№11/2, 2011 - Проза

Леонид Шустерман
Время господина О.

Вы, друзья мои, конечно, слышали о восхитительных хануккальных балах, которые на протяжении многих лет устраивал барон Ротшильд для цвета мирового еврейства? Думаю, не ошибусь, если предположу, что многие из вас там бывали. Не все, однако, знают, что возникновением этой замечательной традиции мы целиком обязаны моему доброму приятелю — доктору Зигмунду Фрейду, в то время уже довольно известному благодаря революционным методам лечения душевных болезней.

Однажды Зигмунд поведал барону прелюбопытнейший случай из своей практики. К нему обратился за консультацией некий богатый еврей, жаловавшийся на необычное эмоциональное расстройство — в течение нескольких зим этому человеку каждую ночь снился один и тот же сон — будто бы он срубал рождественскую ёлку, выставленную напротив ратуши, приносил её домой и отрезал все ветви, кроме шести, так что дерево становилось похожим на хануккальный светильник. Затем во сне он поджигал кончики веток, испытывая при этом сильнейшее сексуальное возбуждение, неизменно завершавшееся бурной эякуляцией. В этот момент пациент обычно просыпался в смятении чувств и мокром белье.

Доктор Фрейд с воодушевлением принялся за лечение этой странной болезни и в конце концов пришел к выводу, что в данном случае он столкнулся с проявлением некоего фундаментального комплекса, развившегося у евреев на почве отсутствия новогодних торжеств. Проведя кропотливые клинические исследования, Зигмунд установил, что евреи испытывают к рождественскому дереву зависть, аналогичную зависти женщин к пенису и проявляющуюся в некоторых случаях в непреодолимом стремлении срубать украшенные ёлки, точно так же как многие истеричные дамы подсознательно мечтают кастрировать своих мужей.

Барон отнесся к рассказу доктора с большим интересом и тут же предложил организовать хануккальные балы, наподобие рождественских, с тем чтобы компенсировать комплекс новогодней ёлки, как этот феномен стали позднее называть в психоаналитической литературе. Так родилась прекрасная традиция, доставившая всем нам немало приятных минут, ярких впечатлений и незабываемых встреч.

В один из таких бальных вечеров, наплясавшись вдоволь под музыку джазовой капеллы маэстро Менухина, барон пригласил ближайших друзей в свой кабинет развлечься беседой за рюмочкой великолепного кошерного коньяка. Кроме меня и доктора Фрейда среди гостей оказались талантливый физик Дэвид Френч, уже прославившийся исследованиями в области квантовых вычислений; бравый летчик-истребитель полковник Эзер Вайцман, к тому времени скандально известный благодаря сражениям с англичанами в небе над Египтом; знаменитый ученый раввин Михаэль Брайтман, добившийся мирового признания лекциями о науке каббале; именитый антрополог-структуралист Клод Леви-Стросс, только что закончивший фундаментальное исследование мифологий различных народов; и еще несколько господ и дам, имена которых менее известны широкой публике.

— Каковы вести с переднего края науки, рабби Михаэль? — спросил Ротшильд после того, как гости пропустили по рюмочке. — Стоит ли нам ожидать новых каббалистических откровений?

— О, барон, каббала так же неисчерпаема, как и Тора, — ответил рабби Брайтман. — Далеко простирает она руки свои в дела человеческие. Открытия ожидают терпеливого исследователя буквально на каждом шагу. Кстати, недавно мне посчастливилось наблюдать интереснейший случай. Думаю, научное значение его огромно, хотя и не до конца ясно. Речь идет о злосчастном господине О. Не желаете ли, друзья мои, выслушать эту историю?

Все мы с энтузиазмом выразили согласие, и рабби Брайтман, устроившись поудобнее в кресле, начал свой рассказ.

