Циклы истории – биосферный эксперимент? (О России и Германии в ХХ веке)
Семен Глейзер
Наши заметки здесь об общности судеб России и Германии. Многое было уже сказано об обеих странах, их недавней истории, войнах и мире, дружбе и вражде. Но всё равно не дает
покоя вопрос: почему? Почему вдруг в прошлом веке обе страны, почти одновременно так встряхнуло? Сходство нравов советской и нацистской верхушки, сходство в идеологии, культуре, манере поведения в мире, склонность к захватам чужих земель, похожая «социалистическая» фразеология – всё это давно уже стало общим местом. Всё было так похоже… А, собственно, почему?
Во всем виновата империалистическая война Нас учили, что во всем виновата Первая мировая война. Если бы не она, то революция не победила бы в России. Если бы не война, то не было бы поражения в ней Германии, а значит, не было бы Версальского мира и последовавшей затем Второй мировой войны. Всё это так и не так одновременно. В той самой Первой империалистической потерпели поражение и другие страны, однако никаких «встрясок» там не наблюдалось. Ни в Турции, ни в Болгарии, ни в Австро-Венгрии. Революции были, а встрясок не было. И что понимать здесь под встряской? Если под этим понимать революцию на первом этапе и завоевательные войны и попытку установления мирового господства на втором – а в случае советской России и нацистской Германии мы видели именно такие попытки – то каждая такая встряска требует особого объяснения, хотя бы гипотетического. А его пока нет. И тут нам на помощь приходит метод сравнительного анализа, благо что в обеих странах события развивались почти параллельно и в одинаковом направлении.
Теория этногенеза Льва Гумилева Представим себе, дорогой читатель, что мы находимся в аудитории географического факультета Ленинградского госуниверситета на лекции профессора Льва Николаевича Гумилева. Послушаем, что мог бы он рассказать нам по поводу событий в России и Германии. Ведь ему принадлежит теория этногенеза, призванная объяснить возникновение и исчезновение народов на исторической арене. Справедливости ради следует отметить, что Гумилев всегда избегал говорить о временах недавних, предупреждая, что-де события эти еще не все произошли, не все состоялись, имеется своего рода «аберрация времени», когда современники – свидетели эпохи – не могут правильно оценить то или иное явление жизни в исторической перспективе. Это так, но не следует забывать, что сам Лев Николаевич был так часто преследуем советской властью за родителей, за крамольные научные идеи и книги, и вообще за свою «невписываемость» в благостную картину процветания советской науки, что вполне мог опасаться снова навлечь на себя гнев власть предержащих.
Итак, попытаемся представить себе, как мог бы объяснить недавнюю историю России и Германии наш заменитый ученый.
...Забудем о моральных оценках – в природе нет понятия «хорошо» или «плохо». А человек как существо биологическое всецело к ней принадлежит. Отдельный человек может поступать хорошо или
плохо (отсюда мораль, нравственность, религия, этика). Целые народы, этносы – нет. Потому что то, что хорошо для выживания и развития (размножения и захвата большей территории) одного народа, может быть совсем плохо для других народов, например, его соседей. Мораль в отношениях между народами – это система соглашений, блоков, договоров о «вечной дружбе», т.е. международное право. Как часто всё это нарушается, вы знаете сами. По сей причине мы (т.е. Л.Н. Гумилев – С.Г.) еще в 1965 году поименовали народонаселение Земли (в плане его реального положения в биосфере как последнего звена, не имеющего естественных врагов) «антропофауной», или «человеческим зверьем» Ведь этнология – наука естественная, а не общественная. А теперь конкретно о России и Германии…
...Так мог бы начать свою лекцию Л.Н. Гумилев. Но он ничего не говорил о недавней России, и еще меньше – о Германии.
Откуда взялся массовый фанатизм? Вначале всё было тихо. Обе страны вели себя прилично. Ну, воевали там по мелочам с Турцией, Данией, Австрией, оборонялись от неугомонных французов, прихватывали бесхозные графства, герцогства, королевства, эмираты, расширялись потихоньку, дружили между собой. Но вдруг что-то случилось. И мы даже знаем, когда. В России – в 1861 году, в Германии – в 1871 году. Отмена крепостного права «царем-освободителем» Александром II, в первом случае, и объединение страны
«железным канцлером» Бисмарком – во втором. Разница в 10 лет.
