№9/1, 2010 - Проза

Гея Коган
Малина

Хозяева

- Лайла, беги сюда, - громко и весело окликает отец. – Скорее!

Лайла, светловолосая девочка со смешными косичками, стоит на крыльце и жмурится на уже горячем утреннем солнце, как котёнок. Из-за пустяковой простуды её три дня не выпускали на улицу – мама была готова разрешить прогулку, лето ведь, но бабушка заартачилась: дождь прошёл, трава мокрая, ребёнок всю ночь кашлял. Но теперь всё позади, и длинный ласковый июльский день лежит у её ног.

Услышав голос отца, девочка мчится во всю прыть, теряя на бегу сандалии. Да и на что они - трава такая ласковая, шёлковая, так приятно щекочет ступни. Она пробегает мимо грядки клубники, где уже не осталось ягод, мимо смородинников, и почти не замечает их, как и яблони с черешней, и тоненькой подружки-сливы, бежит на голос, а только потом видит отца возле своего малинника. И – ах! – да когда же это случилось? Такие крупные, яркие, сочные ягоды свисают с веточек, что их страшно брать руками – лучше сразу губами и на язык. Сладкие! Отец смеётся и сам рвёт ей малину с верхушки куста. Там, обласканная солнцем, она крупнее и слаще всего. Малина – папино детище, он сам сажал её, окапывал, подвязывал тонкие прутики, обрезал ненужные побеги. И ухаживал, как за ребёнком. Так говорила мама. Она сама не занималась малиной, зато клубника - целиком её заслуга, её и Лайлы, хотя и другие добровольные помощники объявлялись: опасно оставаться в стороне – вдруг лишат лакомства. Такого, правда, не случалось, ягод хватало всем. Но как была горда Лайла, когда ей разрешили (под присмотром) подрезать клубнике «усы». А ещё она вместе со всеми собирала «урожай» в плетёную корзинку. Теперь клубника отошла, пришло время других даров сада. Красная, готовая вот-вот брызнуть соком, смородина растёт рядом с белой, прозрачной, с просвечивающимися зёрнышками. Такие бело-жёлтые бусы есть у мамочки, она говорит, что это весьма редкий сорт янтаря. А бабиня очень холит нелюбимую Лайлой чёрную смородину: эти ягоды, такие красивые, противны на вкус и пахнут тоже неприятно, но её заставляют есть из-за каких-то витаминов.

Черешня была очень высокой, к ней подставляли лестницу и так добирались до макушки, где и было больше всего ягод. Черешня жёлтая, чуть с горчинкой, но всё равно вкусная.

Слива ещё молодая, в прошлом году урожая вовсе не было, зато в этом есть надежда, сказала мама, на мисочку плодов. Ну, а яблоня родит всегда.

Лайла любила их сад, не могла дождаться, когда они в конце мая переедут на дачу из городской квартиры. Взрослые раскрывали заколоченные на зиму окна, проветривали комнаты, раскладывали по местам привезённые вещи. Привозили немного – одежду, постели – основное хозяйство оставалось зимовать на даче, но забот в день приезда всё равно немало. И надо было растопить плиту заготовленными с осени дровами, чтобы улетучилась скопившаяся затхлость и сырость, да и обед было на чём приготовить. В этих работах Лайла была слабой помощницей, да она и не набивалась – сразу бежала в сад. Всё ещё только просыпалось после зимней лени, белые цветочки ягодников прятались в зелени мелкой и кудрявой. Но это был её первый главный обход. И девочка была рада, что в этот день всем не до нее: папа занят своими мужскими делами, он даже не пошёл ради них на работу, а мама, бабиня и Аннушка, Лайлина няня, хлопочут в доме.

Сегодня – воскресное июльское утро, переездные заботы позабылись, и Лайла с удовольствием поедает прямо с куста крупную сладкую душистую малину.

