№5/2, 2011 - 16 мая день рождения поэтессы Геи Коган

Гея Коган

Убогий

С блаженной улыбкой идёт городской сумасшедший
и всем уступает дорогу, и смотрит с участьем.
Когда-то кругами и ада, и рая прошедший
теперь безусловно и безоговорочно счастлив.

В его сновиденьях нет войн и других безобразий,
он вышел на жизни пологий и солнечный берег.
И нет ему дела до разных европ или азий,
он даже не помнит о существованье америк.

Он рад и подарку - неновой, но крепкой одежде,
нечёрствому хлебу и тёплому супу на ужин,
он думать не хочет: а лучше бывало ли прежде?
Его не заботит: а завтра не станет ли хуже?

Нет, с ним не хотела бы я поменяться судьбою,
хоть ноют под вечер от гонки уставшие ноги.
Я кнопку на пульте нажму. Я приёмник настрою.
А после не спится от дум и привычной тревоги.


Дон Кихот

На что ты силы тратишь, Дон Кихот,
высоким благородством пламенея?
Испании не нужен твой поход,
тем паче, он не нужен Дульсинее.
   
Ты гордо привстаёшь на стременах
и дерзновенность – яркой доминантой.
Идальго не знакомо слово «страх»,
но пожалей хотя бы Росинанта.

Где ты узрел злокозненных врагов,
их атакуя в радостном угаре,
нет никого помимо рыжих львов,
шальных котов и прочих Божьих тварей.

О, образумься! На твоём веку
иное зло роняет в землю семя.
А мельницы пускай дают муку,
прилежно перемалывая время.

Из тёмных уголков, из разных стран
течёт беда и ширится упрямо.
Гляди, бредёт последний из маран
вдали от стен поруганого храма.

Средневековой ночи полынья
не изменила своего обличья,
и наконечник твоего копья
заржавел в ожидании добычи.

Ах, Дон Кихот, в том нет твоей вины,
что страсть твоя безумием предстала;
а нынче злобе маски не нужны –
она выходит с поднятым забралом.

Ах, Дон Кихот, в броженье прежних дней
ты был не тем, наверно, озабочен,
и правнучки наивных Дульсиней
стоят гурьбой сегодня вдоль обочин.

В Испании, как, впрочем, и у нас
от взрывов разворочены вагоны,
но день и ночь пульсирует Рамблас –
горячая аорта Барселоны.

Звучит фламенко жаркий перепляс -
веками не забытое искусство.
Лишь доблесть нынче - роскошь не про нас,
и рыцарей по всей земле не густо.


Рассветное

Под утро город чист, как светлый дом.
Дыхание колеблет занавески,
и, веки разомкнувшие с трудом,
дома стоят, сощурившись по-детски.

Потряхивая пальцами ветвей,
как медленно вдоль клавиш пробегая,
деревья оживают вдоль аллей
их строгими крутыми берегами.

Ещё ложатся тени, как мазки,
неплотно, неочерченно и мутно,
ещё машины пробуют гудки
вполголоса, прокашливаясь будто.

В глаза не заметает ветром сор,
колодец дня пока ещё бездонен.
На остановке кто-то разговор
ведёт с ленцой, зевок прикрыв ладонью.

Но край небес уже порозовел,
открыли птицы утреннюю мессу,
а фонари, оставшись не у дел,
глядят на всё с угасшим интересом.

И город, от ночных избавясь пут,
плывёт навстречу мне, тысячелицый.
Встать до зари подчас нелёгкий труд,
но он вознаграждается сторицей.


Откройте архивы

Ни судить, ни прощать торопливо
не хочу, месть сменяя на лесть.
Говорю вам: откройте архивы,
пока рядом свидетели есть.

Прорастает тяжёлое семя
из земли во вражде, как в дыму;
у кого есть покаяться время,
дайте эту возможность ему.

Пусть он крикнет: «Помилуйте, братцы!
Я был слеп и поэтому – за!»
Кто совсем не хотел просыпаться,
пусть сегодня откроет глаза.

Слух замкнёт, озираясь пугливо:
правда часто бывает груба;
всё-равно – открывайте архивы –
смрадом дышащих дел погреба.

Стыд – не боль, не болезнь, а микстура,
(что – полынь, что – горчайший хинин!)
чтоб от лжи, уже ставшей натурой,
исцелился хотя бы один.

Мы не вечны, как зимы, как осень,
одичало гудят провода.
Потому-то безликое «после»
означает для нас «никогда».

Мы ещё, к удивлению, живы,
хоть был век неудобен и лих.
Всё равно, открывайте архивы,
если нет очевидцев других.


Осенняя элегия

Ветер беспутный гоняет по небу лохмотья.
Ветер-задира, ни сладу с ним нет, ни житья.
Дни облетают, и стылая осень проходит.
Осень, что стоит колючая ласка твоя?