— По воле Творца, я познакомился с О. в Берлине, где выступал с курсом лекций по основам каббалистической науки. Высокий бледный молодой человек с красивым лицом и умным взглядом сразу же привлек мое внимание. Видимо он очень стеснялся, так как устроился в последнем ряду позади всех, но старательно записывал каждое слово. По окончании лекции я похвалил юношу за усердие и предложил ему список литературы для дальнейшего образования. Мы познакомились и разговорились. Я поинтересовался у господина О. причинами столь редкого в наше время интереса к фундаментальным дисциплинам. Молодой человек ответил уклончиво, заметив только, что считает важным познать принципы мироустройства, в изучении которых каббала продвинулась намного дальше других точных наук. При этом юноша обмолвился, что с помощью каббалистических знаний надеется понять причины тяготеющего над ним рока, но в подробности вдаваться не стал.

Даже без этого неясного признания я интуитивно почувствовал, что в данном случае имеет место редчайшее нарушение гармонии четырех бхинот и десяти сифрот, являющихся, как известно, основой и сутью любого творения. Кроме того, я ощутил наличие странного взаимодействия между ор хая, ор хохма и ецер а-ра. Я впервые наблюдал подобное явление, но сразу же осознал его значение для теории каббалы. До сих пор считалось вполне установленным, что природа ор — это чистое желание отдавать. В ответ на возникновение этого желания, от Творца пришел новый, качественно другой ор, который называется ор хасадим. Поэтому бхина Алеф почти избавилась от ор хохма

— Хватит тянуть хасида за пейсы! — раздраженно проворчал Эзер Вайцман. — На кой сдалась нам вся эта премудрость? Нельзя ли проще объяснить, что случилось с беднягой?

— В наше время, полковник, каждый культурный человек должен разбираться в основах фундаментальных наук, — с обидой в голосе ответил рабби Брайтман. — Я наивно полагал, что офицеры ВВС тоже входят в сообщество культурных людей.

— Конечно, вы правы, рабби Михаэль, — вступил в дискуссию барон, показав незаметно кулак полковнику. — Однако вряд ли у нас хватит времени на глубокие теоретические экскурсы.

— Согласен с вами, барон, — кивнул рабби Брайтман. — Все же иногда мне придется использовать специальную терминологию — без этого никак нельзя.

Но вернемся к нашей истории. На следующий день меня постигло разочарование, ибо молодого человека среди слушателей не оказалось. Прочитав лекцию, я направился в гостиницу и на улице неожиданно столкнулся с О., что называется, носом к носу. Поприветствовав юношу, я спросил о причинах его отсутствия в аудитории. Молодой человек заметно смутился, пробормотал в ответ что-то невразумительное и, прихрамывая, зашагал прочь. Меня, конечно, обескуражило такое странное поведение, но я обратил внимание на еще более поразительное обстоятельство — в облике О. произошли незначительные, но в то же время явственные изменения.

Бледность кожи сменилась бронзовым загаром, хотя в Берлине уже неделю стояла дождливая погода и в течение дня солнце показывалось от силы на две-три минуты. Кроме того, глаза О., прежде серые, сделались карими, и во взгляде появилась какая-то неуловимая «восточность». Вне всяких сомнений, с молодым человеком происходило что-то необычайное. Я твердо решил при следующей встрече уговорить его подвергнуться тщательным лабораторным исследованиям с целью определить уровень ецер а-ра и плотность этого параметра на единицу ор. Всё необходимое оборудование у меня имелось в гостинице — я всегда вожу с собой набор портативных измерительных приборов, разработанных нашим институтом.

Я уже дошел до подъезда гостиницы, когда услышал чей-то оклик. Обернувшись на голос, увидел О., который стоял в нескольких шагах, нервно переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицу пальто.

— Что с вами, голубчик? — спросил я, немало обеспокоенный состоянием молодого человека.

— О, дорогой рабби Брайтман! — воскликнул юноша. — С момента прибытия в Европу я жаждал встречи с вами, надеясь, что ваши знания помогут разрешить загадку моей судьбы. Увы, обстоятельства не позволили нам встретиться. Тот, кто посетил вашу лекцию — вовсе не я, а мой двойник, о котором я практически ничего не знаю, кроме факта самого его существования. Он появился совсем недавно, вероятно, приехал в Берлин следом за мной. Сам я никогда его не видел, но люди время от времени говорят о нем. Ах, это всего лишь последний, но не самый тяжелый удар преследующего меня рока!

