5 декабря 1984 года ушел из жизни Виктор Борисович Шкловский — русский советский писатель, литературовед, критик, киновед и киносценарист.
«ПРОФЕССОР С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ» Валентин Домиль
1.
В романе Михаила Булгакова «Белая гвардия» фигурирует знаковый персонаж.
Некий Михаил Семенович Шполянский.
Личность не только пренеприятная. Но чрезвычайно таинственная и даже зловещая
Михаил Семенович Шполянский возник в рукописи романа Михаила Булгакова в середине 1923 года
Спустя несколько месяцев после появления в печати
«Сентиментального путешествия» писателя и литературоведа Виктора Борисовича Шкловского.
События обоих произведений связаны с одним и тем же городом – Киевом.
У Булгакова просто «Город».
Относятся к одному и тому же времени.
2.
То, что Виктор Борисович Шкловский является прототипом Михаила Семеновича Шполянского, у литературоведов не вызывает сомнения.
Здесь и родство фамилий.
Их связь с местом вероятного проживания предков.
Причем, весьма специфическим – Шклов и Шпола.
Какие-то внешние черты.
Особенности поведения, впрочем, излишне шаржированные.
Род занятий, не в полной мере отражающий действительность, несмотря на некоторое сходство.
И, наконец, вывод из строя главного оружия войск гетмана Скоропадского – дивизиона броневиков.
В романе это дело рук Шполянского.
В реальной жизни – Шкловского.
3.
Речь идет о сведении литературных счетов. И не только.
Яркий представитель модерна Виктор Шкловский.
И реалист Булгаков.
Потом противоположные позиции.
Шкловский с нескрываемой иронией относится ко всему тому, что Булгакову дорого.
Издевается над последними потугами умирающего «Города».
Над идеалами идущих на смерть, близких по духу автору «Белой гвардии», офицеров.
4.
И Булгаков разделывается со Шкловским по полной программе, наделяя его alter ego Шполянского унизительными качествами.
Сорит, явно не праведным образом нажитыми деньгами.
Руководит, состоящим из графоманов и сифилитиков городским поэтическим объединением с претенциозным названием «Магнитный триолет».
Впрочем, все это лишь прикрытие деструктивной, разрушающей «Город» деятельности Михаила Семеновича.
5.
И дело не только в сведении счетов.
Литературных, или ещё каких-то.
Образ Шполянского выходит за эти рамки…
Он и антагонист главного героя «Белой гвардии» доктора Алексея Турбина.
Вероятный соперник.
Алексей Турбин находит на столе любимой женщины Юлии Рейсс портрет Михаила Семеновича Шполянского, и пытается выяснить, был ли Шполянский любовником Юлии, или двоюродным братом, как она утверждает.
Ещё он злой гений «Белой Гвардии».
Всё разрушающая и деструктивная сила.
И, наконец, одно из воплощений нечисти.
Дьявол во плоти. Предтеча Воланда.
6.
Виктор Борисович Шкловский, родился 12(24) января 1893 года в Санкт-Петербурге.
Его отец Борис Владимирович, крещеный еврей, преподавал математику.
Помимо этого он содержал какую-то «торговую школу» и математические «курсы для взрослых».
Мать Варвара Карловна, урожденная Бундель, из семьи обрусевших немцев, занималась ведением домашнего хозяйства.
У Виктора Шкловского было два брата и сестра.
Один брат, врач.
В годы, Гражданской войны, его расстреляли белые.
Другой, филолог.
Брат филолог примкнул к иосифлянам (Иосифляне, одна из ветвей русской православной катакомбной церкви – В.Д.)
Был арестован. И умер в лагере.
Сестра погибла в Петрограде от голода.
Учился будущий ниспровергатель литературных авторитетов из рук вон плохо.
Не из-за недостатка способностей, а, скорее всего, из-за отсутствия интереса к большинству преподаваемых в гимназии предметов.
Последнюю, то ли третью, то ли четвертую по счету гимназию, из предыдущих его исключали, Шкловский окончил.
Причем с блеском.
Судя по всему, смог обуздать себя. И, что называется, взялся за ум.
После окончания гимназии Виктор Шкловский поступил на филологический факультет Петербургского университета.
И включился в литературную жизнь столицы.
Взгляды Шкловского были далеки от общепринятых.
Они выходили за университетские рамки.
Более того, противоречили им.
И, проучившись в университете три года, Шкловский оставил его.
7.
Осенью 1914 года Шкловский, ушел добровольцем на войну.
На фронт он не попал.
Местом его службы была школа броневых офицеров-инструкторов.
Февральская революция вывела Шкловского на авансцену политической борьбы.
Старшего унтер-офицера Шкловского избрали членом комитета петроградского запасного броневого дивизиона.