Осень-растрёпа на встречу явилась пригожей
в медно-лимонном своём, в шелестящем манто,
но обнажилась, и это на что-то похоже
в нашей судьбе. Только если бы вспомнить, на что.

Будем дышать этим небом, раз нету другого,
небом и дымом - и вот оправданье для слёз.
Осень всегда напрямик обнажает основы:
наспех - деревьев, а драм и трагедий - всерьёз.

Золото тленно - хватило на месяц, не боле,
и серебра не сулит этот сдержанный край.
Только рябит бахрома голубой станиоли:
что бы другое, а этого - хоть отбавляй.


Праздник света

Мост перекинут из света
С Хануки до Рождества.
Неистребимо, как в гетто,
Светом надежда жива.

Жизнью добытой свободы
Годы пред вечностью – миг.
Мы для второго прихода
Лестницу сложим из книг.

Вычислим время и место,
Слово загоним в строку.
Пышно замесится тесто
К праздничному пирогу.

Опытом прошлым богаты,
Горьким. Но я о другом:
Заповедь каждой цитаты
Надо всосать с молоком.

Сказка, не ставшая былью,
Не потускнеет и впредь.
Ангелов легкие крылья
Нам не помогут взлететь.

Свеч электрических блики,
В каждом окне - по мосту.
Боже! Для сих невеликих
Ты сохрани хоть мечту,

Только надежду, как в гетто.
Где он, Мессия, твой след?
Жизнь проливается светом
И обращается в свет.

С Новым ли, с Ветхим Заветом,
В новый ли Ерусалим
Только дорогою света
Новый придет пилигримм.


* * *  

Белую ночь натянув на себя, как бурку,
Стёжкой шагов обводя кружева ограды,
Выпадет ли бродить мне по Петербургу,
Как я гуляла прежде по Ленинграду?

Лёгкость желанья по нервам проходит током,
Но неизбежность краха пронзит некстати.
Как говорит поговорка, мол, близок локоть,
Да не укусишь, и время за хвост не схватишь.

К маю Нева льда и снега сдерёт коросту,
Освобождённою мощью на берег хлынет,
Где тень изгнанника ищет Васильевский остров
В жидком рассвете, в скрещеньи выцветших линий.

В ливне июньском – хруст мартовской стужи слышен,
И фонарей горят поминальные свечки.
Падает свет их на комаровские крыши,
Плавясь запёкшимся снегом у Чёрной речки.

Память – крупье в казино – знай тасует даты,
Выхватить их наугад – что предаться блуду.
Трудно поверить, что здесь я была когда-то,
И невозможно, что впредь здесь однажды буду,

Где с топором обезумевший бродит призрак,
Где подаётся любовь только Христа ради,
Где никому не избегнуть кровавой тризны:
Ни в Петербурге, тем паче, ни в Ленинграде.

Лгут поезда, обещая маршрут обратный.
В дымном окошке задёрнута занавеска,
А поглядишь – проступают штрихи и пятна:
Только на дальнее зренье наводит резкость.


* * *

Высоким саном  горд архимандрит,
А генеральским – генерал, по чину,
И не мешают гордость или стыд
Себя мужчине называть мужчиной.

- Ты кто?
 - Профессор, - прозвучит ответ.
- Я – дипломат, - без признака сомнений.
Но даже в мыслях молвить : «Я – поэт»,
Как о самом себе сказать: «Я – гений!».

Да, Северянин! – Бог ему судья.
Возможно, прав был, и звучала ново
Такая декларация. Но я
Всего лишь верный подмастерье слова.

Вот стихотворцем слыть – куда ни шло,
Я внутреннего кредо не нарушу.
Творить катрены – тоже ремесло,
Как тьма других, не лучше и не хуже.

Взять бабочку и не стереть пыльцу,
Как прикоснуться к высшему секрету;
В цель попадать без промаха стрельцу
Уметь – и самому не знать об этом.

Но тут – строка, и резко, как испуг,
Нежданно, словно в штиль волна прилива,
Надежды слово сладкое «А вдруг...».
И целый час живёшь потом счастливой.


Щенок

Две пуговки - глаза и кнопкой - нос,
прохладно-влажный в жаркую погоду.
Как звать тебя? Наверно, не Барбос,
малыш-терьер, карманная порода.

Ты на руках послушнее клубка:
тот норовит куда-то закатиться;
тебя погладить тянется рука,
угрюмые вблизи светлеют лица.

Мне всё равно, умён ты или нет,
когда треплю за ухом без опаски,
и преданность из глаз глядит в ответ
на эту незатейливую ласку.

Ты, разомлев, откинулся на бок:
погладь меня! Так льнут к подолу дети.
О, если б ты уравновесить мог
хоть горстку зла, творимого на свете.

Тебе с хозяйкой радостно вполне
и в шатком, гулко дышащем трамвае,
и что-то льдинкой плавится во мне.
Надолго ли? Я этого не знаю.




>>> все сочинения Геи Коган здесь!







О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"