Я поспешил успокоить молодого человека, предложил ему пройти ко мне в номер и подробно обсудить ситуацию. О. сначала засмущался и начал отнекиваться, но в конце концов дал себя уговорить. В комнате я преподнес юноше рюмочку водки, чтобы помочь расслабиться.

— Почти всю жизнь я провел в тихом районе Касабланки в доме богатого торговца кошерной птицей, долгое время считал того родным отцом, — начал рассказывать мой гость, как только алкоголь оказал свое благотворное воздействие. — Лишь после его смерти, роясь в бумагах покойного, я обнаружил правду о своем происхождении. Торговец забрал меня из нищенского детского приюта в Европе, куда попадали младенцы, брошенные своими родителями на произвол судьбы. Открытие меня, конечно, удивило, но не очень огорчило — торговец и его жена, умершая несколькими годами ранее, относились ко мне, как родные отец и мать, и я благодарил Творца, ниспославшего мне таких замечательных приемных родителей.

Пугало другое — отныне я должен был продолжить бизнес усопшего, но состояние здоровья совершенно не позволяло мне вести активную жизнь. Я рос очень болезненным ребенком. В детстве у меня то и дело опухали ноги, так что я практически не мог ходить. С возрастом болезнь прошла, но последствия дают о себе знать — я до сих пор хромаю.

Разумеется, хромота — пустяк по сравнению с поистине странным недугом, терзающим меня всю жизнь. Даже не знаю, как это объяснить. Понимаете, дорогой рабби Брайтман, довольно часто я… исчезаю.

— В каком смысле? — озадаченно спросил я.

— В самом прямом, — ответил молодой человек, — на время перестаю существовать.

— Может быть, вы просто теряете сознание? Эпилептические припадки, или что-то в этом роде…

— Если бы, дорогой рабби! Но это не так, ибо, возвращаясь в реальность, я возникаю совсем не там, где перед этим пропал. Вначале домашние думали, что я страдаю лунатизмом и разгуливаю во сне, пока не просыпаюсь в совершенно неожиданном месте. Решили, что возле меня постоянно должен дежурить кто-то из родственников или доверенных слуг. И вот как-то раз я пропал из запертой комнаты, ключ от которой лежал в кармане кухарки Фатимы. Исчезновение было недолгим — уже через несколько минут я появился на заднем дворе, но можете представить себе ужас, охвативший суеверную служанку! Вы мне верите, рабби Брайтман?

— Какие же, голубчик, могут быть основания вам не верить?! — ласково ответил я. — Вы рассказываете о событиях весьма необычных, но, разумеется, возможных с точки зрения каббалиста. Если вы когда-либо изучали физику, то должны знать, что элементарные частицы могут самопроизвольно перемещаться с одного энергетического уровня на другой. Современные физики вплотную подошли к пониманию картины мира, описанной великими каббалистами три тысячи лет назад. Ведь, с точки зрения каббалы, подобными свойствами обладают не только элементарные частицы, но вообще всё, созданное Творцом. Вам надлежит знать, что реальность, в которой мы живем, является миром низшего уровня. Выше лежат другие миры: Асия, Ецира, Брия, Ацилут, Адам Кадмон и мир Бесконечности. Я допускаю, что, исчезая из привычной реальности, вы самопроизвольно перемещаетесь в один из миров более высокого уровня, а потом возвращаетесь обратно. Само собой, это только рабочая гипотеза, которую необходимо подтвердить экспериментально.