Начался невидимый, но неуклонный процесс постепенного перемешивания генофондов различных популяций, до того разделенных четкими социальными и государственными границами.
И уже через два-три поколения от начала этого смешения, в мир начали приходить в большом количестве личности с фанатичными и агрессивными наклонностями, обуреваемые идеей исправить
«плохой» мир. Они говорили: «Так жить нельзя!» – ведь мир плох всегда. А желающие его «исправить» по своему вкусу находятся часто. Они-то и поклялись для достижения «всеобщего счастья» не пощадить живота своего и любого, кто встанет на их пути, И ведь, действительно, никого не щадили. Л.Н. Гумилев назвал эти типы пассионариями. Пока их мало, пока их число в стране не достигло некоей «критической массы» – общество может их терпеть. Всё дело в том, что оно росло и росло…
Предчувствие гражданской войны «Плохой» мир в обществе всегда лучше «хорошей» гражданской войны. Этот мир в обеих странах пытались сохранить недолго находящиеся у власти либералы, демократы, умеренные консерваторы. Это балансирование между крайностями политической борьбы получило название «веймарской системы». В
России это было время между Февралем и Октябрем 1917 года. В Германии – между 1918 и 1933 годами. Но в обеих странах именно в этот промежуток времени неуклонно нарастала та самая «беременность» революцией, о которой говорили большевики. По мере роста численности фанатиков увеличивалось пассионарное напряжение. Оно выражалось в протесте, в несогласии этих фанатиков-героев (эсеров, анархистов, большевиков, нацистов, коммунистов) с существующими порядками, с их призывом к
радикальному изменению, в несогласии и друг с другом, в призывах к революции. А также в террористических актах, демонстрациях, забастовках, уличных беспорядках, бунтах, восстаниях и путчах. Разница между обеими странами только в задержке этого пика напряженности по времени – 16 лет. В обоих обществах пассионарии заявляли себя как явные нарушители общественного спокойствия и порядка. Им противостояли фундаменталисты (черносотенцы, Союз русского народа, представители самодержавия, прусская военщина, старая немецкая аристократия), сторонники сохранения старых консервативных порядков, и либералы (некоторые царские министры, Временное правительство, правительство Веймарской республики), стремившиеся как-то сохранить равновесие в обществе и не доводить дело до греха – до гражданской войны. Временами пассионарии разного толка, до того не переносящие друг друга как конкуренты, объединялись против либералов, якобы не понимающих национальных (классовых) задач, стоящих перед родиной и революцией, и вместе били этих проклятых либералов-демократов. Временами пассионарии раскалывались и жестоко враждовали между собой, не брезгуя мордобоем, поножовщиной и перестрелкой (большевики, эсеры и анархисты в России, коммунисты и нацисты в Германии). Но всё это будет потом. А пока – непонятный всплеск культуры.
«Серебряный век» в России Заранее этого никто не мог предвидеть. Но в обществе, в атмосфере того времени, вдруг повеяло грозой. Люди искусства, литературы, музыки, архитектуры внезапно ощущают, что что-то скоро произойдет, грядет нечто грандиозное и в то же время ужасное. Эти неосознанные предвидения-предчувствия вызывают у представителей культуры прилив страха, неуверенности в себе и в людях и в то же время необъяснимый прилив сил, вдохновения, новых чувств, творческой энергии. В области духовной культуры на общество в целом проливается вдруг грандиозный тропический ливень новых идей, течений, учений, школ, направлений. В России этот период получил название «Серебряный век русской культуры». Тут заявили о себе философы-идеалисты, символисты, акмеисты, авангардисты, футуристы и другие. Достаточно назвать известные в литературе имена: Ф.Сологуб, В.Иванов,
Д.Мережковкий, К.Бальмонт, З.Гиппиус, В.Брюсов, И.Бунин, М.Волошин, А.Блок, В.Хлебников, В.Ходасевич, И.Северянин, О.Мандельштам, М.Цветаева, Э.Багрицкий, С.Есенин, А.Белый, Л.Андреев и др. Среди «возмутителей спокойствия» оказались и родители Л.Н. Гумилева – молодые поэты Николай Гумилев и Анна Ахматова. Пик серебряного века условно приходится на 1910 год.
Как мы уже знаем, тревожные ожидания русской интеллигенции вскоре оправдались: грянула революция и принесла с собой разрушение всей предшествующей жизни.
