. Почему никто не ходит в юбках и платьях. Есть же строгие и деловые платья вполне подходящие для работы в офисе.
- Не люблю платья, - скривилась Юля, снова крутанувшись как на подиуме.
На следующий день случилась сенсация, - Кристина пришла на работу в обтягивающем и вместе с тем строгом фиолетовом платье. Я чуть не присвистнул от удивления, но комплиментов говорить не стал, напротив, - сделал вид, что ничего не заметил. А в душе у меня всё перевернулось... Что означает это платье как не сигнал мне? Я нетерпеливо ёрзал в кресле, но достойно выдержал паузу.
Только через час, когда был подготовлен весь пакет документов на отправку, и пора было ехать на таможню, я подошёл к Кристине. Чёрт возьми! За последние пять-шесть лет я впервые чувствовал робость перед женщиной.
- Сеньорита, вы сегодня очаровательны как никогда, - шутливо поклонился я и взял со стола Чехова. - Судя по закладке, чтение стоит на месте.
- Скорее, идёт по кругу, - ответила девушка. - Я постоянно перечитываю этот рассказ.
- Тогда вы должны знать его наизусть. Какой смысл перечитывать?
- Можно же каждый день любоваться рассветом, не уставая от этого.
Я положил книгу, глянул на часы.
- Время поджимает, но я с удовольствием продолжил бы этот разговор. К примеру, в каком-нибудь в уютном местечке за чашкой кофе. Только не убивайте отказом, сеньорита.
Девушка опустила глаза.
- Придётся быть сегодня милосердной. А с работой управишься?
Опаньки!.. Кажется, у меня дрожала рука, когда я брал со стола папку с документами.
- Не сомневайся! – я вжикнул замком куртки и попятился, смахнув со стола папку.
Поднимая с пола рассыпавшиеся документы, я боковым зрением угадал насмешливую улыбку Юльки, и на секунду почувствовал себя неуклюжим дурнем.
Никогда ещё у меня не было такого стимула к работе. В дни отправок случалась напряжёнка, и мне приходилось задерживаться допоздна. Но вопрос, - успею ли я? - меня не мучил. Землю грызть буду, но успею.
Весь день я думал только о Кристине. Всё! - она была моя. Окружающий мир будто чувствовал моё настроение. Отправка шла как никогда, - без сучка и задоринки. На таможне была новая, не известная мне смена, а это грозило непредсказуемыми проблемами, но на удивление всё катилось как по маслу. Молоденький таможенный инспектор купалась в моих комплиментах, и смело щёлкала печатью по документам.
Вагоны на погрузочную рампу поданы вовремя, грузчики - трезвые. Сотрудницы товарной конторы по-матерински журили меня за то, что был одет не по сезону и поили чаем.
Я управился с делами раньше обычного, и часам к четырём был уже в офисе. Меня встретил запах кофе и хризантем. Девчонки что-то горячо обсуждали, сбившись в кружок, но при моём появлении, вдруг, замолчали. Непонятная неловкость повисла в воздухе.
- Обо мне говорили, красавицы?.. - весело спросил я, оглядывая притихших девчонок. - Нет? А чего тогда так резко замолчали?
Озадаченно изгибая брови, девчонки молча разошлись по своим местам. Проводив их недоумённым взглядом, я обернулся к Юле.
- А где Кристина?
Девушка молча отвернулась.
- Э-эй? – я пощёлкал пальцами перед её носом. – Смотри сюда. Я могу узнать, что здесь происходит?
Девушка обратилась взглядом за помощью к подружкам, но все уже сосредоточенно уткнулись в мониторы, и тогда Юлька вынуждена была обернуться, принимая огонь на себя.
- Геночка, тут такое дело... - замялась она, будто не решаясь сказать мне какую-то неприятную новость.
В поисках спасения, она потянулась за чашкой, хлебнула кофе и, не найдя смягчающих обстоятельств, решила не жалеть меня.
- Кристина уехала в ЗАГС, она сегодня расписывается.