— Ах, дорогой рабби, ваши слова бальзамом льются на моё сердце, а глубокая ученость внушает надежду на скорое разрешение всех загадок. Как вы сами понимаете, создавшееся положение немало удручало моих домашних. Фатима хотела немедленно уволиться и покинуть наш дом, но приемный отец насилу уговорил её остаться, удвоив жалование и пообещав множество дополнительных наград за молчание. Нет оснований сомневаться, что девушка честно держала язык за зубами, но мои исчезновения и появления в самых различных местах нельзя было совершенно сохранить в тайне. По городу поползли зловещие слухи, и покупатели начали сторониться лавки приемного отца. Всё же Господь милостиво прибрал его за несколько недель до моего величайшего позора.

Разумеется, что-то подобное в конце концов должно было случиться. В один прекрасный вечер я очутился совершенно голым в спальне дочери знаменитого раввина Бабы Сали Абу-Хацеры. Девушка, одетая в очень тонкий китайский халат, украшенный изображениями солнечных дисков и змеиных голов, расчесывалась перед зеркалом. Заметив в зеркале отражение голого мужчины, дочь раввина обернулась и уставилась на меня округлившимися глазами, не в силах произнести ни слова. Прикрывая срамоту ладонями, я обратился к девушке с учтивой речью, пытаясь как можно доходчивее объяснить ситуацию.

— Извращенец! Паразит! Кус-эммак! — вдруг заорала она, да так пронзительно, что, клянусь, Иисус Навин при штурме Иерихона наделал меньше шума.

Не желая попасть в руки разъяренных слуг, я выскочил в окно и как был — в чём мать родила понесся по улицам города, слыша позади себя топот ног многочисленных преследователей. С Божьей помощью я сумел уйти от погони, но должен был как можно скорее покинуть Марокко — Баба Сали пользовался огромным влиянием при дворе, и король, без всякого сомнения, жестоко наказал бы человека, дерзнувшего проникнуть в спальню дочери знаменитого раввина. Той же ночью я купил билет на самолет и вылетел в Европу.

— Вот же недотепа! — воскликнул в сердцах Эзер Вайцман, прерывая рассказ рабби Брайтмана. — Меня бы туда — уж я бы показал, как успокоить мэйделе. Таких шлымазлов нельзя даже близко подпускать к воротам лётной школы!

— При чем тут лётная школа, полковник?! — возмутился рабби Брайтман. — Речь идет о явлениях, имеющих первостепенное научное значение. Ведь это уникальнейший случай — О. существовал только наполовину. Причем по прибытии в Европу он обнаружил, что есть и вторая половина — таинственный двойник. Более того, почти сразу стало ясно, что оба О. реальны, так сказать, попеременно и поэтому никогда не могут встретиться.

— В самом деле, интересный феномен, — задумчиво проговорил Дэвид Френч. — Правильнее предположить, что одна ипостась О. существует с вероятностью пи, а другая — единица минус пи. Впрочем, скорее всего пи действительно равно половине, то есть обе ипостаси равновероятны. Интересно, что О. возникает из небытия в ситуации, которую невозможно предсказать заранее. Видимо, здесь тоже имеет место некое распределение вероятностей. Это похоже на поведение квантовых объектов. Скажите, рабби, вам удалось провести эксперименты, снять измерения?

— В тот вечер, доктор, уже ничего не получилось. Я предложил О. немедленно подвергнуться лабораторным исследованиям, и тот согласился, но перед этим пожелал выкурить сигарету. Молодой человек вышел из номера и больше уже не возвращался. Как мне потом стало ясно, произошло очередное исчезновение. Но послушайте же, самые удивительные подробности еще впереди!

На следующий день, войдя в аудиторию, я обнаружил О. сидящим в последнем ряду. По бледности кожи я догадался, что это второй О., а не тот, с кем я беседовал прошлым вечером. Завершив лекцию на четверть часа раньше, я попросил юношу остаться на пару слов.

— Ну, молодой человек, — обратился я к нему, — где вы были вчера?

— Видите ли, рабби, — ответил тот, густо покраснев, — не знаю, смогу ли вам объяснить… я, собственно, нигде не был… в буквальном смысле… вы, конечно, не понимаете…

— Отчего же? Еще как понимаю. Я вчера встречался с вашим двойником.