«Золотые двадцатые» в Германии В Германии аналогичное явление под названием «Золотые двадцатые» годы наступило позже. Всплеск искусства театра, бурлящая жизнь в многочисленных кабаре, атональная музыка,
сюрреализм, абстракционизм в изобразительном искусстве, новые идеи в архитектуре, функционализм, конструктивизм, литературные откровения – всё это характеризует то яркое время
в Германии. Имена В.Гропиус, Ц.Клейн, Э.Цигель, Г.Малер, А.Шёнберг, Э.М.Ремарк, Б.Брехт, Г.Бенн, Б.Келлерман, Э.Кестнер, Г.Фаллада, Г.Гауптман, Т. и Г.Манн, Л.Фейхтвангер, Г.Казак, О.Дикс, Э.Чарелл, Р.Бернатцки, О.Шпенглер, М.Хайдеггер, К.Ясперс, Э.Юнгер, Р.Штайнер, К.Тухольский, К.Осецкий, М.Бубер, а также Г.Гарбо и М.Дитрих и многие другие широко известны теперь не только в Германии. Пик «Золотых двадцатых» пришелся примерно на 1925 год. Разница с Россией – 15 лет. Известная актриса Ольга Чехова, эмигрантка, жившая в Германии, в своих мемуарах отмечает, что в культурных кругах шли тогда горячие споры о кубизме, импрессионизме,
экспрессионизме, дадаизме и всяких прочих «измах». Но никто не обращал внимания на хулиганствующих уже тогда на улицах штурмовиков – национал-социалистов. Атмосферу «золотых
двадцатых» в стране хорошо передает известный американский кинофильм «Кабаре». И те тревожные ожидания, что подспудно питали вдохновение немецкой интеллигенции, очень скоро
оправдались: пришел к власти нацизм, покончивший с большинством успевших ненадолго расцвести культурных идей и начавший кровавые войны.
* * *
Интересно, что «золотой» и «серебряный» века оказались не зависящими от конкретного экономического и хозяйственного положения страны. В России в годы "серебряного века" наблюдался экономический подъем, в Германии во время «золотых двадцатых» – наоборот, экономический кризис. От разрушений и бедствий войны оба «века» также не зависели: в России он случился до Первой мировой войны, в Германии – после нее. Значит, этот всплеск культурной жизни явился не следствием народных бед, а их предчувствием…
Наши страны прошли в ХХ веке очень сходный путь, почти одновременно засыпая и пробуждаясь, погружаясь в смуту и выходя из нее, предаваясь отчаянию и бурно радуясь вспыхнувшей надежде. Разница лишь во времени: в России все события происходили на 10-15 лет раньше, чем в Германии. Что общего между предреволюционной Россией до 1917 года и Веймарской Германией до 1933 года? Пассионарное напряжение в обществе, как сказал бы Л.Н.Гумилев, чреватое взрывом: революцией и гражданской войной. Но этого не происходит, пока фанатики, недовольные, возмущенные, враждуют, борются между собой. А среди них пока – разброд и шатания, борьба всех против всех. Расколы и объединения сил. В России кололись социал-демократы, затем меньшевики, делились и эсеры, бундовцы и прочие. Объединялись в коалицию большевики, часть меньшевиков, левые эсеры. В Германии нацисты делились на правых (Гитлер) и левых (братья Штрассер), делились и коммунисты. Расколовшиеся части остро враждовали между собой. Мятущиеся «революционеры» остро нуждались в новой идее. Нужен был «образ врага», чтобы сплотить «революционеров» воедино. Этого «врага» было легко найти: другие социальные слои и партии (Россия), этнические, политические группы, соседние и дальние страны (Германия). Когда такая идея появилась, она смогла объединить воедино большинство фанатиков-одиночек в целостную «революционную армию». Новая идея, она же идеология, она же программа борьбы за власть и дальше – за мировое господство, носила все признаки псевдо-религиозного учения. Иначе за такую идею не стали бы умирать и не стали бы убивать. В идею исправления плохого мира миллионные массы поверили искренне и с энтузиазмом!