- Вон сколько её уродилось, - удовлетворённо говорит отец, - и поесть вволю, и на варенье хватит. А этому лодырю не дадим! – и он с хитрецой смотрит на дочь, хорошо зная, что она сейчас обидится, надуется и рыцарски кинется на защиту Андриса, отцова брата. Лайла понимала, что папа говорит не всерьёз, поддразнивает её, но всегда попадалась на эту шутку.
Лайла очень любила дядю Андра, как она его называла, и терпеть не могла, когда того обзывали лентяем. Да, он не крестьянин, как говорили у них, и семейной любви к земле не унаследовал. На его половине двора росло только несколько кустиков мелких, в мелких же колючках, но очень нежных роз, посаженных уже неизвестно кем, а в целом это был настояший лес, только отгороженный от остального соснового бора невысокой изгородью и песчаной дорогой. Но какой же он лентяй, если в доме все обустроил и на своей половине, и у них. Выкопал погреб, которым пользуются все, и ничуть не кичится этим. А для детей чего только не соорудил на той стороне двора! Он даже начал строить беседку, для чего подготовил и укрепил холмик с площадкой и тремя каменными ступенями к ней, но потом остыл или просто передумал. Вместо стен и крыши дядя вбил по углам четыре трубки, куда вставлялись шесты с натянутым по краям полотном. Эта крыша доставалась только во время дождя, когда не хотелось уходить в дом и прерывать чаепитие на свежем воздухе или партию в новус, который мальчики освоили вполне, а Лайла ещё не совсем. Когда не играли в новус, ставили стол для тенниса или обычный, круглый, за которым можно было играть в куклы, в шахматы, которым Андрис обучал своих ребят, Карлиса и Петера, а Лайла смотрела и кое-что уже понимала. В жаркую погоду во дворе даже обедали! А на широкой дороге, сплошь усыпанной сосновыми иглами и шишками, которые Лайла старательно собирала для растопки, натягивалась сетка для игры в мяч, а рядом дядя вешал собственноручно сплетённый гамак и качал на нём всех подряд. Когда же созревала черника, дядя уходил в лес и редко возвращался без полного ведра ягод. Брал он с собой и ребятню, хотя они сильно отставали в сборе, огорчались, даже ссорились. Но дядя Андр легко разрешал все недоразумения. Лайла обожала чернику и, вернувшись из леса, с гордостью демонстрировала всем синий язык. Разве черника вырастет в их саду, пусть и таком чудесном? Какой же он лентяй?! Впрочем, и мама с папой называли его так беззлобно, полушутя, намекая на то, что садовыми работами родственник совсем не занимался, разве что изредка заходил помочь по-родственному.

- Не любит он землю, - укоризненно говорила, бывало, бабушка, - а сад любить надо.

- Почему не любит? – огорчалась Лайла. – Вон у него какая сирень выросла.

Сирень и вправду была хороша: густая, душистая, звёздчатая, от белой до тёмно-лиловой. Когда бабушка ставила ветки в кувшин, Лайла зарывалась лицом в этот цветной водопад.

- Сирень славная, - соглашались с ней, - но это растение неприхотливое, где воткнул в землю, там и растёт. Как и жасмин. А за другими уход нужен.

Дядя Андр сам о себе говорил: «Я не землепашец». Зато, кроме сирени, на его половине росла черника, перебежавшая во двор из леса напротив, через дорогу. Черника тоже была крупная, сладкая, хотя было её немного. Лайла понимала, что это не было заслугой дяди, как и редкие земляничины или грибы после дождя, но любила дядину половину ничуть не меньше. Он всегда звал её взять чернику, пока «эта гоп-компания» всё не ободрала. Сам же он на такую малость не зарился.

- Зачем что-то сажать, удобрять, поливать,- смеялся он, - когда природа сама всё даёт.

Мама фыркала, а бабушка суровела и поджимала губы.

- Не любишь ты землю, - говорила она. – Её любить надо, как женщину, тогда и она добром отплатит.

Но и бабушка признавала, что Андрис - надёжный человек.

Так неужели папе жалко для брата ягод малины?! Конечно же, нет. Он уже откровенно хохочет над Лайлиной доверчивостью, а потом серьёзно говорит:

- Конечно, угостим их всех, насобираем в миску, а ты и отнесёшь. Прямо сейчас.

Только теперь замечает девочка на земле большую плошку, куда отец уже начал осторожно, не приминая, собирать малину. Она тоже старается выбирать самые крупные и красные ягоды, а рядом уже дозревает жёлтая малина, золотая, хоть и не такая сладкая. Лайла маловата для своих семи лет, ей трудно дотянуться до самых верхних ягод, приходится брать снизу. Обрадуется же дядя! А потом можно будет пойти на море, день такой чудесный. Правда, после простуды ей могут не разрешить искупаться, но уж по воде она побродит, у самого берега она такая тёплая, нагретая. Жизнь повёрнута к девочке своей солнечной стороной, и кажется нескончаемой, как этот, столько обещающий летний день.


Гости

- Ли-ля-а! Выходи! – раздаётся под окном протяжный крик Витьки, который уже извёлся в ожидании приятельницы. – Все уже вышли, идём играть.

Вместо Лили в окне появляется хмурое лицо молодой, неприбранной женщины. Витька придаёт голосу вежливые интонации: «А Лиля выйдет?», хотя нетерпеливо переминается и косится на стоящую поодаль дворовую команду.

