Их можно купить в любой аптеке. Без рецепта. Эти таблетки изобретены уже давно, но Эдик узнал об этом с большим опозданием.
У Эдика давно было подозрение, что он – туповат. В своих подозрениях он употреблял мягкую форму. Туповат. То есть: как-то так слегка туповат, но это пройдет. Но жена Эдика не знала мягких форм. Это у нее с детства. Поэтому она говорила Эдику в твердой форме:
- Эдуард, ты тупой – как все бараны мира, вместе взятые. Эдуард, сколько баранов в мире?
- Тысяча? – сокрушенно отвечал Эдик.
- Миллионы, - говорила жена.- Эдуард, у тебя тяжелая стадия тупости. Когда ты в Бердичеве год искал работу – я терпела. Мы только поженились, ты был еще горячим, у тебя еще подпрыгивал темперамент. Это был какой-никакой, но стимул. А что теперь? В Германии мы три года. Я – работаю, я – тут и там, я – с ребенком, я – готовлю рассольник. А что ты? Почему я с тобой до сих пор не развелась? Почему я такая терпеливая?
Эдик сокрушенно молчал.
Он таким родился: сокрушенным.
У его жены была редкая для женщины особенность: она говорила всегда без восклицательных знаков. Это надо было радоваться. Другие женщины, когда начинают процесс пиления, то употребляют сразу тысячу восклицательных знаков. Это нормальные женщины. Если одну такую нормальную женщину впустить в бригаду лесорубов, то лесорубы могут объявить перекур до самой пенсии. Пилы не потребуются. Деревья будут валиться сами. Под воздействием восклицательных знаков женщины.
Его жена – нет, она не ставила в своих речах восклицательных знаков.
Но это не радовало Эдика.
Это его пугало.
Он думал: «Она меня доведет, что я поеду во Францию и запишусь в Иностранный легион. Простым солдатом. Я буду воевать в Африке. Я попаду в плен – и меня съедят. А что потом? Потом она будет получать за меня пенсию – как вдова французского героя? Нет, я не пойду в Иностранный легион. Лучше пусть она работает, а я буду искать работу. И я найду работу. Если не завтра, то через пятьдесят лет. Назло ей. Я докажу, на что способен».
От своей жены Эдик перенял только одну особенность: с момента свадьбы он тоже стал говорить без восклицательных знаков. Потому что увидел в тот день – у ЗАГСа - одинокого пикетчика с транспарантом. На транспаранте стояла убийственная цитата: «Женитесь вы или не женитесь – все равно пожалеете. Сократ». Ой ты, с ужасом подумал Эдик, это который Сократ? Который жил в античности? И уже тогда понимали эту горькую правду?!»
И этот страшный вопрос стал последней мыслью Эдика, в которой он употребил восклицательный знак. Больше у него на это не было сил: жена не давала ему такой возможности. Все силы Эдика отныне уходили в разговоре с ней только на вопросительные знаки.
Стандартный пример. Жена говорит:
- Эдуард, твоя тупость доводит меня до белого каления.
- Да? – спрашивает Эдик.
- Да, да, да,- отвечает жена.
- А это хорошо или плохо?
- Это ужасно, ужасно, ужасно.
- Да? – опять спрашивает Эдик.
Это хороший способ. Если так разговаривать с женой – одними вопросительными знаками без никаких проблесков на ум, это помогает мужчине сохранять нервную систему.
Но однажды жена довела-таки Эдика. Это был момент, когда она с миллионов баранов перешла на миллиарды баранов. Это навело на Эдика такую задумчивость, что он решил: надо принимать меры.
2.
Эдик – инженер по диплому.
Инженер, который способен отличить токарный станок от простого зубила. Никаких других талантов природа ему не дала.
Эдик стал думать: как выйти из уже миллиардного капитала собственной тупости? Он и раньше думал – но не об этом. Пока жена была на работе, он думал о том, как влюбиться – и как стать любимым. Влюбиться – в богатую женщину, которая сумеет с восторгом оценить единственное написанное им стихотворение:
Чтобы хорошо слушать –
Надо хорошо кушать.
Этот шедевр мировой поэзии он написал в школе. Учительница тогда сказала: «Эдик, почему ты так плохо слушал?» Эдик ответил: «Потому что я сегодня мало покушал». Класс умер от восторга. Из этого сложилось стихотворение. Все великое складывается из простого общения с народом.
Но теперь Эдик был озабочен.
От мыслей о богатой жене он перешел на мысли о самом себе. Надо честно сказать: о самом себе Эдик думал бы еще долго. Не меньше, чем о любви к богатой женщине. Но Эдик был в такой растерянности, что произнес:
- Бог, если Ты есть, что мне делать?
И вдруг услышал ответ:
- Зайди в аптеку и купи таблетки от тупости.
