Библейское сказание повествует о жестоком злодеянии Саломеи, потребовавшей у царя Ирода за свой танец голову Иоанна Крестителя. Мне увиделся танец юной девы под иным углом зрения
В парадном пиршественном зале
Под взгляды жадные мужчин
Спадали под ноги вуали –
Покров, ненужный для души,
И жесты девы-танцовщицы
Сводили смелостью с ума.
Но обнажалась не блудница,
А целомудренность сама.
Она в объятьях властной силы,
Что вне законов, вне хулы,
В мерцанье факелов творила,
Дарила вечный гимн Любви,
Сметала лживые преграды
Всем непорочным естеством,
И очищала похоть взглядов
Природы трепетным огнем.
А тело плавилось, томилось,
Светился счастьем юный лик,
И нежность рук ее струилась,
Как легкий шелк и лунный блик.
Среди притихших сибаритов –
Высвобожденье из оков –
Спадал на мраморные плиты
Последний сброшенный покров...
Не знает Вечное препонов.
Священный миг. Священный акт.
Апофеоз – и жарким лоном
Сливается с любимым в такт...
Танцуй, мечта Ершалаима!
Всем телом Песню жизни пой!
Она одна!
И пусть любимый
Теряет голову с тобой.
Отсияло величье – и схлынул всеобщий восторг,
Онемела хвала, что тебя до богинь возносила.
Как знаменье в полнеба зловеще пылает восток,
Отражаясь пожарищем в водах священного Нила.
Все, кто близкими были, бесчестно предали теперь
И отвергли тебя, уходя в ненавистные Фивы.
Между прошлым и будущим плотно захлопнулась дверь,
А всесильный урей* оказался защитой фальшивой.
Суть религии новой объявят деянием зла
И прикажут стереть твоё имя на памятных стелах.
Нет, ни разу ещё красота этот мир не спасла,
И тебя красота от хулы уберечь не сумела...
Прислониться к холодной колонне горячим виском.
Только чем же остудишь души воспаленные раны?
Твой божественный город пустыня засыплет песком,
Нечестивцы до камня разграбят роскошные храмы.
Не поленится время и в пыль перемелет гранит,
И развеется прах, изничтоженный тленом коварным,
Но прекрасный твой лик для грядущих времен сохранит
Без надежды влюбленный ваятель-слуга из Амарны.
_____________________________________________
*Урей – кобра, символ власти на царском головном уборе фараона
ДОЧЬПТОЛЕМЕЕВ
Александрия...
Мой гордый, прославленный город.
Не сохранила...
С тобою прощаюсь навеки.
Невыносимо.
Душа умирает от горя.
В море потоками льются кровавые реки.
Видишь, Исида,
Ареса безжалостный жернов.
Рухнули стены,
И трупами город усеян.
Дай же мне силы!
Плачу непомерною жертвой.
Что ожидает других, и подумать не смею.
Я – Клеопатра!
Царица и дочь Птолемеев.
Мне ли рабынею быть триумфаторам нА смех?
В Риме проклятом
Бесчестие смерти страшнее...
А пальцы сжимают хоругви тяжелое древко.
Так велено свыше!
И пусть извергают проклятья.
– Палач, что ты медлишь?!
– Очнись! Принимайся за дело!
– Не слушай её!
– Поджигай же скорее поленья!
– Ты разве забыл?! –
На костре Орлеанская дева!
И может случиться – толпа упадет на колени.
– Она же безумна!
– А может святая. Кто знает?
– Проклятая ведьма! Она ещё смеет креститься!..
Над черными клубами в майское небо взлетает
Душа опаленная ...
Веры поющая птица!
ПОСЛЕДНЯЯ РОЛЬ
Грядет финал...
Играть изволь...
Жесток сценарий.
Последней станет эта роль
для Мата Хари,
Но будет помнить весь Париж
о звёздной роли...
Ну что ты, мальчик, так глядишь?
Влюбился, что ли?
И я любила горячо
в объятьях ночи.
И нет раскаянья ни в чём.
Довольно, отче!
Уйду, креста не сотворя,
не сожалея.
Стреляй, солдатик, – я твоя!
Стреляй смелее!
Тебе, наверное, впервОй?
Не будь же трусом.
А если честно, мальчик мой, –
всё ложь... и грустно,..
И смерть глядит в мои глаза
зрачками ружей...
Постой!
Поправлю свой «розан» –
Жабо из кружев.
Ты видишь, роль свою веду
вполне спокойно.
Что клясть мне судей и судьбу?
Уйду достойно.
Вот так! С улыбкой на губах –
к чертям повязку!
Ничем не выдав жуткий страх,
из правды – в сказку.
Прощай, малыш!
Быть может, знал моё ты имя...
Команда «Пли!»,
Грохочет залп.
А пули – мимо!
Не всякий сможет среди вас
взять грех на душу...