- Лиля завтракает. Всё съест – тогда выпущу.- И в сторону комнаты: «Доедай, кому сказала! Успеешь наиграться.»

Но Лиля уже вылетает из комнаты, дожёвывая на ходу последний кусок. Теперь все в сборе и надо решить главный на сегодня вопрос.

- На чьей половине играем, - деловито спрашивает она, вытирая рот тыльной стороной ладони. Вопрос не праздный. На их с мамой половине двора, где на втором этаже живут и Витька с бабушкой, можно предпринять много интересного. Поиграть в мяч, салки, покачаться на гамаке, сплетённом ещё Лилиным покойным дедушкой, прыгая с него на дальность полёта; а на импровизированной сцене, на площадке с тремя бетонными ступенями, они разыгрывали целые спектакли. И пора проверить, не созрела ли у забора дворовая черника. Но и на другой, садовой половине двора много интересного и красивого. За пышными кустами лилово-алого шиповника на изумрудной траве можно расстелить одеяло и играть в разные настольные, а точнее, «наземные» игры, рассказывать друг другу всякие истории или просто загорать, поднимаясь время от времени, чтоб сорвать с куста веточку смородины или пару ягод малины. К малине, правда, так просто не подберёшься – её надёжно охраняет густая жгучая крапива. Но жильцы той половины на правах собственников протоптали дорожки в густых зарослях, повредив при этом немало самой малины.

- Да ладно, - отмахивались они, - ещё вырастет.

Мама объяснила Лиле как-то, что малина, да и всё остальное в саду ничьё, то есть общее, и все могут есть, сколько захотят. Вообще-то они здесь самые старожилы, приезжают на это место десятый год, а другие соседи по двору сменялись почти ежегодно. Когда-то наверху жила кудрявая Леночка, маленькая, младше Лили на два года. Она тоже подходила к окну и кричала скороговоркой: «Лиль, идёмигратьвдочки-ма-а-тери». Потом появилась Галочка, старше на год. Лиля сначала не понимала, почему она не сравнялась с Галочкой, хотя прошёл целый год, и она сама повзрослела. Была очень разочарована объяснением, что и Галочка подросла за это время. Теперь уже Лиля не стала бы задавать столь глупых вопросов, и дружит она с серьёзной Ингой, которая хоть и прыгает с гамака вместе со всеми, но помногу читает книги и считает себя совсем взрослой среди прочей детворы.

Сегодня они ещё не успели выбрать место игры, когда в калитку со стороны леса, а точнее, с проведённого несколько лет назад шоссе зашли несколько женщин, по виду цыганок, с корзинками в руках. Сверху на корзинки были наброшены тряпицы, скрывающие от глаз содержимое. Тем не менее уже через пять минут к ним сбежались все жилички двора во главе с самой почтенной, которую все боялись и называли про себя не иначе, как Сашинабабушка. Цыганки сдёрнули с корзин цветные лоскуты, явив взорам связки копчёной салаки. Рыба пахла обворожительно и блестела золотой маслянистой кожицей. Связки по восемь штук почему-то называли калами, и хозяйки живо разбирали свежий товар, не забывая торговаться. В другое время иногда приносили даже куски свежего лосося, осторожно оглядываясь и разговаривая полушёпотом. Товар был контрабандный.

В другую калитку, со стороны вокзала заходили только сами обитатели двора и их гости, но однажды вошла незнакомая молодая женщина лет тридцати и нерешительно остановилась. Сашинабабушка, считающая своей святой обязанностью следить за порядком, а к беспорядку относящая всё, что не касалось любимого внучка, направилась к вошедшей весьма воинственно, на ходу заметив Сашеньке, качающемуся на длинной, выброшенной в сторону, как рука, яблоневой ветке:

- Осторожно, миленький, не упади.

Рыхлый Сашок мешком висел на ветке, которая жалобно поскрипывала под его весом, но не ломалась.

- Вы к кому, уважаемая? – проскрипела старушка, - при этом что-что, но уважение в её голосе отсутствовало начисто. – Идите-ка отсюда по-хорошему.

Женщина, однако, уходить не торопилась. Она с каким-то грустным интересом осматривала сад, дом, и казалось, была готова уронить слезу. Но вместо этого повернулась к спешащей с решительным видом матроне и сказала почти просяще:

- Вы бы мальчика одёрнули, сломает ведь яблоню – он вон какой у вас упитанный.

Ничто не могло так взбесить Сашинубабушку, как упоминание о полноте внука. Она-то считала, что ребёнок изящно сложен, если не истощён. Но мало того, незванная гостья, с трудом отведя глаза от кустов, раскомандовалась:

- Что ж вы за малиной-то не ухаживаете, она так выродится совсем. Её подрезать надо, очистить, подвязать. ... Ну хотите, я вам всё сделаю? Я совсем недорого возьму...