Партия – наш рулевой! И большевизм, и нацизм в их начальном периоде имели много общего. Говорят даже, что нацисты просто переняли много чего у большевиков в плане «партийного строительства». Обе партии: и РСДРП(б), и НСДАП начинались как подпольные подвижнические тоталитарные секты, ведомые своими почти «богоподобными гуру». Сект и движений в смутные времена всегда достаточно, но верх берет та из них, которая может предложить «великую идею» – грандиозную, всепобеждающую, дающую надежду на грядущее избавление. Эта идея, овладев массами, и в самом деле, становится материальной силой. И мало сказать – так жить нельзя! – надо еще указать, как жить можно и нужно. Только так можно победить конкурентов – других фанатиков, убедив их или уничтожив. Этим и отличались обе партии: РСДРП(б) и НСДАП. Выдвинутая ими «великая идея» превратилась в идеологию, а затем и в псевдо-религию, за которую миллионы уверовавших охотно пошли умирать и убивать. Партия, по Гумилеву, – консорция пассионариев и явилась тем «орденом меченосцев» новой религиозной веры: в одном случае коммунизма, в другом – национал-социализма. Стоит поименно назвать теоретиков («теологов») новой религиозной веры. В России это, конечно, Ленин, Троцкий, Бухарин, Зиновьев и другие. В Германии – это Гитлер с его книгой «Майн Кампф», Розенберг с книгой «Миф ХХ века», Гиммлер и другие.
Одна, но пламенная речь! Всё начинается с личности «революционного гуру». Это некое лицо с харизматическими признаками, блестящий оратор, умеющий зажечь, увлечь массы на бой, смелый, отважный, лично бесстрашный, умеющий ненавидеть. И мы знаем их имена. Но тут важны очевидцы.
«Манеры Гитлера, эмоциональная природа его речей, приводящих его почти на грань истерии, выплескивающих ненависть и злопамятность, оказывали сильное влияние на аудиторию… Люди стонали и свистели, женщины были не в силах сдержать рыдания, все были подхвачены колдовской волной мощных эмоций, смешивались ненависть и возбуждение», – отмечал биограф фюрера А.Буллок.
«Настроение достигло высшего напряжения, когда появившийся на трибуне Троцкий в исступлении потребовал от толпы клятвы, что все будут бороться до последней капли крови за захват власти. Тысячи рук потянулись кверху. Наэлектризованная, не менее исступленная, чем оратор, толпа клялась», – писал на основе агентурных донесений жандармский генерал А.Спиридович.
«Я очень редко встречал столь же талантливого и красноречивого оратора, как Зиновьев. Он произнес семичасовую речь, после которой СДП Германии раскололась, и половина ее сторонников обратилась в коммунистическую веру», – указывал в воспоминаниях левый нацист О.Штрассер.
«Когда Ленин приехал из Цюриха в Петербург, он поспешил в свой кабинет к письменному столу или выступил перед тысячной толпой?» – вопрошал впоследствии восхищенный Лениным и большевиками молодой и еще левый нацист Й.Геббельс. «Только великие ораторы, великие волшебники слов создали большевизм и фашизм», – делал свой вывод будущий мастер «пламенной» нацистской пропаганды.
Именно такими и были вожди большевизма и нацизма. Они смогли разжечь фанатизм и уверенно повести за собой массы поверивших им людей, неважно куда. И массы им поверили. И пошли за ними «в бой».
Фанатики и демократы – всегда враги Большевики и нацисты считали своим врагом не друг друга, как могло бы показаться, а демократию и демократов. Обе эти силы прямо восставали против режима демократической республики. Мятеж большевиков в июле 1917 года против Временного правительства был выступлением именно против демократии. А в 1924 году И.Сталин предписывал: «Не коалиция с социал-демократией, а смертельный бой с ней». Против демократического Веймарского правительства восстание 8-9 ноября 1923 года начали одновременно коммунисты в Гамбурге (Э.Тельман) и нацисты в Мюнхене (А.Гитлер). Как отмечает В.Суворов, таких «простых совпадений» – в один день и час – не бывает. Это была явно согласованная акция «революционеров»- фанатиков новых вер против демократии. Многие «энтузиасты борьбы» не могли решить , с кем им идти «в бой» против республики: с нацистами или с коммунистами. Колебался и молодой Й.Геббельс: в 1925 году он пишет статью под названием «Беседа с другом-коммунистом». Конечно, нацисты и коммунисты оставались конкурентами за право выражать «интересы пролетариата», из-за чего много лет занимались мордобоем. Но после прихода к власти начался массовый переход бывших членов запрещенной КПГ в ряды нацистов. Гитлер говорил, что из бывшего коммуниста может получиться хороший национал-социалист, из бывшего же социал-демократа – никогда! Он даже запретил гестапо принимать доносы на бывших коммунистов, ибо это «подрывало национальное единство». И наоборот, уже после войны, в новой ГДР, в ряды СЕПГ охотно вступали бывшие нацисты: они из «коричневых» охотно перекрасились в «красных». Вот что такое пассионарность: фанатику не важно, за что бороться, лишь бы бороться. В России, в гражданскую войну, наблюдались многократные переходы бойцов и командиров из белых в красные, а из красных – в белые. В нашем старом фильме «Тихий Дон», в его последних кадрах, простой казак Григорий Мелехов, уже повоевавший и за красных, и за белых, говорит примерно следующее: какая, дескать, разница, кого убивать: красных или белых? Главное - убивать за Россию!…