— Ах, рабби, неужели?! — воскликнул О. — Что же он вам сообщил?

— Вы обо всем узнаете, — пообещал я, — но, принимая во внимание обстоятельства, давайте не теряя ни минуты отправимся ко мне в гостиницу и произведем некоторые измерения и опыты, которые позволят нам лучше понять ситуацию и, может быть, даже подскажут путь к вашему избавлению.

На улице я обратил внимание, что О. не поспевает за мной, потому что прихрамывает.

— Скажите, голубчик, — обратился я к нему, — вы в детстве страдали от болезни ног, из-за которой и остались хромым на всю жизнь?

— О да, рабби, — ответил юноша. — Приемные родители — бруклинский ювелир и его жена — забрали меня из убогого приюта в Европе, где сестры имели обыкновение туго пеленать младенцев, да еще и стягивать ноги бечевкой, чтобы тряпки лучше держались. От такого ухода у меня развился отек, последствия которого дают о себе знать до сих пор.

— Какое замечательное совпадение! — восхитился я. — А не расскажете ли о событиях, заставивших вас покинуть Нью-Йорк?

— Ах, рабби, всему виной, конечно же, мой ужасный недуг. Со временем я научился вести себя тихо и не выделяться среди людей, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Но я никак не мог контролировать возвращения в реальность, и мои появления в совершенно неподходящей обстановке нередко вызывали суматоху, а иногда даже панику. В конце концов, разразился действительно крупный скандал — однажды в канун субботы я очутился в одном исподнем в доме Любавичского Ребе.

В зале находились около двух десятков мужчин и женщин. Все они готовились к праздничному вечеру, а дочь Ребе как раз собиралась зажечь субботние свечи при помощи длинной газовой зажигалки с наконечником в виде головы дракона. Все стояли ко мне спиной, и я подумал было, что смогу незаметно выскользнуть из комнаты, как вдруг девушка обернулась и, увидав меня, завопила:

— Oy, Gevalt! Intruder! Motherfucker! Fatherbeater!

— Gevalt! Pogrom! — издали боевой клич мужчины и, вооружившись кто табуреткой, кто подсвечником, а кто — здоровенным томом комментариев к Торе, бросились на меня, сквернословя, как содомяне у ворот дома Лота. Объятый ужасом, я пустился наутек: скатился по лестнице на первый этаж, выскочил за порог и, очертя голову, помчался куда глаза глядят. Босиком, в одном исподнем, я петлял по бруклинским улицам, а за мной по пятам неслись яростные хасиды, и пейсы развевались на ветру, подобно львиным гривам.

С Божьей помощью мне удалось скрыться. Но оставаться в Бруклине и вообще в Нью-Йорке не было никакой возможности — приверженцы Ребе ни за что не оставили бы меня в покое. Поэтому той же ночью я купил билет на самолет и улетел в Европу.

— Дорогой господин О., — сказал я, — теперь мне совершенно ясно, что вы и ваш двойник представляете единую сущность, пространственно разделенную на две составляющие, которые, однако, связанны между собой через универсальную духовную систему, известную в науке каббале под названием «Адам Ришон». Поспешим в гостиницу, чтобы немедленно приступить к лабораторным исследованиям. Возможно, нам не только удастся пролить свет на происхождение вашего загадочного недуга, но и значительно раздвинуть горизонты научного знания.

Беседуя об основах каббалы, мы дошли до отеля и поднялись ко мне в номер. Не мешкая, я извлек из чемодана всю необходимую аппаратуру и, усадив О. на стул, приступил к замерам уровней духовной энергии. Никогда прежде я не наблюдал столь мощного ор. Спектральный анализ показал преобладание ор хохма с незначительными вкраплениями ор хая. Некоторую тревогу вызывали тонкие, но довольно частые полосы ецер а-ра, явственно проступавшие на экране спектроскопа. Эксперименты с духовной энергией такого состава не всегда безопасны. Но, друзья мои, вы, конечно, понимаете, что я как истинный ученый не мог пренебречь возможностью проникнуть в сферы творения, прежде недоступные для исследователей.