Заговори сам куст малины, бабушка удивилась бы меньше, упоминание же о деньгах, хоть и в таком контексте, как «недорого», окончательно вывело её из себя. Она воинственно замахала руками и зафыркала, наступая на нахалку. Неизвестно, чем бы всё закончилось, но в приоткрывшуюся калитку просунулась голова другой женщины, постарше:

- Пошли, Лайла, ну что ты себя травишь! Эти люди-то здесь при чём? – И они обе исчезли под победное клокотание Сашинойбабушки.

Лиля потом часто вспоминала эту сцену, пока не забыла о ней на долгих тридцать пять лет.


Возвращение

После напряжённой рабочеё недели Лилии захотелось вырваться на природу, в любимый свой лес, и побыть там в одиночестве, только наедине с лесом, с шуршащими под ногами иглами, с осенним черничником, с буграми корневищ, как вздутые вены на рабочих руках. Сколько разбитых коленок обязано было этим корягам. Элегические воспоминания, смолистый воздух, налёт причастности к ходу времени... День пролетел быстро и надо было возвращаться в город. Вот он, тот двор, где прошло, нет, промелькнуло столько летних месяцев её детства. Она давно не ступала на него, хотя издали видела не раз, что окна первого этажа заколочены, верхнего – тоже словно ослепшие, забор вокруг сада исчез, да и самих посадок не видно, хотя не похоже было, чтоб их кто-то выкорчёвывал из земли – они просто испарились, стёрлись, как стирают резинкой карандашный рисунок.

Сейчас было так заманчиво срезать дорогу к электричке, что Лиля недолго колебалась: двор необитаем, да и время несезонное . Тем сильнее была она смущена, когда уже на выходе со двора с другой, вокзальной стороны, наткнулась на пожилую женщину в косынке, с трудом толкающую по рыхлому грунту нагруженную землёй тачку. Своё появление в чужих владениях надо было как-то объяснить, что Лиля и поспешила сделать. Она извинилась за вторжение, заверила, что спешила на станцию, не зная, что дом обитаем, и, наконец, что она сама жила здесь в детстве много месяцев. И неожиданно для себя, с трудом удерживая волнение, стала вспоминать: вот здесь была яблоня «белый налив», там – смородина, а вот тут, у забора – ах, какая малина!

- Это мой отец сажал её! – вскрикнула женщина, и с этой минуты они обе заговорили, как давние знакомые или даже родственницы, таким сладким и горячим было общее воспоминание.

Лайла, а это была она, рассказала, что им вернули отобранный когда-то дом, но всё пришло в упадок и запустение. Муж умер год назад, она пытается возродить хозяйство в память родителей, но одной немолодой женщине такое не под силу. Вот дети из Канады приедут и помогут, завершила она рассказ. А Лиля посмотрела в её потемневшее, постаревшее не столько от возраста – ей было не больше шестидесяти пяти - сколько от забот лицо и вдруг подумала, что дети из Канады не приедут, а если и приедут, то не затем, чтоб возить тачками землю, копать огород, добывать удобрение и ремонтировать дом. И ещё она поняла, что и Лайла это знает, но подбадривает себя, и рада случайной слушательнице, и пытается поверить в свою святую ложь. Стало так тяжело, что Лиля распрощалась, сославшись на скорую электричку. Она шла по такой знакомой, коротенькой дорожке на станцию и слышала, как в соседних дворах работали пилы, вбивали сваи. Всё перестраивалось заново. А ей и правда надо было спешить – предстояло заскочить на рынок в городе, внучка просила купить малины.



>>> все сочинения Геи Коган здесь!







О НАШИХ БУМАЖНЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие издания наших авторов вы можете заказать в пункте меню Бумажные книги

О НАШИХ ЭЛЕКТРОННЫХ КНИГАХ ЧИТАЙТЕ

Это и другие электронные издания
наших авторов вы можете бесплатно скачать в пункте меню «Эл.книги»

Наши партнеры:



      localRu - Новости израильских городов. Интервью с интересными людьми, политика, образование и культура, туризм. Израильская история человечества. Доска объявлений, досуг, гор. справка, адреса, телефоны. печатные издания, газеты.

     

      ѕоэтический альманах Ђ45-¤ параллельї

      

Hаши баннеры

Hаши друзья
Русские линки Германии Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки. каталог сайтов на русском языке из Сша,Канады,Франции и других стран


  Международное сетевое литературно-культурологическое издание. Выходит с 2008 года    
© 2008-2012 "Зарубежные Задворки"