Революция – победа новой псевдорелигии «Что такое бесноватость? Могут ли ею заболевать не только отдельные люди, но и целые народы? Мы видим, что могут», – писал о русской революции наш писатель-эмигрант Д.Мережковский. И это наблюдение «бесноватость» точно характеризует вспышку пассионарности масс людей – фанатизм и геройство, убийства и грабежи, самопожертвование и жажда власти. Всё это было в России с 1917 года и в Германии с 1933 года. Фанатики, вдохновленные на подвиги новой «верой», легко взяли власть. Они отняли ее у демократов: у Временного правительства в России и у Веймарского правительства в Германии. «Революционеры» не брезговали ничем: демагогия, обман, разбой, экспроприации, политические убийства, провокации и насилие. Захват Зимнего дворца, разгон Учредительного собрания, поджог Рейхстага – всё это «этапы большого пути» к власти. И в этой игре без правил демократия терпит поражение: в России – в октябре 1917 года, в Германии – в январе 1933 года. Разница – 16 лет. После «победы революции» страна объявляется социалистической (Россия) и национал-социалистической (Германия). Расправившись с фанатиками-конкурентами или переманив их в свои ряды, победители, как настоящие верующие новой религии, начинают борьбу со своим главным конкурентом в «области души» - с христианской церковью. Хорошо известна антицерковная деятельность большевиков – запреты религиозной жизни, разрушение церквей, казни священников, изъятие имущества и т.д. Менее известна антицерковная, антихристианская деятельность нацистов. Почему немецкие церкви не выступали в защиту евреев? Потому что они сами не знали, что ждет их завтра. Сам Гитлер так оценивал христианство: «Будь то Ветхий Завет или Новый, нет никакой разницы: все то же самое, старое еврейское надувательство. Нельзя быть одновременно немцем и христианином». Другой лидер нацизма М.Борман писал: «Национал-социализм и христианские идеи несовместимы». Эсэсовцам было запрещено оставаться христианами. Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер добивался, чтобы офицеры СС отвернулись от церкви и признали себя верующими в одного только бога – в фюрера. А.Розенберг, известный своими нападками на церковь, писал: «Сегодня рождается новая вера: миф крови». Этот «теолог» нацизма разрабатывал уже и Устав новой церкви, ритуалы, историю и т.д. В его программе внедрения новой веры в Германии предполагалось вообще запретить Библию, а вместо нее предписать для изучения и поклонения в качестве нового «священного писания» книгу Гитлера «Майн Кампф»:
«В день ее основания (новой церкви нацизма – С.Г.) христианский крест должен быть снят со всех церквей, храмов и часовен и заменен единственным непобедимым символом – свастикой» (см.кн. Первушина).
Совсем запретить церковь нацисты просто не успели: они начали войну, а потом им было уже не до церквей. Война и спасла в итоге католическую и лютеранскую церкви в Германии от запрета и разрушения.
Рождение новых наций: «советский народ» и «великогерманский народ» По Л.Н.Гумилеву, «центром кристаллизации» начала этногенеза являются группы пассионариев – фанатиков новой веры. Часто они имеют разное этническое и социальное происхождение, но обращаются друг к другу, называют себя по своей религиозной принадлежности. Это может быть «христианин», «мусульманин», «брат», «товарищ», «геноссе», «камарад», «коммунист», «национал-социалист» и т.д. Эти новые «братья и сестры по вере» вступают в браки преимущественно между собой. В последующих поколениях память об их происхождении теряется и остается самоназвание по некогда принятой «вере»: православный, католик, мусульманин, советский человек, ариец. Так происходит генетическое выравнивание под знаменем веры, религии, так рождается новый этнос. И мы знаем названия двух новорожденных в ХХ веке этносов: в России – это «советский народ», в Германии – это «велико-германский народ». Они родились буквально на наших глазах, да недолго прожили. Но ученые-демографы зафиксировали внезапный бурный рост народонаселения, численности обоих этносов. В обстановке всеобщего энтузиазма и ликования масс произошел резкий всплеск рождаемости: в России – в начале двадцатых годов, в Германии – в середине тридцатых годов. Почему? Да потому, что, увы, жизнь миллионов людей при нацистах и при большевиках приобрела смысл, цель, появились мечты, надежды, семьи стали больше рожать.