Я подробно объяснил О. риск, связанный с экспериментом, но молодой человек выразил готовность презреть опасность во имя познания истины. Ободренный его решительностью, я принялся настраивать аппаратуру.

— Друг мой, — обратился я к О., закончив приготовления, — сейчас, используя вас как источник духовной энергии, мы инициируем особый процесс, который специалисты называют зивуг дэ-акаа, после чего выполним парцуф сэарот и, при удачном стечении обстоятельств, подсоединимся к системе Адам Ришон. Сущности, входящие в эту духовную систему, бесплотны, но обладают способностью воздействовать на наши органы чувств, что позволит нам воспринимать их как физические объекты, иной раз очень странные. В любом случае мы ни на секунду не должны терять самообладания и прекращать эксперимент. Ну что, приступим?

Юноша кивнул в знак согласия, и я, вознеся предусмотренную для таких случаев молитву, начал осторожно подавать управляющие воздействия, внимательно следя при этом за уровнем ор на экране монитора. В течение нескольких минут абсолютно ничего не происходило, только аппаратура издавала мерное жужжание. Я уже было совсем отчаялся, как вдруг по стенам комнаты заструился светящийся туман, и быстро заполнил всё пространство вокруг. Стены растворились, и мы оказались посреди мерцающей бесконечности. Из марева выполз огромный питон. Чудовище несколько секунд пялилось на О. немигающими желтыми глазами, затем прошипело: «Ой, вэй из мир!» и, сплюнув сквозь зубы, уползло прочь. Спустя мгновение, из тумана царственно выехала Голда Меир, верхом на золотом льве.

— Обнаженная? — деловито поинтересовался Зигмунд Фрейд.

Рабби Михаэль не успел ответить, потому что Эзер Вайцман зашелся кашлем, вероятно, поперхнувшись коньяком. Все засуетились вокруг полковника, а барон и Клод Леви-Стросс начали энергично колотить беднягу по спине.

— Нельзя же так, без предупреждения, доктор, — прохрипел Вайцман, едва придя в себя. — Неровен час человека на тот свет отправите!

— Простите за причиненные неудобства, полковник, — участливо сказал Зигмунд, — но это важнейшая деталь. От неё зависит интерпретация всего видения.

— Нет, доктор, она была одета в какую-то хламиду из материала, напоминающего птичьи перья, — ответил каббалист.

Зигмунд что-то записал в своем блокнотике, а рабби Брайтман продолжил рассказ:

— Госпожа Меир довольно лихо спрыгнула на землю, но потом отвязала от седла трость с крупным набалдашником и, опираясь на это приспособление, приковыляла к нам.

— Что это вы, голубчики, буравите меня глазами? — недовольно проскрипела старуха. — Каждый человек достигает возраста, когда он вынужден ходить на трех ногах.

Мы наперебой бросились убеждать Голду, что она прекрасно выглядит, но та не стала слушать и зловеще произнесла, вытянув подрагивающий палец в направлении О.:

— Ты — исчадье, не ведающее своих причин и истоков! Я знаю, что за рок тебя гнетет! Я знаю, куда и к чему ты стремишься!

С этими словами старуха театрально взмахнула рукой, и позади неё возникло полупрозрачное изображение юной женщины, очень красивой и, да, доктор, — совершенно обнаженной.

— Кто эта молодая дама? — спросил я юношу, заметив, что тот покрылся испариной и задрожал всем телом.

— Ах, рабби, — ответил О., — я никогда не встречал её, но очень часто вижу во сне! Я вожделею её всеми фибрами своей души!

— Ты добьешься её, только если разгадаешь мою загадку. А если не сможешь — останешься навсегда со мной! — каркнула госпожа Меир и злорадно рассмеялась.

— Спрашивай! Я готов! — почти закричал О., вскакивая со стула.

— Ну, что ж, ты смел, посмотрим теперь, насколько ты умен. Слушай же внимательно: чего всегда не хватает, чтобы как следует приготовить гефилте-фиш?