Он участвовал в работе первого Петроградского совета.
Энтузиазм Шкловского был замечен и оценен, соответственно.
Его назначили помощником одного из комиссаров Временного правительства.
По поручению комиссара Шкловский выехал на Юго-Западный фронт.
И принял участие в летнем наступлении российских войск.
Судя по Приказу командующего фронтом, вел он себя геройски.
Приказ, датированный 3 июля 1917 года, гласил:
– Стоя в окопах, он под сильным орудийным и пулеметным огнем противника подбадривал полк. Когда настало время атаковать противника, он первым выпрыгнул из окопов и увлек за собою полк. Идя все время впереди полка, он прошел 4 ряда проволочных заграждений, 2 ряда окопов и переправился через реку под действительным ружейным, пулеметным и орудийным огнем, ведя все время за собой полк и все время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в живот навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отступать, он, Шкловский, раненый, встал и отдал приказ окапываться…
За проявленную доблесть Шкловский был награжден Георгиевским крестом 4-й степени.
Награду ему вручил генерал Лавр Корнилов.
8.
После непродолжительного лечения Шкловский со специальной миссией был отправлен в Северный Иран.
Ему поручили осуществление контроля за эвакуацией, находившихся там русских войск.
Из Ирана Шкловский вернулся в начале 1918 года.
Новую власть он не принял.
Шкловский сблизился с правыми эсерами и участвовал в антибольшевистском заговоре.
Заговор был раскрыт. И Шкловский бежал из Петрограда.
Он обосновался в Саратове.
И какое-то время скрывался в тамошнем сумасшедшем доме.
9.
Из Саратова Шкловский перебрался в Киев.
Судя по всему, до Булгакова доходили какие-то, слухи.
В том числе самые невероятные.
Позднее к нему в руки попало «Сентиментальное путешествие».
В этой книге Шкловский довольно подробно пишет и о событиях тех лет. И о своем в них участии.
Останавливается, естественно, на мотивах и намерениях.
А намерения у начинающего литературоведа и отставного старшего унтер-офицера, были самые, что ни есть, амбициозные.
Он собирался принять непосредственное участие в низложении гетмана Скоропадского.
Что же до методов, то они тоже были на уровне поставленной задачи.
Автомобильный дока Шкловский без особого труда нашел уязвимое место в системе управления грозных с виду броневиков.
Он подсыпал в жиклеры сахар. И броневики не могли сдвинуться с места.
Что и было, в числе прочего, отражено в романе «Белая гвардия».
10.
В начале 1919 года Шкловский вернулся в Петроград.
По одной из версий за Шкловского ходатайствовал Горький.
Горький, якобы, обратился к Свердлову, и тот приказал закрыть дело.
Существует и другая версия.
Руководство партии правых эсеров призвало к отказу от вооруженного сопротивления.
В ответ на это, стоявшие у власти большевики, объявили амнистию.
Так что Шкловский мог оказаться в Петрограде и без посторонней помощи.
11.
Довольно скоро обстоятельства заставили Шкловского ещё раз приехать на Украину.
Он отправился на поиски жены, бежавшей из голодного Петрограда.
Разыскивая жену, Шкловский добрался до Херсона.
Там его задержала мобилизационная комиссия.
Красноармеец Шкловский воевал в Крыму.
Чуть было не погиб.
В руках у Шкловского разорвалось какое-то взрывное устройство.
И он был ранен осколками.
12.
После лечения Шкловский хотел обосноваться в Петрограде.
И попал, что называется, из огня в да полымя.
Советская власть снова взялась за правых эсеров.
И Шкловского собирались привлечь к суду, то ли в качестве обвиняемого, то ли как свидетеля.
Ни то, ни другое Шкловского не устраивало. И он бежал в Финляндию.
Из Финляндии Шкловский перебрался в Берлин.
13.
В Берлине Шкловский написал одну из своих наиболее известных книг «Zoo, или Письма не о любви».
В основу книги положена частично выдуманная, а частично, имевшая место в действительности, переписка между Шкловским и сестрой Лили Брик Эльзой Каган-Триоле.
Шкловский был в нее безответно влюблен.
Прочтя книгу, Горький обратил внимание на письма, написанные Эльзой.
Восхитился. И посоветовал заняться литературой.
В каком-то смысле Горького можно считать крестным отцом французской писательницы Эльзы Триоле.
Жизнь в Берлине тяготила Шкловского.
Его тянуло в Россию
И он начал хлопотать о возвращении.
То ли в силу чьей-то протекции и поручительства.
То ли в силу других, не вполне понятных причин, Шкловскому разрешили вернуться.
И он поселился в Москве.
14.
В Москве Шкловский продолжал заниматься литературной и литературоведческой деятельностью.