Вот что такое удачная идея или вера, пришедшая к власти. Она дает немедленный результат в демографии, а та, с учетом возросшей численности «едоков» в экологической нише, дает результат в экологии. Вот и возникают биосферные эффекты и обратные связи. А через них – революции и войны за «место под солнцем». И вновь рожденные этносы – советский и великогерманский – выступили на мировой арене, к ужасу своих соседей, как новая, мощная, голодная, наглая и агрессивная сила.
Мечта о мировом господстве В программе большевистской революции была поставлена цель: «Всемирная Республика Советов». Вспомним наши песни: «Весь мир насилья мы разрушим…»; «И водрузим над Землею Красное знамя труда». У нацистов была цель «Тысячелетний Рейх», «нордическая», «арийская» Великая Германская империя. В сборнике песен нацистской молодежи «Товарищ-песня» (1934 год) есть слова, ставшие лозунгом: «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра – весь мир!».
Захватив власть у себя дома, большевики и нацисты запретили все прочие партии, даже союзные с ними. Разогнали профсоюзы. Затем последовал «ленинский призыв» в партию. Весной 1924 года в ВКП(б) к 100 тысячам старых членов было принято 242 тысячи новых. Весной 1933 года в НСДАП к 800 тысячам старых членов было принято 1,6 миллиона новых. Новые члены партии, в отличие от ветеранов, уже безоглядно верили вождям и фюрерам. И вот «революционеры» стали готовиться к далеким походам. Берегитесь, соседи! Мы идем! Завоеватели несли с собой массовый фанатизм, а с ним авантюризм и карьеризм, вот что двигало их армии за пределы национальных границ.
«Съели Россию – съедят и Европу. Весь мир съедят. Вот для чего идут с востока на запад красные полчища», – предупреждал о «красной опасности» беспечный Запад наш писатель-эмигрант Дм.Мережковский. Немцы – это народ без жизненного пространства, провозглашали нацисты, оправдывая планы завоевания и колонизации чужих земель.
«Советизация» и «германизация» других стран и народов Но где взять достаточно бойцов, откуда «пушечное мясо»? Ведь в войнах первыми гибнут лучшие солдаты. Проблема людских ресурсов решалась в обеих империях по-разному. Красная армия, по мере углубления в чужие земли, должна была впитывать в себя «добровольцев» из «угнетенных слоев» местного населения. У вермахта задача оказалась сложнее. Но тут «теоретикам» нацизма не откажешь в «диалектичности». В Великий Германский рейх были открыты двери для «германских народов». Так, скандинавы, голландцы, часть бельгийцев и французов, а в перспективе и британцев, получали права «почетно умереть» за рейх, а после победы, и свое скромное место в объединенной Великой Германской империи. Политика германизации, то есть отбора, переселения и перевоспитания в нацистском духе подходящего «арийского элемента» (высокий рост, светлые волосы и глаза), проводилась силами СС. Такие элементы отбирались отовсюду, даже среди славян. Известно о переселении в рейх с целью «германизации» 250 тысяч детей из оккупированной немцами Восточной Европы. Из «арийских элементов» формировались целые воинские части – дивизии Ваффен СС. Из 38 дивизий СС 21 была составлена из иностранцев: венгры, румыны, датчане, норвежцы, хорваты, украинцы, латыши, эстонцы, албанцы, голландцы, французы, бельгийцы, итальянцы, русские, украинцы, белорусы и другие.
После победы Гиммлер намеревался создать специальный «заповедник», «питомник» для выращивания «элиты арийской расы» из заслуживших признание эсэсовцев, – полуавтономного Свободного Государства Бургундия, вне пределов Третьего Рейха, и под его личным руководством.