Юноша, обхватив руками голову, опустился на стул и провел около минуты в напряженных размышлениях. Я всей душой хотел ему помочь, но не имел понятия, о чем может идти речь — я, знаете ли, не очень люблю гефилте-фиш и никогда не интересовался секретами приготовления этого деликатеса. Вдруг догадка озарила лицо молодого человека, он вскочил и воскликнул:

— Ответ — время! Для этого вечно не хватает времени!

Госпожа Меир посерела, затем побагровела, в гневе сломала трость о колено, птицей взвилась в седло, пришпорила льва и унеслась в туман. Изображение же молодой дамы — предмета вожделения О. — уплотнилось и из призрачного сделалось вполне реальным. Девушка раскрыла объятья, молодой человек с восторгом бросился к ней, обоих заволокло плотное люминесцирующее марево.

Показатель уровня ор на мониторе дрогнул и начал медленно снижаться, а в верхнем правом углу красными буквами замигало предупреждение о слабеющем контакте с системой Адам Ришон. Я несколько раз окликнул юношу, но ответа не последовало. Между тем, туман становился всё прозрачнее, вновь материализовались стены, пол и потолок. Спустя несколько минут приток духовной энергии прекратился, и приборы автоматически отключились. Я вновь оказался в своем гостиничном номере, но уже без моего молодого друга.

Не успел я, однако, как следует осознать происшедшее, как раздался нервный стук в дверь. В комнату ворвался растрепанный О. Присмотревшись, я убедился, что это был не тот О., с которым я проводил эксперимент, а его загорелый двойник.

— Рабби! — воскликнул он срывающимся голосом. — Я всё видел! Я наблюдал за вашим экспериментом.

— Наблюдали?! Каким образом? Откуда?

— Не знаю… откуда-то сверху... Но я видел больше и глубже, я увидел скрытое от вас! Ах, это ужасно... Лучше бы я ослеп!

— Что вы такое говорите?! — засуетился я, не на шутку обеспокоенный болезненным блеском в глазах юноши. — Сядьте, голубчик, сейчас я дам вам что-нибудь выпить.

— Боже, Боже… — продолжал причитать молодой человек. —Несчастный брат мой… ах, нет, совсем не брат! Теперь всезрящее тебя настигло время и осудило брак, не должный зваться браком, в котором долго пребывали слиянными отец и сын!

Бредовое звучание и явная бессмысленность последней фразы окончательно убедили меня, что парень спятил. Дальнейшие расспросы я счел бестактными и вредными для здоровья О., поэтому, дав ему выпить водки с лимонным соком, я вызвал такси и велел отвезти беднягу домой, надеясь обсудить всё подробно на следующий день.

Назавтра, однако, О. не было в аудитории. Он так и не появился до конца моего берлинского турне. Я навел справки и обнаружил, что вечером того же дня, когда состоялся наш последний разговор, он выехал из Берлина в неизвестном направлении. Тогда я нанял частных детективов, чтобы найти пропавшего юношу. Поиски не увенчались успехом, и мои агенты смогли лишь пролить некоторый свет на родословную таинственного знакомого.

О. родился в небольшом городке на севере Англии в доме некоего мясника по фамилии Барк. Сей джентльмен пользовался весьма скверной репутацией. Однажды мистера Барка обвинили в похищении и попытке изнасилования соседского мальчика. Мясник, разумеется, всё отрицал, и в конце концов дело закрыли за недостаточностью улик. Сосед, однако, не поверил следствию и проклял мясника, предсказав, что на Барка восстанет его собственная плоть. Поэтому, как утверждали некоторые жители городка, когда молодая жена мистера Барка родила ему сына, мясник отказался от младенца и отдал его в какой-то приют на континенте. После этого окружающие стали относиться к молодой семье с неприкрытой враждебностью, и Баркам пришлось покинуть родной городок.

