№5/3, 2010 - 27 мая 2010 года – годовщина со дня кончины Андрея Кучаева, русского писателя
Андрей Кучаев
Предисловие к мемуар-роману
«От великого до простого»
Зачем пишутся мемуары? Лично я не знаю, потому свои записки называю лишь попыткой мемуаров. Я еще не в том возрасте, когда остается только вспоминать. Я пишу, сочиняю. «Не теряю надежды прославиться», - как сказал мне года за два до своей кончины Павел Филиппович Нилин, когда мы встретились в Переделкине, в писательском поселке. Так сказал автор «Жестокости» и «Испытательного срока», прекрасных рассказов «Впервые замужем», «Дурь» и других. Прочно вошедший в историю русской литературы, П.Ф.Нилин не просто пошутил со мной, он одной фразой выразил свою неготовность сдаваться, уйти в тень, ему-то было, что вспомнить. Не хотел. Вот и я не хочу «в тень», хочу работать, писать. Потому и свою «попытку» рассматриваю, как вид сочинительства, создание чисто беллетристической вещи, но уже одно то, что волею судьбы я оказался в непосредственной близости от некоторых незаурядных людей, может быть даже гениальных, толкает меня под руку, к столу, ибо крупные люди не случайно такие, на них лежит печать времени, если хотите – эпохи, а рассказывать о своем времени в той или иной форме – и есть цель всякого сочинительства.
Я бы, разумеется, оказался одним из «вспоминателей», которых развелось великое множество, если бы ограничил круг своих персонажей лишь «великими», но я по вполне естественным ассоциациям должен был ввести и людей простых, обычных, как их принято называть по результатам их жизни и месту, которое они заняли в своей среде, в обществе в целом. Они понадобились мне не только потому, что это были близкие мне люди, но более потому, что именно на дистанции между великим и простым и умещается эпоха. Перед вами - своего рода «сравнительные жизнеописания», как у Плутарха, но не по горизонтали, а по вертикали.
Собственно, я вышел из простой среды, как принято говорить, служащих, но совершенно случайно (а, может, и не совсем?) в семнадцать лет попал в круг людей необычных, оставивших яркий след в искусстве, литературе. Само это сближение выглядит какой-то шуткой провидения, парадоксом – замоскворецкий подросток вошел в дом писателя Ардова, где встретил жившую там Ахматову, а после – знакомство с семьей Д.Д.Шостаковича, Петровых-Катаевых, Чуковских…
Чудны дела твои, Господи, но на счастье или на беду в жизни произошел некий переворот.
Этот переворот ознаменован был и драматическим событием: в мои семнадцать я потерял сестру, красавицу и отличницу, студентку МИФИ (инженерно-физический институт, по сию пору один из самых трудных и престижных), которая в двадцать лет разбилась в горах, в местечке Архыз. Жизнь стала совсем иной, из нее выпало золотое зернышко безоблачности, беззаботности. С тех пор я всегда бывал счастлив как-то с оговорками, если бывал. Существовать рядом с крупными, незаурядными – это тоже своего рода подниматься на вершины, особенно если учесть мою всегдашнюю склонность к литературе, поэзии, искусству, связанные с этим наблюдательность и память.
Так что и со мной несчастный случай мог произойти в любую минуту, а, быть может, и произошел в известном смысле – я переменил масштаб измерений житейских и человеческих ценностей незаметно для себя самого, - а я просто не заметил…
Рискованно карабкаться на вершины… Рискованно соседствовать с великими, это обязывает. Попробую соответствовать. «Не теряю надежды прославиться».
Я бы назвал эпоху, которая ушла со всеми моими героями, малыми и большими, «эпохой невинности», потому что и кровь, пролитая в ту эпоху, была невинной, и цели, во имя которых она проливалась, были вполне идеалистическими, что сегодня многим покажется дикой ересью.
Ушла трагическая эпоха, но это была и героическая эпоха. Моя в немалой степени, и я не отрекаюсь от нее.