Если завтра война, если завтра в поход Обе партии «фанатиков идеи» столкнулись с одной и той же проблемой. С кем идти в поход за мировое господство: с энтузиастами и фанатиками (добровольцами, партизанами, народной армией) или же с военными профессионалами? Обе партии не доверяли старой армии: бывшей царской армии в России и рейхсверу в Германии, подозревая весь офицерский костяк в отсутствии «революционного» энтузиазма, в попытках заговора против новой власти. В России это мнение выражали Сталин, Буденный, Ворошилов, не доверявшие военспецам. В Германии – вождь отрядов СА Э.Рём, предлагавший распустить рейхсвер (100 тыс. чел.) как ненадежный и нереволюционный, и заменить его отрядами штурмовиков СА (4 милл.чел.). А старые офицерские и генеральские кадры рейхсвера были недовольны разгулом «революционных масс» СА. Верховные вожди революции – Ленин и Гитлер – должны были решать: на кого опираться дальше, с кем идти в бой? Ведь поначалу их вооруженные силы были составлены из фанатичных добровольцев: и Красная гвардия, и отряды СА. И оба вождя переболели «детской болезнью левизны» и решили, в конце концов, опереться на старую армию: Гитлер – на рейхсвер, уничтожив верхушку недовольных вождей СА, Ленин, Троцкий, Фрунзе, – на бывших царских офицеров. Троцкий привлек на службу большевикам около 100 тысяч бывших офицеров, чей вклад в победу красных в гражданской войне, возможно, был решающим. И обе армии отказались от «добровольности», перейдя к тотальной мобилизации всех, способных носить оружие.
Победоносные войны за передел мира Дальше обе армии перешли свои границы. Красная армия уже с 1918 года занимала Украину, Белоруссию, Закавказье, затем Среднюю Азию. Под влиянием и с помощью РСФСР возникли недолговечные Персидская ССР, Польская ССР, Баварская, Венгерская и Словацкая Советские Республики. Для тактического руководства «мировой революцией» был создан специальный штаб – Коминтерн во главе с Г.Зиновьевым. Страна сменила свое название: вместо России появился Союз советских республик, открытый для присоединения к нему и других стран. Но победоносного похода красных войск на Запад тогда не получилось.
Зато многое из задуманного большевиками получилось двумя поколениями людей позже: Варшавский договор стран социализма, «социалистические революции» в Китае, в Корее, во Вьетнаме, на Кубе, в Эфиопии, в Анголе, в Афганистане. Страна Советов, вместе со всеми этими союзниками, к 1960-80 годам превратилась в реальную мировую державу. А ведь совсем недавно, в 1905 году, старая Россия не могла справиться даже с Японией. На фронтах Первой мировой войны непреодолимыми противниками казались Турция и Австро-Венгрия. Россия и ведомые ею войны стали за считанные десятилетия совсем другими. Мировая сверхдержава вполне состоялась.
Германия начала походы в 1938 году с аншлюса Австрии. Затем последовали Чехословакия, Польша, Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия. Разница в начале походов – 20 лет. К точке своих максимальных захватов Германия подошла к 1942-43 годам – всего через 10 лет после прихода нацистов к власти! Господство рейха уже простиралось от атлантического побережья Франции на Западе до гор Кавказа на Востоке, от полярных снегов Норвегии на Севере до Ливийской пустыни на Юге. Страна изменила свое название. Вместо старого Deutsches Reich было принято название Gro?deutsches Reich – Великогерманская империя. А ведь всего 20 лет назад, одним поколением людей раньше, та же Германия на фронтах Первой мировой войны не могла продвинуться далеко за свои границы вглубь территорий противника. Страну Германию словно подменили. Она тоже стала мировой сверхдержавой.
Что же произошло с обеими странами за 20 лет? Вспомним: большевистская революция начиналась как протест против «империалистической» войны; нацистская – как протест против кабального Версальского договора. А закончились обе революции созданием двух новых мировых империй: СССР и Великого Германского рейха. В тех же ландшафтах сменился этнос: на смену старорусскому пришел советский, на смену старогерманскому пришел «велико-германский». И народы стали другими.