- Куда? - тупо переспросил я.
- В ЗАГС! - повысила голос Юля. Моя несообразительность явно не радовала её. - Послушай, Гена, я тебя предупреждала, не суйся в это дело. Кристина любит другого. Они с Валерой поссорились перед самым твоим приходом на работу. Мы всем коллективом переживали за них, один ты ничего не замечал.
В ту минуту меня глюкануло так, что я потерял способность оперативно реагировать на ситуацию.
- С каким Валерой?
- С тем самым, - ожесточилась Юлька. - Ты что, вообще ничего не понимаешь?
Я недоумённо посмотрел на огромный букет хризантем на столе Кристины и сказал то, чего не должен был говорить:
- Валера? Шутишь. Да будь я женщиной, я на него даже краем глаза не взглянул бы.
- Поэтому ты не женщина.
- Но мы договорились... на сегодня...
- Не будь дураком, - негромко и уже вполне по-дружески сказала Юля. - Это платье и согласие на ужин были только для того, чтобы вывести Валеру из себя и заставить его сделать шаг к примирению. Мы даже не думали, что будет такой эффект. Он словно с ума сошёл от ревности, - потащил Кристину в ЗАГС, даже не дав ей времени собраться. Впрочем, она только этого и ждала.
Я взял из рук Юли чашку, хлебнул остывший кофе и прямиком направился в кабинет начальника отдела. Заявление об увольнении я написал прямо у него на столе.
- Геннадий, погоди... - удивлённо мямлил Ляксыч. - Ты же сам говорил, что очень долго ждал эту работу.
- Обстоятельства изменились.
- Тебе предложили что-то перспективнее? Доходнее?
- Нет.
- Тогда в чём дело?
Я не мог вразумительно объяснить, поэтому просто подвинул к нему заявление.
- Подпишите...
Он говорил мне ещё что-то, но я уже не слышал его. Как вышел из офиса, как доехал домой, - всё осталось где-то в тумане...
Теперь у меня другая работа. Две немолодые соседки по обшарпанному кабинету кормят меня пирожками и успокаивают: "Всё пройдёт, Геночка, любовь это такая штука, что рано или поздно проходит. Уж как меня любил мой бывший..."
Кристины давно нет в городе: после свадьбы они с Валерой уехали к нему на родину, - то ли в Новосибирск, то ли в Красноярск. Недавно звонила Юлька. Теперь она ходит в секретаршах у босса. Мне предлагают вернуться на работу, но я ответил отказом. Зачем ворошить то, что с таким трудом улеглось в душе?
Когда я мысленно разговариваю сам с собой, у меня, вдруг, появляются чеховские интонации... Полно, батенька, а улеглось ли? И с горечью констатирую, - нет, не улеглось.
После работы, когда мне некуда торопиться, я открываю Чехова. Закладка будто намертво приросла к одному и тому же рассказу. Это история о не сбывшейся любви, о молодом художнике и о девушке, которую ласково, по-домашнему звали Мисюсь. Когда-то она называла так свою гувернантку, по-детски коверкая слово "мисс".
Больше ста лет прошло с тех пор, а сумерки всё так же опускаются на мрачноватую еловую аллею, всё так же скользят по опавшей хвое шаги художника, и горит как прежде зеленоватый свет в окнах старого помещичьего дома.
Я закрываю книгу, ночными проспектами еду к своему бывшему офису. Стою перед коробкой из стекла и бетона и ловлю себя на мысли, что невероятные изменения, происходящие в нашем мире, всего лишь смена декораций, а жизнь по сути такая же, какой была века назад.
Чем отличаюсь я от того чеховского художника? Тем, что у меня в кармане лежит мобильный телефон? Или тем, что вместо зелёных окон мезонина на меня смотрят неоновые квадраты офисной высотки? Что проку во всех этих переменах, если та древняя боль, которая испокон века надрывала людям души, всё так же как и сотню лет назад заставляет меня молча кричать безответным окнам: "Кристина, где ты?"