У Эдика были при себе три евро на карманные расходы.. Что делать, если жена не давала ему больше. Она была уверена, что три евро на неделю ему достаточно. Да, да, да. Бывают такие женщины. Женщины уверены, что безработный мужчина испортится, если ему дать не три, а четыре евро.
А кто ему сейчас ответил? Бог? Ну, Бог так Бог. Когда терять уже нечего – пора становиться верующим.
Эдик зашел в аптеку. Он протянул аптекарше три евро и сказал:
- Битте, таблетки от тупости.
- Эти таблетки стоят намного дороже,- сказала аптекарша.
Но она поторопилась с ответом. Она ответила машинально. Не Эдику, а некоему образу покупателя. Но когда она пригляделась и увидела, что перед ней Эдик, а не покупатель, она растроганно сказала:
- Но для вас – бесплатно. Вы такой тупой, что у меня нет сил отказать. Вот вам таблетки, их тут десять. Но поверьте моему опыту: вы до такой степени тупой, что даже одна таблетка способна совершить с вами чудо. Прошу вас, не принимайте ни одну из остальных девяти таблеток. Иначе вы станете из тупого таким острым, что это приведет к мировому катаклизму.
- Данке шён,- сказал Эдик.
Он купил бутылку минеральной воды. Ему не терпелось опробовать таблетку. Почему он раньше не знал об этих таблетках? Где правда? Где справедливость? При такой жене – не знать путь к спасению. Куда раньше смотрел Бог?
- Ждал, пока ты Меня об этом спросишь,- услышал он ответ Бога.
Он принял таблетку.
И что-то стало с ним происходить.
Что-то яркое, что-то незнакомое, что-то непостижимое.
Из уличного автомата он позвонил на работу жене.
- Моя красотка, я иду устраиваться – и меня возьмут, бля.
- Куда? – спросила жена.- В дурдом?
- Красотка, я люблю твои чулочки,- ответил Эдик.- Встретимся ночью, под одеялом, и я тебя скушаю, бля? Поняла, бля?
Чувствовалось, как на том конце провода жена открыла рот. Эдик никогда не разговаривал с ней таким ковбойским тоном. Она так широко открыла рот, что не могла его закрыть – и не в силах была произнести хоть слово. Если женщина открывает рот и молчит – это путь к успеху мужчины.
Нет, что-то происходило с Эдиком. Таблетка действовала. Кто мог подумать, что это произойдет так быстро. Эдик пошел на одну из тридцати пяти фирм, которые до этого ему отказывали. Секретарша подпрыгнула, но Эдик сказал ей:
- Девочка, я острый.
И вошел в кабинет шефа.
3.
Кто такой этот шеф?
Это такой мужчина, который днем успевает и работать, и встречаться с любовницей, и обедать в пятизвездочном ресторане. Но в тот момент он работал.
- Привет,- сказал Эдик.- Парень, твоя фирма завтра, бля, обанкротится. Тебе это, бля, надо? Если да – скажи «да», и я уйду.
- Да,- сказал шеф.
Он побагровел. Он впервые видел такое. Он впервые слышал такое.
- Я острый мальчик,- сказал Эдик. – Завтра утром твоей фирме – конец. Бля. Не забудь купить веревку. Бля.
- Зачем? – прохрипел шеф.
- Чтобы повеситься,- ответил Эдик.- Бля.
И пошел к двери. Теперь он был острый мальчик. Он сам не понимал, что с ним происходит и что говорит его язык.
- Момент! – сказал шеф.- У вас точные сведения?
- Да,- сказал Эдик.- Положи мне жалкие три тысячи нетто в месяц – и я спасу тебя, твою жену, твоих детей, твою любовницу и всю твою фирму. Бля.
- А как? – спросил шеф.
- А так,- сказал Эдик.- Бля.
- Присаживайтесь,- сказал шеф.
Эдик не знал, что это за фирма. Но таблетка от тупости сделала его таким острым, что он высказал идею. Автор этого рассказа не берется пересказывать гениальность идеи, как и суть идеи. Автор сам такой тупой, что не в силах это повторить. Но шеф так порадовался идее, что угостил Эдика коньяком и принял его на работу. В конце зажигательной беседы он застенчиво спросил у Эдика:
- Извините, а что значит БЛЯ?
- Уверенность в завтрашнем дне, - сделал перевод Эдик.
Фирма не собиралась обанкротиться. Но идея Эдика была так проста и так гениальна, что фирма пошла вгору. Сразу после обеда.
Эдику повысили зарплату.
Эдик стал зарабатывать.
Жена не ходила вокруг него, а подпрыгивала и пританцовывала. Она говорила:
- Эдичек, ну кто мог подумать, что из такого мелкого засранца может получиться такая фигура? Когда я выходила за тебя замуж – я это не знала. Но догадывалась. Эдичек, а почему ты раньше был таким приплюснутым? Почему ты скрывал то, что теперь стало ясно? И на работе, и в постели?