В 1926 году увидела свет его книга «Третья фабрика» – заключительная часть автобиографической трилогии.
Помимо собственно «Третьей фабрики», в книгу вошли две других повести Шкловского – «Сентиментальное путешествие» и «Zoo».
Вслед за «Третьей фабрикой» были опубликованы исследования о современной литературе: «Удачи и поражения Максима Горького», «Пять человек знакомых» и «Гамбургский счет».
Заглавие последней книги вошло в обиход.
Даже те, кто, мало что слышали о самом Шкловском, не говоря уже о книге, часто, когда приходится сравнивать то ли литературные, то ли ещё какие-то достижения, определять занимаемое кем-то место, не приписываемое, а действительное, ссылаются на гамбургский счет.
До революции, как известно, соревнования борцов проводились в цирке.
И устроители соревнований, чтобы повысить зрительский интерес, манипулировали схватками.
Результат зависел не столько от реальной силы того или иного борца, сколько от отведенной ему роли.
Кто под кого ляжет. И на какой минуте.
И вот, чтобы определить истинную силу, именитые борцы, раз в год собирались в Гамбурге.
В подвале одного трактира они боролись в полную силу. Показывали, кто во что горазд.
Не суть важно, было ли это в действительности, или Шкловский всё выдумал, удобства изложения ради.
Но он ввел определение гамбургский счёт для установления истинного места, занимаемого в литературе современными ему писателями.
Во главе списка Шкловский поставил Велимира Хлебникова.
Безумного, на этот счет существуют однозначные выводы психиатров.
И гениального, как утверждают почитатели поэта.
Как известно, гениальность и помешательство не исключают друг друга
15.
Шкловскому были подвластны все литературные жанры.
Другое дело, что, не всегда и не во всем, он добивался сопоставимых результатов.
Изданный в 1914 году стихотворный сборник «Свинцовый жребий» был откровенно слабым.
Да и исторические романы, за написание которых Шкловский принялся годы спустя, не выделялись из общей массы произведений аналогичной тематики, написанных другими авторами.
Мировую известность Шкловскому принесли его работы в области литературоведения.
Выступления Шкловского, устные и печатные, были тем краеугольным камнем, на котором поднялась и выросла новая литературоведческая школа – русский формализм.
Впервые Шкловский заявил о себе 23 декабря 1913 года.
В литературно-артистическом кафе «Бродячая собака» он выступил с докладом «Место футуризма в истории языка».
В 1916 и 1917 годах в Сборниках по теории поэтического языка были опубликованы две программные статьи Шкловского: «О поэзии и заумном языке» и «Искусство как прием».
В этих статьях Шкловский декларировал свое основополагающее кредо:
– Искусство есть способ пережить деланье вещи, а сделанное в искусстве не важно.
Ещё он призывал, исследуя то или иное литературное произведение, делать акцент не на типажах, не на отношениях между ними, а на конструкции произведения.
Шкловский полагал, что:
– Искусство всегда было вольно от жизни, и на цвете его никогда не отражался цвет флага над крепостью города
Из ряда вон выходящее, с учетом предъявляемых к мастерам культуры требований, утверждение.
Учениками Шкловского считало себя большинство участников литературного объединения «Серапионовы братья».
Шкловский тесно сотрудничал с Маяковским и его окружением.
Входил в ЛЕФ.
По инициативе Шкловского было образовано Общество изучения поэтического языка (ОПОЯЗ).
16.
Сталин, как известно, не одобрял все, без исключения, авангардные направления.
И в живописи, и в музыке, и в литературе.
Он был за реализм, своеобразный, социалистический. И, тем не менее.
Чутко реагирующие на новые веяния, литературные начальники и подчиненная им пресса, начали борьбу со всеми теми которые.
Досталось и представителям формального метода в литературе.
Их подвергли суровой критике.
И Шкловский, от греха подальше, решил отмежеваться от всего того, за что раньше ратовал.
27 января 1930 года в «Литературной газете» была опубликована его статья « Памятник научной ошибке».
Помимо сугубо литературных «грехов» за Шкловским тянулось контрреволюционное прошлое.
Более, чем уязвимый хвост. И на него, в любой момент могли наступить.
Увязать одно с другим. И сделать соответствующие выводы.
17.
Шкловский ездил по стране.
Участвовал в написании истории Магнитостроя.
Вместе с коллективом писателей, побывал на строительстве Беломорско-Балтийского канал.
На вопрос сопровождающего его чекиста, как он себя чувствует на канале, Шкловский ответил:
– Как живая лиса в меховом магазине.
18.
Шкловский много работал.
Выходили его статьи и книги.
Шкловский писал о Маяковском и его окружении. О московском литературном житье-бытье. Об имевших место в те годы литературных баталиях.