Но тут обнаружилось весьма удивительное обстоятельство. Изложенной версии событий придерживались только около половины всех опрошенных местных жителей. Другие же рассказывали следующее: примерно за месяц до намеченного срока свадьбы Барка откуда ни возьмись появился молодой человек, и у них с невестой мясника начался бурный роман. Обманутый жених жаждал мести, произошла драка, в которой Барк погиб от руки своего соперника. После этого бывшая невеста и её любовник бежали от правосудия на континент. Моим агентам удалось установить, что молодые люди бедствовали и поэтому были вынуждены оставить новорожденного сына в каком-то приюте.

Самым же поразительным является то, что, по описаниям, невеста Барка очень походит на ту девушку, которую я видел во время подключения к системе Адам Ришон, а её любовник весьма напоминает нашего знакомца — господина О. Честно говоря, друзья мои, я до сих пор пребываю в сомнениях, как именно мне следует интерпретировать полученные данные.

— Скажите, рабби, — задумчиво спросил Дэвид Френч, — а мог ли О. попасть в прошлое в результате вашего каббалистического эксперимента?

— Такую возможность, разумеется, исключать нельзя, — уверенно ответил рабби Брайтман. — Прошлое — это ступени, уже пройденные нами, присутствующие в нас. Для возвращения на эти ступени, действительно, применимы методологии зивуг дэ-акаа и парцуф сэарот, которые я задействовал во время эксперимента.

— Но позвольте! — воскликнул барон. — Не мог же он отправиться в прошлое и ухлопать своего отца еще до собственного зачатия? Это же абсурд, согласитесь!

— Вы не совсем правы, барон, — мягко возразил Дэвид Френч. — В детерминистическом случае такая петля причинностей, разумеется, невозможна. Но не будем забывать, что О. существовал только с половинной вероятностью. Следовательно, и путешествие в прошлое, и убийство отца тоже состоялись с половинной вероятностью. И это именно то, что сделало возможным половинное существование самого О. То есть в данном случае причинно-следственная петля не только возможна, но и необходима.

— Как же тогда вы объясните существование второй половины О.? — спросил Клод Леви-Стросс, до сих пор хранивший молчание. — Не станете же вы утверждать, что наш герой…

— Отправился в прошлое, убил отца, женился на матери и впоследствии стал своим собственным отцом! — воскликнул Зигмунд Фрейд. — Unglaublich Einblick!

— Но возможно ли такое, доктор? — проговорил барон неуверенным тоном. — Это ведь попирает все и всяческие приличия…

— Ах, барон, приличия — всего лишь иллюзия, созданная цивилизацией, а тут мы имеем дело с мощнейшими подсознательными импульсами. Уверяю вас, все без исключения мальчики подсознательно жаждут устранить своих отцов и стать мужьями матерей. Но только господину О. удалось осуществить свою мечту в полной мере. Он — единственный и неповторимый. Спасибо, рабби, за ваш рассказ. Теперь я обязательно напишу монографию об этом интереснейшем феномене.

— Я тоже впечатлен рассказом нашего дорогого рабби Михаэля, но не уверен в адекватности версии уважаемого доктора Фрейда, — покачал головой Клод Леви-Стросс. — Как указал уважаемый доктор Френч, господин О. практически явился причиной самого себя. То есть мы вполне можем говорить об автохтонном зарождении этого человека. Это, кстати, подтверждается хромотой господина О., на которую неоднократно указывал рабби Михаэль. Я изучил все существующие земле культуры и установил, что в мифах и преданиях неспособность адекватного использования нижних конечностей — колченогость всегда является указанием на происхождение не от отца с матерью, а в результате автохтонного зарождения. Таким образом, гипотеза о том, что О. является собственным отцом, вовсе не обязательна. Думаю, я тоже напишу об этом трактат.

— Бред! — фыркнул Зигмунд Фрейд.

— Не спешите в выводами, доктор, — усмехнулся в ответ Клод Леви-Стросс, — время покажет, кто из нас прав.

— Верно! — резюмировал дискуссию барон. — Время покажет. А пока продолжим праздновать, друзья мои.




>>> все oб авторе здесь!








О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"