«Восточная кампания» – Великая Отечественная война Поскольку оба бурно растущих этноса были соседями, их столкновение было неизбежно. И весь остальной мир с ужасом следил за перипетиями их «дружбы» и «вражды». Обе империи вместе начали войну за передел мира: в 1939 году они дружно поделили между собой Польшу и «сферы интересов» в Восточной Европе. СССР сдвинул все свои границы далеко на Запад: от Финляндии на Севере до Бессарабии на Юге. Был даже вариант вступления СССР в блок «стран оси». Но Сталин захотел получить еще и черноморские проливы и Константинополь, что Гитлер счел уж чрезмерным. Наконец, в 1941 году, обе империи сцепились в смертельной схватке между собой. В Германии эта война скромно именовалась как «Восточная кампания». В СССР – как Великая Отечественная война. При прочих равных условиях молодой этнос имеет преимущество, на его стороне сила, натиск, фанатизм, героизм, самопожертвование, чего уже гораздо меньше у этноса более зрелого. «Велико-германский» этнос был на 10-20 лет моложе советского, и эта разница явно дала немцам много побед вначале. Можно сказать, что поражения Красной армии в 1941 году были «этногенетически» запрограммированы. Только в затяжной войне старый этнос может реализовать свои потенциальные возможности: большие людские и материальные ресурсы и с трудом одолеть противника. Что и наблюдалось в ходе войны 1941-45 годов.
Конец великих империй Согласно западной статистике, вспышка советского этногенеза и попытка создания советского народа обошлись миру в 42 млн. 672 тыс. жизней. Вспышка «велико-германского» этногенеза и попытка создания «велико-германского народа» – стоили 20 млн. 946 тыс. убитых. Биосфера жестко регулирует численность «антропофауны», сталкивая империи между собой, и убирая излишек населения через войны. Так было, так и будет. Но за что боролись? Судьба обеих империй, и обоих «имперских» народов, печальна.
Нацисты вовремя не остановились, чтобы закрепить успех, потому выдохлись и проиграли. Германия была разгромлена внешними силами, а оставшееся население под контролем оккупантов было втиснуто в рамки предыдущего старонемецкого этноса. Прямой показатель того – резкое падение рождаемости: люди стали жить для себя, а не для будущих «счастливых поколений», как это было при нацизме. Уже нет того энтузиазма, нет той «великой идеи». И, вместо детей, в послевоенной Германии охотно заводят собачек…
В России имперский режим развалился сам собой по причинам внутреннего свойства. Советский народ к концу жизни империи давно уже перестал быть фанатичным, способным на подвиги «во имя светлого будущего». Да и фанатики идеи, искренне верующие в коммунизм борцы, были изжиты, истреблены еще в 30-50 годы. Во главе империи оказались карьеристы, чиновники, приспособленцы, возглавляемые «вождем всех времен и народов» тов. Сталиным. Именно с него началось загнивание и распад режима, империи и этноса. И.В.Сталин попал на вершину власти случайно, двигаясь «по аппарату», как говорил о себе много позднее незабвенный И.К.Полозков.
«Никто не знал, что говорил и делал Сталин до 17-го и даже до 23-24 годов», – писал его главный оппонент Л.Троцкий. (А кто теперь знает, что делал В.Путин в августе 1991-го и в октябре 1993-го?) – «Муссолини и Гитлер каждый были инициаторами движения, исключительными агитаторами, трибунами. Их политическое возвышение… совершалось на глазах у всех, в неразрывной связи с ростом движения, которое они возглавляли с первых его шагов. Совершенно иной… характер имело возвышение Сталина. У него как бы нет предыстории. Процесс восхождения совершался где-то за непроницаемыми кулисами. Серая фигура неожиданно отделилась в известный момент от кремлевской стены – и мир узнал Сталина как готового диктатора», – писал Троцкий. (Как и мы в январе 2000-го впервые узнали В.Путина – ныне «духовного лидера нации».)
И советская идеология выродилась в сухое начетничество, в догму, в далекую от реальной жизни теорию. В нее не верил никто, даже и сами советские вожди. А раз нет больше объединяющей всех псевдорелигиозной идеи, нет и скрепляющей людей в единый народ идеологии. Тогда нет никакого смысла дальше оставаться вместе. Кто реально поддержал путч ГКЧП? Никто. И «советский народ» распался на фрагменты, одним из которых оказалось народонаселение РФ – «россияне». Еще Гегель говорил, что истина рождается как ересь, а умирает – как предрассудок. Идея большевизма прошла весь этот путь от начала до конца. А в нынешней России – пьянство, безысходность, нищета, падение рождаемости, в перспективе – вымирание. Нет «национальной идеи» - псевдорелигии, нет и массы фанатичных ее сторонников, способных на героизм и подвиги.
Ну, это хотя бы пока…
