«Мать поэт, жена – поэт
Кто же сварит мне обед»
/Шуточные стишки Евгения Захарова/
С Инной Сухоруковой я познакомилась в 1972 году. Девушка поразила меня своей нездешностью. Казалось, что она вся не здесь и не сейчас. Её удивительное - я бы назвала это «нежностью» - отношение к окружающим, колокольчиковый, негромкий смех, утончённость, вовсе не свойственная людям эпохи застоя, всё в ней нравилось мне. Была она тогда студенткой университетского филфака, и я тогда ещё не знала, что она пишет стихи. Она была настолько «не от мира сего», что о ней ходили разные «сказания». Вот одно, точно характеризующее Инну. Как-то в подъезде к ней, с требованием отдать кошелёк, подступился какой-то уголовник. Инна, поражённая, что «бедному человеку» приходится заниматься вымогательством, предложила ему: «Конечно, берите, у меня, правда, там ничего нет, кроме трамвайных талончиков для компостера, но пойдёмте ко мне домой. Я у мамы и денег для вас попрошу, и чаю попьём, а то в подъезде вам было очень холодно стоять». Изумлённый бандит мгновенно ретировался.
На Иннином дне рождения у неё дома (родилась она 15 октября, в один день с М.Ю.Лермонтовым) я познакомилась с её мамой Анной Яковлевной Фишелевой и отцом Борисом Васильевичем Сухоруковым. Дух дома был необычен, в нём царствовало Слово. Только позже, значительно позже, вспоминая дружественную атмосферу этой семьи, я понимаю (и принимаю) стихи другой поэтессы: «Блажен, кто о пустом не говорит..»
Борис Васильевич, привечающий других поэтов - это он в середине семидесятых услышал и открыл такого значительного поэта, как Сергей Грибов - и сам был поэтом, книга его вышла посмертно.
Маму Инны – Анну Яковлевну, слабую, болезненную, но волевую женщину я воспринимала как интеллигентную ценительницу настоящей литературы, как поэзии, так и прозы, и как самоотверженную дочь - она многие годы ухаживала за хронически больною своею матерью, и, конечно, как заботливую бабушку Инниного сынишки Борьки. Я тогда и не подозревала, что она пишет стихи, что она - настоящий Поэт. Мои наивные представления не позволяли мне разглядеть в этой женщине, вечно хлопочущей о других - о муже, матери, дочери, внуке - кого-то ещё, кроме их «помощницы по жизни». В моём уважении к ней был и элемент некоего снисхождения, что ли: вот мы – мы в литературе, «внутри» неё, мы – создатели и созидатели... Много лет уже прошло, как в последний раз видела я Анну Яковлевну Фишелеву, как обычно, не о себе хлопочущую, а всё успокоиться не могу, так хочется перед нею покаяться, пусть посмертно, что не увидала, не услыхала, что не
преклонилась перед нею...
Инна Сухорукова вышла замуж за Женю Захарова, тоже удивительного человека, чьему благородству, доброте, участию в судьбах невинно осуждённых людей можно было только поражаться. А Жениной мамой оказалась Марлена Рахлина, давно известная харьковским любителям поэзии.
С Марленой мне довелось почти месяц вплотную общаться. Мне казалась она легендарной, ведь близкими ей людьми были и Борис Чичибабин, и Юлий Даниэль, и Лариса Богораз и многие другие, вызывавшие не только уважение, а просто таки преклонение своей деятельностью, своим талантом, смело противпоставившие себя коммунистическому режиму.
Марлена отличалась, и отличается, от множества поэтов (а мне на своём веку немало довелось увидеть их и услышать, и по сегодня я редкий день провожу, чтобы не послушать стихов, без поэзии душа пересыхает) тем, что никогда не читала своих стихов, пока её об этом не попросят. И читала их, прислушиваясь к аудитории (пусть даже это будет и один человек), чутко улавливая уровень восприятия. Мы с ней часами гуляли по лесу, она с внуком, а я с малолетней дочерью, и она, будто предчувствуя свою судьбу, говорила мне, что самое страшное, чего она в жизни боится – это стать хроническим больным человеком, слечь...
Недавно подруга из Харькова прислала мне фотографии, немало фотографий, и на всех вдохновенное лицо Марлены Рахлиной, читающей свои стихи. Глядя на неё, такую одухотворённую и красивую, забываешь, что это тяжело больной, прикованный к кровати человек. Видишь только лицо, лицо Поэта.
В этом небольшом отрывке из моих воспоминаний я рассказала только о женской части семьи Сухоруковых-Захаровых-Рахлиных. А ведь есть ещё дядя Инны – Марк Азов, бывший прекрасный сатирик и нынешний очень сильный прозаик, редактор журнала «Галилея»; есть ещё Феликс Рахлин, брат Марлены – интересный журналист и мемуарист; есть молодое поколение – Борис и Марина Захаровы; есть люди близкие к дому Захаровых, такие как замечательный русский поэт Сергей Грибов и покойная, увы, поэт и прозаик Наташа Дорошко-Берман и многие, многие другие...
Стихотворениями Фишелевой, Рахлиной и Захаровой вы, дорогие читатели, сможете начитаться в этом номере «За-За», а я благодарю жизненную случайность, позволившую мне долгие десятилетия быть близким человеком Инне Захаровой – моей подруге.