- Надо,- ответил Эдик.
И жена больше не спрашивала.
Чем короче мужчина отвечает женщине – тем она становится понятливее. Несмотря на то, что ничего не поняла.
4.
Но не зря Эдик с детства был тупым.
Это не могло не сказаться – и это сказалось. Тяжелое наследие прошлого дало о себе знать: Эдик забыл, что аптекарша сказала ему не принимать больше, чем одну таблетку. Он захотел стать окончательно крутым. И он принял еще одну таблетку от тупости.
Ну, тупой!
Ну кто ж так делает, бля?!
Зазнался, бля!
После второй таблетки его переманили с этой фирмы в концерн – и назначили топ-менеджером. Про него написали в прессе. Его назвали молодой звездой старого концерна. Эдик не то чтобы купался в славе – он объедался этой славой. Его идеи сделали старый концерн новым – как портфель первоклассника. Три личные секретарши ждали момента, чтобы переспать с этим острым человеком. Эдик щурился от своей громкой славы. Он так охотно объедался ею, что стал быстро толстеть. Ему было хорошо. Он имел счастье – от самого себя.
И тут все испортил – кто?
Бог.
Он сказал Эдику словами из Библии:
- Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?
- Нет, нет!- закрутился Эдик. - Я верую! Я уже с восклицательными знаками говорю! А месяц я не молился потому, что и так верил!
- Покайся, мерзавец,- сказал Бог.
Эдик долго каялся. И пока он каялся, в его голову стали приходить мысли из прошлого. А вдруг я опять стану тупым, думал Эдик. И не так уж плохо быть тупым. Это лучше, чем сидеть на совещаниях – часами, неделями, всю трудовую жизнь. И в этот момент его припек Бог – опять словами из Библии:
- Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.
- Отче наш!!! – завопил Эдик.- Это у меня от неопытности!!!
Но было поздно.
Когда Бог недоволен – это не праздник.
Дела концерна пошли вниз: так же стремительно, как до этого шли вверх. Назревал мировой катаклизм: как и обешала аптекарша. Эдику твердо сказали: если после обеда концерн опять не пойдет вверх – Эдика уволят без объяснения причин.
До обеда оставалось полчаса.
Эдик шатался. Он был один в кабинете. Он упал на колени. Он стал говорить:
- Отче наш, я из Бердичева, я исправлюсь! Никаких оглядываний назад! Я буду молиться утром, я буду молиться вечером, я войду в Библию – как нитка в иголку! Отче наш, дай мне шанс – и все будет окэй!
- А ну тебя, - ответил Бог.
Но Эдик так упорно бился лбом о пол, что у Бога появилось подозрение: если этого дурака выгонят с работы – не станет ли он от этого еще большим идиотом? А зачем это нужно человечеству? Идиотов и так много!
- Ну-ну! – подбодрил Эдика Бог.- Даю тебе еще шанс. Так и быть.
Это было спасение.
И Эдик спас концерн.
После обеда.
Недаром он в детстве сочинил свое единственное, но гениальное стихотворение:
Чтобы хорошо слушать –
Надо хорошо кушать.
5.
Теперь так оно идет.
Просто идет.
Едва Эдик начинает щуриться от своей славы – концерн идет круто вниз, и Эдику говорят: «Э, бля, так мы не договаривались, бля!» Немцы удивительно быстро перенимают слово «бля», потому что весь концерн знает: оно означает уверенность в завтрашнем дне. Но это намек: уже без Эдика.
И тогда Эдик долго бьется лбом – то о пол, то о стенку. И клянется Богу, что это была случайность. Лоб у Эдика болит. От частого битья: то о пол, то о стенку. Но что делать, если это единственная гарантия большой зарплаты - биться лбом и повторять:
- Отче наш, это было в последний раз! Отче наш, я придумал новое стихотворение: «Хочешь вкусно кушать – надо Бога слушать!»
А иногда Эдику так надоедает эта новая крутая жизнь, что он с тоской думает: «Когда раньше я был тупым, мне жилось спокойнее, чем теперь, когда я уже острый». Но этот пессимизм быстро проходит – и Эдик опять спасает концерн. А таблетки от тупости он уже не принимает. Вот вторую принял, а что получилось?! Недаром аптекарша ему сказала: «Только одну таблетку».
А со мной Эдик перестал здороваться. Он теперь с тупыми – не общается. Но недавно он проезжал мимо, притормозил – и сказал мне в приоткрытое окно:
- Эй, как там тебя, не помню! Почему ты такой тупой? Зайди в аптеку, купи таблетки от тупости. Ты такой тупой, что тебе даже одну таблетку принимать не надо. Ты только посмотри на упаковку с этими таблетками – и все будет окэй!