Заметное место в творчестве Шкловского занимали работы о Л.Н. Толстом и Ф.М. Достоевском.
Он выступал как критик современной литературы.
Писал киносценарии.
Занимался переводами.
Власти предержащие, в лице литературного начальства, видели в Шкловском признанного и вполне лояльного писателя.
Человека много внесшего в литературу. И обогатившего её, соответственно.
Не препятствовали ему. И поощряли.
В 1979 году Шкловскому была присуждена Государственная премия за книгу «Эйзенштейн».
19.
В своих многочисленных произведениях Шкловский почти не обращался к еврейской теме. Но и не избегал её в полной мере.
В книге «Жили-были» он довольно подробно пишет о своем еврейском происхождении. Об отце Борисе. И дяде Исааке, публицисте, этнографе и путешественнике (Известен под псевдонимом Дионео – В.Д.).
Шкловский принял участие в написании, подготовленной Еврейским антифашистским комитетом «Черной книге» – сборнике показаний очевидцев и документов об уничтожении нацистами евреев на территории СССР и Польши.
Им написан очерк «Немцы в Кисловодске».
Во время борьбы с космополитами, на Шкловского прямо не наезжали.
Впрочем, чутко держащий нос по ветру Константин Симонов среди прочего, в журнальной статье, направленной против космополитов, читай евреев, не преминул лягнуть Шкловского.
Мол, его «Гамбургский счет» «абсолютно буржуазная, враждебная всему советскому искусству книга».
К сионистскому движению Шкловский относился скептически.
В этом смысле пророком он оказался некудышним:
– Сейчас уже видно, что из сионизма, из еврейского государства в Палестине выйдет только южный курорт для богатых евреев
20.
У Шкловского было несколько жен.
Некая Люся.
О ней известно лишь то, что в годы Гражданской войны, спасаясь от голода, она уехала на Украину.
И Шкловский отправился вслед за ней. На поиски.
Еще Шкловский был женат на Василисе Георгиевне Шкловской-Корди.
Она занималась живописью.
И, наконец, Серафима (Софья) Густавовна Суок.
Младшая из трех, широко известных в литературных кругах сестер Суок.
Сын Шкловского погиб в годы Великой отечественной войны.
21.
С легкой руки Б.М. Эйхенбаума, принято считать, что настоящий Шкловский с «литературно-книжным» Виктором Шкловским не имеет ничего общего.
Так ли это. Бог Весть.
Темперамент у Шкловского в годы его литературного становления был неуемный.
Шкловский скандалил с оппонентами.
С кем-то дрался на дуэли.
То ли, защищая свою отличную от прочих позицию. То ли из-за женщины.
Ещё он воевал. Участвовал в заговорах. Подвергался преследованию. Скрывался.
Шкловский был склонен к эпатажу. К провокативной манере изложения. А то и к откровенному литературному хулиганству.
Серапионовые братья, Шкловский формально не входил в литературную группу, но был близок к ним, именовали его то «братом скандалистом», то «беснующимся братом».
Осип Мандельштам, исходя из этих же свойств неистового литературоведа, назвал его как-то «профессором с большой дороги».
Во время одного из своих наездов в Петроград в октябре 1920 года Шкловский был избран профессором Российского института истории искусств.
И Мандельштам по-своему переформировал это неожиданное назначение.
22.
Своими неординарными поступками Шкловский и привлекал окружающих и отталкивал одновременно.
Во всяком случае, не оставлял равнодушными.
Помимо Булгакова, Шкловский, точнее присущие ему черты, присутствовали в книгах целого ряда советских писателей.
Это и Жуканец в романе Ольги Форш «Сумасшедший корабль».
И Некрылов в книге Каверина «Скандалист или Вечера на Васильевском острове».
И Андрейшин у Всеволода Иванова.
И, как предполагают, Сербинов в повести Андрея Платонова «Котлован».
23.
Виктор Шкловский скончался 5 декабря 1984 года, в Москве.
Умер, как принято говорить в таких случаях, вследствие естественных причин.
Виктор Шкловский, основоположник одного из наиболее интересных направлений в литературоведении, тонкий знаток стержневых механизмов творчества, непревзойденный мастер литературного анализа умер в конце двадцатых годов.
Он стал одной из многочисленных жертв советской власти.
Шкловский смог перестроиться.
Стал образцовым советским писателем.
Но, несмотря на большой талант и неиссякаемое трудолюбие, был очень далек от литературных вершин, покоренных им в молодости.
Впрочем, особых иллюзий Шкловский не питал.
– Советская власть, – любил повторять он, – научила литературоведение разбираться в оттенках говна.
«Профессор с большой дороги» был верен себе.
И власти предержащие ничего не смогли с этим поделать.
